Стрендж посмотрел на Джереми, вздохнул и сказал:
– Пустяки, Генри. Мистер Хайд, я…
Гость явно был чем-то встревожен и бесцеремонно прервал Стренджа:
– Час назад я снова видел миссис Стрендж на холмах у границы с Уэльсом!
Генри встал из-за стола и посмотрел на Стренджа. Тот холодно глянул на мистера Хайда и сказал:
– Все в порядке, Генри. Успокойся.
Мистер Хайд заметно опешил, но справился с собой и заявил:
– Это у Касл-Идриса, и, как и в первый раз, миссис Стрендж быстро удалялась от меня, так что ее лица я не видел. Я снова пытался догнать ее, однако, как и тогда, потерял из виду. Знаю, в прошлый раз вы сочли, что мне померещилась ее фигура средь снега и ветра, но сегодня погода спокойная и ясная, и я точно знаю, что видел миссис Стрендж – так же отчетливо, сэр, как вижу сейчас вас.
– В прошлый раз? – тревожно переспросил Генри.
Стрендж, немного раздраженный, принялся благодарить мистера Хайда за его заботу, за то, что он сообщил… – (здесь Стрендж замялся, не умея подобрать подходящего слова) – но, насколько ему известно, миссис Стрендж сейчас дома, и он очень удивился, если бы…
Тут в комнату вбежал Джереми. Он бросился к Стренджу и что-то прошептал ему на ухо.
– Довольно, говори вслух! Рассказывай, что случилось! – крикнул Генри.
Джереми посмотрел на Стренджа. Тот стоял, закрыв рукой рот, и блуждал взглядом по комнате, как будто только что узнал нечто новое и неприятное.
Джереми объявил:
– Миссис Стрендж в доме нет, сэр. Мы не знаем, где она.
Генри начал расспрашивать мистера Хайда, перебивая его все новыми вопросами. Джереми с тревогой смотрел на них. Стрендж тем временем сел и молча смотрел перед собой. Вдруг он встал и быстро направился к двери.
– Мистер Стрендж! – воскликнул Хайд. – Куда вы?
– Стрендж! – крикнул Генри.
Им ничего не оставалось, кроме как последовать за волшебником, – без него никакого решения принять было нельзя. Стрендж по лестнице взбежал в библиотеку и подошел к большому серебряному блюду, занимавшему один из столов.
– Принеси воды, – велел он Джереми.
Через минуту Джереми вернулся с кувшином воды и вылил ее в блюдо.
Стрендж произнес заклинание, и комната наполнилась игрой света и теней. Вода в блюде сразу потемнела и начала слабо светиться.
Генри стало страшно.
– Стрендж! – вскричал он. – Что ты делаешь? Скоро начнет темнеть! Моя сестра неизвестно где. Нельзя терять ни минуты! – Он повернулся к Джереми – тот единственный из присутствующих имел хоть какое-то влияние на Стренджа. – Скажи ему! Надо немедля отправиться на поиски!
– Генри, успокойся, – произнес Стрендж.
Он дважды провел пальцем по воде. Появились две светящиеся линии, разделившие поверхность на четверти. Над одной из них Стрендж сделал пасс рукой. В воде заплясали вспышки, потом появилась светящаяся паутина. Стрендж несколько секунд следил за происходящим. Потом провел ладонью над второй четвертью, и она тоже засветилась, но как-то иначе. Стрендж перешел к третьей, затем – к четвертой четверти, и каждый раз вода отвечала новым, непохожим сочетанием вспышек и светящихся линий. Они сверкали, гасли, перемешивались, временами напоминая письмена или линии на карте, временами – рисунки созвездий.
– Что все это значит? – волнуясь, спросил Генри.
– Я ищу ее, – ответил Стрендж. – По крайней мере, пытаюсь найти.
Кончиками пальцев он коснулся одной из четвертей. Сразу же остальные три исчезли, а первая заполнила всю поверхность воды. Стрендж вновь разделил ее на четверти, исследовал их и коснулся пальцами той, которая его заинтересовала. Эту операцию он повторил несколько раз. Очертания в воде все больше и больше напоминали карту. По виду Стренджа можно было понять, что он тревожится все сильнее, – блюдо не сообщало ничего утешительного.
