Комиссар Гаунт и его Первый и Единственный Танитский полк вновь сражаются в одном из бесчисленных Крестовых походов Империума. На этот раз - среди дождевых лесов Монтакса, где нет необходимости окапываться - достаточно просто нырнуть в грязь. Кроме зловонных испарений болот, ядовитой растительности и кровожадных почитателей бога Кхорна, им противостоят, ни больше ни меньше, космодесантники предательского Легиона Хаоса - Пожиратели Миров.
Впрочем, Призракам Гаунта все равно, с кем сражаться. Командование любит бросать их в самые безнадежные переделки. Танитцы всегда были париями среди элитных полков Имперской Гвардии, но это их тоже никогда не беспокоило. Ведь они Призраки, потому что почти мертвы. Мертвы с тех самых пор, как погибла их планета. Где бы и с кем бы ни сражались Призраки Танит, они всегда сражаются за родину и стараются выжить. Потому что, пока они все-таки живы, жива и память о ней.
Содержание:
1 - СОЗДАЮЩИЙ ПРИЗРАКОВ 1
2 - ПЕРВАЯ КРОВЬ 6
3 - ТИШИНА И ЯРОСТЬ 12
4 - ГЛУБИНЫ АДА 14
5 - АНГЕЛ БУЦЕФАЛОНА 19
6 - ЭТА ЧУДОВИЩНАЯ СИЛА 22
7 - ВЕЧНАЯ МЕРЗЛОТА 26
8 - КЛЯТВА КРОВИ 30
9 - ПРОСТОЙ ПЛАН 35
10 - ОХОТА НА ВЕДЬМ 42
11 - ТЕМНАЯ И ТАЙНАЯ ЦЕЛЬ 47
Примечания 62
Дэн Абнетт
СОЗДАТЕЛЬ ПРИЗРАКОВ
Крейгу, который был там с "Новой", давным-давно
Приняв командование войсками Саббатского Крестового похода из рук прославленного - и ныне покойного - военмейстера Слайдо, военмейстер Макарот подхватил знамя и Имперского натиска. Целью похода было освобождение миров Саббаты - скопления сотни обитаемых систем вдоль границы сегмента Пацификус. Последнее двадцатилетие военной кампании было наполнено великими битвами и породило немало легенд: последняя оборона Латарийских Боевых Псов на Ламиции, победы ордена Железных Змиев на Презарии, Амболде Одиннадцать и Форнаксе Алеф, упорные сражения так называемых Призраков Танит на Канемаре, Спуртии Элипс, Меназоиде Ипсилон и Монтаксе. Пожалуй, среди всех этих событий битва за Монтакс более всего интересует имперских историков. Она кажется обычным лобовым столкновением с силами Хаоса, однако отчего-то все подробности о ней до сих пор скрыты в архивах имперского верховного командования. Остается лишь гадать, что же в действительности произошло в прибрежных джунглях, где разыгралась эта кошмарная битва.
Из истории поздних имперских Крестовых походов
Похоже, здесь стояло лето.
Небо морщилось складками серых облаков, то и дело окатывая линии имперских укреплений сильными, но короткими ливнями. Колючие вьющиеся корни местных растений покрывали каждый дюйм топкой почвы, их тяжелые, сочные листья укрывали и сушу, и зеркальную гладь маленьких водоемов. Чем дальше, тем меньше было условной суши под ногами. Серебристые лезвия заводей и мелких озер прорезали густой подлесок, приютивший тучи мошкары.
Воздух полнился зловонием пота. Это само по себе не могло удивить полковника-комиссара Ибрама Гаунта. Скорее его озадачило то, что эту вонь источали не его солдаты, а вода, растения, почва. От самого Монтакса разило гнилью и порчей.
На Монтаксе было невозможно окопаться. Траншеи не копали, а возводили из листов брони и местной древесины. Призракам пришлось строить плотины и заграждения из мешков, набитых землей. Гвардейцы три дня как высадились с транспортных челноков, и все звуки, что они слышали за все это время, - мерзкое хлюпанье мягкой земли, сгребаемой саперными лопатками в мешки, да стрекот здешних насекомых.
Истекая потом в только надетой свежей форме, Гаунт вышел из командирского поста, блочного строения в три отсека, поднятого сваями над мутной поверхностью водоема. Он водрузил на голову комиссарскую фуражку, прекрасно понимая, что из-за нее глаза быстро зальет ручьями пота. Форма состояла из галифе, заправленных в высокие сапоги, и длинной рубахи. На плечи он накинул водонепроницаемый плащ. В нем было слишком жарко, но без него - слишком сыро.
Едва комиссар сошел с помоста, его ноги погрузились в воду по треть голенища сапог. Он остановился. Рябь на маслянистой глади разошлась, и Гаунт взглянул на себя. Его отражение улеглось перед ним на поверхности гнилого озерка. Высокий, поджарый. Лицо скуластое, резкое, хорошо вылепленное. По странной иронии судьбы его внешность была созвучна имени…
Он глянул вверх, сквозь мясистую листву зарослей и вьющийся полог лиан. Далеко за горизонт, откуда, приглушенная туманом, доносилась канонада - имперские артиллеристы вели перестрелку с приспешниками Хаоса.
Прошлепав по грязи, он выбрался на островок суши, заросший цветущими лианами, оттуда по деревянному настилу направился к линии укреплений.
Укрытые трехкилометровой изогнутой плотиной, солдаты Танитского Первого и Единственного ждали своего часа. Они выстроили эту защитную дамбу своими руками, укрепили ее бронированными экранами, которые немедленно принялись ржаветь. Чуть дальше следовал еще один ряд насыпей, которые должны были предохранять боеприпасы от воды. Его люди ждали в полной боеготовности - пятнадцать сотен крепких парней в черных плащ-палатках и матово-черных бронежилетах, знаменитой форме Первого Танитского. Некоторые гвардейцы приникли к бойницам дамбы с оружием наготове. Другие заняли позиции у тяжелых орудий. Кто-то курил или просто болтал. И ноги каждого утопали в мутной слизи сантиметров на пятнадцать.
Шагах в тридцати от линии укреплений на свайном помосте стояла палатка, маленькое сухое убежище, вознесенное над топью.
Гаунт пошел вдоль дамбы к одной из групп солдат, сооружавших подъем к плотине из вязкой прибрежной земли.
Где-то над головой кружили шумные птицы. Ослепительно-белые, с широкими крыльями и неуклюжими розовыми лапами. Треск насекомых все не умолкал.
Гаунт обнаружил, что рубаха уже потемнела от пота. Его жалила мошкара. Все мысли о грядущей славе и о жестоких боях покинули Ибрама Гаунта. И на их месте зазвучало эхо воспоминаний.
Гаунт ругнулся и смахнул капли пота со лба. Бывали такие дни, когда в долгие напряженные часы ожидания боя в его разум все настойчивее лезли воспоминания. О былом, об ушедших товарищах и потерянных друзьях, о давно минувших поражениях и славных победах. О том, как все заканчивалось.
И как начиналось…
1
СОЗДАЮЩИЙ ПРИЗРАКОВ
Огонь, огонь словно цветок. Вот он распускается. Бледное зеленоватое пламя рвется, словно живое. И пожирает мир, весь мир…
Открыв глаза, имперский комиссар Ибрам Гаунт увидел собственное худое бледное лицо, а за ним мелькали кроны деревьев, темные, словно ночной океан.
- Мы заходим на посадку, сэр.
Гаунт отвернулся от своего отражения в маленьком узком иллюминаторе орбитального катера и обнаружил рядом Зима, своего адъютанта. Это был плотный энергичный мужчина средних лет. Крепкие щеки и толстую шею покрывали синеватые шрамы от старых ожогов.
- Я говорю, на посадку идем, - повторил он.
- Да, я слышу, - слегка кивнул Гаунт. - Напомни-ка мне еще раз наш график.
Зим откинулся на мягкую кожу спинки противоперегрузочного кресла. Достав инфопланшет, он начал сосредоточенно читать.
- Официальная церемония приветствия. Торжественный прием у курфюрста Танит и правительственной ассамблеи. Смотр полков. И праздничный банкет вечером.
Гаунт поскучнел и вновь принялся разглядывать лесной покров за иллюминатором. Он терпеть не мог весь этот торжественный официоз - Зим давно это понял.
- Сэр, завтра начнется погрузка войск. К концу недели все наши полки будут уже на борту и готовы к отплытию, - пытался ободрить его адъютант.
- Узнай, не получится ли начать погрузку сразу после смотра, - не оборачиваясь, ответил Гаунт. - Зачем тратить впустую остаток дня и всю ночь?
Поразмыслив над этим, Зим кивнул:
- Пожалуй, это можно устроить.
Негромкий сигнал возвестил о скором приземлении. Комиссар и адъютант немедленно ощутили, как растет давление гравитации. Прочие пассажиры катера - астропат, молча кутавшийся в свою рясу, и представители Адептус Министорум и Департамента Муниториум - расселись по местам и стали застегивать ремни безопасности, готовясь к посадке. Зим обратил внимание, что и сам засмотрелся в окно на леса, так привлекавшие Гаунта.
- Говорят, Танит - странное место. - Адъютант поскреб подбородок. - Я слышал, что леса… ну… движутся, что ли. Будто бы деревья переползают с места на место. Если верить нашему пилоту, в здешних лесах ничего не стоит заблудиться. - Неожиданно голос Зима упал до шепота. - Говорят, это знак Хаоса. Можете поверить? Говорят, Танит отмечена Хаосом. Она ведь так близко к Границе, понимаете…
Гаунт промолчал.
Башни и шпили Танит Магны словно вырастали навстречу катеру. Здесь, посреди вечнозеленого океана лесов, город казался огромным кругом стоячих камней древности. Темно-серые глыбы высились, словно бросая вызов окружавшим ее дебрям. Знамена реяли над высокими крепостными стенами, окутанными дымом жаровен. За пределами города взору Гаунта открывалось широкое поле, очищенное от растительности. Тысячи палаток покрывали его стройными рядами, и возле каждой горел свой маленький костер. Поля Основания.
Дальше, за палаточным городком, в кратерах выжженной земли застыли тяжелые транспортные корабли. Разинув китовые пасти носовых и трюмных платформ, они готовы были поглотить солдат и технику свежих полков Танит. Его полков, напомнил себе комиссар. Первых полков Имперской Гвардии, основанных на этой таинственной безлюдной пограничной планете.
Гаунт восемь лет прослужил политруком Восьмого Гирканского полка. Его храбрые солдаты прошли с ним бок о бок весь путь от создания полка среди ветреных холмов Гиркана до грандиозной победы на Бальгауте. Но как много осталось лежать на полях сражений! Новое Основание оденет незнакомые лица в знакомую форму. Настала пора двигаться дальше, и Гаунт был рад новому назначению. Его звание, его опыт… одна лишь его репутация поможет быстро привести в боеготовность необстрелянных танитцев. Часть его души - молодая, полная сил, но такая маленькая часть - уже предвкушала восхождение еще одного полка под его командованием к вершинам гвардейской славы. Но другая, большая часть его души очерствела и опустела. Гаунту все больше казалось, что он просто автоматически повторяет одни и те же действия.
Он чувствовал это с тех пор, как погиб Слайдо. Старый военмейстер верил в него… В конце концов, разве не поэтому он преподнес ему этот прощальный дар? Там, на поле брани Бальгаута, он присвоил ему звание полковника-комиссара… сделал его одним из немногих гвардейских политруков, добившихся права командовать собственным полком. И все же Гаунт очень устал. И даже новое звание почти не радовало.
Катер резко пошел на снижение. На вершине одной из самых высоких башен раскрылись медные лепестки посадочного дока, готового принять корабль.
Собравшиеся на Полях Основания солдаты следили за тем, как катер прожужжал над их головами и заложил вираж среди ползущих по небу облаков. Словно жук, он полетел вдоль городской стены к посадочной площадке.
- Какая-то важная птица, - скосив глаза на небо, заметил Ларкин.
Сплюнув на сетчатую щетку, он продолжил начищать пряжки своей портупеи.
- Обычная движуха. Еще парочка напыщенных иномирцев. - Роун улегся на спину и повернулся лицом к солнцу.
Корбек, стоявший возле ближайшей палатки, прикрыл глаза от света и кивнул:
- А по-моему, Ларкин прав. Важная птица. Там на борту был большой символ Гвардии. Кто-то пожаловал инспектировать наше Основание. Может, тот самый полковник-комиссар собственной персоной.
Он отвел взгляд и посмотрел вокруг. В обе стороны тянулись ровные линии трехместных палаток. У каждой расположились гвардейцы в новенькой униформе. Все они начищали экипировку, проверяли оружие, ели, курили, играли в кости или просто спали.
В общей сложности - шесть тысяч человек. В основном пехота с затесавшимися артиллеристами и танковыми экипажами. Три полных полка чистокровных танитцев.
Корбек уселся возле походной печки и потер руки. Его могучее тело едва умещалось в новую черную униформу. Разнашивать ее будет чертовски тяжело. Он оглянулся на своих соседей по палатке - Ларкина и Роуна. Первый - худой и жилистый, с узким, как клинок, лицом. Белокожий и темноволосый, как и все танитцы. С опасным блеском в голубых глазах. В его левое ухо впились три серебряные серьги, а на правой щеке устроилась, свернувшись в кольцо, татуировка змеи. Они с Корбеком были знакомы не первый год - вместе служили в одном отряде ополчения Танит Магны. Он хорошо знал его сильные стороны - острый глаз и храброе сердце, и слабости - неровный характер и склонность к пустозвонству.
Второго он знал гораздо меньше. Несомненно, Роун был чертовски красив. Его чистое, гладкое лицо украшала окаймлявшая глаз татуировка в виде звезды. Он служил младшим офицером где-то в ополчении Танит Аттики или другого южного города - он предпочитал не распространяться об этом. У Корбека было нехорошее предчувствие, что нечто убийственно-беспощадное скрывалось под вкрадчивым очарованием этого человека.
Брагг - большой, неуклюжий и добродушный Брагг - выбрался из своей палатки, держа в руках флягу горячей сакры.
- Есть желание согреться? - спросил он, и Корбек кивнул в ответ с довольной улыбкой.
Брагг наполнил сакрой четыре стакана. Один он протянул Ларкину, который едва оглянулся, но пробормотал что-то в благодарность. Другой он отдал Роуну, и тот молча опрокинул его.
- Так ты считаешь, это был наш комиссар, да? - Брагг наконец задал вопрос, который вертелся у него на языке с тех пор, как он услышал слова Корбека.
- Гаунт-то? - кивнул Корбек, потягивая выпивку. - Да, наверняка.
- Когда у кораблей был, мне парни из Муниториума такого о нем понарассказывали. Говорят, он крепкий, что твой гвоздь, таких поискать. Медали… В общем, зверюга.
- Меня интересует только одно: почему нам не назначат собственного командира, - фыркнул Роун. - Все, что нам нужно, - это дельный командир из ополчения.
- Например, я, - беззлобно пошутил Корбек.
- Он сказал "дельный", животное! - бросил Ларкин и вернулся к своему нудному занятию.
Корбек только подмигнул Браггу, и они сделали еще по глотку.
- Странно как-то уезжать, правда? - помолчав, спросил Брагг. - Ну, то есть так надолго. Может статься, и не вернемся никогда.
- Скорее всего, - отозвался Корбек. - Сражаться среди звезд за Императора в его войнах. Вдали от дома. Это теперь наше дело. Так что лучше с этим свыкнуться.
- По местам! - от ближайшей палатки раздался голос Форгала. - Идет наш важный Большой Гарт!
