– А в скольких из них использовался кинжал из обсидиана? – спросил я, задумчиво постукивая когтями по столу, оставляя на гладком дереве глубокие следы и даже не замечая этого. На фоне вскрывшихся фактов подобные мелочи просто не имели значения.
– Все мои записи сгорели вместе с особняком, – невесело усмехнулся магистр ядоделия и покачал головой: – Но даже без них могу сказать, что подобный кинжал упоминался множество раз.
– Значит, простое совпадение. – Я задумчиво пригубил вина и, поймав на себе внимательный взгляд мужчины, пояснил: – Ритуальным кинжалом моей матери была убита Эльсами. Сначала я связал его с событиями столетней давности, но теперь вижу, что ошибался.
– Такой кинжал сложно найти, а оружейников, способных его изготовить, единицы, – согласно кивнул Владислав, постукивая по ладони тупым концом вилки. Сей жест был скорее неосознанным, но он, как никакой другой, выдавал нервное напряжение эрхана. – Обнаружив данную ценность, грех ей не воспользоваться. В совпадения я не верю, Ари, однако могу утверждать, что к твоей семье это не имеет никакого отношения. Помимо прочего, я искал и любую информацию о Сетьене Алаутаре… В списках родов, оказывающих всякую поддержку Эрратиану, он не значился. Как и в списках погибших в ту ночь в Хейтане. Более того, он не имел связи со знатными семьями вампиров. Просто лорд средней руки, без малейшего влияния и старающийся держаться подальше от всех политических игрищ.
– Если это его настоящее имя, – невольно усмехнулся я, царапнув край ближайшей тарелки. Ученик Сайтоса поморщился при этом звуке, но ни слова не сказал. – Во что мне верится с трудом. Однако другой информации у нас нет.
– Выходит, что так, – согласился с моими выводами магистр и, медленно проведя пальцем по бокалу, подытожил всё вышесказанное: – Итак, мы имеем всё-таки проведённый ритуал неизвестного назначения, шавку без прошлого и его хозяина с маниакальным желанием пустить кровь собственной дочери. Варианты?
– Сотни. – Устало поморщившись, я снова откинулся на спинку стула. – Эльсами нужна ему живой, а это может означать всё, что угодно. Связь для вытягивания сил, попытка перенять интуитивный дар, слежение за кем-то глазами жертвы… Твои записи сейчас пришлись бы весьма кстати.
– Я был на пепелище, – качнул головой демон, хмуро постукивая пальцами по колену. – Ничего не уцелело. Кое-что я восстановил по памяти, но там лишь обрывки ритуалов, в которых жертве полагалось оставаться мёртвой. Мной изначально не рассматривались те, в которых Эльсами смогла бы выжить, – зная историю её рождения, в благородность и отцовские чувства выродка верилось с трудом, сам понимаешь.
– Кстати, об этом. – В необходимости именно этого вопроса я сомневался недолго. – Где ты был в ту самую ночь?
– Не доверяешь? – иронично вскинул брови Владислав и невесело усмехнулся: – И она не доверяет, раз отказалась со мной говорить…
– Всё, что у нее есть, – обрывки воспоминаний о тебе и осознание того, что тебя не было во время нападения, – пожал я плечами, особо не терзаясь муками совести под взглядом собственного преподавателя. – Эльсами можно понять.
– Раньше ты не был столь… понимающим, – с ноткой яда заметил эрхан, явно намекая на моё состояние двухгодичной давности.
Пожалуй, тогда именно вмешательство Владислава и Сеш’ъяра не дало мне разнести эту упыреву Академию по камешку вместе с некоторыми отдельно взятыми адептами и магистрами. И если дракон останавливал грубой силой, то демон, которого я знал благодаря его частым визитам в Сайтаншесс, взывал скорее к останкам моего благоразумия. Вдвоем, как ни странно, они добились своего. И потому, в качестве благодарности, я, пожалуй, найду способ, как вернуть утраченное к нему доверие Эльсами.
– Раньше на мою голову не сваливались немые перепуганные человечки, – спокойно парировал я, выдерживая ещё один пронзительный взгляд ядодела. Меня не волновало его недоверие, ибо факт оставался фактом: Саминэ изменила меня, мою жизнь, и с моей стороны было бы наивысшей глупостью отрицать очевидное.
