Понять по его тону, шутит ли он, или говорит всерьез, было решительно невозможно. Кэссин и пытаться не стал. А вот Юкенна, похоже, понял безо всяких усилий. Как же легко Кенет с людьми сходится! Вчера только они с Юкенной впервые познакомились, а сегодня понимают все с полуслова, как старые друзья, подтрунивают, усмехаются... а Кэссин и посейчас еще толком не разобрался, как ему вести себя с Кенетом, не говоря уже о Юкенне.
- Тебе пора, - объявил Кенет.
- Сейчас. - Юкенна встал и отвесил Кэссину прощальный поклон.
Вот когда Кэссин окончательно убедился, что перед ним - принц и дипломат! В неспешном поклоне Юкенны не было и намека на фамильярность - негоже ведь принцу панибратствовать с оборванцем: это унизительно не только для принца, но и для оборванца. Подобная бесцеремонность отдает чудовищным высокомерием: дескать, я тебя настолько ни в грош не ставлю, что подобный фамильярный поклон не может унизить моего достоинства. Нет, поклон Юкенны не был панибратским. Но не было в нем и церемонной официальности. Так кланяются человеку, к которому испытывают уважение и благодарность, на чью дружбу надеются в будущем... все правильно, Кэссин ведь Юкенне пока еще не друг, а всего лишь случайный знакомый. Другой на месте Юкенны долго и мучительно соображал бы, сравнивая мысленно все возможные и невозможные оттенки выразительности, и подобный поклон был бы итогом целого дня тяжких раздумий. А вот Юкенна поклонился именно так, даже не задумываясь. Его тело само выбрало, как именно следует выразить душевное расположение, и выбрало мгновенно, даже без участия рассудка. Совершая ответный поклон, Кэссин подумал, что уж теперь-то он понял раз и навсегда, чем опытные дипломаты отличаются от простых смертных. Никакие пространные объяснения не смогли бы выразить этого различия лучше.
- А вот теперь пойдем, - произнес Юкенна и взял Кенета за руку.
Кэссин не владел искусством мгновенных шагов. Им не владеет ни один ученик, пока не найдет своего места средоточия и не станет магом. Это искусство снисходит на мага в момент обретения им средоточия, как и способность на любом расстоянии чувствовать, что какой-то другой маг взялся за свое дело. Поэтому Кэссину было всегда интересно полюбоваться, как маги приходят и уходят. Гобэй его этим зрелищем не избаловал: хоть он и был настоящим магом - пусть и с придурью, - но способом мгновенного перемещения пользовался редко. Кэйри поставил дело таким образом, что не он идет куда-то, а к нему приходят просители. Тем же, кто пытался вызвать мага к себе, Гобэй неизменно отвечал пословицей: "Королевская корона к тебе не прибежит и сама на голову не прыгнет. Тебе она нужна - вот сам за ней и иди". И когда смирившийся проситель приходил к нему, Гобэй назначал ему плату за свои услуги вдвое против обычной, чтоб впредь неповадно было, Кэссин только дважды видел, как Гобэй за один шаг преодолевает долгий путь, и теперь он во все глаза смотрел, как Кенет берет Юкенну за руку, делает шаг и вместе с принцем растворяется в воздухе еще раньше, чем его нога коснулась земли.
Вернулся Кенет через несколько мгновений, ступив на то же место, с которого ушел.
- Здорово! - восторженно выдохнул Кэссин.
- А ты зря наладился попасть в город тем же способом, - несколько охладил его восторг Кенет. - Мы с тобой пойдем, как все добрые люди ходят.
- Жалость какая! - искренне вздохнул Кэссин. - А почему?
- А потому, что это небезопасно. Я ведь Гобэю так и попался.
Когда я переходил границу за один шаг, он меня учуял. Сейчас я шагнул не так далеко, сил на это понадобилось меньше, и для прочих магов это было не особенно заметно, но если мы будем шастать туда-сюда с помощью магии, нас не смогут не заметить. Хотя поблизости настоящих магов вроде нет, а бывшие ученики бывшего Гобэя вряд ли сумеют нас почуять, рисковать понапрасну все-таки не стоит.
- Согласен, - вздохнул Кэссин. - А все-таки жалко.