Наконец Генри не выдержал:
– Ради бога, оставь свою магию! Арабелла пропала! Стрендж, умоляю! Брось эту чепуху, и поспешим на поиски!
Стрендж ничего не ответил, только раздраженно ударил по поверхности воды. Изображение исчезло. Он глубоко вздохнул и вновь принялся колдовать над блюдом. На сей раз он действовал увереннее и вскоре замер над изображением, которое, видимо, говорило ему больше прежних, но тут же отвернулся и упал в кресло. Во взгляде его читалось разочарование с отчаянием пополам.
– Ну как? – спросил Хайд. – Мистер Стрендж, вы увидели свою жену?
– Я ничего не понимаю! Чаша говорит, что Арабеллы нет в Англии. Нет в Уэльсе. Нет в Шотландии. Во Франции тоже нет. Я не могу подобрать нужного заклинания. Ты прав, Генри. Я зря теряю время. Джереми, неси сапоги и плащ!
Внезапно поверхность воды озарилась ярким сиянием. В старинном затемненном зале танцевали стройные кавалеры и прекрасные дамы. К Арабелле это никак относиться не могло, и Стрендж шлепнул ладонью по воде. Видение исчезло.
Они вышли на улицу. Все вокруг было укрыто снегом. Стояла тишина. Воздух был морозен и прозрачен. Первым делом осмотрели все строения на участке, прилегающем к Эшферу, но не обнаружили никого, кроме малиновки. Стрендж, Генри, мистер Хайд и слуги начали прочесывать дороги.
Трое слуг вернулись в дом, поднялись на чердак, где никто не бывал с детских лет Стренджа, и вскрыли топорами сундуки, запертые пятьдесят лет назад. Осмотрели все кладовые, чуланы, все ящики – даже те, в которых ребенка нельзя было бы спрятать, а уж тем более взрослую женщину.
Другие слуги побежали в деревню Клан и принялись обходить дома. Кто-то садился на коней и скакал в Клантон, Парслоу, Кланбери и Уиткотт. Вскоре вся округа знала, что миссис Стрендж пропала, и не было такого дома, из которого хоть один человек не отправился на розыски. Хозяйки растопили камины, согрели постели и приготовили теплой воды – каждая считала, что миссис Стрендж доставят именно к ней. Никогда ни одну женщину в мире не ждало столько тепла и заботы в стольких домах одновременно.
Через час к поискам подключился капитан Джон Айртон из 12-го полка легких драгун, который был со Стренджем в Испании и в битве при Ватерлоо. Его земли граничили с владениями Стренджа. Они были ровесниками и соседями, но капитан отличался застенчивостью, вел замкнутый образ жизни, и они встречались от силы раз в год. Сейчас, в трудную минуту, Айртон явился с картами местности и тихо пообещал сделать все, что в его силах.
Вскоре выяснилось, что Арабеллу видел не только мистер Хайд. Два работника с окрестных ферм, Мартин Оукли и Оуэн Бульбридж, тоже ее видели. Джереми Джонс выведал это у их приятелей. Он немедленно вскочил на коня, поскакал к реке Клан, разыскал Оукли и Бульбриджа и пригнал их к капитану Айртону, мистеру Хайду, Генри Вудхоупу и Стренджу.
Оказалось, что свидетельства работников странно противоречат сообщениям мистера Хайда. Последний видел Арабеллу на голых заснеженных холмах у Касл-Идриса, и шла она на север. Было это в девять, и, как и в первый раз, он слышал колокольный звон. Оукли и Бульбридж заметили ее быстро идущей по темному зимнему лесу в пяти милях к востоку от Касл-Идриса, хотя тоже ровно в девять.
Капитан Айртон нахмурился и спросил у работников, почему они решили, что было именно девять, ведь у них, в отличие от мистера Хайда, нет карманных часов. Оукли объяснил, что слышал колокола и решил, что звонят в церкви Святого Георгия в Клане. Бульбридж возразил, что звук доносится не с колокольни – там всего один колокол, а тут целый перезвон. Он сказал, что колокола звонили печально, как на похоронах, но, когда его просили объяснить, что он имеет в виду, Бульбридж не нашел слов.
В остальном сообщения совпадали. Ни о каком черном платье не упоминалось – все трое уверяли, что женщина была в белом и шла очень быстро. Лица ее никто не видел.
Разделив людей на группы по четыре-пять человек, капитан Айртон отправил всех прочесывать зимний лес. Женщинам он поручил приготовить фонари и теплую одежду. Отдельный отряд объезжал высокие голые холмы в районе Касл-Идриса. Этих людей возглавил лично мистер Хайд. Пока было светло, поиски не прекращались, но день не мог длиться вечно. Прошло всего три дня с зимнего солнцестояния, и к трем пополудни начало смеркаться. К четырем часам стало совсем темно.
Поисковые группы возвращались в дом Стренджа, где капитан Айртон выслушивал их донесения и разрабатывал план дальнейших действий. Здесь же присутствовали и дамы – они ждали своих мужей и вестей о судьбе миссис Стрендж. Сидеть дома в неведении было невыносимо, и они пришли под предлогом, что могут понадобиться, а на самом деле – чтобы побыть вместе.
Последними вернулись Стрендж и Джереми Джонс. Они зашли в дом прямо с конюшни, в сапогах и грязных плащах. Глаза у Стренджа были пусты, щеки ввалились. Он двигался как во сне. Стрендж, может быть, и не присел бы, но Джереми силой усадил его в кресло.
Капитан Айртон разложил карты и принялся суммировать, что им удалось узнать за этот день. Оказалось – ничего.
Все присутствующие смотрели на карты и думали об одном: за линиями и значками стоят покрытые льдом рвы и реки, безмолвные леса, высокие голые холмы… Сколько овец, сколько коров, диких зверей гибнет ежедневно в эти суровые месяцы…
– Кажется, прошлой ночью я просыпался, – неожиданно сообщил Стрендж.
Все повернулись к нему.
Стрендж все так же сидел в кресле, куда усадил его Джереми Джонс. Руки его безвольно свисали, глаза смотрели в пол.
– Кажется, просыпался. Не помню точно когда. Арабелла сидела в изножье постели. Одетая.
– Вы раньше об этом не говорили, – заметил мистер Хайд.
– Я только что вспомнил.
– Не понимаю, – вмешался капитан Айртон, – вы хотите сказать, что миссис Стрендж могла уйти ночью из дому?
Кажется, Стрендж сам думал об этом, но мысль казалась невероятной.
– Но ведь утром она была в постели? – спросил мистер Хайд.
– Была. Конечно была. Нелепо было бы… По крайней мере… – Стрендж помолчал. – Дело в том, что, проснувшись, я сразу подумал о своей книге, а в спальне было темно.
Присутствующие решили, что Джонатан Стрендж если не дурной супруг, то, по крайней мере, очень невнимательный. Некоторые заподозрили, что если любящая жена неожиданно убегает в зимнюю ночь, то у нее есть на то серьезные причины. Жестокое слово? Злой нрав? Ужасы, с которыми имеет дело волшебник, – призраки, демоны, чудовища? А может, внезапно открылось, что у него – любовница и полдюжины внебрачных детей?
Вдруг у холма послышались крики. Никто не мог понять, кто именно кричит. Несколько человек бросились к дверям. В прихожей загомонили.
Быстро принесли свечи, и все увидели, что кто-то стоит у дверей возле лестницы.
Это была Арабелла.
Генри кинулся к ней и обнял, мистер Хайд и миссис Айртон говорили Арабелле, как рады видеть ее живой и невредимой, остальные выражали изумление. Миссис Стрендж окружили дамы и служанки, засыпали ее вопросами. Все ли с ней в порядке? Где она была? Она заблудилась? Что с ней случилось? Что произошло?
Потом почти все присутствующие одновременно заметили одну странность: Стрендж молчал и не приближался к жене, а она не замечала его и не говорила мужу ни слова.
Волшебник встал и молча смотрел на жену. Вдруг он произнес:
– Господи, Арабелла, что это на тебе?
