- Мальчишка. - Лилит подтянула к себе стул и села, расслабленно откинувшись на спинку. - Я хочу разузнать о нем. О вашем мальчишке, комиссар.
Гаунт стоял на месте, в упор глядя на инквизитора.
- Мне не нравится ваш тон и ваши методы, - прорычал он. - Если я в скором времени не поменяю к ним своего отношения, то уверяю вас, тот факт, что вы женщина…
- Вы и в самом деле угрожаете мне, комиссар?
Гаунт глубоко вдохнул:
- Да, думаю, так оно и есть. Вы видели, как я поступил с вашими приспешниками. Я не собираюсь терпеть все это, если у вас нет на то серьезной причины.
Лилит вздохнула и вытянула длинные бледные пальцы. Через мгновение она уже направляла на Гаунта короткий лазерный пистолет.
Комиссар не верил своим глазам. Она даже не пошевелилась, а пистолет, лежавший в другом конце комнаты, уже был в ее руках.
- И насколько же серьезной должна быть эта причина? - улыбаясь, спросила она.
Гаунт отшатнулся.
Лилит улыбнулась и бросила пистолет на колени. Скрестив руки, она снова откинулась на спинку стула.
- Что ж, хорошо. Начнем. Именем и словом Высочайшего Императора, я, слуга его воли до глубины души и до конца времен, как служитель Инквизиции, повелеваю тебе дать мне ответы правдивые и истинные, не утаивая ничего. Кара за ложь да будет многообразной и бесчисленной. Понимаешь ли ты это?
- Хватит уже.
- Вы нравитесь мне, комиссар, - улыбнулась инквизитор. - Сам дьявол, как мне и говорили. Действительно.
- Кто говорил?
Лилит не ответила. Она встала, расслабленно держа пистолет в левой руке, и обошла комиссара по кругу. Ее неженский рост и прямой взгляд раздражали Гаунта.
- Раз вы просите, оставим формальности. Почему бы вам не рассказать мне о вашем мальчике?
- Каком мальчике?
- Как безыскусно. Его зовут Брин Майло, уроженец Танит. Он состоит в вашем полку, но, по сути, гражданский.
- И что вы хотите знать, инквизитор?
- О, я хочу знать все, Ибрам. Все.
Гаунт откашлялся.
- Майло… он здесь по воле случая. Полковой волынщик, наш талисман… мой адъютант.
- Почему?
- Он умен, сообразителен, энергичен. Все его любят. Он способен исполнять мои поручения быстро и точно.
Лилит подняла палец вверх:
- Начнем сначала. Почему он оказался у вас?
- Когда Хаос обрушился на Танит и поглотил ее, я принял решение отступить и спасти столько боеспособных солдат, сколько смогу. На моем пути к спасению оказалась преграда. Парень вмешался и помог мне, и в благодарность я забрал его с собой. Он еще слишком юн, чтобы служить, так что я определил его в адъютанты.
- Из-за его навыков?
- Да. И еще потому, что никакого другого занятия для него я не придумал.
Лилит подошла ближе и заглянула Гаунту прямо в глаза:
- И что же это за навыки?
- Расторопность, сообразительность, умение…
- Бросьте, комиссар. Признайте. Вам приглянулся этот юный, чистый мальчишка, и вы…
В закрытом помещении каюты пощечина оказалась весьма звонкой. Лилит даже не поморщилась. Отвернувшись, она рассмеялась:
- Очень хорошо. Очень честно. Значит, можно отбросить всю эту чепуху, так? У меня есть информация, что мальчишка уличен в колдовстве. Что скажете на это?
- Это неправда, - сглотнул Гаунт. - От колдовства варпа меня выворачивает наизнанку. Неужто вы думаете, что я стал бы хоть на мгновение якшаться с тем, кто с ним связан? - Комиссар сделал паузу. - За исключением вас, конечно.
Лилит продолжала ходить кругами.
- Но ведь он такой полезный. Я провела расследование, Гаунт. Он предсказывает события, точно угадывает их до того, как они произойдут… нападения врага, несчастные случаи или то, какие бумаги потребуются комиссару. Что комиссар пожелает съесть на завтрак…
- Это не колдовство. Он просто внимательный, смышленый парень.
