Утро оповестило о своем наступлении ржанием лошадей, гортанными криками, кашлем и бренчанием посуды. Тэри неохотно приоткрыла глаза и тут же закрыла, не сумев поверить в реальность увиденного. Потом распахнула снова и едва не выругалась так, как иногда ругался на помощника конюх в имении Ульгер. Шатер, в котором маркиза лежала сейчас, вовсе не был тем маленьким и бедным дорожным укрытием, в котором она засыпала, сморенная плотным ужином. Этот был сооружен из белых валяных покрывал, натянутых на каркас из тонких, гладких и темных, словно отполированных, жердей. И в проем между отвернутых в стороны полотнищ входа лился яркий солнечный свет давно наступившего дня.
- Проснулась, - объявил женский голос с сильным акцентом, и в шатре появился еще более необычный, чем вчерашний урод, незнакомец.
Он был одет в нечто вроде плаща из разноцветных лоскутков, подпоясанного ярким шелковым платком и увешанного разнообразными амулетами и оберегами. Среди них виднелись золотые и серебряные, деревянные и кожаные, а также рога, клыки и различные сушеные плоды и орехи. На голове степняка была шапка, отороченная роскошным лисьим хвостом и украшенная самыми неожиданными вещами. От драгоценных колец, бус и пуговиц до гномьих ювелирных инструментов, легко опознаваемых по синеватому цвету стали. На поясе незнакомца висели кинжалы, кошели и кнут, через плечо шел кожаный ремень сильно поцарапанной стойны.
- Торемски не понимаешь? - с сильным акцентом осведомился степняк, дождался отрицательного ответа и, не оглядываясь, повелительно крикнул: - Масул!
Вчерашний урод появился мгновенно, видно, специально ждал неподалеку, вежливо кивнул озадаченной маркизе и сел напротив, смешно, но ловко подогнув калачиками ноги.
- Я буду переводить. Великий шаман Рынкула желает знать, откуда вы пришли.
Над тем, как ответить на этот вопрос, Тэри размышляла еще вечером, но в тот миг считала, что разговаривать придется с Масулом. А теперь засомневалась, стоит ли рисковать и говорить неправду увешанному амулетами шаману, про которых смутно помнила, что они владеют небольшими магическими способностями. Но насколько слабыми, в то время юную маркизу не интересовало совершенно.
- Издалека, - печально вздохнула девушка, решив попытаться немного слукавить.
- Как называется то место?
- Беленгор, - сообщила она уверенно, даже не сомневаясь, что никто из жителей Хинсарских степей никогда не слышал этого названия.
- Идрийс? - В безразличном голосе Масула прозвучало истинное изумление, и заметила это не только Тэри.
Что-то резко спросил шаман и быстро добавил пару таких же непонятных фраз.
Масул ответил на том же языке, всего несколько слов, но уверенно махнул рукой, явно указывая в ту сторону, где, по его мнению, был Идрийс.
Шаман ненадолго задумался, и ошарашенная таким поворотом допроса Тэри едва успела придумать, как объяснить причину своего появления здесь.
Не говорить ни слова про морское чудище и безжалостных мужчин в черном она решила еще раньше и сейчас непонятно каким чутьем ощущала правильность этого решения.
- Контрабандист? - внезапно пристально уставился на маркизу Масул.
- Кто? - откровенно изумилась пленница. - Ну с чего ты такое взял? Нас просто капсула неправильно перенесла. Мы шли в Дройвию, в гости к магистру Иридосу ди Тинерду.
Рассказ Доры о всех перипетиях ее свадьбы был еще свеж в памяти Тэрлины, и решение воспользоваться известным на материке именем показалось ей самой надежной защитой.
- Это далеко, - переговорив с шаманом, пренебрежительно скривился переводчик. - Ты не так одет.
- Так мы в воду упали! Еле выбрались… а одежда утонула.
- А плащ?
- Это чужой… учитель случайно нашел. Но если найдется хозяин, мы ему заплатим.
- У вас много денег? - заинтересованно прищурился Масул.
