Вот так и ехали. Лошадки, припасы, золото, вокруг удивительно чистый лес и, не менее удивительный, воздух. Даже не разговаривали, думая каждый о своем. Прислушался к себе и понял, что мне это нравится. Да, именно нравится! Уж не знаю, какой он, этот новый мир, но уж точно не хуже старого. Там мне последние пару лет вообще все надоело. Иногда такая тоска накатывала, что хоть вой! Кем я там был? Наемник в чужой стране, без возможности вернуться на родину. А здесь все можно начать с нуля. Я даже улыбнулся, а взглянув на Керриса, улыбнулся еще шире. Он смотрел вдаль невидящим взглядом, и, так же как и я, лыбился.
- Эй, Кер! - окликнул я его. - Чего веселишься?
- Что? - он вынырнул из своих мыслей и посмотрел на меня. Потом снова улыбнулся и ответил. - Радуюсь, что попал сюда. Ты не поверишь, Макс! Я год молился Скафу, прося избавить меня от клятвы. Но уж никак не думал, что это будет так. Жизнь заново, в новом мире!
- Что за клятва?
- Клятва Скафу, богу справедливости. Я же монах. Хотя нет, был монахом. - Снова заулыбался он.
- Монах?! Да быть не может! - вот уж на кого он точно не был похож, так это на монаха.
- Да, да. Монах. Храмовый воин бога справедливости. Я в храме с четырнадцати лет.
- За что же тебя туда упекли?
- Сам пришел. - Грустно сказал он. - Выхода другого не было. Мой отец, так же как дед и прадед, служили королю. Прадеду еще дед короля за верную службу пожаловал земли и титул. Он был из простолюдинов, сын кузнеца, а стал графом. И не было у правящей династии вассалов вернее, чем наш род. Но все помнили, кем был прадед, и у него появилось много недоброжелателей. И даже через два поколения не забыли. Моего отца подставили. Подставил человек, которого он с детства считал другом. Король обвинил его в измене и прислал войска. Отец мог бежать, его бы с радостью принял на службу любой из соседних монархов. Нашу семью многие уважали. Но он не мог так поступить. Для него честь была не просто словом. И он верил в короля. Верил, что тот во всем разберется. Отец даже не сопротивлялся и открыл ворота замка. Но разбираться никто не стал. Войска вошли в замок и устроили резню. Отец, мать, сестры. Они не щадили никого. Все, кто был в замке, были убиты. Кроме меня. Я с наставником был в городе, заказывали мне первую кольчугу. А вернувшись, увидели обгоревшие стены и ров, заполненный трупами.
Наставник поседел за те два дня, пока мы, выбиваясь из сил, хоронили погибших. В замке была и его семья. А я с тех пор почти перестал говорить.
Керрис замолчал и, достав бурдюк с вином, сделал несколько больших глотков. Затем передал его мне и продолжил.
- Мы с наставником три месяца скрывались, пока не выяснили, кто в этом виноват. А когда узнали, то я сразу не мог в это поверить. Друг отца, дядя Френцит, всегда шумный и веселый. Мы, незамеченные, пробрались к нему в замок, и я убил его. Во сне. Я до сих пор не знаю, почему он так поступил. Но мне тогда это было и не важно. Наставник хотел убить и его семью, но я отговорил. Тихо уйти у нас не получилось, наткнулись на стражу. Смогли прорваться с боем, но наставник был серьезно ранен и через день умер. А я остался совсем один. Без денег, без семьи, и к тому же в розыске. Вот тогда я и решился уйти в монахи. Из храма выдачи нет. Храмы не принадлежат ни одному государству, и не подчиняются никому, кроме Скафа. Воины храма несколько раз заканчивали войны, в пользу одной из сторон. А однажды даже сменили правящую династию в не самом слабом королевстве. И, конечно же, будучи мальчишкой, я восхищался монахами, стоявшими на страже справедливости. Именно поэтому ни минуты не задумывался, куда мне податься дальше. Пройти отбор я смог без труда, всё же у нас в роду воспитывали воинов, одних из лучших воинов в королевстве. А дальше - тренировки, тренировки и еще раз тренировки. А с восемнадцати лет еще и участие в нередких акциях справедливости. Нет, ты не подумай, меня все устраивало. Я еще в четырнадцать понимал, на что шел. А около года назад я был в числе сопровождающих отца настоятеля на переговорах. И случайно подслушал то, что слышать не стоило. И не потому, что это было опасно лично для меня, а потому, что рухнуло все, во что я верил. Оказалось, что наша справедливость продается. Продается, Макс! И воины выполняют не божьи приказы, а волю одного из алчных правителей. Вот тогда я и стал молить Скафа освободить меня от клятвы. Захотелось пожить обычной жизнью, увидеть что-то кроме вечной муштры и замковой библиотеки. Мне ведь уже двадцать три, а у меня даже девушки ни разу не было! И вот я здесь, и впереди новый мир и новая жизнь. Вот поэтому я и радуюсь.