- Была тут игра… небольшое мошенничество в бараках. Ваш мальчишка произвел впечатление. Он знал, как выиграть. Ни разу не ошибся. Что можете ответить?
- Я лучше спрошу: кто вам об этом рассказал?
- Это важно?
- Штурм, так ведь? И его ручной бык Жильбер. У них есть свои мотивы. Как вы можете им верить?
Лилит остановилась и внимательно посмотрела на Гаунта.
- Конечно, у них есть мотив. Они неспособны скрыть это от меня. Штурм и Жильбер ненавидят и презирают вас и ваших Призраков. Они уже пытались уничтожить вас на Вольтеманде, но потерпели неудачу. И теперь они пытаются погубить вас любыми средствами.
Гаунт едва не потерял дар речи.
- Вы все это знаете и тем не менее идете у них на поводу?
- Я же инквизитор, Ибрам, - с улыбкой ответила Лилит. - Штурм и его подчиненные грубы и бесхитростны. Мне нет никакого дела до их мелких обид на вас и ваших людей. Но лорд-милитант генерал Булледин запросил моей помощи в оценке колдовской угрозы во время освобождения Монтакса. Вражеского колдовства… и того, что скрыто в наших собственных рядах, словно опухоль. Мальчишка попал в поле моего зрения, и долг обязывает меня изучить улики. У меня есть информация, что он ведьмак. Меня не интересует, кто и чего хочет добиться этим обвинением. Но если они правы… Вот почему я здесь. Так что же, Майло проклят? Он псайкер? Не нужно защищать его, Гаунт. Вы только серьезно навредите себе.
- Вы ошибаетесь. Все это не более чем подковерная грызня. Аристократы нащупали нашу слабину.
- Увидим. А теперь я хочу пообщаться с этим Майло. Сейчас.
Вызовы посреди ночи были для Брина Майло не в новинку. Всегда находились какие-то срочные поручения, которые требовалось исполнить немедленно. Но еще на подходе к каюте Гаунта он понял, что в этот раз случилось неладное. Комиссар был одет по всей форме, включая китель и фуражку. Его лицо помрачнело. Рядом с ним стояла необычно высокая женщина в черном, от которой веяло чем-то неприятным, даже угрозой.
- Эта служительница Императора хочет поговорить с тобой, - пояснил Гаунт, сознательно уходя от пугающего слова "инквизитор". - Отвечай ей прямо и искренне.
Не проронив ни слова, Лилит повела их по длинному коридору к стыковочному шлюзу. Вскоре они оказались в самом гексоборе. Майло начал беспокоиться. Никогда прежде он не ступал на палубу орбитальной станции. Сам воздух здесь был иным - холодным и пропитанным священными таинствами. Он был так непохож на удушливую жару транспортного корабля. Масштабы отсеков, которые они проходили, поражали воображение. На пути они встречали только священнослужителей в длинных рясах, одетых в коричневую броню солдат и небольшие группы старших офицеров. Майло словно попал в другой мир.
Лилит вела их не менее двадцати минут, миновав несколько основных пределов и отсеков, включая и Планетарий. Гаунт быстро понял ее тактику. Весь этот путь был нарочито длинным, с расчетом на то, что все эти грандиозные картины поразят и обескуражат парня, ослабив его психологическую защиту. Хитрость инквизитора граничила с жестокостью.
Коридор наконец уперся в радужную переборку, окруженную витражами. Повинуясь легкому движению руки Лилит, створки люка спиралью разошлись в стороны. Жестом велев Майло войти, она снова закрыла переборку, чтобы поговорить с Гаунтом.
- Вы можете присутствовать при допросе, но не вмешивайтесь. Гаунт, вы ценный офицер. Если мальчишка окажется тронут порчей, я могу сделать так, что вы получите лишь незначительное взыскание за то, что пребывали в неведении о его истинной сущности.
- Щедрое предложение. И каковы же условия?
