- Это не очень хорошая мысль, - заявило пустое кресло позади ведьмочки голосом магистра Иридоса, и сам дракон немедленно соткался из отблесков бушующего над морем волшебного фейерверка. Притянул жену на колени, нежно поцеловал в щечку и спокойно объяснил: - Я тебе еще не успел рассказать о последних предположениях Дэгерса. Возможно, банде черных алхимиков, пытающихся захватить власть в Тальзии, помогают беглые маги из бывших домов Ратилоса и его сообщников, а все они отлично знают нас в лицо. Поэтому я буду ходить во дворце под личиной, а тебе придется остаться дома. Ну а сирену приведу к нам в гости сам, как только ей вздумается.
Говорить о своем желании позвать в гости и ведьмака Иридос не стал, того упрямца нужно еще суметь уговорить. И вряд ли это будет просто, если его почти полдня пришлось убеждать не отказываться от кокона. Видимо, все произошедшие за последние годы нападения и предательства приучили королевского советника к осмотрительности и крайней недоверчивости, и неплохо бы помочь ему вернуть веру в людей. Но этим дракон собирался заняться позже, когда они найдут и накажут негодяев, ради собственной выгоды приговоривших к гибели сотни мирных жителей Идрийса.
- А сейчас нам пора возвращаться домой, - твердо закончил глава дома ди Тинерд и дружески улыбнулся Тэрлине. - Но утром я вернусь. После завтрака мы отведем всех вас в Карстад. Остальных я уже предупредил.
Гости растаяли мгновенно, и их беззвучное исчезновение не сопровождалось ни вспышками света, ни клубами дыма. Просто исчезли, и несколько минут Тэри сидела неподвижно, ожидая, не шутят ли над ней снова. А потом вдруг заметила, как тихо стало в парке и на обращенных к морю соседних террасах, с которых гости любовались фейерверком. Да и полыхающие в небе волшебные картины начал и понемногу угасать, лишь праздничное сияние цветов и фонтанов хотя и немного поблекло, но не померкло окончательно.
"Значит, можно идти отдыхать", - поднимаясь с кресла, с неожиданным облегчением грустно улыбнулась маркиза и неспешно направилась в сторону дома.
- Тэри! - окликнула ее Октябрина, когда маркиза почти прошла мимо увитой цветущими лианами ниши, и вскоре герцогиня Сарнская торопливо догнала поджидавшую ее подругу. - Где ты была? Я думала, ты давно уже спишь.
- Любовалась фейерверком из восточной беседки, - пояснила Тэрлина, беря кадетку под руку. - Танцевать пока сил нет, а пропустить такое бесподобное зрелище просто не смогла. А потом немного побеседовала с женой магистра Иридоса, она очень милая и живая женщина.
- Ведьма, - понизив голос, сообщила Окти. - Самая сильная из всех. Год сказал - муж учил ее на плато, и теперь она почти магиня. Она моложе меня на два года, но все оборотни зовут ее матушкой. Я сама слышала.
- Она пригласила меня в гости, - поделилась Тэрлина с подругой. - Просит спеть для ее подданных.
- Они зовут всех своих домочадцами, - отстраненно поправила ее Октябрина и вдруг остановилась и глухо спросила, отвернув лицо в сторону: - Тэри, скажи честно, тебе я поверю… я дура, да?
- Нет, конечно! С чего ты это взяла?
- Мне все больше кажется, что я сделала невероятную глупость. Ведь до сих пор еще никто и никогда так настойчиво за мной не ухаживал, совершенно не интересуясь ни приданым, ни титулом. Но, поверь, в тот миг я просто не могла себя пересилить, казалась сама себе козой на ярмарке…
- Ты правильно сделала, - обняв подругу за плечи, твердо объявила ей Тэрлина. - Хотя с виду его поступок казался безудержным романтичным порывом, но мне тоже стало не по себе. Сначала я даже не осознала почему, но, пока сидела в беседке, понемногу начала понимать: он ведь думал в тот миг о тебе как о какой-то другой, более непритязательной девушке. Ты и сама не хуже меня знаешь, почему все мы так упорно сидели в старых девах. Вовсе не из-за отсутствия предложений. На самом деле они просто были нам не по сердцу. И хотя мы упрямо твердили родственникам, будто не переносим старых, толстых или лысых мужчин, но в душе-то знаем, что это лукавство и внешность вовсе ни при чем. Мы из тех девушек, для кого важнее всего любить самой. И ничто не заставит нас пойти к Элторне с нелюбимым мужчиной.
- Но я…
- Подожди… Раз попросила, то я скажу до конца. Не жалей сейчас ни его, ни себя, жалость - это еще не любовь. Теперь я знаю точно. Ты столько лет терпела и ждала, Окти, потерпи еще, и он обязательно появится, твой любимый, ты сразу это поймешь. Может, не очень скоро, но спешить сейчас некуда. Маг обещал завтра утром отправить всех нас во дворец. А там нам будет не до любви, никто пока не знает врагов Зантарии и где они таятся. Поэтому самое главное - выжить самим и уберечь королеву.
- Спасибо, Тэри, - облегченно всхлипнула Октябрина, - ты словно прочла мои мысли. Мне было так совестно и неудобно, все смотрели с интересом и жалостью, хотелось сбежать куда глаза глядят. И ведь он даже не понял, что оскорбил меня, иначе пришел бы попросить прощения.