- Ничего, - утешил его Кенет. - Вот как покончим с этим безобразием, обязательно пройдемся так, как ты хочешь.
Обещание его было несколько невнятным и туманным, но Кэссина оно устраивало.
Распрощавшись с Кенетом у дверей посольства, Юкенна призадумался. Он уже выработал весь свой дальнейший план до мелочей... за исключением самого первого шага - он не знал, как ему проникнуть внутрь посольства. А между тем проникнуть нужно было быстро и незаметно. Несколько лишних минут ожидания грозили обернуться для Юкенны непоправимой бедой.
Судьба обычно покровительствует тем, кто относится к ней с доверием. Юкенна не придумал заранее, как ему попасть в посольство, положась в этом трудном деле на удачу, и благосклонная судьба не замедлила послать своему любимцу ту толику удачи, в которой он так нуждался.
Из посольства вперевалочку вышел охранник. Юкенна уже собрался было окликнуть его, когда взгляд охранника упал на странного оборванца с поистине королевской осанкой. Не успел Юкенна произнести ни звука, как охранник схватил его и зашвырнул в посольство.
- Тише, ваше высочество, - прошелестел охранник одними губами у самого уха Юкенны.
Тот кивнул. Конечно, он не предполагал, что охранник принял его за подозрительного субъекта, вынашивающего коварные планы, хотя... кто его знает, какие мысли могут прийти в голову охраннику посольской резиденции, когда один посол уже исчез таинственным и необъяснимым образом? Зато теперь Юкенна был уверен: подобные мысли не посещали бдительного стража. Тот попросту узнал его - и приступил к действию мгновенно. Ничего не скажешь, отменный служака. Хорошую охрану держит в своем дворце господин Хакарай, полномочный посол князя-короля Юкайгина при дворе короля Югиты.
- Где посол? - тоже еле слышно прошептал Юкенна. - Он мне срочно нужен.
- Вам повезло, ваше высочество, - ответил охранник. - Его светлость господин Хакарай только что изволили окончить завтрак и из своих покоев еще не выходили. Прикажете позвать или сообщить?
- Ни то, ни другое, - покачан головой Юкенна. - Веди меня к нему.
Охранник кивнул и повел Юкенну по коридорам посольского дворца с таким невозмутимым видом, словно сопровождать облаченных в лохмотья принцев ему приходится не меньше трех раз на дню. Его невозмутимость изрядно позабавила Юкенну: у себя в посольстве он охрану не держал, благо за его безопасность головой отвечали молодые расторопные отпрыски самых знатных семей Загорья и он еще не успел познакомиться с нравами и обычаями этого странного племени - дворцовой охраны.
Возле входа в личные покои посла Юкенна жестом отпустил бдительного стража, помедлил немного, покуда тот не удалится, а потом тихо отворил дверь и вошел.
Хакарай при виде Юкенны не сплоховал. Он не поднял шум, он даже не вскрикнул. Только губы его вытянулись трубочкой, и с них сорвался не то тихий свист, не то шипение - звук, столь памятный Юкенне еще по тем временам, когда они вместе с Хакараем распутывали заговор против князя-короля. И точно так же, как вчера, когда Кенет уничтожил наговорный перстень, Юкенна ощутил такое облегчение, что едва не заснул стоя. Это ведь не первый встречный стоял, опираясь на край стола, - друг детства, хитроумный Хакарай, Хакарай-кобра, прозванный так именно за шипящий свист, которым тот отчего-то привык выражать самые сильные чувства. Этот с малолетства знакомый звук вселил в Юкенну непонятную уверенность. Все должно получиться. Нет, не просто должно - все и получится, как задумано.
- Где ты был? - вполголоса спросил Хакарай - ну и замечательно: значит, здесь можно разговаривать, не опасаясь быть подслушанным. - Где тебя носило?
- Носило - это точно подмечено, - ответил Юкенна, усаживаясь поудобнее. - Сейчас все расскажу.
И он рассказал все - или почти все. Он ни единым словом не упомянул Кэссина и его неведомых друзей в городе и едва обмолвился о том, как на самом деле произошла его встреча с Кенетом и о чем они говорили: если у посла нет никаких секретов, пусть даже и от друга детства, какой же он тогда посол? Хакараю Юкенна доверял почти безгранично... но если бы не это самое "почти", переступить через которое он дозволял лишь очень немногим, едва ли Юкенна дожил бы до своих нынешних лет. Опасное это дело - расстраивать замыслы его благолепия господина Главного министра Тагино, и привычки оно навязывает неприятные.