- Мы с вами - взаимодополняющие инструменты, Гаунт, вы и я, - улыбнулась Лилит. - Моя задача в том, чтобы выискивать скверну, ваша же - в том, чтобы карать ее. Если Майло окажется проклят, вы очистите себя, лично исполнив приговор. Это покажет, насколько вас разгневало это обстоятельство и как вы полны решимости очистить свой полк.
Гаунт молчал. Даже мысль о таком развитии событий была невыносима.
- Другого способа спасти вашу репутацию, карьеру и звание просто нет. Более того, ваша жизнь может оказаться на кону, если выяснится, что вы укрывали отродье Тьмы. Слышите, что я вам говорю, Гаунт?
- Я слышу, что вы угрожаете моей жизни и моему будущему. Сражаться с такими угрозами - моя профессия.
- Тогда я скажу проще. Штурм дал толчок этому расследованию, так как он считает это лучшим способом погубить вас и ваших Призраков. Если Майло тронут порчей и вы не дистанцируетесь от него, не поступите, как подобает комиссару, ваши дни будут сочтены. А Призраков немедленно распустят - об этом Штурм позаботится. Он уже подал Булледину идею: если один из Призраков испорчен, то и все остальные могут оказаться такими же. Первый Танитский будет взят под стражу Инквизицией, после чего все до единого бойцы полка пройдут процедуру экстремального дознания. Большинство погибнет. Выживших вышвырнут, как неспособных продолжать службу в Имперской Гвардии. Долг обязывает меня проводить расследование по наводке Штурма. Я не хочу помогать ему в его мести Танитскому Первому, но мне придется делать это независимо от моего желания, если вы не будете содействовать мне по собственной воле.
- Понимаю. Благодарю за прямоту.
- Хаос - это величайший враг человечества, Гаунт. Мы не можем позволить психической силе угнездиться в неподготовленном разуме. Если парень проклят, его следует уничтожить.
- То есть ему не нужно проходить оценку на Черном Корабле… как вам?
Лилит резко посмотрела на него и сдвинула брови.
- Не в этот раз. Политическая ситуация очень непроста. Если Майло окажется ведьмаком, его следует умертвить, чтобы удовлетворить все стороны.
- Понимаю.
Кивнув Гаунту, она направилась вслед за Майло. Гаунт медлил. Он обнаружил, что смотрит на свой пистолет. Сможет ли он это сделать? Если жизнью Майло придется заплатить за жизни каждого из Призраков… Приложить столько усилий, чтобы завести их так далеко, спасти их, дать им смысл жизни - все это он не мог просто пустить по ветру. Он поклялся танитцам сделать все, что в его силах, чтобы защитить их. Но казнить Майло… парня, который так самоотверженно спас его, так преданно служил ему… это было настолько против его понятий о чести, что одна эта мысль сдавливала грудь.
И все же если парень действительно был проклят, запятнан несмываемой порчей Хаоса…
С мрачной, холодной гримасой на лице комиссар нырнул в люк, и створки бесшумно сошлись за его спиной.
Помещение оказалось просторным, с высоким потолком. В нем совсем не было окон, лишь круглый иллюминатор в потолке. Только свет звезд, лившийся сквозь него, да маленькие лампы в полу по углам комнаты разгоняли мрак. На полу был расстелен толстый, плотный ковер, на котором был выткан имперский орел. В центре него стояли кресло с высокой деревянной спинкой и резными подлокотниками и маленький скромный стул. Лилит присела на стул и жестом указала Майло сесть на огромном кресле. Казалось, его грандиозное величие поглотило юного танитца. Гаунт стоял в стороне, обеспокоенно глядя на происходящее.
- Как твое имя?
- Брин Майло.
- Я - Лилит. Инквизитор.
Наконец это тяжелое, страшное слово обожгло воздух своей жуткой силой. Глаза Майло расширились от ужаса. Лилит начала задавать ему вопросы о Танит, о его жизни там, о прошлом. Он отвечал поначалу медленно, с напряжением. Но по мере того, как продолжался разговор - незатейливый, безобидный разговор о его воспоминаниях, - Майло начал говорить увереннее.
Потом она попросила его пересказать первые впечатления о Гаунте, затем - о падении Танит и о том, почему он решил помочь Гаунту тогда.
