В середине ноября адмиралтейство пригласило мистера Норрелла и мистера Стренджа в Портсмут, дать смотр ла-маншскому флоту. Этой чести прежде удостаивались адмиралы, герои и короли. В назначенный день два волшебника и Арабелла отправились в Портсмут в карете мистера Норрелла. Город встретил их орудийным салютом со всех кораблей, стоявших в гавани, и всех ее фортов. Почетные гости сели в шлюпку, и меж салютующих кораблей их доставили в Спитхед; за ними на катерах следовали адмиралы, флаг-офицеры и капитаны. Гавань была заполнена лодками, на которых волшебников встречали добрые граждане Портсмута, громко кричавшие "ура!". Вернувшись на берег, мистер Норрелл, мистер и миссис Стрендж осмотрели портсмутскую верфь и портовые доки, а вечером в их честь устроили иллюминацию и большой бал в городской Ассамблее.
По общему мнению, бал удался. Единственная неловкость произошла, когда кто-то из гостей по простоте душевной осведомился у мистера Норрелла, как тому понравились город и бал. Мистер Норрелл ответил грубо и резко, словно желая показать, что не намерен беседовать с лицами рангом ниже адмирала. Впрочем, разочарование обывателей быстро сгладило веселое, непринужденное поведение мистера и миссис Стрендж. Они были счастливы познакомиться со славными жителями Портсмута и отцами города, восхищались оказанным приемом, флотом, верфями и портом. Мистер Стрендж не пропустил ни одного танца, его супруга – всего два, чтобы перевести дух, и в свои апартаменты в "Короне" они приехали только в два часа ночи.
Спать они легли около трех, а уже в семь Стренджа разбудил стук в дверь. Недовольный, он поднялся с постели, открыл дверь и увидел в коридоре гостиничного слугу.
– Прошу прощения, сэр, – произнес тот, – но адмирал порта просил известить вас, что "Лжепрелат" налетел на Песчаную Лошадь. Он послал капитана Гилби с приказом привезти одного из волшебников, но у другого болит голова, и он не хочет ехать.
Стрендж почти ничего не понял. Он подозревал, что, даже выспавшись, полного смысла услышанного все равно не постиг бы. Ясно было – что-то случилось и ему надо куда-то ехать.
– Скажите этому самому… капитану, что я иду, – вздохнув, произнес он.
Стрендж оделся и спустился в кофейню, где приятный молодой человек в капитанском мундире мерил шагами комнату. Это был капитан Гилби. Стрендж видел его на балу – он обладал прекрасными манерами и, несомненно, был умен. Заметив Стренджа, капитан облегченно вздохнул и объяснил, что корабль "Лжепрелат" сел на мель возле Спитхеда. Возможно, корабль удастся снять с мели без серьезных повреждений, а возможно – нет. Адмирал порта умолял волшебников приехать и посмотреть, не могут ли они чем-либо помочь.
У дверей "Короны" ждала двуколка, гостиничный слуга держал лошадь под уздцы. Стрендж и капитан уселись, капитан взял вожжи, и лошадь резво побежала по утреннему городу. Портсмут уже знал о тревожной новости, на улицах началась суета. Открывались ставни, из окон высовывались головы в ночных колпаках, кто-то что-то кричал, спрашивал, им отвечали с улицы. Многие уже спешили в том направлении, куда ехали капитан и волшебник.
У пристани капитан Гилби остановил коляску. Было холодно и сыро, с моря дул свежий бриз. Невдалеке лежал на боку огромный корабль. Маленькие черные фигурки матросов карабкались по борту. Вокруг корабля теснились шлюпки и небольшие парусные суда. Люди с этих суденышек громко перекликались с матросами на корабле.
Неопытному взгляду Стренджа казалось, что корабль решил прилечь и поспать. Он подумал, что на месте капитана просто строго поговорил бы с судном и заставил его встать.
– В гавань Портсмута постоянно входят десятки кораблей, и столько же покидают ее, – сказал он. – Как такое могло случиться?