Неожиданно усмехнувшись, демон расстегнул плотный ворот чёрной шёлковой рубашки, рванул тонкую цепочку, висящую у него на шее, и на стол передо мной с негромким стуком упало женское колечко. Изящные линии бледного металла, тонкий ободок и крупный цветок с острыми лепестками, усеянными мелкими зелёными камнями, похожими на изумруды… И лишь разбирающийся в драгоценностях мог сказать, что на самом деле украшение из серебра дополнял не столь банальный камень, а гораздо реже встречающийся в природе верделит, а все артефакторы в один голос подтвердили бы, что передо мной лежала отнюдь не милая дамскому сердцу безделушка.
– Кольцо Лидизарры, – изумлённо вскинул я брови, едва коснувшись пальцами россыпи камней на одном из лепестков и почувствовав отклик заключенной в них силы. – Откуда?
– Как забавно иногда складывается судьба, Ариатар. – Распустив шнуровку на рубашке, Владислав сложил руки на груди, спокойно наблюдая за мной. – В канун столетия Эльсами я отправился на поиски подарка, который она так хотела. И только спустя двадцать восемь лет, наконец-то найдя не артефакт, а девушку, мечтавшую о нём, первым, что я заметил, был "Аконит Лидизарры", сверкающий в её волосах. И пожалуй, сейчас я задам тот же вопрос, Ари. Откуда?
– Сокровищница Сайтаншесса, – поднимая взгляд, спокойно ответил я, не видя причин скрывать очевидное. И всё же не удержался от короткой усмешки: – В ней собрана половина артефактов некромантки, основавшей эту Академию множество столетий назад. Браслет, предназначенный для защиты разума от внешнего воздействия, до сих пор носит Повелительница. Что до шпилек, защищающих от любого удара в спину… они показались мне неплохим подарком к первому дню обучения.
– Я даже не хочу знать, сколько времени и сил ты потратил на то, чтобы придать верделиту полную схожесть с изумрудом, а тысячелетний металл отполировать до состояния нового, – хмыкнул эрхан. – Иначе Саминэ могла и узнать один из артефактов, которыми интересовалась когда-то. Жрицы Латимиры всесторонне образованны, и, если им запрещено пользоваться магией, это не значит, что она их не интересует. Видишь ли, Эльсами, в отличие от своей матери, всегда тяготилась служением Хранительнице материнства. Ей претили установленные правила, она долго приходила в себя по возвращении домой, но ещё больше времени уходило на уговоры о возвращении в храм. Поначалу было терпимо, но… То, чему обучают жриц по достижении ими половой зрелости, не укладывается в голове. Я был наслышан об этом, меня выворачивало от омерзения, но, увы, помочь я ничем не мог. Именно поэтому, когда Эльсами узнала о кольце Лидизарры, что позволяет контролировать воспоминания, нарушающие душевное равновесие, я не нашел причин для отказа. Ей оно было нужно.
– Вот как. – Я посмотрел на мерцающее в полумраке кольцо уже совершенно другими глазами. Осознав услышанное, вдобавок к той информации, что когда-то мне поведал Танорион, решимость уничтожить культ Латимиры окрепла ещё сильнее. – Что ж, думаю, Эльсами станет гораздо легче, когда она узнает, что ей не придётся возвращаться к служению Хранительнице материнства. Повелитель эрханов по моей просьбе уже начал расследование и собирается прекратить их существование.
– Мой нетрезвый учитель, конечно, предоставил мало внятных объяснений, – иронично отозвался Владислав, рассеянно проведя рукой по волосам, – но что-то примерное я и предполагал. Разумеется, я расскажу ему всё, что знаю о них, и даже укажу местонахождение храмов, но видишь ли, Ари… Их больше не существует. Пытаясь отыскать Самину и Эльсами после пожара, догадываясь, что именно у жриц они попытаются спрятаться, я обнаружил лишь пепелища и горы трупов. Сетьен методично уничтожал все убежища, в которых когда-то бывала леди Та’Лих, не давая ей ни единого шанса снова укрыться, – проникнуть в них было невозможно, только сжечь, чего Сетьен раньше не делал, боясь навредить находившейся там Саминэ. Сейчас кто-то из жриц если и уцелел, то только чудом. И их осталось ничтожно мало.
