ГЛАВА 9
Сжавшись от этого удара в комок, донна некоторое время сидела на прежнем месте, с тревогой ожидая возвращения Тайдира. В окончательное отступление такого решительного мужчины Лиарене почему-то совершенно не верилось.
Только теперь до нее дошло, за кого дорин ее сватал, и она растерялась. Словно впервые оказавшаяся на столичном рынке девчушка с дальнего хутора, перед которой вдруг открылось столько неведомых соблазнов и чудес, что никак не получается выбрать, какое испробовать, а от чего и отказаться.
Однако время шло, а дорин так и не появился. Лиарена, несчастно вздыхая и сопя, слезла с кресла, добрела до двери и тщательно заперла засов. А затем так же медленно поплелась в спальню, обойдя по дуге валявшееся вверх ножками кресло.
В душе властвовали обида, недоумение и желание понять, почему визит Тайдира закончился столь печально. Она смутно подозревала, что сама виновна в случившемся, но никак не могла припомнить, в какой момент в ее душе вспыхнула обида и какие слова стали распалившей ее искрой?
Ведь она же сама хотела предложить дорину заключить фиктивную помолвку… а когда он предложил настоящее замужество, почему-то вдруг напридумывала всяких страстей.
Хотя… если вникнуть, предложил он не совсем так, как положено предлагать знатной донне из чужого доранта, но и этому можно найти вполне логичное объяснение. Лиарена уже целый год как считается ему родней, а теперь Тайдир еще и объявил ее названой матерью наследника, что по всем правилам означает принятие донны в число ближайших домочадцев. А между своими особых церемоний разводить не принято. Однако девушка ничего не имела бы против признания в любви или нескольких возвышенных слов и букета цветов.
Хмуро вздыхая, донна устроилась в уголке кровати, замотавшись в одеяло, и принялась перебирать в памяти их разговор, с каждой минутой мрачнея все сильнее.
Теперь она и сама не могла понять, с какой стати ляпнула про долг дорина: как всем известно, Тайдир никогда не входил в число властителей, поддерживающих в своем доранте этот старинный обычай. Так откуда тогда вообще всплыло в ее голове воспоминание об отвратительном праве?
Конечно, можно свалить это бестактное заявление на растерянность и стыд, охвативший девушку, когда она ощутила, как сильные мужские пальцы пытаются осторожно расстегнуть пуговки платья у нее на спине. Или на попытку заставить Тайдира уйти хитростью, предварительно хорошенько разозлив. Но ведь смешно же лгать самой себе?
Ничего такого Лиарена даже не замышляла, да и некогда ей было. В тот момент ее волновали совершенно другие мысли… и более всего, как ни неловко признаваться, - способ незаметно запереть дверь в детскую. Берт и Устина привыкли входить без стука, и донне очень не хотелось бы потерять уважение в глазах помощников.
Все-таки в подобных случаях сначала положено сделать объявление для домочадцев и слуг, совершить ритуал и устроить праздничный обед… и только потом счастливые молодые жены позволяют свежеиспеченным мужьям какие-либо вольности.
Лиарена размышляла и вздыхала целый час, но смогла придумать своему поведению с дорином только одно объяснение. Видимо, так сильно на нее подействовала встреча с Дильяной и магами. Вот после этих событий обычно вежливая и благоразумная донна и начала действовать вопреки собственным правилам и воспитанию. Не остановила Тайдира холодно и твердо, как положено девушке ее положения, а принялась придумывать несправедливые обвинения.
Значит, завтра придется идти к дорину и просить прощения… От одной только мысли об этом уже сейчас хочется застонать и, зажмурив глаза, сбежать куда-нибудь подальше.
Ведь, кроме той, первой, встречи была еще одна… на следующий день, на свадьбе Дильяны. Стремительная и никому не заметная встреча двух пар глаз, оставшаяся в памяти назойливо ноющей занозой. Шипом, прочно застрявшим глубоко в сердце и заставляющим отталкивать всех пытавшихся ухаживать за ней мужчин. Лиарена и сама теперь удивляется, как ей хватило сил и терпения разговаривать с ними мирно и учтиво, находя серьезные и приличные причины для отказа. Спасибо еще приемным родителям, твердо и непреклонно вставшим на ее сторону и никому не позволявшим осуждать чересчур разборчивую невесту.