Да уж, нелегкая у парня жизнь выдалась. Столько горя и разочарований. А вот то, что ему двадцать три года меня удивило. Выглядел максимум на восемнадцать. Правда, если не обращать внимания на высокий рост и широченные плечи.
- Не переживай Кер. У меня с девушками тоже не очень. Пугаются они моей рожи, - я улыбнулся и показал пальцем на рваный шрам на левой половине лица. Он начинался на лбу, проходил через левую щеку и заканчивался на подбородке. И выглядел действительно жутковато.
- В бою? - Спросил Керрис.
- Самое обидное что нет, - вздохнул я. - В первый же день как уволился из армии. С друзьями пошли в ресторан, отметить это дело. Давно не виделись. Служил я по контракту, и почти семь лет не был дома. Ну и посидели, отметили. А когда уже собирались домой, увидели, как три урода, в наглую, затаскивают в машину двух, отчаянно сопротивляющихся, девчонок. Мне бы, наверное, стоило их сразу вырубить и идти своей дорогой. Эх, кто бы знал. А я попытался с ними поговорить. Надеялся, что одумаются. И вот один из них без предупреждения полоснул ножом. И обидно даже не то, что я, прошедший кучу боев без царапины, в первый же день гражданской жизни заработал такое украшение на пол-лица. Обидно то, что у меня сорвало планку, и я их всех троих там и положил.
- Почему обидно? - удивился Кер. - Тебе их жалко, что ли?
- Нет, конечно! Только в моей стране законодательно запрещено убивать других людей, даже таких тварей. Будь на моем месте обычный человек, у него еще был бы шанс отмазаться, переквалифицировать дело в самооборону. Они ведь первые напали. А у меня - спецподготовка, отягчающее обстоятельство. Да, да, Кер, вот такие у нас идиотские законы. А в тюрьму мне ну совсем не хотелось. К тому же, у одного из этих уродов отец оказался большой шишкой, чуть ли не мером города. Пришлось бежать из страны. Армейские друзья помогли. А что мне делать за границей? Единственное, что я умею, это профессионально убивать. Вот и завербовался в иностранный легион, а из него, как и из твоего храма выдачи нет. И ты знаешь, я тоже очень рад, что попал сюда.
Закончив краткий пересказ своей жизни, я замолчал. И дальше мы ехали в тишине, думая каждый о своем. А спустя час наткнулись на десяток мирно пасущихся оленей. Подстрелив из арбалета (из автомата не стал, шуметь не хотелось) молодого олененка, мы решили остановиться на ночлег. И после вкусного ужина, состоящего из нежнейшей оленины и вина, завалились спать. Закончился первый день в новом мире весьма неплохо. Но что будет дальше?
Глава 4.
Проснувшись утром, я не сразу вспомнил, где нахожусь. Почему-то казалось, что где-то далеко носятся мотоциклисты на спортбайках. Звук был похож. Вжжжж. И тишина. Затем снова: вжжжж. И опять тишина. Когда звук стал повторяться чаще, я открыл глаза и огляделся. Лесная поляна, кострище, сваленные в кучу мешки. Чуть в стороне что-то лениво жуют привязанные лошади. И метрах в пятнадцати - Кер с мечами. И именно он был источником странного звука. Точнее его мечи. Выглядело это круто. Вот он стоит без движения, затем на пару секунд его мечи превращаются в два мутных круга, а он уже стоит немного в другой стойке. И так раз за разом. Понаблюдав за ним пару минут, я решил вставать. Совершив небольшое путешествие до ближайших кустов, я умылся и тоже приступил к тренировке. Точнее к разминке. Последние два года я начинал любую тренировку с китайской гимнастики Тай-чи. Приучил меня к ней один китаец в легионе. Чем мне нравилась служба во Французском иностранном легионе, так это множеством представителей различных народов. И у каждого можно было чему-нибудь научиться. А для меня, как для фаната боевых искусств, это был просто праздник. И я каждый день учился, осваивая новые стили, техники и школы.
И вот разминку я каждый раз начинал с Тай-чи. Тай-Чи учит сознание человека взаимодействовать с телом посредством полного контакта. Каждое движение руками и корпусом, выполняемое во время гимнастики, визуализируется и контролируется разумом. Благодаря этому концентрация тела достигает своего максимума. Спустя пятнадцать минут я почувствовал легкость в теле, была разогрета каждая мышца. Закончив, я посмотрел на Кера, который уже минут пять с интересом за мной наблюдал.
- Это искусство боя? - спросил он, - очень необычно.