- Зачем? Ведь ты не был солдатом. Ты и сейчас не солдат. Почему же ты решил защитить иномирца, которого едва знаешь?
Майло бросил взгляд в сторону Гаунта.
- Курфюрст Танит, при дворе которого я был слугой и музыкантом, приказал мне оставаться рядом с комиссаром и сделать так, чтобы он ни в чем не нуждался. В тот момент он нуждался в спасении собственной жизни. Он сражался, и у него не было шансов выжить в том бою. И я поступил так, как мне было приказано.
Лилит побарабанила пальцами по колену:
- Знаешь, Майло, меня занимает одна вещь. Ты до сих пор не спросил, почему ты находишься на этом допросе. Большинство моих подследственных реагируют очень бурно, кричат о своей невиновности и вопрошают, почему с ними так поступают. Но не ты. Из своего опыта могу сказать, что по-настоящему виновные всегда знают, в чем причина их допроса, и редко что-то спрашивают. Ты знаешь, в чем причина?
- Догадываюсь.
Гаунт замер. "Неверный ответ, Брин, совсем неверный!"
- Что ж, выскажи свою догадку, - предложила Лилит. - Говорят, у тебя это хорошо получается.
Кажется, Майло вздрогнул.
- Многие считают меня лишним. Некоторым танитцам не нравится мое присутствие. Я не такой, как они.
"Фес, Майло! Я сказал тебе отвечать искренне, но под искренностью имел в виду совсем не это!" - мрачно подумал Гаунт. Сердце забилось чаще.
- Что ты хочешь сказать? Почему ты не такой, как остальные?
- Я… я другой. Это их нервирует.
- И чем же ты другой? - едва скрывая нетерпение, подтолкнула она.
- Я не солдат.
- Ты… что?
- Все они - солдаты. Вот почему они здесь, вот почему они пережили гибель Танит. Все они были уже записаны в гвардейцы, им было и так суждено покинуть Танит. Комиссар забрал их с собой именно потому, что они ценны для армий Императора. А я - нет. Я гражданский. Меня тут не должно быть. Я не должен был выжить. Другие танитцы видят меня и спрашивают: "Почему этот мальчишка выжил? Что он здесь делает? Если выжил он, то почему не мой брат, моя дочь, мой отец, моя жена?" Я для них - живое воплощение возможности выжить, которой были лишены все их родные.
Инквизитор несколько мгновений молчала. Гаунт с трудом сдерживал улыбку. Ответ Майло был безупречен. Он сделал вид, что его загнали в ловушку, только чтобы уйти от нее вот так легко.
Лилит встала и подошла к Гаунту. На ее лице читались раздражение, гнев.
- Вы тренировали парня? - шепотом спросила она. - Готовили его к подобному случаю?
Гаунт отрицательно помотал головой:
- Конечно нет. К тому же, если бы я так поступил, разве это не значило бы, что Майло есть что скрывать?
Тихо выругавшись, Лилит задумалась.
- К чему вообще весь этот спектакль с вопросами? - спросил комиссар. - У вас есть дар, так? Почему просто не проникнуть в его мысли?
- Да, вы знаете о моем даре, - кивнула инквизитор. - Но настоящий опасный псайкер умеет скрывать свои силы. Допрос - это эффективный метод взломать его защиту и выжать правду. И если в разуме этого мальчика, как мы думаем, пылает огонь проклятия, я не хочу прикасаться к нему напрямую.
Развернувшись, Лилит обошла кресло Майло.
- Расскажи мне об игре, - сказала она из-за спины.
- Игре?
- О той самой игре, в которую ты со своими танитскими друзьями играешь в бараках.
Снова встав лицом к Майло, она вытянула вперед правую руку, сжатую в кулаке. Повернув ладонь вверх, она разжала пальцы. На ладони оказалась живая, извивающаяся зерновая мокрица.
- Вот об этой игре.
- А, об этой, - понял Майло. - Это своего рода пари. Нужно угадать, из какого отверстия выползет мокрица.