– В таком случае рано или поздно они придут за Саминэ. – Новое известие не понравилось мне ещё больше, чем выводы, сделанные ранее. Признаться, новых неприятностей именно с этой стороны я не ждал.
– Сеш’ъяр не даст забрать её, – махнул рукой эрхан и, слегка склонив голову к плечу, добавил, не отрывая от меня пристального взгляда: – После второго курса я увезу Эльсами подальше отсюда.
– Вот как, – вскинул я брови, заметив непоколебимую уверенность в словах полукровки и решимость, таившуюся в глубине чёрных глаз. – И откуда же взялись столь любопытные временные рамки?
– Обряд посвящения, Ари, – напомнил мне преподаватель одну интересную, но подзабытую деталь. – На третьем курсе ученики из простых студентов Академии некромантии становятся полноценными адептами Смерти. Ты этот момент умудрился пропустить, что же до Эльсами… Она с рождения принадлежит Латимире, и уровень дара не позволит ей пройти обряд. Ей придётся покинуть Мельхиор, а лучшего момента жрицы не найдут – даже искать не будут. Как единственный официальный опекун леди Та’Лих после смерти её матери, я возьму на себя всю ответственность за её дальнейшую жизнь.
Не выдержав, я расхохотался, проигнорировав удивлённый взгляд магистра ядоделия. Меня неприятно кольнула мысль, что Владислав имеет полное право забрать мою воспитанницу куда угодно даже без её согласия, однако…
– Я поражён, насколько предусмотрительными порой бывают боги. – Отсмеявшись, я залпом допил оставшееся в бокале вино и, покинув стул, пояснил очевидную для меня вещь: – Не беспокойся. Ни тебе, ни Саминэ не придётся покидать обжитую Академию и в спешке искать новое безопасное место. Геката позаботилась, чтобы приглянувшаяся ей новоиспечённая некромантка закончила своё обучение.
– Даже не знаю, должен ли я обрадоваться этой новости или наоборот… – невесело протянул эрхан, тоже поднимаясь.
Он, как и я, понимал, что разговор на сегодня окончен. Однако расставить все точки над "i" не успел ни он, ни я: неожиданно Владислав скривился, как от внезапной боли, и замер, прикрыв глаза.
– Ментальный вызов от директора, – пояснил он минуту спустя, невольно морщась и потирая пальцами висок. Что ему не помешало чётким шагом, несмотря на количество выпитого вина, пройти через комнату. – И приказ проверить дальний полигон. Кто-то из студентов там умудрился пробить защиту и выстроить портал.
– Интересно, – невольно протянул я, мысленно выстраивая простой расчёт сил, что пришлось вложить для невозможного, казалось бы, действия.
Грудь кольнуло нехорошее предчувствие, заставившее машинально коснуться рукой сапфира на амулете, проверяя местонахождение вампирки. Конечно, пробить защиту Сеш’ъяра у неё сил не хватило бы, а Ри и Сайтос должны находиться под присмотром золотого ящера. И всё же…
– Нет, всё предсказуемо, – ответил Владислав, что-то отыскивая на столе. – Рано или поздно это должно было случиться. Гораздо интереснее, что пару минут спустя сработал обратный портал, в ту же точку, но сплетённый из чистой силы Хаоса… Любопытное явление, не правда ли? – колко усмехнулся демон, задумчиво посмотрев на взятые со стола очки… которые, хрустнув, сломались в его руке пополам. Небрежно отбросив роговую оправу, эрхан хмыкнул, поворачиваясь ко мне: – Думаю, они мне больше не понадобятся. Присоединишься?
– Да, – хрипло выдохнул я, чувствуя, как из глубины души поднимается не просто злость и раздражение, а самая настоящая ярость, которую было весьма сложно взять под контроль.
Ведь амулет, висевший на шее моей воспитанницы, очень чётко дал понять – его владелица вместе с неугомонным чёрным драконом находится как раз в эпицентре озвученных событий.