- Денег? У меня не очень, а сколько у учителя - не знаю. - Тэри задумалась, сколько это, "много", в понятии диких кочевников, и добавила: - Но у него очень богатые друзья.
Ведь королева не откажется заплатить за своего тайного советника, если степняки назначат слишком большой выкуп?
- Верблюда может купить? - продолжал допрос степняк, переведя слова пленницы шаману.
- Конечно, - уверенно кивнула Тэри.
- А пять верблюдов?
- Может.
- А пять десятков?
- Думаю, купит, - помедлив, кивнула маркиза, начиная понимать, что с такой скоростью они скоро дойдут и до пяти тысяч.
- Долго ждать? - посовещавшись с внимательно слушавшим шаманом, осведомился Масул, и его глаза блеснули скрытым торжеством.
- Ну, как только вернемся домой, так сразу же пришлем деньги, - пообещала кадетка, начиная подозревать, что звучит это не очень убедительно.
- Мы вас отпустим, а вы обманете? - с легким презрением скривился урод. - Нет! За идрийский лазутчик нам пригнать пять сотен верблюдов. Всего два дня.
- Мы не лазутчики, - еще пыталась протестовать Тэрлина, а шаман уже поднялся на ноги и направился к выходу. - Ну хоть пустите меня к учителю! - не выдержала девушка, вскакивая и бросаясь следом.
Резко дернул щиколотки никуда не исчезнувший ремень, и она, не удержавшись на ногах, шлепнулась на тонкий войлок, больно ударившись коленями.
- Звери… - само сорвалось с губ, - дикие…
- Твой учитель - дикий зверь, - обернувшись, с неожиданной ненавистью процедил Масул. - Вон, под кустом. Иди… тебя никто не держит.
Стиснув зубы и стараясь не кривиться и не шипеть от боли, девушка кое-как поднялась, мимоходом потерла ушибленные места, одернула импровизированную юбку и мелкими шажками побрела наружу.
Как выяснилось, никуда они с прежнего места так и не ушли. Наоборот, за ночь здесь выросло еще штук пять шатров, более вместительных и богатых, чем прежние, и добавилось несколько десятков снующих по вновь образовавшемуся поселку туземцев.
Однако Тэри не интересовали ни они, ни содержимое висящих над кострами закопченных котлов, она искала взглядом советника. А найдя, огорченно прикусила губу; Рад лежал все под тем же кустом, только теперь его тело было окутано мутной, как густой туман, дымкой, лишь смутно напоминающей очертаниями белого ирбиса.
И этот его новый облик пугал кадетку своей нелепостью. Ведь если разбойник надел кокон, чтобы вырваться на свободу, то почему лег спать, а если ему стало хуже, то как это определить? И самое главное, чем помочь, если Тэри не имеет никаких способностей и вообще очень мало понимает в магии?
И даже спросить некого. Хотя шаман может знать ответы на эти вопросы, но к нему обращаться бесполезно. Он уже решил продать пойманных чужаков, и трудно не заподозрить, кому именно.
Вряд ли в этих пустынных местах найдутся еще какие-нибудь злодеи, кроме тех, из чьего логова сбежала маркиза. Но те все мертвы… и непонятно, обрадуются или разозлятся степняки, когда это обнаружат. И станут ли искать других покупателей?
Тэри приковыляла к наставнику поближе, внимательно его оглядела и, стараясь не давать воли вскипавшему отчаянию, попыталась осторожно коснуться окутанного дымкой плеча.
Попытка как будто удалась, белый туман оказался теплым и мягким, как нежнейший пух. Но вскоре выяснилось, что преодолеть его и дотронуться до мужчины невозможно. Мягкий заслон упорно отталкивал руку, начиная предупреждающе покалывать пальцы острыми, как у ежика, иголочками. Девушка озадаченно нахмурилась и огляделась, прикидывая, чем бы попробовать сломить сопротивление упрямого кокона. И только теперь заметила странность, на которую не обратила внимания раньше. Рядом с разбойником валялись полуобгоревшие ветки и тряпки, камни и кости. И сохла на жарком солнце свежая лужа со следами босых ног и конских копыт. А еще от него тянулся по примятой траве странный след, свидетельствующий о том, что тут тащили волоком нечто тяжелое. И Тэрлина начинала догадываться, что, или, вернее, кого, таскали степняки.