Все трое оглянулись. Командир их подразделения майор Гарт шагал вдоль ряда палаток, бросая короткие приказы налево и направо. Гарт был здоровенный, как бык. На его грузное тело, казалось, гравитация давит сильнее, чем на других людей. Он заставил солдат построиться.
- Собирайтесь, парни. Время отчаливать, - произнес он.
- Я думал, мы летим только завтра… - изумленно вскинув бровь, начал Корбек.
- И я так думал, и полковник Торф, и Департамент Муниториум. Но похоже, наш полковник-комиссар - человек нетерпеливый. Он желает, чтобы нас переправили на борт сразу после смотра.
Гарт направился дальше, оглашая поле приказами.
- Ну что ж, - сказал Колм Корбек в пустоту, - похоже, так оно и начинается…
Гаунт мучился головной болью. Он никак не мог понять, что ее породило. То ли беспрестанные кивки и рукопожатия с сановниками и политиками Танит, то ли бесконечная пустая болтовня, то ли неимоверно долгий смотр войск на плацу возле здания Ассамблеи Танит. Впрочем, может быть, дело было в проклятых волынках. Казалось, их визгом были наполнены все комнаты, улицы и дворы, куда бы ни зашел Гаунт.
К тому же новобранцы его не особо впечатлили. Бледные, темноволосые, они выглядели мрачными и отощавшими в своей черной форме. На левое плечо каждого накинут пятнистый камуфляжный плащ, за правым - лазган. И это всё - если забыть про чертовы серьги и кольца, татуировки на лицах, немытые волосы и этот мягкий, певучий выговор.
"Славные Первый, Второй и Третий Танитские полки, свежие войска, как же. Сборище костлявых, нечесаных, зато сладкоголосых лесовиков. Вот уж действительно нечем похвастаться".
Местный правитель, курфюрст Танит, сам щеголявший татуировкой змеи на щеке, заверил Гаунта, что ополчение его планеты славится высоким боевым духом.
- Эти солдаты находчивы и решительны, - говорил ему курфюрст на балконе, с которого они обозревали выстроенных гвардейцев. - Танитская земля рождает крепких людей. Наша сильная сторона - в маскировке и диверсии. На планете, где ползучие леса в мгновение ока стирают все ориентиры, жители отличаются безукоризненным чувством направления. Они никогда и нигде не потеряются. И они замечают то, на что иные и внимания не обратят.
- Откровенно говоря, мне нужны бойцы, а не проводники, - сказал тогда Гаунт, стараясь не выдать фальши в голосе.
Курфюрст едва заметно улыбнулся:
- О, драться мы тоже умеем. И вот теперь мы впервые удостоены чести внести свой боевой дух в легионы Империума. Поверьте, полковник-комиссар, танитские полки сослужат вам добрую службу.
В ответ Гаунт учтиво кивнул.
И вот теперь он в одиночестве сидел в своей резиденции в здании Ассамблеи. Фуражку и плащ он повесил на ближайший деревянный комод. Зим приготовил его парадный китель, в котором комиссару предстояло через полчаса появиться на торжественном банкете. Вот если бы избавиться от настырной головной боли и этого мерзкого ощущения, что его назначили командовать слабаками…
И эта музыка! Это распроклятое нытье волынок, вгрызавшееся в его голову даже здесь, в частных апартаментах!
Поднявшись, он подошел к скошенным окнам своей комнаты. Там, за крышами города, над Полями Основания возносились и вновь обрушивались в глубину сумерек рыжие огни. Грузовые челноки частями перевозили полки на внешнюю орбиту, где их ждали огромные транспортные суда.
И снова эта музыка!
Гаунт решительно шагнул к завесе темно-зеленого бархата и отдернул шторы. Музыка оборвалась.
Юноша с небольшой волынкой в руках удивленно взглянул в яростное лицо комиссара.
- Ты что тут делаешь? - Вопрос Гаунта прозвучал грозно, как взмах ножа.
- Играю, сэр, - просто ответил юноша.