- Ррр! - Зверь чуть оскалил клыки и уставился на кадетку с отчетливо читающимся во взгляде возмущением.
- Нет. Сегодня я на тебе не поеду. Если на нас нападут, у тебя не останется сил защищаться.
Про нападение она придумала только сейчас, но сочла это очень хорошим доводом и не двинулась с места, упрямо поджав губы.
Зверь сердито зашипел, но настаивать больше не стал, отвернулся и мягко пошагал прочь, оставив Тэри стоять на месте. Она помедлила пару секунд и рванулась его догонять. Но, проходя мимо кустов, снова застыла на мгновение, заметив в сторонке кое-как присыпанную мусором кровяную лужицу, от которой исходила так потрясшая ее отвратительная вонь.
"Значит, рана загноилась, - догадалась Тэрлина, продираясь сквозь кусты, сегодня разбойник не счел нужным искать более удобные тропы, - и он вскрыл ее кинжалом. И еще хотел меня везти! А о том, кем я после этого стану себя чувствовать, он не подумал? А уж о том, как потом смотреть в глаза Году, королеве и всем подругам, и вспоминать не стоит. Ну уж нет, теперь я и ветки на костер сама собирать буду… жаль только, охотиться не умею".
Некоторое время они так и шли напролом, потом зверь, то ли смирившись, то ли сжалившись, начал обходить неудобные спуски и заросли ежевики. Теперь и до Тэрлины изредка долетал запах дыма, но она пока не могла понять, с какой стороны, да и никаких примет близкого жилья не видела. Зато внимательно изучала все, попадавшееся на глаза, и понемногу в душе начинала прорастать тревога. Ничем не примечательная местность, по которой они шли, все больше казалась кадетке странной, а основная часть выжженных солнцем трав была незнакомой.
В юности, бегая с деревенскими ребятишками по спускающемуся к реке косогору, засаженному полузаброшенным садом, Тэри частенько набирала для сестренки букеты полевых цветов. Бетрисса, обычно сидевшая с Сюзи на стареньком ковре, плела для нее венки, выбрасывая ядовитые цветы и попутно рассказывая воспитаннице о свойствах часто встречающихся трав. Поэтому теперь маркиза могла уверенно назвать большинство из полевых растений запада Тальзии.
Однако расспрашивать разбойника Тэри ни о чем не стала, он и без того на нее сердился. Шагал впереди, не останавливаясь и не оглядываясь, и не замедлил шаг, даже когда она, наколов ногу, присела прямо на сухую траву, выдернуть колючку и поправить самодельные опорки.
Пришлось его догонять, и когда Тэрлина, запыхавшись и вспотев, выскочила на вершину холма, с которого зверь, взобравшись на валун, осматривал окрестности, он вдруг метнулся к ней и, свирепо зашипев, оттеснил в кусты. Несколько минут настороженно нюхал жаркий ветерок, потом снова зашипел на ученицу и торопливо направился совершенно в другую сторону.
И снова Тэри молча брела за ним, стараясь не обращать внимания на жару, все сильнее ноющие ушибы и растертые до крови тугими веревками щиколотки. Зверь остановился лишь возле прозрачного, довольно широкого, но мелкого ручейка, в несколько струй пробиравшегося по каменистому руслу, снова подставил Тэри спину и красноречиво оскалил страшные клыки.
- Не боюсь, - утомленно выдохнула девушка и, присев, зачерпнула ладонями ледяную воду.
С минуту жадно пила, умывала распаренное лицо, поглядывала на аккуратно припавшего к нестерпимо холодной струе оборотня и все яснее понимала, как зря отказалась от помощи. Самой ей будет непросто перебраться на ту сторону, но с этим Тэри как-нибудь справилась бы. Но отчетливо представляла, как тяжело потом будет идти по песку и сухой глине в мокрых, холодных тряпках.
- Ладно… я была не права, - вздохнула маркиза, садясь и распутывая обмотки. - Извини. Но на той стороне ты меня отпустишь, дай слово.
Зверь тихо фыркнул, и Тэри показалось, что она узнает на его морде язвительную усмешку разбойника.
