Подсказка – тоже живут за Разделяющим хребтом, но не деды морозы!
– Теперь повернисэ! – вновь тот же бас.
Вампир обернулся.
Кольды. Он был прав.
Хотя какие могли возникнуть сомнения? Другой говорящей скотины в этих горах отродясь не было!
Пижон немало слышал о кольдах, но живых никогда не встречал. И, честно говоря, с удовольствием бы не наблюдал и сейчас. Но раз уж представился случай...
Кольд, стоявший на три шага ближе остальных, явно выделялся среди родичей не только различными "украшениями" на шее и лапах, но и габаритами. Выше немаленького вампира на полторы головы, плечистый, крепкий, густо поросший белым мехом, он вызывал невольное уважение и страх: этакая дубина явно живет по принципу "сила есть – ума не надо". То есть сначала бьет, а потом плачет об убитом.
Морда у предводителя отряда была самая что ни на есть бандитская: с такой только мертвую куру за несушку на рынке выдавать – пусть никто и не поверит, но купят обязательно. Потому что с таким торгашом лучше не спорить.
Самое удивительное состояло в том, что на лице кольда не было ни единой волосинки. То есть ничто не скрывало раскосых белесых глаз, пару ноздрей вместо носа, кривую линию рта без губ, с постоянно видными клыками и зараженными деснами. Мохнатые брови росли прямо из огромной шевелюры, берущей лицо предводителя в аккуратный овал и скрывающей под собой уши.
Одежды ни на одном из "снежных" не наблюдалось. То ли жадничали на покупку, то ли и так не мерзли.
– Что смотришэ? – угрюмо спросил вожак.
– Никогда не видел, – честно признался вампир.
– Кого не виделэ? – выгнул бровь "снежный".
– Вас, кольдов. Кого ж еще? – натянуто улыбнулся Пижон. – Вы нас зачем обстреливать вздумали?
– Ну, мы, вообще-то, шли по своим деламэ. И тут увидели внизу васэ! Вы на кольдов не похожэ, вот и начали стрелятэ! – объяснил вожак.
– Неужто вы всех непохожих убиваете?
– Дэ, – кивнул кольд. – Нечего на нашей земле чужакам делатэ!
– А если мы так, проездом?
– Вампир – ненавистная Сосуле тварэ! – покачал головой "снежный".
– Ясно... – погрустнел Пижон. А он так надеялся обойтись без кровопролития...
– Вы этэ... Щас вас свяжут, и пойдем к вождэ! Пусть решает, что с вами делатэ! – не слишком уверенно пригрозил предводитель.
– Свяжут? – хмыкнул вампир. – Э, нет, дружище, я не согласен!
Их всего десять. Не считая этого идиота, которого скинуть в пропасть – дело секундное.
– Как такэ? – удивился монстр. – Вы – наши пленикэ!
– Да? – похоже, беседа забавляла Пижона все больше и больше. – Ну, так почему же я еще стою против тебя и говорю, как ни в чем не бывало?
Такие длинные предложения мозг "снежного" еще не научился обрабатывать. Поэтому он только недоуменно выгнул бровь – мол, как-нибудь попроще объяснить нельзя?
– Слушай, а ты ведь и не знаешь, наверное, за что твой бог моего брата не любит! – недобро оскалился Пижон и неожиданно метнулся вперед.
Кольд даже не успел дернуться; удар картежника отбросил его к самому краю уступа. А внизу – далеко внизу – словно по заказу, был чистый, без снега, камень.
Оставшиеся кольды, раздосадованные неудачей командира, мигом вскинули луки и принялись стрелять в Пижона. Но вампиру их потуги ничуть не мешали: чудесная способность кровососа сбивала их стрелы на лету, не позволяя даже оцарапать хозяина.
Шулер играючи преодолел расстояние до перепуганного предводителя "снежных".
– Ну, что, дружище? Земля тебе пухом! – насмешливо воскликнул Пижон и столкнул кольда вниз.
Отчаянный крик монстра заставил Странника, только-только окончательно пришедшего в себя, неприятно поежиться. Длился рев, однако, недолго: все закончилось просто и скоро – звуком смачного удара.