Капитан Гилби пожал плечами:
– Боюсь, тут нет ничего невероятного. Штурман мог не знать спитхедские фарватеры или был пьян.
На пристани уже собралась большая толпа. В Портсмуте каждый житель связан с морем и флотом, и когда подобное случается, то затрагивает буквально всех. Повседневные разговоры крутятся вокруг кораблей, вошедших в гавань, и судов на рейде. Если корабль садится на мель – до этого есть дело каждому. Зрелище привлекает внимание не только местных бездельников (а их и здесь достаточно), но и почтенных граждан, торговцев и, конечно, матросов и офицеров, у которых есть свободное время.
В толпе уже начались жаркие споры, что именно штурман сделал не так и что следует делать теперь. Когда люди узнали Стренджа и поняли, зачем он явился, каждый постарался довести свое мнение до сведения волшебника. К сожалению, обилие морских терминов мешало Стренджу понять услышанное. В какой-то момент он имел неосторожность спросить, что означает "идти в бейдевинд" и "увалиться под ветер", и в итоге выслушал подробное объяснение принципов хождения под парусами, из которого вообще ничего не понял.
– Хорошо, – сказал Стрендж, – главная беда, как я понял, в том, что оно лежит на боку. Я могу поставить корабль прямо. Это совсем несложно.
– Господи! Ни в коем случае! – вскричал капитан Гилби. – Если не сделать это с величайшей осторожностью, корпус расколется пополам и все утонут.
– Вот как, – пробормотал Стрендж.
Следующее его предложение оказалось еще более неприемлемым. Кто-то в толпе обмолвился о сильном ветре и высокой волне, которые могут стронуть корабль, и волшебник решил вызвать ветер. Стрендж поднял руки и приготовился произнести заклинание.
– Что вы собираетесь делать? – задал вопрос капитан Гилби.
Стрендж объяснил.
– Нет! Нет! Нет! – с мольбой в голосе закричал капитан.
Несколько человек схватили Стренджа. Один из них принялся трясти его изо всех сил, словно думал, что может таким образом развеять чары, пока они не подействовали.
– Сейчас дует зюйд-вест, – пояснил капитан Гилби. – Если он станет крепче, то потащит судно по отмели и оно наверняка расколется. Все утонут!
Кто-то вслух поинтересовался, как могут в адмиралтействе восторгаться таким невеждой, как этот малый. Ему с ехидцей вторили, что Стрендж – волшебник никудышный, но, по крайней мере, отличный танцор. Послышался хохот.
– Как называется песок? – не обращая внимания на издевки, спросил Стрендж.
Капитан Гилби недоуменно посмотрел на волшебника и потряс головой, давая понять, что озадачен вопросом.
– Это… это место… за которое зацепился корабль, – терпеливо втолковывал Стрендж. – Там что-то про лошадей?
– Отмель называется Песчаная Лошадь, – сухо ответил капитан и заговорил с кем-то еще.
Следующие несколько минут никто не обращал внимания на волшебника. Все наблюдали за шлюпами, бригами и катерами, снующими вокруг "Лжепрелата", смотрели на небо и обсуждали, как меняется погода и какой ветер будет к приливу.
Вдруг несколько человек заметили что-то в воде – там появилось нечто странное, продолговатое, серебристое, имеющее голову необычной формы с гривой, которая развевалась, как бледная пелена на ветру. Нечто двигалось к "Лжепрелату". Не успели наблюдатели удивиться этому зрелищу, как в воде возникло еще несколько таких существ. Через мгновение там была уже целая стая серебристых силуэтов, легко и быстро скользящих в воде по направлению к кораблю.
– Что за чудеса? – проговорил кто-то в толпе.
Существа были гораздо крупнее человека, но не походили на рыб или дельфинов.
– Лошади, – откликнулся на вопрос из толпы Стрендж.
– Откуда они взялись?
– Их сделал я, – объяснил волшебник, – из песка. Если точнее, из песка Песчаной Лошади.
– А они не растворятся в воде? – спросили из толпы.
– Зачем они? – поинтересовался капитан Гилби.