Ведь вчера вечером Масул ясно сказал, где спит Шаграйн. В стоящих поодаль шатрах. А сегодня оборотень снова лежит на прежнем месте… и непонятно, ради чего степняки таскают его туда-сюда. Тэри может лишь догадываться, зачем они пытаются разбудить графа самыми разными способами. Вряд ли у них возникло намерение его вылечить, скорее всего, хотели поторговаться или просто допросить.
Кадетка еще раз осмотрела обгорелые палки и вдруг заподозрила, как неспроста скотоводы притащили Рада поближе к ней. И вовсе не от доброты душевной Масул разрешил ей подойти к наставнику. Просто они надеялись, что ради ученицы тот сбросит кокон и его тоже можно будет связать.
Значит, степняки сейчас во все глаза наблюдают за ней и, как только поймут, что у Тэри ничего не получилось, с новыми силами продолжат свои опыты над оборотнем. И, несомненно, когда-нибудь, но преуспеют, ведь их не один десяток, а у шамана наверняка есть в запасе амулеты вроде тех, с какими напали на кадеток дружки Фангерта.
Девушка больше не сомневалась - выбрала рядом с оборотнем местечко посуше и уселась с самым решительным видом. С этого момента у нее осталась только одна, самая важная задача - не подпустить степняков к разбойнику. И Тэри знала только один способ, как этого добиться.
Ответный выпад не заставил себя ждать. Уже через десять минут появился Масул, хмуро уставился на пленницу и не терпящим возражений тоном приказал вернуться в шатер.
- Нет, - твердо глядя в темные глаза, качнула она головой.
Торемец сердито скривил изуродованные губы и шагнул ближе, и тогда Тэри запела. Самую печальную и проникновенную легенду изо всех, какие знала и какую предпочитала не петь, чтобы не видеть залитых слезами лиц слуг и домочадцев.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ,
рассказывающая о делах оборотней, магах и юности королевской телохранительницы
- Уже сутки, Фани! Сутки! И никаких новостей!
- Почему это никаких? - возмутилась верная телохранительница. - Вон в письме Сарлита их целая куча. Он собрал у себя во дворце несколько знатных друзей, представляющих самые богатые и сильные дома, и собирается обсудить с ними важные, как он пишет, вопросы. И первый из них - о нарушении королевой законов и правил, завещанных первыми королями династии Селваронских. Князь заявил, что этим ты запятнала их имя.
- А ему-то из-за чего так волноваться? - фыркнула Зантария. - Он никогда Селваронским не был и не будет.
- Зато впитал с молоком матери почтение и священный трепет перед королевской семьей и мудростью общих предков, - язвительно процитировала Олифания отрывок письма. - И требует, чтобы ты немедленно выгнала из королевства магов или отреклась от короны.
- Ну тут даже деревенскому пастуху понятно, чего он хочет и откуда ветер дует. - Королева устало откинулась на спинку кресла и тоскливо уставилась в окно. - Но интересно другое. С чего он вдруг так осмелел? Получил новости, каких пока не знаем мы, или пытается сплутовать? И обманом захватить власть, если я поверю или начну с ним договариваться? А кстати, он не забыл, что его сын у нас?
- Нет, не забыл. И очень прозрачно намекнул, что случится с твоими детьми, если с дурной головы Фангерта упадет хоть волос.
- Слов про моих детей я ему никогда не забуду и не прощу, а голову княжича мы можем отправить его папеньке замороженной, чтобы волосы не потерялись, - с ненавистью процедила королева, и доведись Сарлиту Галтено увидеть эту гримасу, он и на миг не усомнился бы в искренности намерений ее величества.
