Жильбер кивнул.
Начались последние приготовления. Игроки, включая Майло, записали номера своих ставок на листах бумаги. Варл размял здоровое плечо, словно ощутил какую-то старую рану. Раздалась команда начинать тур.
- Дайте и мне сыграть!
Через толпу протолкнулся Каффран. Он шатался и распространял вокруг себя сильный запах сакры. Ему немедленно очистили место.
- Кафф, не надо! Ты не в том состоянии… - забормотал Варл.
Пьяный гвардеец тем временем уже вытаскивал толстую стопку монет немаленького достоинства.
- Дайте-ка бумажку… я ставку сделаю… - заплетаясь, говорил Каффран.
- Дай своему дружку Призраку сыграть, - зло ухмыльнулся Жильбер, глядя, как протестует Варл.
Всем окружающим казалось, что танитский фокусник окончательно потерял контроль над своей несложной игрой и, если в ней и был изначально какой-то подвох, какая-то хитрость, воспользоваться ею было уже невозможно.
Первая мокрица отправилась в кадило. Жильбер раскрутил шар и поставил на пол. Листки с номерами перевернули лицом вверх. Сламмабаддиец оказался ближе всего к верному номеру, промахнулся всего на три. Майло захныкал, видя, что совсем не угадал.
Каффран в ярости отдал свои деньги и достал новую порцию монет.
Победителю досталась честь крутить кадило следующим. Во втором раунде победил Диггер. Он промахнулся на целых пять отверстий. Но остальные оказались еще дальше. Майло умолял Варла позволить ему выйти из игры, но сержант только отмахнулся, поглядывая на озлобленного Жильбера.
Аристократ выиграл следующий раунд, промахнувшись на два. Он собрал большую горсть монет, и один из разочарованных Диггеров покинул игру. Уровень ставок в игре и вокруг нее серьезно вырос, и теперь на кону были настоящие деньги. Монеты ходили по рукам. Аристократы ликовали, как и некоторые другие. Кое-кто продолжал оплакивать свой проигрыш. Еще двое сламмабаддийцев и один Диггер присоединились к игре, на их ставки сбрасывались и их друзья. Никто из вольпонцев не решился играть против Жильбера.
Окрыленный выигрышем, майор поставил весь свой выигрыш и накинул сверху двойную сумму. Многие гвардейцы, особенно Призраки и Диггеры, никогда в жизни не видели такой горы наличных. Нервничающий Каффран глотнул сакры из бутылки и начал приставать к своему другу Бростину, прося денег взаймы. Тот нехотя дал.
В следующем раунде Жильбер и один из Диггеров ошиблись лишь на три значения. Они поделили поровну весьма внушительную сумму денег.
До следующего раунда продержались Жильбер, три сламмабаддийца, два Диггера, Майло и Каффран, который теперь клянчил деньги у обеспокоенного Раглона. Бростин в ярости ушел. Ставка была просто гигантской.
Каффран промахнулся на два отверстия, сламмабаддиец на одно. Жильбер вообще оказался на другой стороне шара. Майло назвал точный номер.
Вопли, злость, радость, переполох.
- Ему просто повезло, - сказал Варл, собирая прибыль. - Ну как, остановимся на этом?
- Парнишка словил удачу, - сказал Жильбер, приказывая своим подчиненным опустошить карманы.
Была собрана новая огромная ставка. Диггеры вышли из игры, как и Каффран, которого утащил Раглон. Сламмабаддийцы собрали все свои сбережения в одну кучу.
Майло раскрутил кадило и опустил на землю.
Тишина.
Было слышно, как насекомое бьется о стенки шара.
Мокрица наконец выбралась наружу.
Майло снова угадал.
Кошмарная суматоха. Казалось, сейчас в грузовом отсеке начнется восстание. Варл сгреб выигрыш, подхватил кадило и вытянул Майло из толпы за шиворот. Люди вокруг вопили, метались, из-за одного пари на победителя началась драка.