Лиарене вдруг вспомнились дом, мать, ее добрый грустный взгляд и тихие слова, веско сказанные на прощанье:
- Но если станет очень тяжко… не надрывайся. Бросай все и возвращайся домой, мы всегда будем рады принять тебя назад. И даже не сомневайся, ничего страшного или постыдного в этом нет.
Милая матушка, как хорошо она знала Лиарену! Никогда ее приемная дочь не отступит ни перед какими трудностями. Как и не вернется больше в тот дом… только если в гости.
Легкий стук в дверь мгновенно прервал и спутал размышления донны и испугал ее почти до икоты. Почудилось, будто это вернулся Тайдир, и она боялась даже попытаться догадаться зачем. Но с постели соскочила торопливо, как горничная, застигнутая в хозяйском кресле, суетливо расправила на кровати одеяло и, путаясь в складках юбки, натянула платье. Застегивать пуговки времени не было, и потому донна накинула на плечи любимую шаль.
А потом с замирающим сердцем шагнула к двери и щелкнула засовом.
- Я вас не разбудила? - Устина почему-то не говорила, а шептала, а донна начала ощущать, как разгорается на щеках предательский румянец.
Ведь они небось слышали грохот кресла… и успели навоображать себе бог знает чего.
- Я только собиралась ложиться, - сказала донна почти правду. - А как там Карик?
- Немного поел и сразу уснул, - свободнее вздохнула няня. - Я обтерла его ветошкой с чередой и помазала маслицем. Наверное, лучше уж сегодня не купать, больно сладко спит. Да и вы еще не совсем здоровы.
- Я неплохо себя чувствую… - Лгать доброй женщине не хотелось, но и говорить все начистоту Лиарена пока не была готова, вот и решилась отделаться полуправдой. - Это меня разговор с дорином… расстроил. А он вообще рассердился… Ты, наверное, слышала, как кресло отшвырнул и дверью хлопнул.
- Можно мне войти? - Няня робко взглянула на хозяйку, и та немедля отступила от двери.
- Конечно, ты же знаешь. - Донна прошла впереди Устины в столовую, с досадой покосилась на перевернутое кресло и села на свое место.
Няня явно хочет ей что-то сказать. И если кому-то другому Лиарена подобную бесцеремонность не позволила бы, то обижать Устину никогда не решится. Их всего двое у нее - людей, которые открыто стоят за донну против всего дома, а такую преданность нужно беречь пуще драгоценных украшений.
- Я никогда бы не решилась, - подтвердила ее подозрения Устина, - помянуть про дорину Дильяну… но я была ее горничной и потому знаю о ней много больше других. Хотя и остальные слуги многое видели и о многом догадывались… Сами знаете, недогадливые да медлительные на таких местах долго не держатся.
Лиарена хмуро кивнула в ответ, это действительно было ей известно. И как она теперь подозревает, слуги заметили нечто, что позволило им презирать или ненавидеть бесхитростную Дили.
- Они очень старались всех обмануть, - тихо и виновато проговорила няня и тяжело вздохнула. - Но невозможно провести прачек и горничных, меняющих хозяйскую постель. И никто не удержит такое в тайне, хотя на мне этой вины нет, богами клянусь. Вы уж простите за такие подробности, но без этого не получится… Вскоре все знали, что дорина Дильяна была женой нашему хозяину только на словах… а на деле он с ней не спал, кроме самых первых ночей. Сначала все удивлялись, потом даже грешили на его слабость. А когда заметили его связь с одной из горничных, Кальей, то стали обвинять во всем эту вертихвостку. Ну и однажды высказали ей на кухне, негоже, мол, так себя вести, наставлять рога беременной хозяйке. Дорину к тому времени сильно тошнило по утрам… Все были рады будущему появлению наследника и сразу поменяли свое мнение о хозяйке. Как всем известно, первая тягость самая трудная… то спина болит, то хочется зимой свежей ягоды, то тошнит от мужского запаха. С этого момента дорину все старались опекать, а Калью осуждали.