Однако, перебравшись на другую сторону и выбравшись на выжженный солнцем глинистый склон, он все же остановился и терпеливо лежал, ожидая, пока девушка приладит свою немудреную обувь.
Уходить далеко от этого ручья оборотень не стал - завел спутницу в укромное местечко под нависавшими над глинистым обрывом длинными стеблями ежевики и ветвями дички, усыпанной мелкими, как вишня, желтыми яблочками. Подпихнул носом в дальний уголок и, предупреждающе оглянувшись, сердито рыкнул.
- Ждать здесь? - догадалась Тэри и украдкой облегченно вздохнула, получив в ответ вполне человеческий кивок головой.
Последнюю пару часов она просто мечтала хоть немного посидеть, но не смела даже заикнуться об этом после того, как поспорила с разбойником. Однако не могла не задумываться, куда и почему они так спешат, ведь похитители уже не смогут их найти и можно идти не так быстро. А в самую жару сделать привал хотя бы на час или два.
Несколько минут после ухода Рада она сидела смирно, лишь развязав пояс и спустив с плеч плотный плащ. Потом не выдержала, чуть подвинулась к висевшим за пределами ее маленького укрытия ветвям и осторожно сорвала несколько яблочек. Они оказались твердыми, горьковатыми и чуть вяжущими на вкус, но закончились почему-то очень быстро. Второй раз Тэри действовала осмотрительнее, боясь больше не чужаков, неоткуда им тут взяться, а возвращения разбойника.
Сначала сняла плащ и подвинулась к границе своего укрытия, потом несколько минут бдительно прислушивалась и даже принюхивалась, втайне завидуя слуху и обонянию оборотня. И только убедившись, что вокруг властвует тишина, нарушаемая лишь стрекотанием каких-то насекомых, очень быстро оборвала яблочки с самой нижней ветви и вернулась на место.
Она повторяла свои вылазки еще пару раз, а разбойник все не возвращался. Часа через два, когда раскаленный шар светила прочно завис в центре небосвода, кадетка, мучаясь сомнениями и угрызениями совести, потихоньку выбралась из укрытия и, бдительно поглядывая по сторонам, прогулялась до густых зарослей камыша. Вернувшись, Тэри, прежде чем нырнуть под ветки, снова нарвала яблочек, хотя голод немного приутих. Зато их можно было взять с собой, на случай, если разбойник не сможет никого поймать.
Она ссыпала яблоки в карман расстеленного плаща, прилегла, накрыв ноги полой, и некоторое время добросовестно вслушивалась, не возвращается ли Рад, хотя точно знала, насколько неслышно ступают его мягкие лапы.
А потом заснула, и сама не заметив когда.
Очнулась маркиза от духоты и не сразу поняла, где она и что произошло. Встревоженно вскинулась, стягивая на груди распахнувшуюся рубаху, стукнулась головой о склон и проснулась окончательно. Рядом, отгораживая ее от выхода своим телом, ничком лежал на расстеленном камзоле разбойник, и одет он был очень скудно. Обрезанные выше колен штаны, намотанные на правую ногу обрывки нижней рубахи, цепочки амулетов на шее и пара кинжалов на стягивающем тонкий торс поясе - вот и весь наряд.
- Проснулась? - спросил мужчина хрипло, не поднимая головы. - Тогда уходим.
- Куда? - сорвался с губ кадетки вопрос, и она замерла, гадая, станет он ей что-либо объяснять или по обыкновению едко усмехнется.
- Подальше от селения, - нехотя ответил советник. - Придется прятаться, пока нас не найдут маги.
- А почему… - начала говорить Тэри и смолкла.
Не все ли ей равно почему? Она уже успела сообразить, пока ждала разбойника, сколько бед поджидает в любом селении полуголую девушку, не имеющую ни амулетов, ни документов, ни косы. Никто не поверит, что ты дочь знатного рода, и никто не заступится, особенно в глухой провинции.