- Я их видела… Мишеле и барона Бризена, - нехотя призналась Тэрлина и украдкой вздохнула: такие ситуации, когда нельзя ни смолчать, ни сказать всю правду, она не любила более всего. - Случайно заметила. Они шли к дому примерно час назад.
- Видимо, заливали горе вином, - неприязненно фыркнула Октябрина. - Ну, тогда я спокойна и не чувствую себя ни в чем виновной. Менее всего мне хотелось бы утешать чьи-то пьяные слезы. Идем отдыхать, Тэри, утром тренировка как обычно. Фанья предупредила.
Девушки неторопливо побрели к дому и вскоре уже поднимались по ступеням террасы. И только тогда из-под куста вылез белый лоснящийся зверь, поднялся на задние лапы и отряхнулся как после купания.
В следующий миг посреди ухоженной дорожки стоял советник королевы и мрачно сопел; после напоенного магией кокона, усиливающего слух и чутье, мир сразу стал глухим и невкусным. Однако ведьмак уже точно знал: удручило его вовсе не это, а подслушанный разговор кадеток. И даже не сам разговор и не рассудительность, невесть когда проснувшаяся в его спасительнице. Тревожили его отголоски тоски и обреченности, звучавшие в еще хрипловатом голосе сирены, и горьковатое чувство вины, не отпускавшее его с того самого момента, как маркиза вышла из портала, окруженного цветущими петуниями.
И больно тянуло душу понимание, насколько она права, заявляя с неожиданно открывшейся мудростью, что сейчас вовсе не время разбираться в сердечных делах. Все отчаянные попытки спасти самых дорогих людей, все меры предосторожности, предпринятые Дирардом за семь лет, с роковой неотвратимостью привели к тому итогу, которого он так старался избежать. И теперь поздно считать будущие выгоды и потери. Нужно воспользоваться помощью неожиданно появившихся союзников, объединиться с ними и попытаться спасти родину, приглянувшуюся нелюдям, готовым залить полуостров кровью, лишь бы не упустить золото, которое в мечтах они уже ссыпали в свои кованые сундуки.
Вздохнув, Рад не спеша побрел по направлению к дворцу, мысленно составляя план дел, которые непременно нужно переделать до отправления. Собрать все амулеты и оружие, выдать егерям и прислуге строгий наказ не притуплять бдительности, враги не просто коварны и злобны, они еще и нечеловечески изобретательны, жестоки и мстительны. И вряд ли пожалеют преданных слуг королевы, если сумеют пробраться в поместье.
И обязательно отменить тренировку - кадеткам гораздо полезнее хорошенько отдохнуть и выспаться.
Шороха шагов он не расслышал, но спиной почувствовал приближающееся тепло и тотчас остановился, сородичи понапрасну тревожить не станут. Оглянулся, разглядывая здоровенного рыжеватого медведя, догоняющего его огромными прыжками.
- Что? - Первый вопрос прозвучал, едва тот, поднявшись во весь рост, снял кокон.
- Я просто хотел поговорить…
- Маги уже приняли решение, вы идете домой. Как только освободится дежурный магистр, вам откроют путь.
- А не зря?
- Не знаю, Дун. Но они намного лучше, чем я, знают возможности оборотней и считают, что лучше не подвергать вас опасности. Говорят, у черных алхимиков есть зелье подчинения - ты будешь плакать, но рвать горло моим кадеткам.
- Не накаркай, - мрачно огрызнулся оборотень и побрел рядом с вожаком к дому, преувеличенно тяжко вздыхая.
- Дун, не сопи, я ничего уже не могу поделать. Они рассуждают очень разумно, но не понимают простой вещи - люди должны во все это хотя бы верить. А наш народ намертво заучил, что магия - это зло, и даже если совет согласится с предложениями магистров, среди черни непременно будут брожения и распри.
- Я не поэтому соплю, - помолчав, особенно красноречиво вздохнул Дунвар.
- Светлые боги, я считал тебя намного сообразительнее, Дун! - в сердцах рыкнул советник. - Ну неужели даже тебе нужно все разжевать и положить в рот? Не имею я сейчас права ей ничего ни объяснять, ни обещать! Она ведь жива осталась только потому, что они даже не подозревали… Иначе примчались бы в ту пещеру всем скопом. У меня шерсть дыбом встает, когда я представляю, какими способами они заставили бы ее все рассказать! И как надежно потом спрятали бы, намереваясь через меня держать на поводке королеву! А найти ее, тем более быстро, не смогли бы никакие магистры, я убедился на собственном опыте. Когда мы открыто сидели посреди пустыни, маги искали целых три дня. Вот и скажи теперь, глядя прямо в глаза, как мне после такого жить? Не знаешь? Вот и я не знаю. Но в одном можешь не сомневаться. Если нечто подобное произойдет - пояс вожака можешь считать своим.
- Рад! - оскорбленно взревел медведь, услыхав последние слова, и тут же виновато отступил, уколовшись о горький взгляд друга. - Прости, я не понимал…
- Ладно, - сухо отмахнулся разбойник, резко отвернулся и направился к дому, но, сделав пару шагов, приостановился и устало бросил, не глядя на медведя: - Собирай всех наших, пусть возьмут детям и женщинам побольше гостинцев и прихватят ковры и утварь, я велел Аньяте упаковать.
И ушел окончательно, так больше и не оглянувшись на тоскливо смотревшего ему в спину медведя.