Впервые размышления об убийстве некоторых ящеров, лишившихся последних остатков мозгов, показались мне на редкость привлекательными. Что же до самой Эльсами…
Покидая комнату Владислава следом за ним, я поймал себя на мысли, что на сей раз эта ходячая катастрофа одним поцелуем уже откупиться не сможет. Я почти не сомневался, что всё произошедшее на полигоне было творением именно её ловких ручек.
Глава 9
О пьяных некромантах, обиженных упырях и последствиях…
Глухая ночь, опустившаяся на Мельхиор, мягко окутала город мглой, прохладой и… предчувствием беды. То была самая страшная ночь, самая жуткая. Ночь, когда все жители до единого, будь они магами, людьми или существами, принадлежащими к иной расе, желали схорониться в самом дальнем уголке и ни за что, ни под каким предлогом, предпочитая отдать все свои сбережения и последние силы, но и кончика носа не показать на улице…
Ибо даже легендарная ночь Кровавой Луны, во время которой свершались самые чёрные злодеяния и творились самые кровавые ритуалы, меркла по сравнению с тем временем, когда студенты Академии некромантии изволили отмечать начало учебного года!
Все жители Мельхиора и ближайших городов знали: встреть на улице в первый день осени человека с изумрудно-зелёной нашивкой на чёрных одеждах – жди беды! И ладно если он просто убьёт тебя или в упыря обернёт… а ну как пить с собой заставит?!
Ибо во всех концах Аранеллы люди и нелюди были убеждены на горьком опыте своих далёких предков: перепить некроманта невозможно в принципе…
И ведь Гильдия некромантов вполне поощряла подобные непотребства! Ну как поощряла… Скорее на одну ночь тактично закрывала глаза, в упор не замечая прячущихся по углам собственной вотчины студентов, не слышала звяканье пустых и полных бутылок да пропускала мимо ушей хмельное хоровое пение с далёким от всякой цензуры содержанием. Им куда как проще было поутру сделать грозный вид да тихонько посмеиваться, глядя, как помирающие с похмелья студиозы пытаются честно отработать заслуженное наказание.
А если же просто наложить запрет на пьянство целой толпы некромантов, насчитывающей в своём составе сотню-другую разнообразных людей и нелюдей… Магистрам и архимагам тоже жить хочется, знаете ли.
Самому главе гильдии же было откровенно не до этого. Запершись в своём логове, единственный в мире золотой дракон-некромант, укрыв своё самое дорогое сокровище тёплым одеялом, расположился на неудобной кушетке в углу. Плотно закрыв окна, заперев двери, наложив самые сильные защитные заклинания и повесив в воздухе небольшой светлячок, мужчина погрузился в чтение древнего трактата, привычно не реагируя на внешние раздражители. Защита не позволяла каким бы то ни было звукам проникать в помещение, как и не дала бы ворваться внутрь незваным гостям…
В том числе и тем, что были не так давно направлены в логово дракона с помощью кровной магии демонов!
Ариатар сейт Хаэл и Владислав Тай’Риш поступили правильно, сослав своих хмельных друзей под опеку более сильного и разумного товарища. Но вот только они не учли, что Сеш’ъяр Реес’хат на данный момент находился не в своей спальне, а из-за задремавшего в кресле сына остался ночевать в кабинете!
Будь всё иначе, дракона разбудил бы сигнал охранного заклинания, оповестив главу гильдии о проникновении в его святая святых. При проверке кабинета нарушители были бы схвачены, обездвижены или хотя бы приведены в более подобающий вид, но…
Поколебавшись мгновение, Тьма, так и не найдя входа, просто выплюнула два объекта перемещения в точке, находящейся ближе всего к заданному источнику. По "счастливой" случайности им оказалось окно. Снаружи кабинета. На втором этаже!