- Это не Идрийс, - вздохнув, тихо сообщил разбойник, - это Торем. Самая глухая его часть, Хинсарские долины. Здесь живут полудикие племена и прячутся изгои и преступники. Между долинами и остальным Торемом лежит Хинсарская пустыня, и летом она считается непроходимой из-за постоянных суховеев и отсутствия воды. Я мог бы попытаться, но где-то подцепил подлое заклятие. Поэтому мы уйдем как можно дальше к западному побережью и будем ждать. Сначала вернемся к речке, напьемся, поедим и наберем воды… Я обокрал местных жителей.
- Как "обокрал"? - охнула ошеломленная маркиза.
До этого момента она считала, что граф никогда не опустится до такого поступка.
- Ну вы же зовете меня разбойником, - ухмыльнулся он, - вот и решил не разочаровывать ожиданий.
- А они тебя не выследят? - побледнела Тэри, разом припомнив все слышанное про разбойников и их поимку.
- Нет, - буркнул оборотень, скосил на нее взгляд и досадливо нахмурился, рассмотрев расстроенно прикушенную губу. - Я увел след в противоположную сторону. Идем.
Едва советник погрузился во вскипевший вокруг него белый туман, Тэри поспешила отвернуться к стенке и позволила себе посмотреть на оборотня только после того, как ехидно фыркнул белый зверь.
Меньше чем через полчаса они снова торопливо шагали по бездорожью, обходя каменные завалы и овражки. На этот раз путь их лежал на запад, и заходящее, но по-прежнему жаркое солнце светило прямо в лицо. Тэрлине пришлось даже приделать на голову лопух и привязать его очередной полоской многострадального плаща, иначе начинали слезиться глаза.
Идти было нелегко, после вчерашних приключений и утреннего перехода девушка чувствовала себя разбитой и усталой, болели синяки и ныла спина, но самое главное, было невыносимо жарко. Изрезать плащ, чтобы сделать из него подобие юбки, кадетка не решалась, ночью он служил ей и постелью, и одеялом. А нести неудобную одежду в узелке, куда они сложили остатки еды, и идти полуголой она не желала категорически.
Белый зверь спокойно шел впереди, словно не замечая ее мучений, но едва они добрели до чахлой рощицы и оказались в тени деревьев, сбросил кокон и сурово заявил:
- Тэри, я считал тебя умнее. Как ты думаешь, кому ты делаешь хуже, упорно кутаясь в эту тряпку?
- Себе, - огрызнулась кадетка, старательно пряча взгляд от лежащего на сухой траве наставника.
- Ну это несомненно. Но еще ты делаешь хуже мне. Если ты упадешь в обморок, то тащить тебя придется мне, и двигаться мы будем намного медленнее. А нам нужно засветло уйти вон к тем скалам, там легче найти воду и какую-нибудь дичь.
- Я не могу.
- Ну да, ты же знатная чувствительная девица. А я просто оборотень, и мне можно ходить в таком виде.
- Ты ходишь в шкуре! А она красивая, белая… пушистая…
- Тэрлина Дарве Ульгер! О чем ты говоришь? У меня нет шкуры! Нет клыков и когтей, все это только щит! Возможно, она и мягкая… но я-то не почувствую, если меня погладят. Кокон - для того, чтобы не пропустить удары врагов, мечей, кинжалов, стрел. И некоторые заклинания. А я как был человеком, так им и остаюсь. Вот твой брат Карл, когда прикрывает голову щитом, не становится ведь его ручкой?
- Ты меня нарочно сейчас запутываешь. Я говорю о том, что не хочу, чтобы меня увидели.
- Кто?!
- Все равно кто. Хоть ты, хоть другие.
- И что особенного углядят эти самые другие, если ты снимешь плащ? - живо заинтересовался разбойник. - И где тут вообще другие? А я иду впереди, проверяю, нет ли поблизости зверей или хинсарских кочевников, и на тебя не смотрю. А если и оглянусь… поразить меня тебе не удастся. Насмотрелся вчера, пока ты пробиралась по той скале, а я шел следом по другому берегу. Теперь как честный человек должен буду на тебе жениться.
- Избави меня боги от таких благородных подачек, - оскорбленно рявкнула красная, как мак, кадетка. - Найду как-нибудь мужчину, который женится на мне не по долгу.