Устина смолкла на несколько мгновений, переживая те события и собираясь с духом, а Лиарена все крепче стискивала сжатые в кулачки пальцы. Вот такого поворота она не ожидала, хотя сама теперь отчетливо видела, как хорошо объясняют слова Устины некоторые замеченные ею ранее странности. Во время беременности Дильяна приезжала домой в гости всего один раз, и почему-то без мужа, зато в сопровождении Ниверта. Дорин же к тестю и одного раза не приехал, а по делам встречался с ним в Лодере, зато к себе звал в гости с завидным постоянством. И со всей семьей. Но к Дили ездила только мать, и то всего пару раз. Хотя подозрений это ни у кого не вызвало: летом, когда из-под каждого куста может вылезти зло, жители этих мест стараются пореже покидать безопасные заречные поместья.
- Калья тогда зубами скрипела, но терпела, как я теперь думаю, имела строгие указания. А мы старались угодить дорине и исполняли все ее желания. Хотя могу сразу сказать, ничего лишнего она не просила и терпела приступы тошноты молча и смиренно. За это мы жалели ее еще сильнее и больше ей сочувствовали. И когда родился Карик, все искренне обрадовались, а Тильда не зря приставила к нему преданную ей Региту, которая, чтобы подольститься, называла экономку тетушкой… - Устина снова смолкла, собираясь с силами, затем негромко продолжила: - А потом дорина молча ушла, и все мы почувствовали себя обманутыми. Не только дориной, но и хозяином… хотя и искал он ее как будто непритворно. И даже вроде скорбел, но веры ему уже не было. Одна лишь Калья торжествовала, ходила сияющая, словно именинница. И это было так неприятно… Однажды я даже не выдержала и предложила ей съесть чашку квашеной капусты, она к весне сильно кислючая стала.
- За это тебя и сбросили с лестницы? - мгновенно догадалась донна.
- Не знаю… Я никого не видела. А гадать или напраслину возводить на людей не стану, - упрямо помотала головой няня. - Хочу сказать только одно. Как мне теперь кажется… у них был сговор. Потому дорин и не стал особо спорить, когда главы соседних дорантов предложили прислать своих дочерей погостить.
Лиарена тоже так думала и даже начала подозревать любимую сестрицу и ее так и не состоявшегося мужа в более многоходовой сделке, чем могли просчитать слуги, но желала обдумать это в одиночестве.
- Спасибо, Устина. Даю слово, что никому не открою сказанного тобой, - твердо сказала она служанке. - Иди поспи, да и мне тоже не мешает отдохнуть. Только… давай сначала попытаемся вместе поставить на место это кресло?
ГЛАВА 10
Утро началось со стука в дверь, но в этот раз Лиарена даже не подумала спешить. Успела с вечера хорошенько осмыслить все рассказанное Устиной и сложить эти новости с собственными наблюдениями. Вот теперь ей стали почти понятны странные слова Дили про ее вину, но донна желала убедиться во всем лично, чтобы не попасть впросак еще раз.
Девушка аккуратно расправила воротничок домашнего платья, подколола выбившуюся из прически прядь и спокойно прошла к двери. Постояла секунду, усмиряя вдруг взволновавшееся сердце, и отперла засов:
- Проходите.
- Вы никогда не спрашиваете, кто пришел? - входя в комнату, ехидно буркнул Ниверт, но донна только снисходительно усмехнулась в ответ.
Чуть дальше по коридору, напротив ее двери, находится вход в покои Тайдира, и там всегда дежурит кто-то из его самых преданных воинов, а в начале коридора сидит еще один охранник. И потому никто чужой просто не сможет прийти сюда в одиночку. Вот и лекарь, вошедший вслед за советником, тоже, видимо, не сумел, раз вначале нашел вечно занятого Ниверта.
- Доброе утро, - лучезарно улыбнулся Камерт.
