- Не знаю. Понимаешь, восемьсот лет назад, когда Кирун создал Корону Дракона и воспользовался ею, чтобы развязать войну на юге, драконы устроили смуту. Большой ошибкой Кируна было то, что в завоеванных городах он не создал сильные гарнизоны. Люди, урЗрети и эльфы отвоевали их и устроили Кируну западню. Они убили его, а Корону разломали.
Кайтрин, говорят, была его ученицей, так что не исключено, что она знает заклинания, с помощью которых сможет воссоздать Корону Дракона. Если же и не знает, но сможет разыскать большое количество фрагментов, то наверняка сообразит, чего не хватает, и восстановит недостающий кусок.
Он ткнул большим пальцем себе за спину.
- Кайтрин неглупа. Она извлекла уроки из ошибки Кируна. И уж если она позволила уничтожить столько бормокинов в совершенно глупой авантюре, то у нее, должно быть, их имеются сотни и сотни тысяч, всегда готовых к выступлению. С драконами, которые разобьют оппозицию, и с бормокинами, которые удержат захваченные позиции, она покорит весь мир.
Уилл отломил кусочек хлеба и подбросил его в воздух. Чайка ловко поймала его на лету.
- И мы сейчас идем в Крепость Дракона, чтобы найти эти фрагменты и как следует их спрятать?
К ним подошел Резолют и стал над Уиллом, словно скала.
- Мы должны их уничтожить, а Кайтрин - убить. - Воркэльф взглянул на Ворона. - Великий магистр здесь. Он оценивает ущерб и хочет поговорить с тобой.
Ворон поднялся, Резолют поддержал его сильной рукой.
- Я послал ему сообщение с просьбой, чтобы нам как можно быстрее дали пропуск в Крепость Дракона.
Уилл соскочил с парапета и, рассовав еду по карманам, пошел за Резолютом и Вороном. Они приблизились к группе адептов, облаченных в зеленые робы. Маги расступились, и Уилл увидел маленького худенького человека в белом одеянии. На фоне белой его робы резко выделялась длинная желтоватая борода. В руке человечек держал жезл выше него ростом, а сам был так сгорблен, что Уилл хорошо видел его лысую голову.
Ворон почтительно поклонился:
- Для нас это большая честь, Великий магистр.
Человечек несколько мгновений не двигался, потом едва заметно поднял голову:
- Вы - Ворон? На ворона вы мало похожи.
- Нет, магистр, сегодня я чувствую себя стариком.
Маг хохотнул, а спустя мгновение и адепты вежливо подхихикнули.
Уилл растерянно заморгал. Когда Резолют объявил о прибытии человека, управлявшего Вильваном, он подумал, что увидит того, кто будет соответствовать титулу Великий магистр, то есть человека высокого роста, с острым взглядом и благородным носом, а не такого - согнутого, медлительного, к тому же с носом-картошкой. Он предполагал, что вокруг Великого магистра все будет трещать от избытка энергии.
Великий магистр медленно отвел карие глаза от Ворона и посмотрел на Уилла.
- Так это и есть тот мальчик, которого вы с собой привезли?
- Да.
- Подойди ко мне, паренек.
Хотя слова его прозвучали чуть громче шепота, Уилл почувствовал себя неспособным противиться и подошел к старцу. Великий магистр, взяв мальчика левой рукой за подбородок, опустил ему слегка голову, так что глаза их оказались на одном уровне.
Уилла словно что-то ударило. Если бы маг не держал его за подбородок, голова его откинулась бы, как при ударе лошадиным копытом. Он ощутил в мозгу чужое присутствие. Подростку показалось, будто его распростерли, выставили голого напоказ. Потом что-то щелкнуло. Еще один щелчок, и еще один, уже отдаленный… затем Великий магистр отвел от него взгляд и отпустил Уилла.
Шатаясь, он вернулся на место, и Резолют подхватил его. Уилл взялся за эфес: он хотел зарубить старика за бесцеремонное вторжение к нему в мозг, но воркэльф удержал его железной рукой. Подросток злобно посмотрел на Резолюта, но воркэльф лишь покачал головой.