На кольдов этот звук произвел впечатление команды к действию. Забыв о луках и магии, они всей толпой ринулись на убийцу предводителя.
Черт его знает, кто оскользнулся первым.
Но когда до Пижона оставалось два-три шага, последний монстр рухнул в снег, и огромная белая масса из десяти кольдовых тел понеслась на вампира подобно лавине.
Впрочем, шулер нисколько не испугался: выбрав момент, он просто-напросто перемахнул через скопище идиотов, позволяя им без помех скатиться вниз – к останкам боевого командира.
Чем те и воспользовались.
– Надо уходить, Вал, – Шулер, убедившись, что весь отряд погиб, подошел к все так же сидевшему на снегу ангелу.
– Пошли. – Странник, кряхтя, поднялся. Закинул за спину мешок. – Где твой?
– Да где-то здесь должен быть... – Пижон неуверенно огляделся по сторонам.
Пять минут поисков ни к чему не привели. Судя по всему, "лавина" кольдов ненароком утащила его с собой, вниз.
– Ладно, забудь, – сказал Вал наконец. – Если кольды пришли оттуда, а вон там, – он указал в сторону едва различимого водоема на горизонте, – озеро Сосули, то нам – туда. – Ангел махнул влево.
– Откуда знаешь? – удивился Пижон.
– В то время как ты мозолил глаза волшебникам Академии, – хмыкнул Вал, – я не только вино из фляжки прихлебывал, но и карты изучал. Чтобы не заплутать, если что.
– Ясно, – кивнул вампир. – Ну, пошли тогда, да?
И они тронулись в путь, то и дело озираясь по сторонам – нет ли поблизости кольдов?
До Зла оставалось совсем чуть-чуть. День. Может, два. В Лабиринте за сменой дня и ночи особо не уследишь.
Но то, что до цели уже рукой подать, Элви знала точно.
Потому что треклятое Зло уже давно не стеснялось потихоньку выкачивать из волшебницы Сток.
– Что?! Вас – в телепорт?! – изумленно воскликнул маг-почтовик.
– Ну, а что, он такой маленький, что туда только письма залазят? – невинно пожал плечами герцог Ростисский, он же – чрезвычайно дружелюбный и нервный парень Фэт.
– Да не слушай ты волшебника этого! – донеслось из-за левого плеча пеховское. – Шарлатаны они все да обманщики!
– Точно! – вторил ему Шаман, из-за правого. – По миру пустят, да еще и благодарности потребуют!
Маг-почтовик побагровел.
– Да как вы смеете?! – едва сдерживаясь, чтоб не сорваться на крик, вопросил он. – Я, между прочим, дипломированный специалист со стажем!
Пех за спиной Фэта презрительно хмыкнул: на дипломированного специалиста со стажем волшебник вовсе не походил. Так, мелкий студентик, который устроился на практику к действительно сильному магу и теперь отчаянно пытается, выпячивая хилую грудь, показать себя во всей красе.
Было почтовику от силы лет двадцать пять, а то и меньше. Худощавый, со впавшими скулами, бегающими глазками и чуть подрагивающими тонкими губами. Нечесаные патлы грязных черных волос сосульками обвисали до плеч.
И это – дипломированный специалист со стажем? Маг-почтовик, через руки которого проходят письма тысяч жителей Бурретауна?
– А что вы смеетесь? – обиделся волшебник. – Не верите?
– Нет, – честно признался Фэт.
– И правильно, – вздохнул маг.
Гарри за спиной разочарованно цокнул языком: он, судя по всему, ожидал долгого спора с последующей скидкой на услуги почтового телепорта. А тут – такое разочарование!
Волшебник тем временем повел себя ну очень уж странно: выглянув через плечо рыцаря на улицу и убедившись, что та пуста, тихо шепнул:
– Заходите, быстро!
Приятели, все еще не понимая, к чему нужна спешность, нырнули внутрь.
Едва Фэт, Гарри и Шаман оказались внутри, почтовик захлопнул дверь и задвинул засов.
– Это еще что такое? – нахмурился подозрительный вор.
– Для вашей и моей безопасности, поверьте мне, – объяснил волшебник.
– Безопасности, ага! – тихо проворчал Гарри, но больше вопросов не задавал.