- Нет, это всего лишь гимнастика, разминочный комплекс.
- Научишь?
- Да не вопрос.
Следующие полчаса я показывал ему основные движения и рассказывал для чего это нужно. А затем он предложил позвенеть мечами. Я, конечно же, согласился. Если научиться владеть мечом, хотя бы в два раза хуже Кера, то уже можно считаться отличным бойцом. А я, как уже говорил, учиться очень люблю. Еще в школьные годы, профессионально занимаясь карате, я уговорил сенсея научить меня кендо. Во что-то серьезное это увлечение так и не переросло, но с какой стороны браться за меч я, в общем-то, знал. Из двух своих мечей я выбрал тот, что принадлежал парню в черном, он больше походил на японский, хотя и не очень сильно. После двадцати минут учебного боя с Кером я понял, что не умею ничего. Кер сказал, что начальная база у меня есть, но я ему не очень поверил. Зато в рукопашном бою дело обстояло с точностью да наоборот. У Кера была какая-то база, но слишком серая и убогая. И он не смог меня достать, даже взвинтив скорость до недоступной мне. Я легко уходил от его ударов, а сам в ответ не атаковал. Лишь изредка выполняя подсечки и броски. В общем, мы друг другом остались довольны и решили заниматься фехтованием и рукопашкой утром и вечером. Благо спешить нам некуда, погода прекрасная, а живности, пригодной в пищу, вокруг полно.
Перекусив вчерашней жареной олениной и покормив лошадей, мы начали собираться. Кер показал мне, как правильно запрягать лошадь. И я почти запомнил. Пару раз еще попробовать. Если держаться в седле я с горем пополам мог, то все эти ремешки были полной загадкой. Ездить на лошади мне приходилось в детстве, в деревне. Мои родители, как и тысячи других, летом отдыхали от своего чада и отправляли его к деду. Вот там и изображал я из себя ковбоя. А вот запрягать и распрягать дед меня никогда не заставлял, наверное, жалея животину.
Оглядев напоследок место стоянки и убедившись, что ничего не забыли, мы не спеша двинулись дальше. Чувствовал я себя полностью отдохнувшим и просто наслаждался замечательной природой, пением птиц и окружающими пейзажами. Спустя несколько часов нам попался неширокий мелкий ручей с кристально чистой прохладной водой. Мы напились сами, напоили лошадей и наполнили бурдюки. И дальше двигались вдоль ручья, пока он неожиданно не свернул в сторону. В обед остановились на маленькой полянке и, разведя маленький костерок, разогрели и доели остатки вчерашнего олененка. Запив мясо вином, двинулись дальше.
На ночлег остановились задолго до темноты, наткнувшись на удобное место. Разгрузив лошадей, я прихватил арбалет и отправился на охоту. А Керрис занялся дровами и обустройством лагеря. Охотиться долго не пришлось. Не успел я отойти шагов на пятьдесят, как увидел выходящую из кустов птицу, похожую на индюка. Эта непуганая зверюга, подозрительно посмотрев на меня, что-то громко прокудахтала и с важным видом вознамерилась снова уйти в кусты. Но не тут-то было. Арбалет был уже взведен, а расстояние до птицы было смешное.
В лагере мы решили сначала устроить тренировку, а уже потом заняться готовкой. Кер, внимательно осмотрев оба моих меча, посоветовал мне учиться с мечом покойного герцога. Сказал, что если как следует научиться работать этим мечом, то с остальными потом будет намного проще. А я, конечно, спорить не стал, ему виднее. Где-то час он мне показывал основные стойки, блоки и удары. Я повторял, а он меня поправлял и снова показывал как правильно. Учителем он оказался отличным, рассказывал все понятно и иногда приводил примеры из своей практики, где и в каком бою ему помог тот или иной удар или прием. Затем был учебный поединок, опять же с подсказками и разбором каждого движения. К тому времени, когда мы решили перейти к занятиям рукопашкой, я вдруг обнаружил, что руки у меня еле шевелятся. Все же меч был достаточно тяжелый. Когда я в шутку пожаловался Керу на вес меча, он хмыкнул и протянул мне свой. Это оказался не меч, а лом какой-то! Это сколько же у Керриса дури, что он умудряется изображать пропеллер с двумя такими хреновинами в руках. Попытавшись выполнить им простейшую, только сегодня выученную, связку удар-блок-удар я решил, что так можно и голову себе отрезать, и вернул меч хозяину. А еще я почувствовал дикий голод, и так как с рукопашкой на сегодня вышел облом, мы отправились готовить ужин.