Донна кивнула в ответ и направилась к креслу, ноги почему-то еще казались ватными. А потом, движимая каким-то неизвестным чувством, оглянулась на шедшего следом лекаря и, едко усмехаясь про себя, с деланой кротостью сообщила:
- Возможно, я ошибаюсь… но мне почему-то кажется, что вы маг.
Ниверт поперхнулся невысказанным словом, а Камерт на миг забыл о необходимости улыбаться. Но очень быстро спохватился:
- Я - лекарь. А все лекари имеют особые способности, хотя и стараются без нужды их не показывать. Но действуем мы только на благо людям, - заявил он мягко и снова расцвел улыбкой, но обмануть Лиарену она больше не могла.
- Значит, вас сюда срочно привел Барент или прислал Витерн? - Донну просто несло на волне накрывших ее за ночь озарений. - И какие же они вам выдали насчет меня указания? Ну, рассказывайте честно, мне ведь нужно знать, какие вещи в узелок связать. Или мне даже узелка не положено?
- Донна Лиарена, - ошеломленно уставился на девушку Ниверт, - откуда вы такое взяли?
- Сложила некоторые очевидные вещи, - горько усмехнулась девушка. - Совсем уж дурочкой-то я никогда не была.
- А про вас так никто и не думает, - неожиданно посерьезнел Камерт. - Но иногда люди от незнания совершают очень большие ошибки, просто фатальные. Потому-то я вас и охраняю, мне выделили комнаты рядом с вашими.
- Значит, это вы рассказали дорину, - яростно продолжала распутывать клубок своих догадок Лиарена, - о моих способностях? А я-то всю ночь голову ломаю, с чего бы это он решил осчастливить меня своим вниманием!
Выкрикнув эти слова, девушка наконец-то обратила внимание на уныло-виноватые взгляды ранних гостей и резко обернулась к двери. Там, играя тугими желваками, стоял дорин и, нехорошо усмехаясь, смотрел на нее.
- Зря беспокоилась. - В голосе Тайдира колючим льдом шуршала зимняя вьюга. - Я уже передумал. С девушками из вашего дома нужно быть очень осмотрительным… и не верить ни их словам, ни глазам.
Какие это слова она ему говорила? И о каких взглядах речь, если он был всего один… тот прощальный, тягуче-горький взор, каким Тайдир смотрел на нее, поднимаясь вместе с печальной Дильяной к ритуальному огню?.. Лиарена недоумевающе нахмурилась, но сказать ничего не успела.
Дорин развернулся и выскочил прочь, снова так хлопнув дверью, что испуганно звякнула посуда в буфете.
- Я пойду, - хмуро сообщил Ниверт и исчез вслед за хозяином.
- А я должен вам кое-что объяснить… - начал было Камерт, но ему пришлось замолчать.
В комнату со стороны гардеробной ворвался Берт, сжимая в руке тяжелую кованую кочергу, выпрошенную им пару дней назад у кузнеца.
- Ну и кто тут снова буйствует? - подозрительно рассматривая лекаря, неприязненно спросил камердинер, потом, спохватившись, вежливо склонил голову перед Лиареной: - Доброе утро, донна!
- Светлого дня, Берт, - вежливо ответила донна, стараясь не смотреть преданному слуге в лицо.
Каким-то образом он наловчился угадывать ее настроение с первого взгляда.
- Никто не буянит, - почему-то решил заступиться за дорина лекарь. - Просто наш хозяин получил вчера вечером неприятные известия. Наблюдатели убили трех первых монстров, весна в этом году ранняя и теплеет слишком быстро. Поэтому он с раннего утра проверяет оружие и повозки, скорее всего обоз в заречье двинется через день-два. А теперь ступай займись своим делом, мне нужно поговорить с донной… об ее здоровье.
- Вот как, - посмурнел Берт.
Он опустил кочергу, огорченно покосился на нахмурившуюся хозяйку, занятую какими-то своими мыслями, и тихо исчез.
- Вы еще не завтракали? - осведомился Камерт и, подойдя к двери, подал кому-то знак.
