Однако королевская семейка тут же принялась упрашивать молодоженов остаться. Им, видите ли, до Ростисска по снегам ехать – радости мало, заболеть можно, а то и замерзнуть до смерти, на лесных дорогах, коими порой придется идти. А то, что снег выпал только через три дня после этих упрашиваний, а до этого ярко светило солнце – это, конечно, пустяки.
Днем раньше выяснилось, что Стронций Барий просит их остаться на Новый год. Справить всей семьей, как положено.
А Фэт так не мог! Черт с ней, со спячкой!.. Но сидеть на месте ему с недавних пор надоело. Поэтому он все искал, что бы за подвиг совершить...
И тут в дверь постучали.
– Входите!
Петли протяжно скрипнули, вошел высокий тощий егерь. Подмигнув рыцарю, он закрыл дверь на засов и только потом воскликнул:
– Фэт!!!
– Шаман!!!
Они обнялись.
– Ты как здесь? Как ворота прошел? – спросил Фэт, когда бурная радость встречи чуть схлынула. – Нормально пропустили?
– Ну, еще бы! – фыркнул Шаман. – Они меня спрашивают: "К кому идешь?". Я говорю: "К Фэту". Они мне: "К сэру Жруно де Фэту?!". Я: "Ага!". А после они никаких грамот спрашивать не стали. Признавайся, чего натворил?
– Да вот, помял их хорошенько, с недельку назад, – покаялся Фэт. – Они меня, гады, в город пускать не хотели. Слова им моего мало было – грамота подтверждающая понадобилась. Ну, я и поставил им по печати – под каждый глаз! Они, естественно, слегли. Я дверку вынес, а там – совсем другое дело! Накинулись человек десять, да еще арбалетчики на прицеле держали. Но я и их чуток умудрился... того... поучить!..
– Ясно, – усмехнулся Шаман. – А я вот пришел к тебе помощи просить.
– Какой? – оживился Фэт.
– Большой и очень важной для меня. Если честно, решение назревало очень долго, еще с самой первой нашей встречи. Да, с тобой, Фэт. Я ведь почти не видел людей. Вы были, пожалуй, первыми лет за двадцать. И твой пример – лентяя, покинувшего родную деревню и насиженное место ради подвигов, – с удовольствием перенял. Да, не сразу – прежде очень долго размышлял о том: "А стоит ли?", "А для чего?"... Но потом решился и – вот я здесь.
– Так в чем же дело, Шаман? – сколько вилял егерь, сколько накручивал, а о цели визита так пока и не сказал. – Зачем "ты здесь"? Нет, я не против твоего приезда! Даже рад, что в этом Желтом доме появился еще один нормальный человек! Но не просто ж пива попить выбрался?
– Разумеется, Фэт, – тяжело вздохнул Шаман. В тот момент он, наверное, опять стоял перед мучительным выбором. Но все же сказал после паузы: – Я собираюсь в Зимний.
– Куда?! – не поверил своим ушам рыцарь.
– В Зимний. Мне осточертело ждать, пока треклятый Дед Мороз приползет под мой волшебный топорик! Лучше уж я сам сниму с него скальп, проникнув прямо в логово твари! Ну, как, ты со мной?
– Конечно, – не раздумывая, согласился Фэт. – Только отправимся завтра, хорошо? Сегодня надо кое-кого забрать из тюрьмы...
– Маньяка, что ли? – не понял Шаман.
– Да нет, вора. У него тоже с Дедом Морозом проблемы. Личного плана...
– Мы ищем свободы, но попадаем в плен! – распевал Гарри Пех, перебирая жестяной кружкой по решетке. – Разбиваем ноги в кровь до колен! Мы ходим по тонкому лезвию кинжала...
– Да заткнись ты! – шикнули на него из соседней камеры. – По какому лезвию, чего плетешь?
– По тонкому, – ответил вор и продолжил петь: – Режем себе ступни, но этого нам мало...
Внезапно дверь в конце коридора громко скрипнула. Гарри тут же забыл о песне и, отбросив кружку в сторону, прислонился к решетке, силясь хоть что-то разглядеть.
Однако дверь была слишком далеко, и увидеть вошедших из Пеховой камеры не представлялось возможным.
– Как, говорите, его? Пех? – услышал Гарри знакомый голос тюремщика. – Знаем, как не знать! Певец! – страж громко хохотнул.
Что? Кому это он понадобился? Уж не "друзьям" ли из Гильдии Воров? Пех испуганно отпрянул от решетки и забился в самый темный угол: если что, будет отбиваться. А со стеной за спиной это делать намного проще, чем с противником там же!
– А чем тут еще заниматься? – нисколько не удивился другой голос, тоже очень знакомый. Где он мог его слышать?.. – Только и остается – петь да спать!
– Да как же? Как же? – закудахтал смотритель. – У нас тут развлечений – выше крыши! И тебе карты, и тебе наперстки! В города можно, опять же.
– Ага, города! – усмехнулся кто-то из заключенных. – Слышал, Ветси? Нам в города разрешили поиграть! Давай, я первый? Бурретаун!
– Нары! – рыкнул невидимый Ветси. – Иди к черту со своими играми, поспать дай!
– Вот видите! – радостно воскликнул тюремщик. Судя по тому, что голос стал громче, они были совсем недалеко от камеры Гарри. – А вы говорите – "заниматься нечем"!
Пеху ужасно захотелось поскорее увидеть человека, разговаривающего с тюремщиком, но страх перед возможной опасностью был много сильнее, чем глупое любопытство. Поэтому вор из угла никуда не двинулся. Наоборот, постарался как можно реже и тише дышать.
– Вот он! – сказал тюремщик, и Пех увидел смотрительский профиль – небритая щека, большой длинный нос, прищуренный глаз.
А потом – его спутника. И сердце радостно забилось в груди. Можно было уже не таиться...
– Сэр Фэт! – воскликнул Гарри, выпрыгивая из укрытия. Широко улыбаясь, он смотрел на рыцаря: – Вы мне рожки принесли, да?
– Нет, Гарри, не время для рожков, – покачал головой Фэт. Он тоже улыбался, но скромнее – не пряча, но и не выставляя улыбку напоказ.
– Почему? – надулся вор.
– Потом расскажу! – коротко объяснил Фэт и кивнул тюремщику – мол, открывай давай. – А пока – радуйся! Если бы не я, не видать тебе королевского помилования как своих ушей!
– Ого! – присвистнул Гарри. – Его Величество меня помиловали?
– Ну, да, – не слишком охотно повторил герцог.
Знал бы Пех, каким образом Фэт это треклятое помилование получал... Впрочем, лучше пусть не знает. Самому, как вспоминать начинаешь, тошно становится!
Прежде всего пришлось идти в тронный зал, где король решал какие-то вопросы с ректором Академии Низкого Волшебства, и заявлять, что если он, Стронций Барий, не даст ему, Фэту, грамоту на помилование Гарри Пеха – "ну, того парня, что рог на турнире спереть хотел!", – то они с Джейн тем же вечером уедут в Ростисск. Король, само собой, заерепенился, но после недолгих уговоров согласился. Правда, к обещанию "не уезжать" добавилось еще обещание "разрешить поцеловать себя в щечку".
С другой стороны, Гарри все равно человек не слишком осведомленный, кто такой Фэт на самом деле. Так, одна из неудавшихся жертв, которая в прошлый раз сдала его стражникам, а теперь зачем-то освобождает.
– И для чего вы меня сюда засовывали? Чтобы потом выпустить? – накинулся на Фэта вор, едва они оказались за пределами тюрьмы.
– Честно? Я бы вряд ли стал просить у Стронция Бария помилование, если бы ты не был нужен мне для одного чересчур важного дела. Важного, кстати, даже больше для тебя, чем для меня!
– Ух ты! – восхитился заботой рыцаря Пех. – И что же это за дело такое? Спереть надо чего?
– Тьфу на тебя! Вот еще – "спереть"! Стал бы я тебя для того вытаскивать! Просто один мой друг, егерь Шаман, хочет поквитаться с Дедом Морозом за все прошлые его прегрешения. А так как после шаманского визита от старика мало что останется, я решил взять тебя – хоть на останки треклятого посмотришь!
Гарри в очередной раз восхитился. Дальнейший путь до королевского замка они преодолели молча.