Однако Олифания лишь едва заметно усмехнулась в ответ, точно зная, чего больше всего страшится Зантария. Если забыть о тревоге за детей, разумеется.
Ошибиться, вынося приговор, и казнить невиновного.
И в большей мере это заслуга ее, Фаньи. Когда-то, тридцать лет назад, сидя в мягких подушках роскошной дорожной кареты, она рассказала юной тогда маркизе свою историю, весьма расстроившую Занту.
- А откуда ты знаешь грамоту? - спросила маркиза Лерайт через пару дней, глядя на спасенную девчонку, жадно поглощавшую содержимое ее дорожной корзинки, и у Фаньи сразу пропал аппетит.
- Мать выучила, - неопределенно буркнула она, не уточняя, что матерей у нее было две.
Первая, родная, которой Фанья почти не помнила, и матушка, давшая ей намного больше, чем зачастую дают детям родные матери. Впрочем, ее хватало на всех, и это была не просто забота о том, как одеть и накормить, этим в монастыре Святой Тишины занимались все по мере возможности. Нет, матушка помнила и заветные желания, и обиды каждой из названых сестер, как помнила даты их маленьких праздников и размер туфель. И никогда не оставляла без внимания даже самую пустячную просьбу.
- Прости, - вздохнула сидевшая напротив красавица, - я не хотела сделать тебе больно. Просто подумала, что нужно будет найти тебе учительницу, сама я скоро буду занята другим делом.
- Мне не нужна учительница, я буду работать, - мягко, как ребенку, сообщила Фанья спасительнице и вежливо напомнила о первом разговоре: - Если ваша светлость возьмет в горничные - то у вас, а если нет - найду какую-нибудь службу неподалеку. Вы меня спасли, и теперь я должна отдать долг.
Она уже успела выяснить, как молода ее спасительница, всего на два года старше самой Фаньи. И начала с огорчением догадываться, как непроста дорога, ведущая маркизу по жизни. Едва ли настолько же, как и ее собственная. И, возможно, Святая Тишина намеренно столкнула их на этом пути, желая дать опору своим невезучим дочерям.
- Нет! Я не согласна! Я спасала тебя не за оплату, а по велению души, и теперь пытаюсь придумать, как примерно наказать жителей этой деревни. Ведь они решили твою судьбу, даже не разобравшись.
- А я не удивилась, - горько хмыкнула девчонка и все-таки взяла очередную булочку. - Ведь в этой стране и королевский суд выносит приговор точно так же.
- А ты можешь это доказать? - помолчав, чуть суше осведомилась маркиза.
- Разве пострадавшие должны доказывать, что неповинны? - горько усмехнулась Фанья. - Но если желаете, могу рассказать. Мой отец имел корабль и занимался торговлей, а мать была знатного рода. Когда они решили пожениться, ее родственники пытались помешать, но ничего у них не получилось. Но после ее смерти сумели отсудить и имение, и все имущество. Попытались забрать и меня, но отец не отдал. Тайком увез на материк и устроил в монастырь, там я и жила, и мы встречались каждый раз, когда он приезжал. В последний раз он сказал, что накопил немного денег и собирается купить домик. Однако сразу меня забрать не захотел, в это время года море возле Идрийса неспокойно. Решил, что сам отправится на шхуне, а мне пришлет капсулу переноса. На полуострове есть люди, тайно владеющие пирамидками.
- Я слышала, - кивнула маркиза. - Но, говорят, переход очень дорог. Да и не очень надежен.
- Именно так я сказала отцу, а он заявил, что главное - моя безопасность. А бояться нечего, пирамидка мощная, и он знает людей, которые не раз прошли этим путем.
- Контрабандисты, - догадалась Зантария.