Инквизитор положила жука на колено Майло, и тот даже не попытался убежать. Юноша с живым интересом посмотрел на существо. Лилит отошла и взяла что-то из ниши в стене. Предмет был обернут бархатной тканью. Она сорвала покров так, будто собиралась показать фокус. У Варла все равно получалось лучше.
Она протянула ржавое кадило Майло.
- Открой и положи насекомое внутрь.
Юноша подчинился.
- Итак, Майло. Это не игра, это мошеннический трюк. Танитцы пользуются им, чтобы вытрясти деньги из других гвардейцев. А если это все трюк, то ему нужен некий ключевой элемент. Надежный способ сделать так, что выигрыш останется за танитцами. Этот ключ - ты, правильно? Когда нужно, ты можешь угадать правильно. Потому что именно это ты и умеешь, так? Твой разум - это ключ, который позволяет превратить возможное в неизбежное.
Майло покачал головой:
- Это просто игра…
- У меня есть серьезные доказательства, что это не так. Если это просто игра, почему же вы играете с солдатами из других полков, которые ничего о ней не знают? Согласно собранным мною сведениям, за последние несколько дней вы этой игрой облегчили карманы гвардейцев других подразделений. Больше, чем можно было бы заработать на одной удаче.
- Я дога… предполагаю, что нам просто повезло.
- Невозможно провернуть аферу на одной лишь удаче. Как вам на самом деле удается заставить мокрицу выползти из нужного отверстия?
Брин поднял кадило и встряхнул насекомое внутри.
- Хорошо. Если это так важно, я покажу вам. Выберите отверстие.
- Шестнадцать, - сказала Лилит и откинулась на спинку стула в ожидании.
- Я ставлю на девятку, - сказал Майло и опустил кадило на землю.
Мокрица выползла из отверстия под номером двадцать.
- Вы выиграли, ваш номер ближе.
Инквизитор пожала плечами. Майло поймал мокрицу и положил обратно в кадило.
- Это был первый раунд. Теперь вы более уверены в победе. Вы будете играть дальше. Выбирайте.
- Семь.
- Двадцать пять, - загадал Майло.
Несколько мгновений ожидания. Мокрица выползла из отверстия номер шесть и запрыгала по ковру.
- Вы снова выиграли. Теперь вы чувствуете себя еще увереннее, так? Две победы подряд. Будь вы в казарме, вы бы уже собрали немало монет и могли повысить ставки. Теперь вы имеете право положить жука внутрь.
Лилит опустила мокрицу и передала кадило Майло.
- Ваше слово?
- Девятнадцать. Все мои деньги, все деньги моих товарищей по оружию, все - на девятнадцать.
- Номер один, - улыбнулся Майло.
Мокрица выползла из отверстия номер один.
- И вот я забираю свой огромный выигрыш, смотрю на ваше перекошенное изумлением лицо и говорю вам "доброй ночи". - Майло расслабленно опустился в кресло.
- Великолепная демонстрация. Вот только она может стать последним доказательством твоей вины. Как ты мог угадать, да еще и в самый нужный момент, откуда появится мокрица, если только ты не знал заранее?
- Вы и вправду так уверены, что все дело в моей голове, мэм? - Майло постучал пальцем по виску. - Так уверены, что здесь замешано нечто зловещее? Что я псайкер, не так ли?
- Разубеди меня, - с каменным лицом ответила Лилит.
- Это вовсе не в голове, все дело вот в этом, - Майло похлопал по нагрудному карману.
- Объясни.
- В начале каждого раунда мы лезем в карман за деньгами для новой ставки. Я позволяю вам положить жука внутрь и все такое прочее. Но последним к кадилу прикасаюсь именно я. Мокрицы любят сахарную пудру. В уголке моего кармана припрятано немного. Я окунаю в нее палец каждый раз, когда лезу за деньгами. А потом, когда я ставлю кадило на землю, я смазываю пудрой то отверстие, из которого должна будет выползти мокрица. Среди всей этой ржавчины пудру, конечно, невозможно заметить. Подвох в том, что я всякий раз знаю, откуда появится мокрица. И первые несколько раундов я позволяю вам побеждать, а потом, когда самоуверенность одолеет вас и вы поставите на кон побольше, я начну играть на собственную победу.