В коридоре, ведущем к жилому отсеку танитцев, Варл и Майло встретили Каффрана, Раглона и Бростина. Все трое смеялись, а Каффран как-то слишком быстро протрезвел. Конечно же, ему придется теперь стирать свой китель, чтобы вытравить запах сакры…
Варл широко улыбнулся, показывая толстый мешок денег.
- Будем делить добычу, друзья! - объявил он, хлопнув Майло по спине бионической рукой.
Он так и не смог приноровиться к ее силе, в результате мальчишка чуть не упал.
Каффран привлек внимание остальных. Позади них в глубине коридора замаячили темные силуэты. Это были Жильбер и его сослуживцы.
- Ты заплатишь за этот обман, шлюхин сын! - пригрозил майор Варлу.
- Игра была честная, - начал было сержант, но тут же понял, что сладкими речами уже не отделаться.
С каждой стороны было по пятеро. И все Аристократы возвышались даже над Бростином, а он был самым рослым среди присутствующих танитцев. В таком тесном пространстве Призраки могли бы попытать удачу, даже драться на равных. Но в любом случае прольется кровь.
- Какие-то проблемы? - раздался голос шестого участника танитской шайки.
Брагг вышел из тени позади своих друзей, расслабленно глядя сверху вниз на Аристократов. Казалось, он заполнил собой весь коридор.
Призраки расступились, чтобы пропустить силача. Брагг шел медленной, угрожающей походкой, которую Варл отрепетировал с ним специально для таких случаев.
- Бегите, маленькие Аристократы, не заставляйте меня делать вам больно, - произнес он заученную фразу, тоже подсказанную Варлом.
Получилось чересчур пафосно и наигранно, но вольпонцы были слишком поражены размерами нового противника, чтобы обратить на это внимание. Аристократы развернулись и убрались восвояси. Бросив последний испепеляющий взгляд, Жильбер последовал за ними.
Призраки расхохотались до слез.
Под ним сиял Монтакс, зеленый и неизведанный.
Гаунт стоял перед обзорным окном гексобора "Святость", изучая планету, которую его войскам придется штурмовать всего через неделю. Время от времени он сверялся с картой, записанной в инфопланшете, уточняя подробности географии. Он уже понял, что главной проблемой станут густые джунгли. Он даже примерно не мог представить, какова численность врага там, внизу.
По предварительным данным разведки, крупные силы богомерзких хаосопоклонников, бежавших после недавней битвы при Пиолите, укрепились на Монтаксе. Военмейстер Макарот решил не испытывать судьбу. Вокруг огромного гексобора орбитальной станции, воздвигнутой здесь как точка сбора войск, постепенно скапливались имперские легионы. Больше десятка огромных транспортных кораблей уже пристыковались к зубчатым платформам доков, словно крупные поросята у сосков колоссальной матки. И буксиры как раз сопровождали на стыковку еще одно судно. И оно было далеко не последним. На высокой орбите стояли на якоре имперские крейсеры и эскортные корабли, включая фрегат "Наварра", на котором какое-то время были расквартированы Призраки Гаунта. Время от времени от боевых кораблей отделялись стайки ударных эскадрилий, вылетающих на боевые задания или на патрульные облеты.
Гаунт отвернулся от окна и спустился по короткой лестнице в большую прохладную камеру одного из основных тактических приделов "Святости", в Планетарий. По центру отсека в полу вращался огромный диск, не меньше тридцати метров в диаметре. Он состоял из соединенных вместе тончайших деталей из латуни и золота и более всего походил на гигантский часовой механизм. По мере вращения вместе с ним поворачивалась и трехмерная проекция планеты, созданная разноцветными лучами, исходящими из диска. Над ее сияющей поверхностью скользили информационные таблицы и сводки последних разведданных.