Уилл весь трясся. Он прав, не успею я сделать и шага, как он убьет меня.
Великий магистр удовлетворенно кивнул:
- У него есть задатки.
- Спасибо, Великий магистр. Потому-то мы и хотим прибыть в Крепость Дракона как можно быстрее.
Древний чудотворец отмел эту просьбу движением руки:
- Я не могу вам этого позволить. Вы нужны в другом месте.
- В другом месте? - Уилл так и взвился. - В Крепости Дракона находятся фрагменты Короны. Кайтрин первая добудет их и приведет сюда армию драконов. А мы, по-вашему, нужны в другом месте?
- У него горячая кровь. Это хорошо. - Великий магистр медленно помигал и взглянул на Ворона. - Вы будете сопровождать делегацию Вильвана на праздник Урожая в Ислине. Будете присутствовать на Совете Королей.
Ворон сдвинул брови:
- Но, магистр, Вильван не направляет делегацию на Совет Королей.
- Не так часто северная ведьма пытается покорить Вильван. - Старец пожал плечами. - Времена меняются. Кроме того, барон Дракона будет на этом Совете, а ведь у вас к нему дело?
- Снежный Лис тоже будет в Ислине?
- Да, Ворон. - Великий магистр положил руку на сердце Ворона. - Вы много работали, долго шли к сегодняшнему дню. Значение выполненной вами работы и ваша репутация потребуются для поддержания равновесия сил. Ваша мудрость позволит выбрать правильное направление.
Ворон рассмеялся:
- Да разве ко мне короли прислушаются?
- Нет, но слова ваши услышат подданные, и мудрость ваших речей по достоинству оценят те, кто в ней нуждается.
Уилл так сильно нахмурился, что лбу стало больно.
- Чародеи специально выражаются непонятно, или все дело в том, что вы старик?
Великий магистр снова засмеялся, но в этот раз адепты к нему не присоединились, а напротив, с возмущением уставились на Уилла. Вору наплевать было на их гневные взгляды - в этом им далеко до Резолюта! Но он тут же почувствовал, как глаза воркэльфа пробуравили ему в черепе две дырки.
- Уилберфорс, можешь ли ты налить воду в полный кувшин?
- Только если захочу устроить свинарник.
- То же самое и с тем, что представляется тебе непонятным. Ты и мои адепты в настоящее время уже наполнены до краев, особенно что касается Ворона. - В глазах Великого магистра загорелась искорка. - Хотя, если ты позволишь, я, возможно, и получу от тебя ответ, который меня наполнит.
- Чего?!
Маг продолжал, словно бы и не слышал изумленного восклицания Уилла.
- Прошлой ночью ты видел черного дракона, который утащил с собой золотого дракона. Как ты полагаешь, зачем Вриисуроэл это сделал?
Уилл заморгал:
- Кто?
Великий магистр важно кивнул:
- Вриисуроэл широко известен. Он живет на Ваале. Так почему он явился к нам за золотым драконом?
- Не знаю. Наверное, он не любит Кайтрин. Или золотого дракона. - Уилл пожал плечами. - Смотрит на Вильван как на свой доминион.
Губы магистра тронула чуть заметная улыбка.
- Смотрит как на свой доминион? Интересная мысль. Подумай об этом, Уилберфорс. Вриисуроэл происходит из древнего благородного рода, когда-то он служит Кируну. А он сейчас вдруг бросает вызов наследнице Кируна. Почему?
Уилл презрительно фыркнул:
- Потому что не хочет, чтобы она снова смонтировала Корону Дракона и поработила его.
- Ага, вот в том-то и дело. Я сказал тебе, что он служил Кируну, но Кирун ведь его не порабощал. И он служил ему по доброй воле. - Старец вздернул бровь. - Вот уже десять лет как он не поддерживает Кайтрин. Нам это, кстати, на руку; но пока мы не поймем, что им руководит, будем держать дистанцию и посмотрим, что будет делать Кайтрин.
Великий магистр кивнул в сторону океана. На северо-западе смутно вырисовывался Ваэл.