Стрендж принялся объяснять:
– Они сделаны из песка, морской воды и магии и будут существовать, пока для них есть работа. Капитан Гилби, отправьте шлюпку на "Лжепрелата", чтобы сообщить капитану: пусть его люди привяжут к кораблю как можно больше этих лошадей. Они стащат судно с отмели.
– О! – воскликнул капитан Гилби. – Очень хорошо. Да, конечно.
Через полчаса после того, как капитан "Лжепрелата" получил это распоряжение, его корабль был снят с мели, матросы брасопили паруса по ветру и были заняты еще тысячью и одним делом, которыми постоянно заняты матросы (и которые по-своему не менее загадочны, чем действия волшебников). Тем не менее надо признать, что волшебство сработало не совсем так, как рассчитывал Стрендж. Он не предполагал, что заарканить и запрячь песчаных лошадей будет очень трудно, хотя и постарался сделать их максимально послушными. Однако моряки плохо знают, как обращаться с лошадьми. Они знают море – и больше ничего. Некоторые умудрились заарканить лошадь и привязать ее, а другие либо не знали, с чего начать, либо боялись серебристых призрачных существ и отказывались иметь с ними дело. Из сотни лошадей, созданных Стренджем, сумели запрячь десятка два. Конечно, они помогли стянуть "Лжепрелата" с отмели, но главным оказалось то, что за счет создания множества песчаных животных в отмели образовалось понижение.
В самом Портсмуте мнения жителей разделились. Сделал ли Стрендж действительно нечто замечательное, спасая "Лжепрелата", или просто использовал бедствие для своей карьеры? Многие капитаны и офицеры считали, что волшебство слишком отдавало показухой и его целью было не столько спасти корабль, сколько привлечь внимание адмиралтейства. Сделав свою работу, лошади не исчезли, как обещал Стрендж; вместо этого они плавали по гавани еще полтора дня, после чего легли на дно отмели в новых и самых неожиданных местах. Капитаны и лоцманы жаловались адмиралу порта, что Стрендж полностью изменил фарватеры и отмели и теперь флот должен заново делать промеры глубин и составлять новые лоции.
Однако в Лондоне, где министры знали о морях и мореходстве не больше Стренджа, поняли одно: волшебник спас судно, потеря которого стоила бы адмиралтейству кучу денег.
– Главное, что показало спасение "Лжепрелата", – говорил сэр Уолтер Поул лорду Ливерпулю, – очень важно иметь под рукою волшебника, который справится с неожиданностью на месте. Это дает огромные преимущества. Я знаю, что обсуждалось предложение командировать в район боевых действий мистера Норрелла, но от него пришлось отказаться. Как насчет Стренджа?
Лорд Ливерпуль задумался.
– Полагаю, – ответил он, – отправка мистера Стренджа в распоряжение одного из наших военачальников будет оправданна, если только мы уверены, что этот военачальник скоро одержит блестящую победу. Иначе это будет непростительной тратой талантов мистера Стренджа, которые, видит бог, остро нужны нам в Лондоне. Честно говоря, выбор невелик. Речь может идти только о лорде Веллингтоне.
– Вы совершенно правы.
Лорд Веллингтон со своей армией находился в Португалии, поэтому узнать его мнение по данному вопросу не представлялось возможным, однако супруга его проживала в доме номер одиннадцать по Харли-стрит, как раз напротив особняка сэра Уолтера. В тот же вечер сэр Уолтер постучался к леди Веллингтон и спросил: как, по ее мнению, отнесется лорд Веллингтон к идее прислать в его армию волшебника? Леди Веллингтон – маленькая несчастная женщина, мнением которой супруг нисколько не дорожил, – затруднилась ответить на этот вопрос.