Даже в неверном пламени свечей все увидели, что платье на Арабелле черное.
44. Арабелла
Декабрь 1815 года
– Вы, должно быть, продрогли до костей! – воскликнула миссис Айртон, взяв Арабеллу за руку. – Господи! Вы холодны, как покойница!
Какая-то дама сбегала в гостиную и принесла Арабелле шаль – индийскую кашемировую, синюю с узорчатой каймой из розовых и золотых нитей. Однако, когда миссис Айртон накинула шаль на плечи миссис Стрендж, ткань на фоне черного платья потеряла всю живость красок.
Арабелла, сложив руки на груди, смотрела спокойно и бесстрастно. На вопросы она не отвечала. Казалось, миссис Стрендж не удивлена и не смущена присутствием стольких людей.
– Где же ты была? – спросил Стрендж.
– Гуляла, – ответила она просто, словно ничего не случилось.
– Гуляла? Арабелла! Ты с ума сошла? По пояс в снегу? Где гуляла?
– В темных лесах, – произнесла она, – среди моих крепко спящих братьев и сестер. По широким пустошам, среди призраков моих давно умерших братьев и сестер. Под серым небом, под шепот и сны моих еще не родившихся братьев и сестер.
Стрендж вытаращил глаза:
– Что?!
Сказано это было так, что никто не удивился, когда миссис Стрендж замолчала, полностью уйдя в себя. Дамы окончательно уверились, что виноват во всем мистер Стрендж, который своей грубостью довел жену до непредсказуемых поступков и странных речей.
Миссис Айртон обняла Арабеллу за плечи и ласково увлекла к лестнице.
– Миссис Стрендж устала, – твердо объявила она. – Идемте, дорогая, я отведу вас в постель…
– Нет-нет! – заявил Стрендж. – Погодите! Я хочу знать, откуда у нее это платье? Простите, миссис Айртон, но я решительно… – Он направился к жене и вдруг остановился, озадаченно рассматривая пол под ногами. Потом осторожно отступил в сторону. – Джереми! Откуда вода? Там, где стояла миссис Стрендж?
Джереми Джонс поднес подсвечник к площадке у лестницы. Там была большая лужа. Слуга и хозяин посмотрели на потолок, обвели взглядом стены. Происхождением лужи заинтересовались остальные слуги и джентльмены.
Покуда мужчины стояли у лестницы, миссис Айртон и другие дамы увели Арабеллу в спальню.
Прихожая в Эшфере была старая, как и весь дом. Обшитые панелями из вяза стены были выкрашены бежевой краской, пол покрыт хорошо подогнанными каменными плитами. Кто-то из слуг решил, что вода сочится из-под плит, снизу, принес лом и стал проверять, не расшатались ли они, но сдвинуть ни одну не смог; стало ясно, что снизу доступа воде не было. Кто-то предположил, что вода натекла с двух собак капитана Айртона. Собак тщательно осмотрели. Обе были совершенно сухими.
Наконец исследовали саму лужу.
– Она черная, и в ней плавают какие-то крошки, – заметил Стрендж.
– Похоже на торф, – сказал Джереми Джонс.
Они еще некоторое время изучали странную лужу, ничего не поняли и бросили это занятие. Вскоре джентльмены, забрав жен, покинули дом Стренджа.
В пять часов утра Дженет Хьюз поднялась в спальню к хозяйке и увидела, что та лежит на кровати, даже не сняв черного платья. Когда Дженет спросила, как Арабелла себя чувствует, та ответила, что у нее болят руки. Дженет помогла ей раздеться, потом пошла к Стренджу и все рассказала.
На следующий день Арабелла пожаловалась на боль, которая распространяется по правой стороне ее тела от макушки до ступней (вероятно, так надо было понимать ее слова: "от самой кроны до кончиков корней"). Это встревожило Стренджа, и он послал за мистером Ньютоном, лекарем из Черч-Стреттона. Мистер Ньютон прибыл в полдень, но, хотя миссис Стрендж жаловалась на боли, ничего не обнаружил и уехал, пообещав заглянуть через день-два.
На третий день она умерла.
Том III. Джон Аскгласс
Мистер Норрелл с Ганновер-Сквер убежден, что все, имеющее отношение к Джону Аскглассу, необходимо выбить из современной магии, как выбивают моль и пыль из старого платья. Что же тогда в ней останется? Избавьтесь от Джона Аскгласса, и у вас не будет ничего, кроме пустого воздуха.
Джонатан Стрендж, пролог к "Истории и практике английской магии" (Изд-во Джона Мюррея: Лондон, 1816)
45. Пролог к книге Джонатана Стренджа "История и практика английской магии"
В конце 1110 года на севере Англии появилась странная армия. Впервые ее увидели недалеко от местечка под названием Пенло милях в двадцати-тридцати к северо-востоку от Ньюкасла. Никто не знал, откуда пришло войско; думали, что наступают шотландцы или даны, а возможно, даже французы.
К началу декабря пришельцы заняли Ньюкасл и Дарем и двинулись на запад. Они явились в Аллендейл, небольшое поселение с каменными домами, расположенное высоко среди холмов Нортумбрии, и провели одну ночь на краю болота, недалеко от деревни. Население Аллендейла разводило овец и совсем не умело воевать. У деревни не было ни частокола, ни тем более каменных стен, а ближайший отряд военных стоял в тридцати пяти милях оттуда, готовясь защищать крепость Карлайл. Учитывая все сказанное, жители Аллендейла решили, не теряя времени, установить со странной армией дружественные отношения. Несколько хорошеньких девушек, подражая отважной Юдифи, отправились в стан пришельцев с твердым намерением спасти себя и земляков. Однако, едва подступив к вражескому стану, красавицы страшно испугались и едва не обратились в бегство.
Лагерь был пугающе безмолвен. Валил густой снег, и странные воины лежали на белой земле, завернувшись в черные плащи. Поначалу девушки даже решили, что их окружают мертвецы, – впечатление лишь усиливалось огромным количеством расположившихся в лагере воронов и других больших черных птиц, некоторые из них сидели даже на лежащих. И все же воины были живые; время от времени кто-нибудь просыпался, чтобы проверить свою лошадь или просто отогнать докучливую птицу, норовившую клюнуть прямо в лицо.
Когда девушки приблизились к лагерю, один из воинов тут же поднялся. Первая из красавиц, поборов страх, подошла и поцеловала его в губы.
Кожа воина была очень бледной (она мерцала, словно отсвет луны) и совершенно безупречной, без единого изъяна. Длинные прямые волосы струились каштановым водопадом. Скулы казались неестественно четко очерченными, взгляд был торжествен и суров. Чуть раскосые голубые глаза смотрели из-под густых черных бровей, словно нарисованных тушью с изящным росчерком у висков. Однако внешность воина ничуть не смутила красавицу. Откуда ей знать – может быть, и шотландцы, и даны, и французы отличаются именно такой противоестественной красотой.
Воин благосклонно принял поцелуй и даже позволил поцеловать себя еще раз, а затем и сам поцеловал девушку. Встал и другой воин – он издал тоскливый, заунывный звук, больше всего напоминающий музыкальный. Первый воин – тот, кого поцеловала красавица, – жестом пригласил ее на танец. Он подталкивал ее и поворачивал длинными белыми пальцами, так что очень скоро она уже танцевала под стать ему.
Танец продолжался некоторое время – до тех пор, пока девушке не стало жарко и она приостановилась на мгновение, чтобы скинуть плащ. И тут ее подруги увидели, что вместо капель пота руки, лицо и ноги отважной девушки покрывают капли крови. Алая кровь капала на белый снег. Зрелище настолько напугало ее подружек, что они бросились бежать.
Таинственная армия так и не вошла в Аллендейл. Той же ночью она отправилась дальше, в Карлайл. На следующий день жители деревни осторожно пробрались на поле, где ночевали воины, и там нашли танцевавшую девушку. Ее безжизненное тело оказалось белым, бескровным, зато снег, на котором лежала несчастная, пропитался алым.
Именно по этим признакам люди и узнали, что к ним приходила Даоин сид – Волшебная рать.