- Ну раз тебя не устраивает мое предложение… - почти разочарованно пробормотал наставник и начал окутываться туманом.
А обернувшись в зверя, подхватил в зубы узелок и направился прочь. Сердито сопя, Тэри смотрела вслед разбойнику, пока он не скрылся за деревьями, потом стянула плащ, свернула в узел и побрела следом, наслаждаясь обдувающим ее ветерком.
Оборотень ждал ее на широкой прогалине, хранившей следы давнего пожара. Стоял, повернув морду в ту сторону, куда намеревался добраться, и так и не повернулся, когда Тэрлина подошла вплотную. Просто снова двинулся вперед, приноравливаясь к ее шагам.
И маркиза, хотя и обижалась на разбойника за недавнее бестактное обращение, в глубине души была благодарна, что он не стал ее уговаривать. Тогда она нипочем бы не сдалась и, разумеется, свалилась где-нибудь от солнечного удара. И ей очень повезло бы, если это произошло не на каменных завалах или на крутом склоне оврага.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Про тревоги и открытия герцога Лаверно, королевы, кадеток и прочих обитателей Беленгора
- Бетрисса, может, мне уйти? Ты устала, а Олифания говорила что-то про утро.
- Да, - усмехнулась Бет, - и значит, я могу тебе кое-что объяснить. Видишь ли, Фанья - наш командир после разбойника, и если бы она тебя не сочла надежным, то просто сделала бы знак, а она сказала прямо - знала, что ты заинтересуешься ее словами.
- Дорогая, ты меня прости, но тут что-то не так. Она просто камеристка, и хотя у королевы с ней весьма доверительные отношения, но командовать вами она не должна.
- Вот именно - не так, - усмехнулась Бет, поднялась с постели и пересела в кресло. - Не умею целый день лежать, да и не болит уже ничего, Годренс - великий целитель. А Фанья только изображает камеристку, на самом деле она телохранитель, и очень хороший. И нас учит защищаться и защищать тех, кто дорог, поэтому по утрам у нас тренировки.
- Что у вас? - опешил герцог.
- Тренировки, дорогой. Но это тайна, и, кроме тебя, в нее пока никого не посвятили.
- И где вы тренируетесь? И можно ли посмотреть?
- В подвале есть особый зал, там имеется все необходимое. Но ход туда ведет потайной, и взять тебя я не смогу.
- Вот как, - задумался Тайвор. - А разбойник, как я понимаю, - это граф Шаграйн?
- Ты очень догадливый, - беззлобно усмехнулась Бет. - Просто сначала нам казалось, что он над нами издевается. Заставляет ходить по лестницам, таскать камни, пробираться через лабиринты и везде подстраивает ловушки, каждый раз разные. Теперь-то я понимаю, чего он этим добивался, - хотел научить нас внимательности, бдительности, быстроте реакции и выносливости. И теперь я очень надеюсь, что его умения помогут им с Тэри спастись.
- Светлые боги, я даже не мог бы о таком подумать, - потрясенно смотрел на нее герцог. - Но почему он учил всему этому именно фрейлин, а не егерей и не оборотней?
- Но ведь королева беседует, гуляет и обедает не с егерями и оборотнями, а с нами.
- Действительно… Извини, дорогая, сегодня я какой-то несообразительный, зря ты меня хвалила. Но в таком случае тебе действительно пора отдыхать. - Герцог присел на подлокотник, нежно взял руку жены и поднес к губам.
- Айви, - с лукавой улыбкой тихо проговорила она, наблюдая за его действиями, - мне кажется или ты не настолько несообразителен, как пытаешься меня уверить?
- Я просто не намерен тебя ни торопить, ни принуждать, - бережно целуя ее ладошку, выдохнул он. - Мне хочется, чтобы в нашей семье не было ни упреков, ни обид.
- А я столько лет мечтала о семье, что успела придумать и заучить самое важное правило. Если боги подарят мне это счастье… - голос Бетриссы прервался, и несколько мгновений она сидела, глотая непролитые слезы, - никогда не позволять мелким недоразумениям и капризам его испортить.