- У дракона Кайтрин возможности ограничены - это касается и лап, и когтей, и пламенного дыхания, потому как власть у нее не полная. Если бы Кайтрин обладала такой властью, ничто не помешало бы ей исполнить любое свое желание.
Ворон вздрогнул:
- Мы ее остановим.
- Да, и у вас есть к тому средства, Ворон. Я вижу это. - Великий магистр кивнул. - Тогда пожалуйте в Ислин. Средства у вас есть, теперь вам надо найти возможность ими воспользоваться.
ГЛАВА 30
Если бы, кроме магии, его выучили ругаться, Керриган употребил бы сейчас самые страшные слова. Башмаки его после пребывания в океанской воде сели и загрубели. На ногах образовались волдыри, и хотя излечить их было бы пустяковым делом, маг не стал защищать свои ноги грубыми мозолями. С каждым сделанным им шагом его пронизывала острая боль, отдаваясь в колени и бедра.
Лямки старого замшелого рюкзака, который панки извлекли невесть откуда и очень торжественно ему вручили, натерли Керригану плечи. Так как Ломбо разорвал ему робу и никто не позаботился починить ее, одна из лямок терлась о голую кожу.
Когда после излечения старого панка Керриган немного пришел в себя, ему позволено было заняться лечением Орлы и девушки. С ними все было проще: обе приняли боль заживления на себя. Работая с Орлой, Керриган восстановил женщине сломанный позвонок, и к ней вернулась подвижность ног. Заодно юноша позаботился и о прежних ее болячках: убрал следы старых шрамов, поработал над нервными окончаниями, привел в порядок бедренные и коленные суставы.
В результате Орла шагала по джунглям Сапорции так, что юной Лариике было за ней не поспеть. Никогда еще Керриган не видел Орлу такой счастливой. И хотя она журила его за то, что он слишком уж расстарался, заметно было, как радуется она своей упругой походке.
Лариика тоже была счастлива. Да и как ей было не радоваться? И выжила, и колено в порядке. Девушка хихикала и часто отбегала в сторону. Далеко она, конечно, не уходила, быстро нагоняла группу. Впрочем, было это совсем не трудно: ведь Керриган тащился как черепаха. Они все время опережали его и, стоя, на вершине холма, поджидали, когда он вскарабкается, а сами тем временем весело болтали о чем-то. Когда он наконец-то забирался наверх, ему давали минуту отдохнуть и снова пускались в путь.
От Ломбо не было никакого толку. Когда на Керригана повесили заплечный мешок, старый панк собрал всех своих соплеменников, и они выстроились в длинную шеренгу. Керриган на глазок определил, что в общине их было примерно триста особей, хотя в этом лагере жили только пятьдесят. Маг решил, что на острове, должно быть, есть и другие деревни, и дал себе мысленное задание: по возвращении в Вильван узнать о панках как можно больше.
Единственное слово, которое во время церемонии уловил Керриган, было "Ислин". Ксленики жестом призвал Ломбо, и тот перевел слова старика: тот дал ему задание сопровождать их в Ислин. Потом Ломбо перечислил свои подвиги. Большая их часть совершена была на здешней территории, но дикарь упомянул и о временной своей службе на пиратском корабле, и о жизни на Вруоне.
На следующий день после церемонии, во время похода, несмотря на то что Керриган умолял всех дать ему отдохнуть, Ломбо вскочил на деревья и побежал впереди группы, подавая сверху трубные призывы, на которые они редко откликались. Тогда, сидя на стволе между ветками, он дожидался их, пережевывая какой-нибудь фрукт или орех или маленькое лесное животное, не успевшее от него скрыться.
Панк щедро раздавал всем дары леса, особенно когда устраивались на ночлег. Он приносил им лучшие фрукты, и путники понимали, что они хорошие, потому что, прежде чем вручить им какой-нибудь плод, Ломбо непременно сам от него откусывал. Самые лучшие он давал Керригану, потом наступала очередь седовласой Орлы и наконец Лариики. Керриган пытался быть вежливым и благодарным, но все же относил фрукты к ближайшему ручью и тщательно мыл их.