Стрендж, со своей стороны, был в восторге от предложения. Арабелла, хотя обрадовалась несколько меньше, дала свое согласие. Наиболее серьезным препятствием – что никого не удивило – оказался мистер Норрелл. Прошел год с начала ученичества, и мистер Норрелл привык во многом полагаться на Стренджа. Он консультировался с ним по всем вопросам, по которым прежде обращался к Дролайту и Лассельсу. В отсутствие Стренджа мистер Норрелл говорил только о нем, в присутствии Стренджа – только с ним. Чувство привязанности было для Норрелла совершенно новым и потому чрезвычайно сильным; никогда раньше чье-либо общество не доставляло ему удовольствия. Если Стрендж умудрялся исчезнуть на четверть часа из переполненной гостиной или где-нибудь на балу, мистер Норрелл посылал Дролайта посмотреть, куда тот ушел и с кем разговаривает. Когда мистер Норрелл узнал, что его единственного ученика собираются послать на войну, то возмутился.
– Меня изумляет, сэр Уолтер, – сказал он, – что вы решились хотя бы заговорить об этом!
– Когда идет война, каждый должен быть готов принести жертвы ради своей страны, – несколько раздраженно возразил сэр Уолтер. – И вы знаете, что тысячи людей уже отдали за нее жизнь.
– Но то были солдаты! – вскричал мистер Норрелл. – О! Я готов признать, что солдат по-своему очень ценен, но потеря солдатской жизни для нации – ничто по сравнению с потерей мистера Стренджа! В Хай-Уикомбе есть школа, где каждый год готовят по три сотни офицеров. Дал бы мне Господь иметь триста учеников, будущих волшебников! Тогда у английской магии были бы блестящие перспективы!
После неудачной попытки сэра Уолтера с мистером Норреллом решили поговорить лорд Ливерпуль и герцог Йоркский, но и они не смогли убедить старика. Само упоминание об отъезде Стренджа на войну приводило его в ужас.
– Вы не хотите учитывать, сэр, – убеждал его Стрендж, – что английская магия может заслужить глубочайшую признательность нации.
– О да, конечно, – сварливо соглашался мистер Норрелл, – но ничто другое так не напомнит о Короле-вороне и всей той дикой, вредоносной магии, которую применяли английские волшебники на полях сражений! Люди подумают, что мы вызываем эльфов и советуемся с совами и медведями. А я хочу, чтобы английскую магию считали спокойной, респектабельной профессией, которая…
– Но, сэр, – прервал его Стрендж, не желая слушать в сотый раз знакомую речь, – у меня не будет за спиной свиты из рыцарей-эльфов. И есть другие соображения, которые не следует оставлять без внимания. Мы с вами часто жаловались, что нас просят выполнять одни и те же магические практики. Смею предположить, что превратности войны заставят меня прибегнуть к волшебству, которое я раньше не использовал, и, таким образом, появится возможность через практику магии углубить ее теорию. Мы с вами об этом не раз говорили.
Однако коллеги-волшебники слишком разнились характером, чтобы прийти к согласию по такому вопросу. Стрендж говорил о пренебрежении опасностью во славу английской магии. Его язык и метафоры были почерпнуты из азартных игр или из военного искусства и не могли убедить мистера Норрелла. Мистер Норрелл силился внушить Стренджу, что тот найдет войну чрезвычайно неприятной:
– На полях сражений часто бывает холодно и сыро. Вам это понравится куда меньше, чем вы сейчас воображаете.
В течение нескольких недель в январе – феврале 1811 года казалось, что твердая позиция мистера Норрелла остановит Стренджа. Сэр Уолтер, лорд Ливерпуль, герцог Йоркский и Стрендж допустили одну и ту же ошибку: они взывали к лучшим качествам мистера Норрелла – благородству, чувству долга и патриотизму. Несомненно, мистер Норрелл обладал этими добродетелями, но у него были и другие качества, более развитые и способные возобладать над высшими соображениями.
К счастью, рядом с мистером Норреллом находились два джентльмена, которые знали, как правильно подойти к делу. Лассельс и Дролайт не меньше Стренджа хотели, чтобы тот отправился в Португалию, и решили сыграть на озабоченности мистера Норрелла судьбой библиотеки герцога Роксбургского.