Волшебник не обратил на его комментарий никакого внимания. Подойдя к противоположной стене, он нашарил тайную кнопку (или рычаг?) и сильно надавил (нет, все-таки кнопку).
Раздался скрежет, и кусок стены отъехал в сторону, открывая темный коридор с круто уходящей вниз лестницей.
– Пойдемте, – сказал почтовик и первым сделал шаг.
Фэт глянул на спутников и последовал за волшебником.
Каждый шаг отдавался едва различимым скрипом. Словно каменная лестница на самом деле держалась на железных стержнях да то и дело норовила с них съехать и рухнуть, похоронив под собой незадачливых "почтовиков". Возможно, так оно и было. Но Фэт старался об этом не думать. Может, волшебник всего лишь наложил на ступеньки особое заклятие шума? Чтобы слышать, если по лестнице спускаются посторонние?
И он оказался прав: шаги мага были неслышны. Зато они втроем "скрежетали", словно горстка победителей, скачущая на куче трофейных доспехов.
Шли недолго. Еще один пролет – и впереди забрезжил свет. Волшебник уверенно вел их к нему.
Спустя полминуты они вошли в просторную, ярко освещенную комнату. Под потолком висело тележное колесо с укрепленными на ободе свечами. Свечей было десять, незнамо зачем подметил Фэт про себя.
– Кого ты там привел, Файфхот? – спросил кто-то.
Опустив глаза, рыцарь увидел стоявшую у стены кровать. На ней, укутавшись одеялами разной толщины, лежал сморщенный старичок в спальном колпаке – у Фэта такой тоже был (один из гостей подарил на свадьбу) – из тонкой, полупрозрачной ткани и с маленькой кисточкой на конце.
– Клиенты, мастер Бабикин, – рассеянно объяснил Файфхот, ища что-то в ящичках письменного стола.
– А чего их сюда притащил? – удивился старичок. – Мы обычно – кхе-кхе! – только письма забираем!
– Да знаю я, знаю... Ну, да эти ж хотят, чтобы мы не письма, а их самих... того... – Файфхот на миг задумался, подбирая правильное слово, – отправили!
– Чего? – маг удивленно выпучил глаза на скромно стоявших у входа приятелей. – Вы рехнулись, что ли?
– А вы, позвольте, кто? – сощурился Гарри.
– А вам, позвольте, зачем? – съязвил Бабикин.
– Да я, знаете ли, не собираюсь перед каждым встречным-поперечным отчитываться! – не остался в долгу вор. – Вы, может, старый маразматичный дедушка, которого добрый внучок, – он кивнул в сторону копошащегося у стола Файфхота, – за неимением другого жилища поселил у себя в каморке! А я вам – кто, чего, зачем, почему!.. Вот оно мне надо, да?
Старичок неожиданно весь мелко затрясся. Фэт уже испугался, что Пех окончательно довел старика, и тот сейчас помрет. А "добрый внучок", это увидев, наотрез откажется что-либо делать да еще и денег потребует, на похороны.
Но оказалось, что Бабикин просто хихикает, а трясет его от смеха.
– Ой, насмешил... – сказал он, утирая навернувшуюся слезу. – Ой, позабавил под старость лет! "Старый маразматичный дедушка"! "Добрый внучок"! Не, ну надо же... Ладно, так и быть, усач! За шутку хорошую отвечу на твой вопрос! Я – мастер Бабикин, маг-почтовик с сорокалетним стажем. А Файфхот, который вам дверь открыл да сюда привел, у меня практику проходит. Ну, как проходит... – Бабикин усмехнулся. – То принести, се принести, поесть мне сготовить да у клиентов письма принять и отправить! Я ж, как назло, заболел сейчас, еле ноги передвигаю. Лекари сказали, постельный режим соблюдать, но куда там!.. Если б не Файфхот, приходилось бы суетиться: с нами, почтовиками, обычно не цацкаются. И все потому, что магопочт таких очень мало – не в каждом городе хоть одна найдется, а магов-почтовиков – до кучи! Не выполнил работу – другого поставят. Разговор тут короткий.