Ломбо обязательно шел за ним и смотрел, что он делает. Керриган смущался. Панк присаживался на корточки где-нибудь выше по течению ручья, и Керриган страшно боялся, что дикарь мочится в воду в то время, как он моет фрукты. Еду он после этого откладывал до тех пор, пока пустой желудок не начинал его мучить сильнее, чем натертые ноги. Тогда Ломбо, думая, что фрукт Керригану не по нраву, приносил ему живую змею, чтобы маг убил ее и съел.
Замерзший и обессиленный, больной и голодный, Керриган отставал от женщин и едва обращал на них внимание. На вопросы их он отвечал ворчанием, хотя и понимал, что с его стороны это дурно и несправедливо, но ничего с собой поделать не мог. Физические страдания делали его раздражительным, но с этим юноша еще мог бы смириться. Угнетало его нечто другое.
На вторую ночь, когда Орла с Лариикой над чем-то захихикали, Керриган не сдержался. Он медленно развернулся и, глядя на женщин поверх костерка, выпалил:
- Как вы можете смеяться? Ведь люди погибли. Все остальные погибли.
Лариика невинно захлопала голубыми глазами.
- Но мы-то живы. Как же нам не радоваться?
Орла положила руку на плечо девушки.
- Это все так, детка, но адепт Риз имеет в виду другое. Выкладывай, Керриган. Расскажи, какой червь тебя точит, и тебе полегчает.
Керриган злобно посмотрел сначала на них, а потом - на Ломбо. Заслышав слово "червь", панк осторожно подошел к Керригану, но юноша от него отмахнулся.
- Они погибли. Ломбо сказал, что из моря никого больше не вытащили.
- Наверняка ты этого не знаешь, Керриган. Их могли подобрать в море другие суда.
- Возможно, что и те суда тоже погибли.
- Может быть, зато ты отвел опасность от большинства.
Керриган сжал кулак и застучал им себе по бедру. Затем заговорил, подчеркивая каждое слово:
- Да, но я убил других! Волна захлестнула корабль. Их смыло в море, и вейрун благодаря мне накормил своих детей. Я их убил. Я их убил!
Быстрее, чем он мог бы от нее ожидать, Орла вскочила на ноги и сильно ударила его по лицу. Юноша оторопел. Схватился рукой за щеку. Открыв рот, уставился на нее. Потом нижняя его губа затряслась, и он заплакал.
- За что?
Орла оправила свою робу и посмотрела на него сверху вниз.
- У тебя начиналась истерика, а в этот момент ты перестаешь думать, адепт Риз. Сейчас ты должен думать, а не поддаваться эмоциям. Это - первая причина, по которой я дала тебе пощечину.
Женщина неторопливо уселась, протянула руки к огню.
- Вторая причина - я хочу доказать тебе, что никакой ты не убийца. Любой другой, обладай он твоей силой, сжег бы меня сейчас, просто рефлекторно. Подумай об этом, Керриган. Там, на море, люди кричали и умирали. Тебе прострелили грудь, а что сделал ты? Ты применил заклинание, которым у нас пользуются на складах.
Поднял корабль и бросил его, как детскую игрушку. Если бы у тебя было сердце воина, на корабле все бы разом погибли.
- Да, но зато другие остались бы в живых, потому что не было бы волны.
- О последствиях своих действий ты не думал никогда. - Орла выгнула бровь. - Если бы ты устроил пожар на корабле, то взрыв привел бы к точно такой же волне. Если бы разрушил носовую часть и корабль затонул бы, то и наш корабль ушел бы на дно. Ты мог бы применить десятки других способов, и в результате наша маленькая лодка затонула бы. Ведь ты, наверное, видел с самого начала: любое повреждение грозило ей неминуемой гибелью. Так что так или иначе, но она все равно бы затонула.
Ты спросишь, извиняет ли это тебя? Нет. Но значит ли это, что ты убил людей? Нет, не значит. Тем более что тебе не известно, сколько народу к тому моменту уже погибло. Не знаешь ты, и какому количеству людей удалось спастись. Да, вполне допускаю, что спаслись лишь мы трое, но если бы ты тогда не среагировал, то и нас бы тоже в живых уже не было.