– Вот, заходи в кухню! – велел Фэт, открывая дверь черного хода. – Там каморка есть, очень уютная. Я в ней сижу, когда король с женой окончательно надоедают.
– Да кто же вы такой, если вам Его Величество с женой докучают? – совсем запутался вор.
– Герцог я, Гарри. Ростисский.
– Герцог? – восхищенно переспросил вор. – Ростисский? Как же, как же, слышал... А почему вы раньше не говорили?
– Да потому что недавно им стал! – терпеливо объяснил Фэт. – В смысле герцогом стал. На турнире. Где ты еще рог хотел стибрить!
– Это не рог, а радужный рожок! – вновь завелся вор.
– Ладно, ладно, радужный рожок! – поспешно согласился с Пехом рыцарь. – Заходи уже!
Гарри тяжело вздохнул, но все-таки зашел.
Их уже поджидал Шаман.
Судя по нездоровому иканию и кривой улыбке, тощий егерь проверял волшебную кружку с пивом на "нескончаемость". И очень долго проверял!
– О! – хмыкнул вор. – А этот уже готовенький! Словно Дед Мороз давно лежит прахом у его ног и ни в какой Зимний-Летний идти не надо! Кто это? – спросил он у Фэта. – Тот самый Шаман?
– Да, он. Дед Мороз в свое время спалил его дом и... впрочем, еще что-то говорить лишнее. Главное, что с того самого дня Шаман не упускает возможности рассчитаться с бородатым маньяком – убивает каждого встреченного, хоть немного на Деда Мороза похожего! – протараторил рыцарь, как на военном параде.
– Так уж и всех? – не поверил вор.
– Истина! Шаман, скажи?
– Ага, – икнул тот в ответ и угрожающе потряс заговоренным топориком. – Вот этой самой... чертовщиной!
– У, зверюга! – уважительно протянул Гарри. – Только вот напивался он зачем? Праздник какой, что ли?
– Не-а, – мотнул головой егерь. – У меня этот... как его... стресс...
– Ах, стресс... – надул губы Пех. – А у меня тоже, кстати, стресс! Может, даже и побольше твоего!
– И чего дальше? – не понял Фэт.
– Я, между прочим, из тюрьмы только вышел! – Гарри словно не слышал рыцаря. – А меня там мучили, да! Петь не разрешали! Ха! Да где это видано, чтобы в Астрате петь запрещали? А они все – "заткнись" и "заткнись"! Ну, нате теперь, получайте, – он прокашлялся и затянул: – А дождь на окнах рисует...
– Заткнись! – послышалось грубое из-за двери. Повар, судя по всему, не слишком высоко оценил талант двинутого воришки. А может, просто не любил слушать песни.
– Ну, вот, опять! – горестно шепнул Гарри: поварской бас его порядком напугал. – Нет мне счастья в жизни! Один сплошной... этот... стресс, во!
– Да на тебе кружку, приложись да успокойся! – Шаман протянул вору подарок Куры.
– Что?! Неужто я не заслужил того, чтобы мне налили хоть самую малость пива?! – воскликнул Пех, с возмущением разглядывая пустую кружку.
– Во дурак! – хихикнул Шаман. – Ты отпить попробуй, а потом уж говори!
Гарри недоверчиво – а вдруг разыгрывают? – приложил кружку к губам и... начал пить! Едва не подавился, утер с усов пену и уважительно хмыкнул:
– Во придумали, маги-сволочи! Этак можно состояние сколотить, с такой кружкой! Таверну там открыть или на рынке спустить...
– Но-но-но! – Фэт без церемоний вырвал волшебную штуковину из Пеховых рук. – Я тебе дам – "спустить"! Она мне уже жизнь спасала!
– Жизнь? – усмехнулся вор. – Чего, от жажды помирали?
– Да нет, не совсем. Точнее – совсем нет! – поправился Фэт. – Долгая история, короче!
– Ладно, не хотите рассказывать – не надо, – пожал плечами Гарри. – Не больно-то и хотелось! Кстати, а на ней виды пива переключать можно? – он кивнул на кружку в Фэтовых руках.
– Чего? – удивился рыцарь.
– Ну, вот сейчас из нее светлое пить можно. А темное, гречишное, травяное, еще какое-нибудь? Можно, нет? – растолковал вор.
– Не, нельзя, – пригорюнился герцог. И вправду – надо же, так продешевить! Стоило только попросить, и пил бы сейчас темное или, скажем, гречишное. А не осточертевшее светлое!
– Да будет вам грустить! – ободряюще подмигнул вор. – Светлое – тоже пиво хорошее!
– Ага, – вздохнул рыцарь. Впрочем, и в самом деле, что это на него нашло? Не за тем они здесь собрались, чтобы о пиве рассуждать! И уж тем более пить!
Хотя от Шамана он такого не ожидал, не ожидал...
– Вот и отлично! – Гарри придвинул стул и сел. – С этим закончили. Чего там с Дедом Морозом?
– Как чего? В Зимний надо ехать! – оживился егерь и снова взмахнул топором.
– Ты бы поаккуратнее! – предупредил Гарри, с опаской покосившись на полукровку. – А то оттяпаешь нам ножки да ручки – тогда уж точно никуда не поедем!
– Как это не поедем? Как это? – закудахтал Шаман, но топорик все-таки положил на стол, от греха подальше.
– Какие идеи насчет дороги, сэр Фэт? – вор повернул голову к рыцарю.
– Да есть одна... Правда, не дюже надежная...
– Так что за идея?
– Ну, помнишь, ты нам в "Гречишной долине" рассказывал о магическом телепорте, через который маги письмо твое отправили?
– Помню, конечно. Да только какое отношение магопочта имеет к вашей задумке?
– Самое прямое, Гарри. Самое прямое...
– Ну, положим, прямо во дворец к Деду Морозу вы не перенесетесь, – задумчиво сказал Хорхиус.
– Но вы же сказали, что это – точнейшие координаты! – удивился Валентин.
– Точнейшие. Просто те, кто в Зимний отправлялись, либо не возвращались, либо остатки дней проводили в Желтом доме, среди мягких стен и противоударных кроватей! А от психов, сам понимаешь, ничего толкового не добьешься. Как в сознании ни рылся, нашел только мелкие обрывки памяти. Сравнил с "обрывками" других больных, кое-что просчитал и – вуаля! – самые точные координаты, которые только могут быть у кого-то в Астрате!
– Хороший расклад, – закусил губу ангел. – Никто не вернулся!
Пижон с отстраненным видом сидел на краю кушетки и переводил взгляд с одного собеседника на другого. В разговор он не вмешивался: вся эта волшебническая мишура была для него пустым звуком. Понимал вампир очень немного – настолько мало, что даже глупости какой в голову не приходило!
Да и надоело ему уже забивать себе голову проблемами. И так, куда ни плюнь – одни неприятности! А тут еще и сумасшедший Дед, от которого или вообще не приходят обратно, или, если приходят, тут же отправляются прямиком в Желтый дом!
И тот, и тот исход встречи с бородатым совсем ему, Пижону, не нравился. Однако куда деваться? Договор с Хорхиусом вступил в силу еще тогда, когда шулер отправился в Шахты. Скажи он сейчас: "Нет!", и все пойдет прахом – он никогда не станет человеком, не обнимет любимую... А сколько времени потерял, выполняя четыре прошлых задания!..
Нет, теперь уже поздно отступать. Нужно идти с высоко поднятой головой навстречу новой опасности. А там – будь что будет. С драконом – вон как повезло! А тоже думали, что ни черта не получится.
– Что ж, готовы? – услышал картежник голос Хорхиуса.
– Ты как, Пижон? – спросил ангел.
– Нормально, – равнодушно пожал плечами вампир. – Пусть уже переносит – сил нету ждать!
– Давайте! – сказал Странник Хорхиусу.
Маг, не говоря больше ни слова, поднял руки. Пальцы левой указывали на вампира, правой – на ангела. Закрыв глаза, волшебник начал бормотать под нос заклинание. Картежник, от нечего делать, попытался разобрать хоть слово, но ничего не получилось. Видимо, заклятие Переноса писалось на древнеастратском, бывшем в ходу много лет назад, еще до Исхода. Теперь же устаревшим языком пользовались только маги.
Внезапно с пальцев Хорхиуса сорвались нити сиреневых молний, вмиг окутавшие Пижона и Вала с ног до головы. Вампир и дернуться не успел.
"Странный какой-то Перенос! – мелькнуло в голове. – Когда Валентин нас из пещеры вытаскивал, все произошло намного быстрее, да и молний никаких не было. Бац – и уже на поляне, у стен Бурретауна!".
Тем временем нити обернули его непроницаемым коконом, погрузив в кромешную тьму. А потом начали давить, будто силясь выжать из него душу.
Они так сильно врезались в кожу, что Пижон хотел закричать. Но не успел: потерял сознание.
Открыл глаза почти сразу. Но уже не в землянке Хорхиуса.
На холодном снегу.
В вышине псом завывал ветер, галдели птицы.
А еще падал снег. Мелкий, мокрый и противный.
– Вот те на... – пробормотал шулер, вставая.
И почему вампиры чувствуют холод, жару, ощущают прикосновения снега и капель дождя? Почему они не такие, как описываемые в сказках существа? Да, вампиры ловчее обычных людей, могут перекидываться в летучую мышь, еще в кого-то... Не нуждаются во сне и пище – запас бодрости и энергии им обеспечивает выпитая кровь. В остальном же – обычные люди. Или нет? Кровопийц презирают, а человек – вон он, живет себе спокойно.
Ангел стоял на краю уступа, находившегося на высоте шпилей бурретаунского замка.
– Где это мы, Вал? – оторвавшись от нахлынувших раздумий, спросил у Странника шулер.
– Мы? На одном из уступов Разделяющего хребта, – ангел провел ладонью по небритой щеке.
– Разделяющего хребта? – удивился Пижон.
Что ж, Хорхиус действительно выполнил хорошую работу. Пусть он и не перенес их в сам Зимний, зато им не пришлось топать сто миль пешком!
Если верить легендам, Разделяющий хребет по заказу самого Деда Мороза возвел мастер Диво, который – по тем же россказням – настроил еще много чего удивительного по всему Астрату. Но то ли Изошедшие в свое время все его шедевры разрушили, то ли древние сказители напутали, но знали все один лишь хребет. Разделяющий.
Как его возвел Диво, никто не знал. Сколько великих мыслителей головы – а самые ретивые и шеи – ломали, а все равно ни черта не поняли, каким таким образом удалось древнему архитектору поднять огромную стену скал за считанные годы. Да еще и сделать хребет необходимым: те, кто пытались, преодолев сотни миль, возвращались на то же самое место, откуда совсем недавно путь начинали.
Впрочем, обходить Разделяющий Вал и Пижон не собирались. Они войдут через главные ворота, охраняемые кольдами. Неважно – обманом или силой.
Но войдут.
– Ложись! – Крик ангела заставил позабыть обо всем и ничком пасть в снег.
Краем взгляда шулер зацепил просвистевшую рядом стрелу. Мелькнули еще, и еще.
Вампир, облегченно вздохнув, перевернулся на спину и с удовольствием наблюдал. Следил, как деревянные стерженьки с заостренными каменными наконечниками свистят так близко... И не могут достигнуть цели.
В такие моменты быть вампиром – только в радость!
Но расслабляться, находясь в паре милей от дворца закоренелого негодяя Деда Мороза, – недопустимая беспечность.
Странный гул заставил Пижона скосить глаза и увидеть нечто горящее, летящее прямо в него.
– Проклятье! – воскликнул он и, кувыркнувшись назад, прыгнул в сторону.
Сзади что-то громко взорвалось, и уступ перестал существовать.
Точнее, немалая его часть.
Вал, измазанный сажей, с кровоточащими ссадинами, прислонился спиной к холодной стене гор и надрывно дышал.
– В чем дело, Вал? Ты в порядке? – спросил Пижон, обхватив ангела за плечи. Взрыв не задел его и краем: хитрый шулер успел нырнуть в сугроб.
– Да, дружище, – прошептал Странник. – Просто крошкой чуть покололо.
– Кто нас обстреливал?
– А ты оглянись! – усмехнулся ангел, смотря другу за спину. – Сам и увидишь!
– Вставай, вампирэ! – приказал глухой бас.
Шулер не стал спорить. Похоже, он уже понял, кому пришла в голову дурацкая идея для затравки их обстрелять, а потом ухнуть сверху огромным горящим шаром.