- Но зачем ему это нужно? - изумился Хакарай. - Если уж ему так необходима война, почему он послал наговорный перстень не мне, а тебе? Я ведь гораздо ближе и с таким подарком нипочем бы не разобрался.
- Я о нем кое-что знаю, - ответил Юкенна. - И он об этом догадывается. Ему нужен не только повод для войны - ему необходимо сначала уничтожить человека, который знает, зачем ему нужен этот повод. Он не может быть уверен наверняка, знаю я точно или нет, но предпочитает не рисковать... и правильно делает. Потому что я и в самом деле знаю.
- И что же ты узнал о нем, сидя у себя в Загорье, такого, что я здесь рядом с ним ведать не ведаю? - Хакарай не язвил, не ехидничал.
Никогда на его памяти Юкенна подобными заверениями попусту не бросался, и потому Хакарай и на сей раз поверил ему безоговорочно. Просто ему было обидно, что Юкенна издали может сделать то, на что он сам не способен вблизи.
- Ты ничего не слышал о якобы полностью истребленном роде Хадаэ? - почти шепотом спросил Юкенна.
- Так он - Хадаэ? - Хакарай вновь издал свой знаменитый шипящий свист.
- Тише, - предостерег его Юкенна. - Именно так. Сам понимаешь, он метит на престол и никак не меньше.
- Тогда тебе надо исчезнуть! - встревоженно воскликнул Хакарай.
- Наоборот, мне надо появиться, - возразил Юкенна. - Мне надоело годами сидеть и мучительно соображать, что он еще учудит. Я собираюсь покончить с ним раз и навсегда.
- Ты хочешь вынудить его к действиям? - сообразил Хакарай.
- Верно, - ухмыльнулся Юкенна. - И не просто к действиям...
При воспоминании о недавней беседе с молодым магом Юкенна зажмурился от удовольствия, и его ухмылка превратилась в мечтательную улыбку.
- Я хочу, - медленно произнес Юкенна, - чтоб он очень старательно думал только об одном: как правильно - "у рыбов нет зубов", "у рыбей нет зубей" или "у рыб нет зуб".
Глава 3
Преображение
Торопливое прощание с Намаэном оказалось совсем не таким душераздирающим, как того опасался Кэссин. За дни, проведенные в домике господина лекаря, малыш успел гораздо больше привязаться к ласковому словоохотливому старичку, нежели к двум вечно занятым парням. Конечно, он огорчился, узнав, что Кенет и Кэссин вынуждены отбыть на неизвестный срок и расстаться с ним, но куда больше его огорчила бы необходимость сорваться с уже обжитого места и покинуть старого Вайоку. Намаэн горевал целых полчаса, а потом ушел вместе с дедушкой Вайоку в сад - посмотреть, созрел ли уже бочоночник. Когда Кенет и Кэссин собрались в дорогу, Намаэн выбежал проводить их, на ходу дожевывая иссиня-черный плод бочоночника, торопливо утер перемазанную соком мордашку и был вполне доволен неопределенным обещанием вернуться, как только будет можно. И Кэссин отправился в дорогу с легким сердцем.
Путь до городских ворот показался ему на удивление коротким:
Кэссин был настолько занят собственными размышлениями, что добрался до цели, почти и не заметив. Он рассеянно смотрел, как Кенет расплачивается со стражником деньгами, которыми их снабдил Юкенна, и не сразу расслышал, что Кенет, покончив с уплатой пошлины, уже во второй раз окликает его.
Мысли Кэссина занимал отнюдь не Намаэн. Уходя, он не заставил малыша страдать. Долга перед бывшим Гобэем он ни в чем не нарушил. Нет, в его размышления властно вторглось воспоминание о совсем другом долге. До сих пор Кэссин мог оправдывать себя тем, что до недавнего времени он не знал, что может отдать этот долг, а потом возможности не имел. Но уж теперь-то он попросту не может откладывать "на потом". Еще неизвестно, не опоздал ли он.
Когда Кэссин предложил Кенету и Юкенне укрыться у своих друзей в городе, меньше всего он думал о том, что может оказать им услугу. Он думал о том, что наконец-то сможет отыскать Покойника и уговорить, упросить, умолить Кенета взяться за ремесло целителя. Все чаще на ум ему приходил мучительный вопрос - а жив ли еще Покойник? Вопрос этот Кэссин прогонял насильно, тут же начиная думать о чем-нибудь другом. Слава Богам, ему есть о чем подумать и помимо Покойника. Но сейчас, когда цель была так близка, мысль о Покойнике сделалась навязчивой. Кэссин не мог думать ни о чем, кроме того дня, когда незнакомый тощий долговязый паренек сочувственным взглядом окинул избитого, изголодавшегося Кэссина и негромко произнес: "Иди в порт и жди меня у входа на верфь. Я приду после полудня". Кэссин словно наяву слышал своеобычную хрипотцу Покойника, подобающую не подростку, почти сверстнику, а старому моряку или отставному глашатаю. Почему же ни разу за все эти годы его не потревожила память об этом голосе?
Кэссин направлялся в порт знакомой дорогой, не глядя по сторонам. Он шел так быстро, что Кенет едва поспевал за ним, - все быстрее и быстрее, почти бегом. И лишь у кучи обомшелых бочек, о которых он рассказывал Юкенне, Кэссин остановился и перевел дыхание.
- Ты тут посиди покуда, - сказал он Кенету, - а я пойду поищу... кого надо.
Кенет кивнул и принялся располагаться поудобнее на бочках, а Кэссин направился к причалу, выискивая в толпе знакомые лица побегайцев.
Побегайцев его наметанный глаз обнаружил сразу же, а вот знакомых лиц среди них не было. Неужели столько времени прошло, что даже те, кого он помнил совсем еще сопливыми пацанами, выросли и занялись своим промыслом? Да, пожалуй... где Килька, Мореход, где Воробей, в конце-то концов? Плохо дело. У кого же теперь спросить, где обретаются бывшие старейшины побегайцев? Неужели Кэссин настолько непоправимо опоздал? И Кенету приют пообещал понапрасну...
Неподалеку от него с грохотом обрушился ящик, послышался торопливый топоток босых пяток, ругань надзирающего за разгрузкой купца и густой степенный бас грузчика: "Так ведь ящик ну совсем гнилой, ваша милость. И кто вам всучил такое барахло негодящее?"
Кэссин обмер. Могучий бас отозвался в его памяти ломким юношеским баритоном - но голос был совершенно тот же. И обладатель голоса теперь, как и тогда, был почти на голову выше Кэссина, хотя тот изрядно подрос за минувшие годы.
Дождавшись, когда купец истощит свой запас ругательств и вновь умчится присматривать за разгрузкой, Кэссин подошел к огромному грузчику.
- Бантик! - окликнул он грузчика, почти не веря в свою удачу. Грузчик обернулся, и его рот растянулся в неимоверной радостной улыбке.
- Эй, парень, - позвал он самого рослого и крепкого из побегайцев, как когда-то подзывали его самого. - Подмени меня!
И как когда-то он сам, парень резво втиснулся в шеренгу грузчиков, сноровисто принимающих с борта корабля ящик за ящиком.
- Помело! - восторженно воскликнул Бантик. - Помелище!
- Сбылась твоя мечта, - усмехнулся Кэссин, кивнув в сторону корабля.
- Да, - спокойно подтвердил Бантик, - а почему бы и нет? Я же не Баржа.
- А что Баржа? - После стольких лет Кэссину было приятно вспомнить даже Баржу.
- А он тоже спервоначалу в порту пристроился, а потом ушел. Какой из Баржи-то грузчик? Сейчас в кабаке вышибалой работает, представляешь себе?
Кэссин очень даже представлял. Барже больше платили, он меньше работал, сытнее ел и лучше одевался - но с точки зрения Бантика его поступок непростителен: как же можно сменить вожделенное ремесло грузчика на любую другую работу.
- Ну, от Баржи чего и ждать, - рассудительно кивнул Кэссин. - А об остальных ты хоть что-нибудь знаешь? Видел хоть кого?