Керриган всхлипнул:
- И все же я чувствую на своих руках кровь.
- Да, мальчик, кровь есть, и будет ее куда больше, когда все эти события закончатся. - Орла сложила на животе руки. - Я им это и предсказывала.
Юный адепт смахнул слезы:
- Вы это о чем?
- О том, как тебя обучали. - Она глубоко вдохнула и шумно выдохнула. - Теперь, Керриган, для тебя настал новый этап обучения. Ты должен думать о последствиях своих поступков. В арканориуме, где все продумано и ничто не отвлекает, ты всегда знаешь, каков будет результат. Ты достаточно умен, чтобы представить, что может произойти в боевой обстановке. Так что поразмысли над этим.
Он задумчиво кивнул:
- Попытаюсь. Орла вздохнула:
- Такой ответ меня устраивает больше, чем "я не могу". Сейчас, правда, выбирать не приходится.
Поход они продолжили рано утром. Орла оглянулась по сторонам в поисках дубовой сучковатой палки, на которую опиралась во время пути, но нигде ее не увидела. С подозрением посмотрела на кострище, думая, что Ломбо мог бросить ее в огонь; но дрова, которые они собрали накануне, еще не полностью догорели, так что такая возможность исключалась.
- Магистр, это для вас. - Керриган поднялся, опершись на эбеновую пятифутовую палку. Он протянул палку, и женщина осторожно взяла ее в руки. Осторожность сменилась изумлением. Она знала эту палку. Холодное гладкое темное дерево, крошечная выбоина… палка пострадала, когда она когда-то давно парировала сабельный удар бормокина. И ее длина, и то, как она легла Орле в руку, - все говорило ей о том, что это ее палка. Она повертела ее, провела по ней рукой.
Ошибки нет. Это моя палка, но ведь она должна лежать на дне Лунного моря.
Даже если Керриган каким-то образом договорился с Таготчей, морским вейруном, и дух вернул палку, то почему она до сих пор ее не видела?
- Но откуда ты… Керриган задумчиво улыбнулся.
- Ниоткуда, магистр. Я сам ее сделал. - Он смущенно пожал плечами. - Ребенком я часто впадал в истерику и ломал вещи. За это меня наказывали. И даже я когда случайно что-то разбивал, меня все равно наказывали. Поэтому я научился восстанавливать вещи. Если я притрагивался к какому-то предмету и постигал его природу, то мог взять подобный материал и восстановить разбитую вещь. Ваша палка имела с вами связь, я не раз держал ее в руках. С ее помощью я совершал магические сеансы, поэтому знаю ее досконально.
- Ты никому не рассказывал, что умеешь это делать? - задыхаясь, спросила Орла.
Он покачал головой:
- Если бы я рассказал, меня все равно наказали бы за разбитые вещи или за то, что я скрывал от них свои проступки. Сделать это на самом деле не так и трудно. Это просто смесь из построения, магии, действия сокрытия и ясновидения. Я покажу вам, как это делается.
Орла прикрыла рот рукой. Он объединил четыре школы магии в одно заклинание. Они о таком никогда еще не слыхивали. Для создания оборонительной позиции можно объединить методику построения и военную магию, или, чтобы поразить стрелой отдаленный или невидимый объект, требовалось сочетание военной магии с ясновидением. Орла слыхала об одном заклинании урЗрети, правда, вряд ли она освоила бы его, проживи даже еще пятьдесят лет. С его помощью можно было превратить пони в боевого коня, а всадника - в могучего невидимку. Ну а в то, что все эти методы - магию, передвижение, сокрытие - можно было связать воедино, она до сих пор абсолютно не верила.
И все же ребенок, страшащийся наказания за совершенную им шалость, создал такое заклинание. Она задрожала. Они и не догадываются, что мы все вместе вырастили.
- Вам не плохо, магистр?
Она кивнула и натужно улыбнулась: