– Я? – в ужасе воскликнул Норрелл.
– Видите ли, сэр, – поспешно вставила Арабелла Стрендж, – мистер Стрендж чем только не увлекался: сельским хозяйством, стихосложением, обработкой металла. За год он перепробовал множество дел, но без особого успеха. Рано или поздно он должен был обратиться к магии.
После молчания Стрендж заметил:
– Раньше я не понимал, что лорд Портисхед писал по вашему указанию, сэр. Возможно, вас не затруднит объяснить мне кое-что. Я прочел все статьи его милости в "Друзьях английской магии" и "Современном волшебнике", но нигде не встретил упоминания о Короле-вороне. Теперь подобное упущение представляется мне умышленным.
Мистер Норрелл кивнул:
– Одна из моих целей – предать этого человека заслуженному забвению.
– Как, сэр? Ведь без Короля-ворона не существовало бы ни волшебства, ни волшебников!
– Таково общепринятое суждение. Возможно, так и было когда-то, в чем я весьма сомневаюсь, однако ныне он утратил право на уважение и почет. С чего начал Король-ворон, придя в Англию? Пошел войной на законного короля и отобрал у него половину владений! И такого человека, мистер Стрендж, вы предлагаете считать образцом для подражания? Признать его первым среди нас? Вы полагаете, это придаст вес нашей профессии? Заставит министров больше нам доверять? Я так не думаю. Нет, мистер Стрендж, если мы не в состоянии предать его имя забвению, наш долг – выразить свою ненависть! Пусть все знают, что мы питаем отвращение к его порочной натуре и злодейским делам!
Было совершенно ясно, что два волшебника решительно расходятся во мнениях и характерах, и Арабелле Стрендж пришло в голову, что им нет смысла долее находиться в одной комнате, с каждой минутой ожесточаясь. Довольно скоро они с мужем ушли.
Разумеется, первым свое впечатление о новом волшебнике высказал мистер Дролайт.
– Не знаю, как вы, – заявил он, не успела дверь за Стренджами закрыться, – а я никогда не был так разочарован! Мне говорили, что он хорош собой. Куда эти люди смотрели, скажите на милость? С его-то носом и цветом волос! Рыжевато-русый такой непостоянный цвет, к нему и одежды подходящей не подберешь! К тому же я совершенно уверен, что у него седина, хотя на вид ему не больше тридцати – тридцати двух. Она же, напротив, очаровательна! Такая порывистая, а ее каштановые локоны лежат так премило. Жаль, что она не уделяет достаточного внимания столичной моде. Муслин в мелкий цветочек очень мил, но ей больше пошло бы что-нибудь помоднее, скажем, темно-зеленый шелк с черными лентами и черным стеклярусом. Впрочем, это лишь первое впечатление – в следующий раз при встрече с ней мне может прийти в голову что-нибудь совершенно иное.
– Как вы думаете, он вызовет интерес? – спросил мистер Норрелл.
– Вне всяких сомнений, – ответил мистер Лассельс.
– Ах, – вздохнул мистер Норрелл. – Этого я и боюсь. Я был бы признателен вам за совет, мистер Лассельс. Лорд Малгрейв может послать за мистером Стренджем. Его милость так рвется использовать магию в военных действиях – сама по себе мысль превосходная, – что, начитавшись книг по истории магии, вынашивает план пригласить мне на помощь в противостоянии с французами всех английских ведьм. Он имеет в виду полуженщин-полудухов, к которым злые люди обращаются, когда хотят навредить соседям, – другими словами, тех ведьм, которых Шекспир описал в "Макбете". Он просил меня вызвать трех-четырех и, когда я отказался, остался весьма недоволен. Современному волшебству многое по плечу, но если мы начнем вызывать ведьм, то навлечем на себя неисчислимые бедствия. Теперь я опасаюсь, что вместо меня лорд Малгрейв уговорит мистера Стренджа. Вы согласны, мистер Лассельс? А мистер Стрендж может принять предложение его милости, не понимая всей опасности положения. Возможно, мне следует написать сэру Уолтеру, пусть предостережет его милость от мистера Стренджа?
– Не вижу в этом необходимости. Если вы считаете, что магия мистера Стренджа небезопасна, рано или поздно это и так откроется, – отвечал Лассельс.
В тот же день в честь мистера Норрелла в доме на Грейт-Тичфилд-стрит давался обед, где присутствовали Дролайт и Лассельс. И вскоре мистера Норрелла спросили, как он находит чародея из Шропшира.
– Мистер Стрендж, – сказал мистер Норрелл, – показался мне весьма приятным джентльменом и очень талантливым волшебником, делающим честь нашей профессии, что в наши времена большая редкость.
– Кажется, мистер Стрендж высказывает довольно странные суждения о магии, – добавил Лассельс. – Его не интересуют новейшие идеи в области магических знаний – идеи мистера Норрелла, являющие собой образец точности и краткости.
Мистер Дролайт повторил речь о неподобающем цвете волос мистера Стренджа и платье миссис Стрендж, не слишком модном, но сшитом из прелестного муслина.
В то же самое время другая компания (и среди них мистер и миссис Стрендж) сидела за обеденным столом в гораздо более скромной гостиной дома на Чартерхаус-Сквер. Друзей мистера и миссис Стрендж занимал вопрос, какое впечатление произвел на них великий мистер Норрелл.
– Он полагает, что Короля-ворона надо поскорее забыть, – удивленно произнес Стрендж. – Что вы на это скажете? Волшебник, который хочет, чтобы про Короля-ворона поскорее забыли! Все равно как если бы архиепископ Кентерберийский втайне старался истребить всякое знание о Троице!
– Или музыкант – скрыть от людей музыку мистера Генделя, – согласилась леди в тюрбане, евшая артишоки с миндалем.
– Или торговец рыбой принялся уверять всех, что моря не существует, – сказал джентльмен, кладя себе большой кусок кефали в превосходном винном соусе.
Прочие гости принялись перечислять похожие примеры недальновидности и глупости. Общество развеселилось, за исключением мистера Стренджа, который поник головой над тарелкой.
– А я-то думала, ты решил просить мистера Норрелла о помощи, – заметила Арабелла.
– Но как? Мы заспорили с первой минуты знакомства! – воскликнул Стрендж. – Он не понравился мне, а я – ему.
– Это ты ему не понравился? Нет, возможно, ты ему и не понравился, но он просто пожирал тебя глазами. Вероятно, мистер Норрелл очень одинок. Все эти годы он изучал магию, но ему было не с кем поделиться своими наблюдениями. В самом деле, не обсуждать же магическое искусство с теми неприятными джентльменами – забыла их имена! А теперь он встретил тебя и понял, что ему есть с кем перемолвиться словом, поэтому я очень удивлюсь, если мистер Норрелл не захочет снова с тобой увидеться.
На Грейт-Тичфилд-стрит мистер Норрелл опустил вилку и промокнул губы салфеткой.
– Разумеется, он должен приобщиться, – промолвил он. – Я посоветовал ему приобщиться.
На Чартерхаус-Сквер мистер Стрендж сказал:
– Он велел мне приобщиться. К чему, спросил я. К чтению, ответил он. Я еще никогда так не удивлялся. Чуть не спросил, что же мне читать, если все книги у него?
На следующий день Стрендж сказал Арабелле, что они могут вернуться в Шропшир, когда ей захочется, ибо в Лондоне их ничего не удерживает. И добавил, что не желает больше думать о мистере Норрелле. Однако следующие несколько дней Арабелле не раз пришлось выслушивать от мужа длинное перечисление недостатков мистера Норрелла, как личных, так и профессиональных.
Тем временем на Ганновер-Сквер мистер Норрелл без конца допрашивал мистера Дролайта о том, чем занят мистер Стрендж, куда приглашен и что о нем думают.
Мистера Лассельса и мистера Дролайта такой поворот дел не на шутку встревожил. Вот уже больше года они числились друзьями волшебника и в качестве таковых принимались адмиралами, генералами и политиками, желавшими знать мнение мистера Норрелла о том-то или получить помощь мистера Норрелла в таком-то деле. Мысль, что другой волшебник сможет занять при мистере Норрелле их место, привязать его к себе более крепкими узами, была совершенно невыносима. Мистер Дролайт сказал мистеру Лассельсу, что думы о шропширском волшебнике не дают Норреллу покоя. И хотя эксцентричная натура Лассельса не позволяла тому сразу с этим согласиться, про себя он думал так же.
На третий или четвертый день после визита Стренджей мистер Норрелл сказал:
– Я изучил этот вопрос более тщательно и пришел к выводу, что должен кое-что сделать для мистера Стренджа. Он жалуется на отсутствие материалов. Возможно, я и впрямь несколько… Короче, я решил подарить ему книгу.
– Как, сэр, одну из ваших бесценных книг? – вскричал Дролайт. – Вы не должны их никому отдавать, особенно волшебникам, которые не сумеют правильно ими распорядиться!
– Нет, речь не идет о моих книгах, – отвечал мистер Норрелл. – Я чувствую, что не в состоянии расстаться ни с одной из них. Я купил книгу в лавке Эдвардса и Скиттеринга и собираюсь подарить ее мистеру Стренджу. Выбор дался мне нелегко. Честно говоря, я не готов рекомендовать ему некоторые книги, потому что он еще не созрел для их понимания и может почерпнуть из них неправильные идеи. У этой книги, – озабоченно продолжал мистер Норрелл, – множество недостатков. Прочтя ее, мистер Стрендж не научится истинному волшебству, однако эта книга научит его упорному труду и укажет на опасности, которые подстерегают любого, кто слишком поспешно и непродуманно доверяет свои мысли бумаге, – уроки, которые, я надеюсь, мистер Стрендж воспримет с благодарностью.
Так и случилось, что мистер Норрелл снова пригласил Стренджа на Ганновер-Сквер. Как в прошлый раз, с ним были Лассельс и Дролайт, однако Стрендж пришел без жены.
Вторая встреча волшебников состоялась в библиотеке. Стрендж молча разглядывал книжные полки. Вероятно, он больше не сердился на хозяина. Казалось, обе стороны решили проявить дружелюбие.
– Вы оказали мне большую честь, сэр, – сказал Стрендж, когда Норрелл преподнес ему книгу. – "Английская магия" Джереми Тотта. – Стрендж перелистал страницы. – Никогда не слышал о таком авторе.
– Это биография его брата, волшебника-теоретика и историка магии прошлого века Горация Тотта, – сказал мистер Норрелл и повторил свое замечание относительно пользы упорного труда и опасностей, которые таит в себе необдуманное сочинительство.
Стрендж вежливо улыбнулся, поклонился и заверил дарителя, что книга, несомненно, принесет ему большую пользу.
Мистер Дролайт не упустил случая восхититься подарком.
Мистер Норрелл разглядывал Стренджа со странным выражением, словно хотел поговорить, но не знал, с чего начать.
Мистер Лассельс напомнил мистеру Норреллу, что лорд Малгрейв ждет его через час.
– Должно быть, вы заняты, сэр, – сказал Стрендж, – а мне не хочется быть назойливым. К тому же миссис Стрендж поручила мне сделать кое-какие покупки на Бонд-стрит.
– Возможно, когда-нибудь, – заметил Дролайт, – нам выпадет честь лицезреть волшебство мистера Стренджа. Я заядлый любитель чудес.
– Возможно, – не стал спорить мистер Стрендж.
Мистер Лассельс позвонил в колокольчик. Внезапно мистер Норрелл промолвил:
– Я был бы рад увидеть магию мистера Стренджа прямо сейчас, если он готов ее продемонстрировать.
– Э-э-э, я не… – начал Стрендж.
– Вы окажете мне великую честь, – настаивал мистер Норрелл.
– Что ж, будь по-вашему, – согласился Стрендж. – Я с радостью покажу вам кое-что. Должно быть, по сравнению с тем, к чему вы привыкли, мое волшебство представится вам слегка неуклюжим. Сомневаюсь, мистер Норрелл, что я смогу превзойти вас в изяществе исполнения.
Мистер Норрелл поклонился.
Стрендж несколько раз оглядел комнату в поисках подходящего предмета. Взгляд его упал на зеркало в углу, куда никогда не проникали лучи солнца. Стрендж положил "Английскую магию" Джереми Тотта на стол так, чтобы она четко отражалась в зеркале. Несколько мгновений он смотрел на книгу – ничего не происходило. После чего Стрендж сделал странный жест: провел руками по волосам, крепко сжал затылок и судорожно дернул плечами. Затем улыбнулся, явно довольный собой.
Книга по-прежнему лежала на столе.
Лассельса и Дролайта, которым доводилось наблюдать за чудесной магией мистера Норрелла, манипуляции Стренджа совершенно не впечатлили – да любой ярмарочный шут способен на большее! Лассельс открыл было рот, чтобы сказать что-нибудь оскорбительное, но мистер Норрелл опередил его:
– Великолепно! Поистине это… Мой дорогой мистер Стрендж! Я никогда ранее не слышал о подобной магии! Она не упомянута у Саттон-Гроува! Уверяю вас, мой дорогой сэр, ее нет у Саттон-Гроува! – восторженно восклицал мистер Норрелл.
Лассельс и Дролайт в замешательстве переводили глаза с одного волшебника на другого.
Лассельс подошел к столу и пристально всмотрелся в книгу.
– Возможно, она стала длиннее? – предположил он.
– Вряд ли, – промолвил Дролайт.
– Обложка теперь светло-коричневая, – снова попробовал Лассельс. – А раньше была синяя, не так ли?
– Нет, – ответил Дролайт. – Она и раньше была светло-коричневая.
Мистер Норрелл расхохотался. Мистер Норрелл, от которого в былые времена и улыбки не дождешься, от души хохотал над Лассельсом и Дролайтом.
– Нет-нет, джентльмены! Ни за что не угадаете! Ни за что! Мистер Стрендж, не могу выразить, как… но ведь они так и не поняли, что вы сделали! Возьмите книгу! – воскликнул он. – Мистер Лассельс, возьмите ее!
Еще сильнее заинтригованный, Лассельс протянул руку, чтобы взять книгу, но рука схватила пустоту. Перед ним была не сама книга, а ее отражение.
– Мистер Стрендж поменял местами книгу и ее отражение, – объяснил мистер Норрелл. – Настоящая книга теперь в зеркале. – Он с профессиональной заинтересованностью всмотрелся в зеркало. – Как вам это удалось?
– Хотел бы я знать, – пробормотал Стрендж.
Он обошел комнату, приглядываясь к книге под разными углами, закрывая то один глаз, то другой, словно бильярдист.
– Вы можете вернуть ее обратно? – спросил Дролайт.
– Увы, нет, – ответил Стрендж. – По правде сказать, я плохо понимаю, что делаю. Наверное, вам знакомо это ощущение, сэр. Похоже на музыку, которая играет у вас в голове, – вы просто откуда-то знаете следующую ноту.
– Совершенно поразительно, – сказал мистер Норрелл.
Еще более поразительным было то, что мистер Норрелл, всю жизнь проживший в страхе перед воображаемым соперником, узрев наконец магию, сотворенную другим волшебником, не только не озлобился, но, напротив, испытал душевный подъем.
В тот вечер мистер Норрелл и мистер Стрендж простились весьма сердечно, а на следующее утро встретились уже без Лассельса и Дролайта. Встреча завершилась тем, что мистер Норрелл предложил мистеру Стренджу стать своим учеником. Предложение было с благодарностью принято.
– Жаль только, что он женат, – ворчливо заметил мистер Норрелл. – Не дело волшебнику вступать в брак.
25. Обучение волшебника
Сентябрь – декабрь 1809 года
В первый день ученичества Стренджа пригласили на Ганновер-Сквер к раннему завтраку. Когда волшебники заняли свои места за накрытым столом, мистер Норрелл сообщил:
– Я позволил себе набросать план вашего обучения на ближайшие три-четыре года.
Стрендж был явно озадачен подобными сроками, но вслух ничего не сказал.
– Три-четыре года – крайне незначительное время, – вздохнув, продолжил мистер Норрелл, – поэтому, даже прилагая максимум усилий, мы едва ли достигнем многого.
Он протянул Стренджу дюжину исписанных листов бумаги. На каждом бисерным почерком мистера Норрелла в три колонки давался перечень всевозможных видов, приемов и способов магии. Стрендж просмотрел листы и сказал, что освоить предстоит гораздо больше, чем он предполагал.
– Ах! Я вам завидую, сэр, – ответил мистер Норрелл. – Просто завидую. Практиковать магию – занятие неблагодарное, изучать – подлинное наслаждение! Величайшие волшебники Англии станут вашими учителями и собеседниками. Упорная учеба будет вознаграждена знанием, и, главное, можно месяцами вообще не видеться с другими людьми!
Несколько мгновений мистер Норрелл мысленно предавался сладостным воспоминаниям о счастливых годах обучения, потом встал из-за стола и предложил Стренджу, не откладывая, пройти в библиотеку и приступить к делу.
Библиотека в доме мистера Норрелла располагалась на первом этаже. Это была прелестная комната, отделанная в соответствии со вкусами хозяина, который удалялся сюда, чтобы насладиться покоем и одиночеством. Мистер Дролайт убедил мистера Норрелла расположить по стенам небольшие зеркала под самыми причудливыми углами. Взгляд посетителя то и дело ловил неожиданные блики серебристого света или отражение человека, идущего по улице. Стены были оклеены светло-зелеными обоями с рисунком, изображающим листья и узловатые ветви дуба, а купол расписали под лиственный полог лесной поляны. Все книги были в одинаковых переплетах светлой телячьей кожи, с серебряным тиснением на корешке. Тем удивительнее смотрелись зияющие пустоты между книгами и целые пустые полки.
Стрендж и мистер Норрелл уселись у камина друг напротив друга.
– Если позволите, сэр, я хотел бы начать с нескольких вопросов, – произнес Стрендж. – Признаюсь, что в прошлый раз меня изумило то, что я узнал об эльфах. Не могли бы вы подробнее рассказать об этом? Каким опасностям подвергается волшебник, обратившийся к ним за помощью? Как вы считаете, они могут быть полезны?
– Их полезность сильно переоценивают, а опасности, связанные с их появлением, не хотят замечать.
– Вот как? Некоторые считают эльфов демонами. Вы тоже так думаете? – спросил Стрендж.
– Напротив. Я совершенно уверен, что правилен самый распространенный взгляд. Вы знаете, что пишет о них Частон? Меня не удивит, если окажется, что Частон очень близок к истине. Нет-нет, мое предубеждение относительно эльфов объясняется другими причинами. Скажите, мистер Стрендж, как по-вашему, почему английская магия в такой степени зависела – или якобы зависела – от помощи эльфов?
Стрендж ненадолго задумался.
– Полагаю, потому, что английская магия берет начало от Короля-ворона, который получил образование при эльфийском дворе и там же обучился волшебству.