Уже через минуту молоденькая горничная в хрустящем от крахмала переднике расставляла на столе блюда и приборы. Причем сначала собиралась поставить четыре чашки, но лекарь нахмурился, молча мотнул головой, и лишняя посуда мгновенно исчезла.
- Раньше я не видела тут этой девушки, - отстранение пробормотала Лиарена, думая о своем.
Неожиданное сообщение Камерта о монстрах прояснило причину вчерашней торопливости дорина, и теперь донна с каждой минутой все яснее видела произошедшее вечером в новом свете. Так уж повелось в последние годы, что старинный закон праздновать свадьбы осенью стал обязательным только для селян да жителей западных, засушливых дорантов, куда никогда не доползали монстры. А все знатные доны и воины старались жениться до выхода чудищ из болота, чтобы успеть хоть немного погреться у семейного огня в преддверии долгого лета, наполненного кровавыми битвами со свирепыми тварями, уцелеть в которых суждено было не каждому.
Вот и Тайдир в прошлом году женился ранней весной… и, как оказалось, зря спешил, если Дильяна почти сразу поняла свою ошибку и отказала ему в ласке. Напрасно, выходит, все более осознавала Лиарена, она мерзла в заброшенной башне, вовсе не на нее охотился в те дни хитрый Витерн. Чтобы угадать все подробности их отношений, донне пока не хватало точных сведений, зато основное она видела так же отчетливо, словно сама участвовала в обмане домочадцев Тайдира. И так же ясно понимала, на какую встречу он надеялся вчера и отчего так оскорбился.
Право первого поцелуя или даже всей ночи девушки сами дарили своим доринам, если законный жених был очень неказист, стар или калечен. Или если у бедной сиротки не было достойного приданого, которое за такой дар принято отсыпать золотом не скупясь. Ну и, разумеется… порой немного хитрили сами девушки, а иногда и их хозяева, но обычно все происходило по доброй воле. Тайдир же свято чтил заветы отца, который был ярым противником старинного правила, а кроме того, никогда не испытывал недостатка в женском внимании.
Совсем по-иному обстояло дело с обнаруженными чародейками. С ними не принято было особо миндальничать, да и что церемониться с пропащими? Все равно просидят всю молодость в обители, не узнав радостей замужества и материнства. И потому каждый уверенный в своей силе мужчина считал чародейку своей законной добычей, если, конечно, у девушки не оказывалось мощного защитника или дара, способного покарать наглеца.
- Это моя ученица и помощница, - нарушил тишину голос Камерта, внимательно наблюдавшего из-за чашки за хмурым личиком донны. - Я всегда беру ее с собой, когда в помощи нуждаются молодые девушки. Если вы позволите, она будет вам помогать, хотя бы временно.
- Не позволю, - твердо отказалась донна. - Я обойдусь и без помощи, а шпионки мне не нужны.
- Вы зря упрямитесь, - снова лучисто улыбнулся лекарь, и Лиарена вдруг обозлилась:
- А вы зря улыбаетесь слащаво, как ярмарочный затейник. Меня уже тошнит от вашей улыбки… Неужели вы не можете разговаривать как нормальный человек?
- А вот это сильное заявление, - мгновенно посерьезнел Камерт и уставился на донну изучающим взглядом. - В таком случае я могу с уверенностью предположить только одно. Ваша инициация произошла не вчера и не несколько дней назад, а много ранее… Стало быть, вы уже научились немного управлять своим даром. В таком случае вам просто необходимо пройти проверку в обители звездных плащей, и немедленно.
- Узелок собирать? - помолчав, сухо осведомилась Лиарена, и лекарь отрицательно помотал головой:
- Он не понадобится.
- И попрощаться нельзя?
- Ну, прощайтесь… - нехотя разрешил маг. - Только быстро и ничего никому не объясняйте.
- Спасибо, - едко бросила донна, вставая из-за стола.
Выпрямив спину и гордо подняв темноволосую головку, решительно прошла мимо лекаря и лишь на краткий миг задумалась, куда идти вначале. А затем, подавив всяческие сомнения, уверенно свернула к выходу в коридор.