Полёт двух тел был красивым, но ещё красивее и изящнее прозвучала нецензурная отборная ругань после того, как эти тела с громким хрустом распластались на брусчатке перед крыльцом Академии некромантии. Мелкие ярко-розовые ядовитые лягушки, сидевшие в крохотном пруду возле забора, заслушались и пооткрывали рты. Синие двухголовые тварюшки, похожие на змей, но с двумя головами, торопливо расползлись по сторонам, пытаясь слиться с ядовитыми лианами, щедро оплетавшими стены. Шестипалые крысаки размером с хорошую собаку шмыгнули обратно во тьму аллеи, решив отложить охоту на потом. Выглянувший из-за угла лич поспешил убраться восвояси, а облезлый и окончательно поседевший за пару секунд волкодлак шуганулся в сторону ворот. Да в них и застрял, боясь даже пискнуть.
И только некто в кустах, на которые чудом не угодили свалившиеся "с неба" тела, остались на своём месте. Звон разбитой бутылки, ядрёный запах самогона, разлившийся по территории, и мелкая дрожь кустов – не в счёт. На подобные движения с трудом поднимающиеся нелюди почти не обратили внимания.
– Я так не играю-у-у… – обиженным голосом выдал странный объект номер один с необычной серебристой шевелюрой, торчавшей в разные стороны похлеще ёршика для мытья бутылок. – Нас в гости позвали? Позвали. Но не открыли-и-и…
– Вообще гады, – согласился с ним объект номер два, садясь на пятую точку прямо посреди проломившейся от удара каменной кладки. Тряхнув головой, неизвестно каким чудом не разбившейся после падения с высоты, мужчина разочарованно выдал: – А братец твой засранец… Я почти протрезвел!
– Печально, – покивал первый, с хрустом вправляя выбитое плечо. – Помнится, мы хотели наклюкаться до зелёных соплей… А тут на тебе – ни алкоголя, ни соплей… Айщ, крылатый, чего по рёбрам долбишь?!
– Мелкий, заканчивай сетовать на судьбу, – шикнул на него объект номер два, прекратив членовредительство и пристально всматриваясь в ближайшие дрожащие кусты. – Сопелек, кажется, не будет, а вот глюки на алкогольной почве очень даже предвидятся…
– А? – перевёл на него недоумённый взгляд тёмный эльф, он же объект номер один.
– Бэ! – передразнил его второй и ткнул пальцем в сторону кустов. Дрожать те перестали сразу. – Туда глянь, чудище лохматое! Там не Аста прячется, блондиночка твоя ненаглядная?
– Чего? – резво подскочил недавний перспективный, свалившийся с высоты второго этажа труп, которому повезло остаться живым по чистой случайности. Напряжённо вглядываясь в нутро неподвижно замершего растения, обладатель удлинённых ушей неожиданно рыкнул, показав изогнутые клычки: – Аста, мать твою за ногу! Я тебя по всему Сайтаншессу третий день ищу! А ты здесь?!
– Чего так рычать-то? – демонстративно прочистил ухо объект номер два и тоже встал. – Твоя-то хоть нашлась… Аста, ты не в курсе, где упыри носят твою крылатую сестру?
Ответом им была тишина… и жалобный звон упавшей на землю бутылки, не разбившейся только чудом. Смерив одинаковым взглядом тару приличного объёма, выкатившуюся из-под кустов к их ногам, нелюди переглянулись, а затем тот, что пониже ростом и менее похожий на человека, громко выругался. Подхватив бутыль, он зубами вытащил пробку, выплюнул её и мигом опорожнил добрую половину мутного содержимого.
Второй, уважительно присвистнув, дождался, когда его друг оторвётся от горлышка, и, пока тот занюхивал рукавом, с чистой совестью залпом приговорил остатки гномьего самогона.
– Хорош! – довольно крякнул обладатель хвоста длинных тёмных волос и зелёных глаз, заметно окосевших после недавних манипуляций с бутылкой.
Отшвырнув пустую тару куда-то за спину, он повернулся к товарищу, который стоял, слегка покачиваясь, гипнотизируя несчастный куст взглядом, и тихо, совершенно по-кошачьи шипел:
– Аста-а-а… я жду!
– Извините, – раздался тонкий, испуганный голосок из-за вздрогнувших в последний раз кустов, и на аллею вышла хрупкая девушка с белокурыми волосами, трогательно прижимающая к груди бутыль, идентичную той, что не так давно приговорили любители летать из директорских окон. – Но я не Аста…