Мне еще повезло – сорок лет как-никак держусь! Но, если честно, никогда еще дураков не видел, которые решили втроем через почтовый телепорт вместо писем отправиться! Чем вам обычный не угодил?
– Да нам, понимаете ли, к Деду Морозу, в Зимний надо! – объяснил Фэт.
– В Зимний? – удивился маг. – А впрочем, не мое дело, что вам там надо... Хм... А ведь и вправду – туда, к нему, только по почтовому и можно отсылать!
– Вот видите! – обрадовался рыцарь.
– Только вы особо не обольщайтесь, – сказал Бабикин. – Полной точности не гарантирую. Слишком уж масса... большая.
– В смысле – точности? – не понял Шаман.
– Ну, может, вас телепорт выкинет не туда. Точнее, не совсем туда. То есть, например, в миле от Зимнего – но это в самом крайнем случае! – поспешно оговорился маг. – Помнится, был уже случай...
Пришел ко мне однажды местный библиотекарь – то ли Джориан его звали, то ли Жордан, в общем, неважно, – и попросил, значит, посылку одну перекинуть в захолустный городок на краю Астрата, у самого Лешского моря расположенный. Название его, я, конечно, не помню уже – старость... Но главное не это, а то, что было в той посылке томов тридцать отборнейшей дребедени – древних фолиантов по-ихнему, по-книгочейскому! И весила та посылочка, – старик ткнул пальцем в сторону Файфхота, – да как он, не меньше!
Я с того книгочея, разумеется, за перегруз телепорта содрал втридорога, а о возможных неточностях не предупредил – не знал еще, что такое может случиться. Вроде бы, что еще надо – точное положение города знаю, улицу, дом знаю. Посылка – вот, упакована, стоит, ждет своего часа. Ну, и... дождалась, чтоб ее так!..
Хотя сначала я никакого подвоха и не заметил. Все, как обычно: отправил куда надо, а там уж не взыщите! Книгочей меня тогда очень горячо поблагодарил и проговорился, что дребедень ту очень влиятельным людям задолжал. Те ему, говорит, уже деньги отдали, когда он у них в гостях был, чтобы сразу по приезду все это и переслал. Стоила та дребедень, судя по всему, очень больших денег. В общем, купив мне небольшой бочонок гречишного пива, книгочей поспешил отбыть по "очень срочным делам". Предлагал заходить в гости, адресок этой... библиотечки подкинул...
И пропал. С концами.
А потом, через месяцок-другой, приехали ко мне "в гости" те клиенты моего приятеля-библиотекаря. Спрашивали, не видел ли я его.
– И что вы ответили? – не утерпел Фэт.
– А чего я мог ответить? Разумеется, не видел! Вот оно мне надо?.. Они б меня живо на нож посадили, без лишних нервотрепок. К тому же, как выяснилось, Джориан тот из города пропал. То есть все пинки да затрещины, за неимением главного виновника пропажи – а книги ведь до приятелей книгочея так и не дошли – достались бы мне. А на кой оно мне надо?
Так и ушли те два мордоворота без дребедени своей и без информации.
А самое смешное случилось потом, ровно через три дня после их визита. Проверяя утреннюю почту, я обнаружил письмецо от некоего "господина Родрига" из того самого городка, куда отправились старинные фолианты моего библиотекаря. В письме он сердечно благодарил меня за щедрый подарок – тридцать томов бессмертного философа Маркопа, которые на местном аукционе продались за такие огромные деньги, что господин Родриг, наверное, с того самого дня и позабыл слово "работа". А покупателями стали... – Бабикин выдержал знатную паузу, накаляя атмосферу до предела, – ... те самые идиоты, которым я первоначально должен был книги отправить!
Фэт покачал головой и усмехнулся: поистине, бывают же такие случаи в жизни! События, которые кажутся веселыми только со стороны. Но стоит оказаться в шкуре жертвы твоего хохота, и смех разом сходит на нет.
Конечно, почти любой бы захотел очутиться на месте счастливого Родрига или благополучно сбежавшего Джориана. Ну, а если судьба заставит сыграть роль одного из двух "мордоворотов", которые выкинули море денег на ветер из-за нелепой случайности с магическим телепортом, так ли весело будет? Пожалуй, что нет.