Так полетал день за днем. Утро, тренировка, дневной переход, тренировка, сон. Спустя пару недель, я уже перестал так сильно уставать, а в руках появилась крепость булата. Работать с мечом тоже получалось все лучше и лучше. О том, чтобы достать Кера в поединке, конечно же, не могло быть и речи, но я очень старался. И главное, что мне это нравилось. Керриса же я усиленно заставлял делать растяжку. Обучать я его решил классическому карате. Если получится довести до автоматизма стандартные блоки и удары, то, при его силе, больше ничего и не нужно. А с реакцией у него и так полный порядок.
Спустя две недели пути лес стал сменяться лугами с высокой, выше пояса, травой, от которой наши лошадки просто тащились. Все чаще стали попадаться ручьи, а один раз пришлось переправляться через небольшую речку. За все это время мы так и не увидели никаких следов цивилизации, только дикая, первобытная природа и непуганая живность.
А спустя еще неделю мы нашли просто необыкновенно красивое место. Еще издалека мы услышали звук падающей воды, а затем вышли к водопаду. Невысокий, метра четыре, он ронял воду в широкую реку, а чуть дальше по течению, в окружении стоявших на берегу деревьев, виднелась небольшая заводь с прозрачной водой и песчаным дном. Вот там, на бережку, мы и остановились, рядом с удобным спуском к воде.
Наметив место под стоянку и разгрузив лошадей, я, как всегда, отправился на охоту. Что- что, а стрелять, даже из арбалета, я умел намного лучше Кера. Учили в свое время очень хорошо. Были у меня и такие задания, что приходилось с пращой по лесу бегать.
В этот раз мне удалось подстрелить пару упитанных длинноухих зайцев. Вернувшись в лагерь, я бросил тушки у костра и вместо тренировки разделся и с громким радостным криком плюхнулся в воду. Кер, как раз в это время рубивший дрова, от моего крика подпрыгнул и схватился за мечи. А, разглядев меня, отфыркивающегося после ныряния, рассмеялся, бросил топор и решил присоединиться. С полчаса мы ныряли, плавали наперегонки и радовались как дети. Пока на берег, оповестив о своем появлении громким рыком, не вышел мишка. Красивый такой мишка, здоровый. Только вот на нас он как-то недобро смотрит.
- Твою же ма-ать! - удивленно протянул я. Медведи нам еще не попадались. Вообще, лес за все время нашего пути выглядел настолько безопасным, что мне уже даже и в голову не приходило, что тут могут водиться такие монстрики. И ладно бы еще автомат или, на крайний случай, арбалет под рукой был. Так нет, этот долбаный медведь выбрал момент, когда мы оба, в чем мать родила, в реке плещемся.
- Что делать будем? - с самым невозмутимым видом спросил Кер.
- А хрен его знает, - ответил я, осматриваясь. - Видишь там справа удобный подъем за деревьями?
Керрис посмотрел в указанном направлении и кивнул.
- Давай тогда делать так. Ты выбираешься там на берег и бежишь в лагерь за оружием. А я отвлеку этого гада.
- Может, наоборот? - с сомнением спросил он.
- Не, ты намного быстрее. А я ему, если что, морду набью! - Уверенно сказал я и улыбнулся. Хотя на самом деле такой уверенности не было. Какой-то это неправильный медведь. Правильный бы или ягоды собирал, или, если пришел на запах крови, зайцев доедал бы уже. Но Кер действительно быстрее. А я постараюсь отвлечь зверюгу.
- Хорошо. - Кер кивнул и поплыл в нужном направлении.
Медведь, уже подошедший вплотную к воде, что-то недовольно прорычал и затрусил по бережку параллельно движению Керриса.
- Б@@дь! Стой сука! - закричал я на медведя и сначала поплыл, а затем уже побежал по дну к берегу. Остановившись уже совсем на мели, по колено, я нашарил на дне камень, и, прицелившись, метнул в зверя. Попал. Медведь резко затормозил и быстро развернулся. Очень быстро! И, еще быстрее, побежал ко мне. А я выскочил на берег и… Не успел! Он был уже прямо передо мной. Злобно зарычав, он встал на задние лапы, и показался мне просто огромным. Минимум метра три. Он на секунду притормозил, видимо раздумывал, с какой стороны меня есть начать, а затем ударил меня лапой. Я, ожидавший этого удара, поднырнул под лапу и перекатом ушел влево. Теперь встать на ноги и бежать. Но я не успел. Этот чертов зверь каким-то образом оказался прямо передо мной и снова ударил лапой. Я, не придумав ничего умнее, заблокировал удар двумя руками. Меня отбросило метра на три. Я попытался встать, опершись на левую руку, но не смог. Рука была вывернута под неестественным углом, из предплечья торчала кость и хлестала кровь. А в следующий момент я почувствовал удар по голове, кажется лишь содравший кожу, и сразу же сильнейший удар в грудь. Снова боль, на этот раз от поломанных ребер, и опять короткий полет. А потом… Потом я умер.
*****