- Да. Но когда отец купил капсулу и отправил мне, его арестовали по доносу. Как потом выяснилось, один из его бывших "друзей" очень завидовал удачливости отца. - Рассказывать о том, что расследование она провела самостоятельно, Фанья не собиралась никому. - Суду ничего не удалось доказать, отец никогда не связывался с запрещенными товарами и не брал подозрительных пассажиров, но вот эта капсула стала для него тем самым камнем на шее. Хотя и о ней суд знал только со слов доносчика. Хозяин пирамидки успел ускользнуть, он и рассказал мне о произошедшем. Когда я пришла в Карстад, приговор отцу уже был вынесен - пожизненная каторга и каменоломни.
Говорить спасительнице, кто именно настаивал на такой суровой каре, девчонка тоже не стала. К тому моменту она уже успела отомстить за подлость родному дядюшке, бывшему одним из судей.
- Но ведь можно подать прошение королю? - проговорила ее светлость и сразу же помрачнела, видимо что-то припомнив.
- Чтобы меня отправили в какой-нибудь приют или в женскую тюрьму? - откровенно спросила спасенная и затаила дыхание в ожидании ответа, от которого зависело ее будущее.
- Извини, это была неудачная идея, - виновато призналась маркиза. - Тогда поступим по-другому. Я беру тебя в горничные, но оставляю за собой право искать способ освободить твоего отца.
Фанья не очень-то поверила, что богатая красавица уже через день не забудет этого обещания, но тогда она еще слишком мало знала свою спасительницу. И очень удивилась, когда по прибытии в монастырь, встречу с которым Занта отодвигала как могла, ввязываясь по дороге во все происшествия, маркиза получила пачку писем, среди которых был пакет из плотной сероватой казенной бумаги. Там оказались копия приговора и тонкий шелковистый листок, подписанный старшим королевским стряпчим. Господин Дерелли написал всего несколько строк витиеватым почерком, но одна из них, назначавшая размер гонорара, напрочь убила у Фаньи всякую надежду. Хотя матушка и нашла бы необходимое золото для одной из самых прилежных учениц на тихоню, но доставить его в Идрийс не было никакой возможности.
А вот Зантария, с хмурым видом изучавшая комнаты, выделенные ей настоятельницей, обрадовалась этой приписке как подарку.
- Ты не понимаешь, - торопливо подвигая ближе свою шкатулку с письменными принадлежностями, бросила она новой горничной. - Господин Дерелли никогда не запросит высокой цены, если не знает способа выполнить заказ. Но поскольку знатным клиентам отказывать не принято, за безнадежные дела просит очень мало, так как следует правилу в случае неудачи возвращать двойной аванс.
- Но отец не сможет вам отдать… у него все отобрали. И дом, и шхуну, и товары.
- Если Дерелли не удастся вернуть имущество, - отмахнулась Занта, - я оплачу из своих средств.
Фанья кивнула, заключая безмолвное соглашение, и будущая королева даже не заподозрила, что в этот миг ее спутница из просто благодарной должницы превратилась в преданнейшую и надежнейшую телохранительницу.
Как выяснилось, маркиза Лерайт была права, Дерелли знал себе цену и денег зря не просил. Уже через три месяца к воротам Ганреальского монастыря пришел худой, как язвенник, мужчина и попросил позвать Олифанию Станвел.
Еще через пару месяцев он с помощью Зантарии купил неподалеку на деньги, вырученные от продажи всего, что удалось вернуть, небольшую усадьбу. Дирк Станвел поселился там с тихой и кроткой женщиной знатного рода, судя по фигуре, ожидавшей ребенка, которому она и передала по наследству и графский титул, и запущенное поместье.
- На Идрийсе их нет, - заключил магистр с длинными, по плечи, белыми волосами и внимательным взглядом старого священника.
Несколько десятков магов различной внешности и возраста, сидевших вокруг огромного шара из голубого тумана, как-то очень дружно выдохнули и откинулись на спинки сидений, широкой спиралью окружающих артефакт. Годренс огорченно стиснул зубы, все это время он упрямо надеялся на удачу, каждый момент ожидая заветного сообщения.
- Отдых полчаса, потом идем на западное побережье материка. Сначала проверим Торем, Хинсарские степи и пустыню, потом повернем на север. Увести его дальше к югу капсуле не хватило бы энергии.