- Милая… - Тайвор бережно приподнял ее лицо, заглянул в потемневшие, полные слез глаза и задохнулся от счастья, сострадания к ней и самому себе, - клянусь, я буду свято его выполнять.
Склонился к ней и припал к губам, сначала осторожно, боясь отказа или равнодушия, потом, почувствовав робкий ответ, все смелее и увереннее, с каждой секундой все жарче загораясь огнем нерастраченной нежности и страсти.
- Фани, прости… но в последнее время мне кажется, будто ты что-то скрываешь.
- Не кажется тебе, - укрывая подругу легким покрывалом, вздохнула телохранительница. - И вправду есть несколько вещей, о которых я предпочитаю помалкивать. Просто нет еще уверенности, как повернется дело, так зачем тебя лишний раз беспокоить? Тебе сейчас и без того нелегко, а там пока все очень зыбко.
- Но если это про Рада, - порывисто поднялась с подушек королева, - то лучше не молчи!
- Ох, Занта! - укоризненно качнула головой Олифания. - Ну когда уже ты начнешь относиться к нему как к взрослому мужчине? Ведь ему тридцать скоро. И воин он незаурядный, и командир хороший, и вождь заботливый, и советник рассудительный и осторожный, и наставник для кадеток из него получился отличный, даже я удивилась.
- Боюсь, что никогда, - слабо улыбнулась королева, снова опуская голову на постель. - Наверное, потому, что в огромном долгу перед ним и никогда уже не смогу этот долг оплатить.
- Не хочется напоминать, что сам он никаких долгов за тобой не находит, и ты прекрасно это знаешь. И жизнью вполне доволен, вот только немного разберется с нашими бедами, и все у него наладится. Кстати, про последние нападения. Несмотря на все печальные происшествия, не могу не радоваться тому, что наши злобные невидимки нечаянно задели магов с плато. Насколько я знаю, те таких выходок не прощают никому и теперь непременно займутся этим делом всерьез. Поэтому очень прошу, когда они придут к тебе с какими-нибудь советами или предложениями, не упрямься, сразу делай так, как они скажут. Это лучший выход и для королевства, и для тебя, и детей.
- А Рад?
- Он считает так же, - твердо ответила камеристка, глядя прямо в глаза старой подруге. - Да и как может быть иначе? У злодеев слишком много сил и пособников, а значит, и золота. Задаром ведь никто шею не подставит, нам матушка сто раз повторяла: "Ищите того, кому выгодно и у кого есть деньги". Вот уже сколько лет живу ее советами и не перестаю говорить спасибо.
- И я тоже, - благодарно улыбнулась королева. - Даже не представляю, как бы я жила, если бы в моей жизни не было тебя.
- А я без тебя и вовсе не жила бы, - тихо выдохнула Фанья и решительно поднялась. - Все, спокойной ночи. А то я что-то слишком сентиментальной становлюсь, наверное, к старости.
Плотно прикрыла за собой двери, сделала знак охранявшему королевские покои оборотню, расслабленно лежавшему в ближайшей нише, и отправилась прямиком в свои комнаты. Ей рано утром еще тренировку проводить, если Рад не вернется.
Но, войдя в свои комнаты, тихоня не сразу легла спать, сначала прошла в маленький кабинет, отдернула шторку и несколько секунд смотрела на статую Святой Тишины, стоявшую на украшенном черными агатами пьедестале. Потом опустилась перед ней на колени, прижалась лбом к прохладным камням и немного помолчала, в душе прося у богини только одного - чтобы они вернулись живыми.
Святой Тишине не нужно ни громких признаний, ни торжественных ритуалов и политых кровью клятв, а тем более - роскошных даров. Она богиня, и у нее все есть. А если нет, ей достаточно пожелать, и все будет, как у магов с плато. Поэтому более всего она ценит только одну, самую важную на свете вещь - искренность. А кроме нее сострадание к тем, кому в этот момент по-настоящему плохо, и готовность помочь, так же искренне и от всей души.
Так, как когда-то юная, но решительная маркиза Лерайт помогла худенькой девчонке, накрепко примотанной озверевшими селянами к мельничному колесу кожаными ремнями и серебряными цепями.