Офицеры Гвардии в строгих мундирах, служители Экклезиархии и Муниториума в длинных рясах, флотские офицеры в кителях сегмента Пацифик и закутанные в робы члены персонала самого гексобора сновали вокруг Светового Планетария, просматривали поступающую информацию или совещались небольшими группами. Изувеченные, высохшие сервиторы, свернувшиеся в стеклянных колыбелях, перешептывались сигналами и треском электроники. Из их глаз, ртов, рук и позвоночников тянулись провода, подключавшие их к машинам. Под сводчатыми потолками отсека с одинаковым интервалом были установлены столы с голографическими картами, на которых демонстрировались различные участки поверхности Монтакса. Вокруг каждого собирались группы штабных офицеров, планировавшие частные детали операции. Воздух звенел от многочисленных объявлений и корректировок информации, многие из которых перекрывал треск вычислительных машин. Диск Планетария развернулся, и на поверхности планеты появились новые сводки информации и маркеры размещения войск.
Гаунт прошелся по кругу, приветствуя знакомых ему офицеров и отдавая честь старшим чинам. В этом месте царила особая атмосфера. Словно какое-то огромное существо свернулось в пружину, задержав дыхание, готовое к броску.
Комиссар решил, что настало время посетить транспортный корабль Призраков. Солдаты наверняка беспокоятся в ожидании нового назначения и развертывания. А Гаунт очень хорошо знал, что, если не занятые ничем, нервничающие гвардейцы собираются в одном месте перед высадкой, жди беды.
А еще им было скучно. Вот что было паршивее всего. Именно в таких случаях всплывало множество проблем по части дисциплины, какой бы это ни был полк. Здесь и начиналась самая напряженная работа комиссаров Имперской Гвардии. Можно было ожидать ссор, драк, воровства, пьянства, а в более варварских полках - даже убийств. И такие беспорядки распространялись как пожар, стоит лишь немного ослабить хватку.
Гаунт заметил в зале генерала Штурма, командующего Пятидесятым Вольпонским полком, и нескольких его старших помощников. Штурм, кажется, его не заметил или предпочел не заметить. Гаунт не собирался приветствовать его. Несмотря на прошедшие месяцы, преступление, совершенное вольпонцами на Вольтеманде, было все еще свежо в памяти. Дурные предчувствия зародились у него в тот самый момент, как он узнал, что здесь, на Монтаксе, Призраки и Аристократы встретятся впервые после Вольтеманда. Битва за Меназоид Ипсилон во всей красе показала ему, к чему может привести долгосрочная вражда между полками. Но возможности перевестись на другой театр уже не было, и Гаунт уверил себя, что проблема была исключительно в генерале Штурме и его старших офицерах. Простым солдатам Призраков и Аристократов было нечего делить, и они наверняка могли спокойно дождаться высадки в соседних бараках, пока наступление не разведет их в стороны.
И в отличие от Вольтеманда Штурм здесь уже не командовал. Наступлением на Монтаксе командовал лорд-милитант генерал Булледин.
Гаунт заметил комиссара Волового, приписанного к полку роанских Диггеров, и остановился поговорить с ним. В основном это был пустой разговор. Однако Воловой упомянул, что, по слухам, генерал Булледин испросил совета астропатов. В войсках поползли слухи о колдовстве на планете. Поговаривали, что дальнейший ход операции решали предсказания и гадания на Таро.
- Вот это последнее, что мы хотели бы услышать, - негромко говорил Воловой Гаунту. - Последнее, что я хотел бы услышать. Роанцев чертовски сложно держать в узде. Нет, они отличные бойцы, когда удается расшевелить их. Но большую часть времени они ни черта не делают. Пара недель в трюмах корабля - и мне придется каждому из них персонально надрать задницу, чтобы загнать в десантные челноки. Апатичные, ленивые… так мало того, это самые суеверные засранцы, которых мне доводилось встречать. Когда до них дойдут слухи о колдовстве, моя работа станет вконец невыносимой.
- Понимаю, сочувствую, - сказал Гаунт.
Он не врал. Гирканцы, его бывший полк, были тверже стали. Но бывали времена, когда лишь один слух о псайкерском безумии буквально выбивал почву у них из-под ног.
- А как у тебя, Гаунт? - поинтересовался Воловой. - Я слыхал, ты теперь служишь с каким-то отсталым сбродом. Не скучаешь по гирканской дисциплине?
Гаунт покачал головой:
- Танитцы вполне дисциплинированны… на свой лад, конечно.