- Да вот Кастета, почитай, каждую неделю вижу, - охотно ответил Бантик. - Как его караул заканчивается, он по старой памяти заходит выпить в "Вареную каракатицу". Там мы с ним пропускаем по кружечке, а потом друг другу руки пригибаем.
Кастет и Бантик среди побегайцев были признанными соперниками. Кто сумеет пригнуть руку другого к столу? Обычное вечернее развлечение в Крысильне. В те времена чаще побеждал Бантик. Теперь же скорее всего старые приятели делят победы и поражения поровну: на стороне Бантика - мощь налитых мышц грузчика, но на стороне Кастета - хитрость и ухватки опытного воина. Впрочем, Бантика такой исход старого соперничества навряд ли огорчает - скорее наоборот.
- Кастет - это хорошо, - заметил Кэссин. - Может, он знает, где найти Гвоздя или Покойника.
- Это Гвоздь и Покойник знают, где найти Кастета, - поправил его Бантик. - Потому как Кастету это положено знать по долгу службы... а он этого знать не хочет по долгу дружбы.
А ведь и верно! Если стражник знает, где найти вора, и службу свою несет исправно, а вор этот - его близкий друг... нет уж, лучше стражнику не знать, где найти вора. Пусть вор ищет стражника, буде какая нужда возникнет.
- Жаль, - вздохнул Кэссин. - А я было понадеялся...
- А на что они тебе? - поинтересовался Бантик.
- Да нужно мне с другом спрятаться и переждать, - объяснил Кэссин. - Если, конечно, они меня взашей не погонят...
- Как ты мог так подумать? - Бантик даже возмутился. - Сам ведь знаешь - Покойник не гниет, Гвоздь не ржавеет. Погонят, вот еще что выдумал...
- Так ведь я их сколько лет не видал, - виновато произнес Кэссин. - Даже где искать их, и то не знаю.
- Гвоздя ты так просто не найдешь, - ухмыльнулся Бантик, - Он в своей шайке давно главарем заделался. Если очень уж надо, ступай в "Золотой лимон"... есть такое заведение возле Нового рынка...
- Помню, - кивнул Кэссин.
- Там приглядись повнимательней, у кого из посетителей или обслуги татуировка есть - рыбка на зеленой волне. К такому человеку подойди и скажи, что, мол, достопочтенному господину Айго Помело привет передает и свидеться хотел бы. Только говори вежливо. За Гвоздя его люди горой стоят и никакого непочтения к нему не потерпят. Где Покойника найти, я не знаю, но Гвоздь знает наверняка, он тебе и скажет. Но вот к Покойнику я бы на твоем месте не ходил. Отказать он тебе, ясное дело, не откажет, но... - Бантик явно помрачнел. - Не до тебя ему.
- А что случилось? - встревожился Кэссин.
- То же, что и раньше, - отрезал Бантик. - Он ведь в своей шайке на хорошем счету, главарь за него свою племянницу отдал, так что радели за Покойника на совесть. И лекарей к нему звали, и магов-целителей... да те на него уж и рукой махнули. Очень уж, говорят, запущенная болезнь. Ни лекарским искусством не осилить, ни магией. Конечно, без целителей он бы уже года три назад ноги протянул. Но ему и так недолго осталось. Такого мага, что мог бы его вылечить, во всем королевстве не сыскать, да и где взять столько денег, чтоб нанять? Такой маг небось за свои услуги дорого берет. Столько денег и целой шайкой за год не наворуешь.
- Не возьмет он дорого, - жарко возразил Кэссин. - Он при мне человека вообще за "спасибо" вылечил.
- У тебя хороший целитель на примете есть? - недоверчиво спросил Бантик. - Где?
- На бочках сидит. - Кэссин указал рукой в сторону тупичка, где восседал Кенет. - Меня ждет.
- Так что ж ты тут языком колышешь, Помело? - гневно вопросил Бантик. - Дуй живо в "Лимон". Если повезет, еще до вечера с Гвоздем увидишься, а уж он тебя на Покойника выведет. А о старых временах поболтать всегда успеем, коли охота придет.
- Иду, - ухмыльнулся Кэссин. - Уже иду.
- Гвоздю привет передавай, - бросил ему вдогонку Бантик и поспешил к своему месту в шеренге грузчиков.