Эта библиотека давно мучила старого волшебника. Она была одной из лучших в королевстве и уступала только личной библиотеке мистера Норрелла. Судьба ее была любопытна и непроста. Лет пятьдесят назад герцог Роксбургский – умнейший и образованнейший джентльмен – влюбился в сестру королевы и просил у монарха разрешения на ней жениться. По разным причинам, связанным с иерархией и придворным этикетом, король отказал. Сердца герцога и его возлюбленной были разбиты, и оба торжественно поклялись любить друг друга вечно и никогда, ни при каких обстоятельствах не сочетаться браком ни с кем другим. Я не знаю, сдержала ли обет сестра королевы, но герцог удалился в свой замок на границе с Шотландией и, дабы наполнить смыслом одинокое существование, начал собирать редкие книги: уникальные средневековые манускрипты и первопечатные книги, созданные такими гениями, как Уильям Кэкстон из Лондона и Вальдарфер из Венеции. К началу века библиотека герцога стала одним из чудес света. Его светлость увлекался поэзией, рыцарством, историей и богословием. К магии он особого интереса не питал, но ему нравились все старинные книги, и было бы странно, если бы в его библиотеку не попали один-два сборника магических текстов.
Мистер Норрелл много раз писал герцогу, просил разрешения осмотреть библиотеку и, возможно, приобрести книги по магии, которыми владеет герцог. Однако тот не пожелал удовлетворить любопытство мистера Норрелла и, обладая несметными богатствами, не нуждался в деньгах волшебника. Поскольку он остался верен обещанию, данному сестре королевы, детей у него не было, как не было и очевидных наследников. После смерти герцога у нескольких его дальних родственников появилась навязчивая идея, что именно им надлежит стать следующим герцогом Роксбургом. Они предъявили свои претензии Комитету по привилегиям при палате лордов. Комитет разобрал дело и пришел к заключению, что новым герцогом должен стать либо генерал-майор Кер, либо сэр Джеймс Иннес, но кто именно, комитет не определился и постановил, что разыскания надо продолжить. К началу 1811 года дело оставалось нерешенным.
Во вторник, холодным мокрым утром, мистер Норрелл сидел в своей библиотеке на Ганновер-Сквер с мистером Лассельсом и мистером Дролайтом. В комнате находился и Чилдермасс – он по поручению мистера Норрелла составлял письма в различные правительственные департаменты. Стрендж с женой уехали в Твикенем навестить друга.
Лассельс и Дролайт обсуждали тяжбу Кера с Иннесом. Несколько внешне случайных упоминаний о знаменитой библиотеке привлекли внимание мистера Норрелла.
– Что мы знаем об этих людях? – спросил он Лассельса. – Они интересуются магической практикой?
Лассельс улыбнулся:
– Не беспокойтесь, сэр. Уверяю вас, их интересует одно – герцогский титул. Не думаю, что кто-нибудь из них хоть раз в жизни открывал книгу.
– Вот как? Им нет дела до книг? Что ж, это обнадеживает. – Мистер Норрелл на минуту задумался. – Предположим, один из них вступил во владение библиотекой, решил переставить книги на полке, нашел редкий магический текст и заинтересовался. Вы ведь знаете, магия вызывает человеческое любопытство. Это прискорбное последствие моих собственных успехов. Он может что-нибудь прочесть, и на него найдет блажь попробовать парочку заклинаний. В конце концов, я сам так начинал, когда двенадцатилетним мальчиком открыл книгу в библиотеке моего дяди и нашел там один-единственный лист, вырванный из какого-то старинного манускрипта. Стоило его прочесть, как ко мне пришло убеждение – я должен быть волшебником!
– Действительно? Как интересно! – скучающим тоном отозвался Лассельс. – Но вряд ли это случится с Кером или Иннесом. Иннесу за семьдесят, Керу – столько же. Не тот возраст, чтобы начинать новую карьеру.
– О! У них могут быть молодые родственники! И они, возможно, читают "Друзей английской магии" и "Современного волшебника". Такие люди не упустят книгу по магии, если она попадется им на глаза. Нет уж, простите, мистер Лассельс, но преклонный возраст этих двух джентльменов еще не гарантирует безопасность!