– Ты там закончил, Файфхот? – обратился к стажеру Бабикин.
– Да, мастер! – ответил юный волшебник, переводя дыхание. – Они могут отправляться.
– Что ж, ступайте! Но смотрите – насчет неточности я вас предупредил! – Бабикин погрозил друзьям сухоньким пальцем.
– Да ладно вам! – успокоил его Гарри. – Все одно лучше, чем пешком к Разделяющему топать!
– Ну, может, и так... – согласился старик и, закрыв глаза, погрузился в полуденную дрему.
Файфхот сделал приглашающий жест в сторону бьющего из пола столба нежно-голубого цвета. Внутри него мелькали снежинки.
А ведь у Деда Мороза под Новый год еще больше, чем тут, снега будет, с грустью подумал Фэт. Они и так, пока в домишко к почтовику шли, все белые были, начиная с волос и кончая налипшим на сапоги. А уж там, у Зимнего...
Впрочем, выбирать не приходилось. Раз уж начали – надо и закончить подобающе!
– Эх, ма! – вздохнул Фэт и первым шагнул в столб.
Зло – рядом.
Элви уже очень плохо соображала.
Но знала: Зло – совсем близко.
Каждый шаг давался с трудом. Этот ход больше никуда не сворачивал. Только вперед, к странному белому сиянию, манящему и отталкивающему.
Это – Зло.
Почему-то Элви и представляла "чистый" Сток таким – абсолютно белый дым. Не серый, не черный, а только лишь белый. Цвет первого снега.
Цвет Зла.
– Зачем тебе это надо, глупышка? – спросил чистый женский голос.
Волшебница упрямо сжала зубы: нельзя говорить, нельзя поддаваться на уговоры!
– Молчишь? – усмехнулся голос. – И кому ты хочешь что-то доказать? Ты просто не войдешь, Элви. Я проглочу тебя. Сильные выживут, слабые обречены на смерть. Так было и так будет.
Волшебница все так же, с трудом переступая, шла навстречу белому свету.
Идти – все тяжелее и тяжелее. В лицо словно бьет сильнейший ветер.
– Мне непонятно твое упорство, Элви, – вздохнул голос. – Хорошо, считай, что я верю тебе – ты не хочешь никому ничего доказывать! Но ради кого? Скажи, ради кого тогда все эти жертвы? Ради горстки застрявших в Лабиринте тварей, которые давно бы умерли, живи они в том мире, где сейчас живут их братья и сестры? Или ради бесполезного Смотрящего, непонятно для чего вселенного в этот Лабиринт еще его создателем? Или... ради Пижона?
Глаза Элви, полные безумной решимости, неожиданно потеряли яростный блеск. На смену пришли неуверенность, непонимание и даже некий страх.
Откуда ей известно о Пижоне?
– Мне много, что известно о нем, дорогая, – усмехнулся голос. – Нет, я не читаю твои мысли, не думай! Не потому, что не могу, а потому, что неинтересно. Скучно. Для меня это все равно что прочесть открытую книгу – не нужно даже напрягаться, чтобы искать нужную страницу. А Пижон... О, бедолага! Он сейчас так далеко... и так близко. Я вижу его...
Элви хотела уже отчаянно крикнуть: "Что с ним?!". Но что-то сдержало, не позволило; заставило еще крепче сжать потрескавшиеся губы и идти вперед, к белому свету.
– Ох, и дура ты! – вздохнула таинственная собеседница. – Я ведь могу высосать тебя прямо сейчас. Но, Демиург, как же это скучно и обыденно! Нет, ты сама сдохнешь – даже не дойдя до меня.
И голос затих. Не захотел больше уговаривать глупую волшебницу.
До света было всего пять шагов.
Первый дался тяжело, но терпимо. Элви чувствовала, что Сток с чудовищной скоростью жрет запас сил, но не останавливалась.
Второй шаг заставил собрать все оставшиеся крупицы для третьего...
А третий стал последним.
Упав в пыль коридора, Элви заплакала. Силы у нее еще были, но такие ничтожные, что девушка не смогла бы и подняться. И они все убывали и убывали.
А голос тихо-тихо смеялся, радуясь маленькой победе над ничтожной волшебницей.