- Ты ведь командуешь ими непосредственно, не так ли? Весьма необычно. Для комиссара, во всяком случае.
- Это последний дар Слайдо, упокой Император его душу. Поначалу я противился такой судьбе, но теперь смотрю на нее по-другому.
- Слышал, ты многого с ними добился. Я читал доклады о Меназоидской кампании прошлого года. А еще говорят, что именно твои ребята подобрали ключик к дверям Буцефалона.
- Да, у нас были успехи.
Гаунт вдруг понял, что Воловой что-то разглядывает у него за плечом.
- Не оборачивайся, Гаунт, - продолжил говорить роанский комиссар, не меняя интонации. - У тебя уши не горят? Тут кое-кто шепчется о тебе.
- Кто, например?
- Генерал Аристократов. Штурм, кажется? Надменный кусок ячьего говна. Один из его офицеров только что поднялся на палубу и что-то поет ему на ухо. И они оба смотрят тебе в спину.
- Дай угадаю, - не поворачиваясь, проговорил Гаунт. - Пришедший офицер - такой здоровенный детина с заплывшими глазами?
- Разве они не все так выглядят?
- Нет, этот здоров даже по вольпонским стандартам. Майор.
- Ага, это он, судя по петлицам. Знаешь его?
- Не то чтобы близко… Но все равно ближе, чем хотелось бы. Звать его Жильбер. Восемнадцать месяцев назад на Вольтеманде он, я и Штурм… немного разошлись во мнениях.
- И сильно разошлись?
- Да, это стоило мне нескольких сотен бойцов.
Воловой присвистнул:
- Тогда это ты должен шептаться о нем!
Несмотря на полумрак, было видно, что Гаунт улыбается.
- А разве мы не шепчемся о нем, Воловой?
Комиссар собрался уходить. Пересекая Планетарий, он смог как следует разглядеть штабных офицеров вольпонцев. Жильбер уже стоял один. Его пылающий взгляд неотрывно следил за Гаунтом. Штурм в окружении своих адъютантов поднимался по длинной лестнице в личные покои лорд-милитанта в шпиле.
Корбек, шагая рядом с Гаунтом по палубе пассажирского отсека, вводил своего командира в курс последних событий:
- Да, действительно. Была небольшая драка из-за пайков, ерундовая, я быстро всех разнял. Костин и двое его друзей надышались парами растворителя для краски и надолго выпали из общей жизни. Правда, Костин потом упал по-настоящему, сломал голень.
- Я же предупреждал техников, чтобы закрывали на замок подобные материалы…
- Они так и делали, но Костин дружит с замками, ну, вы понимаете…
- Пусть доложатся по форме, потом отправь их на гауптвахту.
- Я думаю, Костин и так достаточно поплатился за свой неразумный… - начал Корбек.
- Я не потерплю этого! Солдатам выдали положенные порции грога и сакры. Мне не нужны надышавшиеся наркоманы!
- Вы, конечно, правы, сэр, - Корбек поскреб бороду, - но, видите ли, люди маются со скуки. Многие выхлебывают всю свою порцию сакры в первые же дни.
Гаунт развернулся к своему заместителю, в глазах блеснули искорки гнева.
- Пусть все уяснят вот что, Колм. Император жалует своим солдатам сигареты и алкоголь для отдыха. Если они начнут злоупотреблять этой милостью, в моей власти лишить их ее. Всех. Это ясно?
Корбек кивнул. Офицеры остановились у поручня балкона и посмотрели вниз, в пассажирский отсек. Воздух потяжелел от запахов табака и пота. Внизу тянулись ряды из сотен коек. И там же были сотни людей. Спали, разговаривали, играли в кости, молились или просто сидели, глядя в пустоту. Между рядов коек двигались священники, даря успокоение и благословляя тех, кто просил или просто нуждался в этом.
- О чем задумались, сэр? - спросил Корбек.
- Похоже, будут неприятности, - произнес Гаунт. - Я пока не знаю точно какие. Но мне это все очень не нравится.
В прихожей кто-то был.
Гаунт проснулся. На корабле наступила искусственная ночь, и автоматы управления погасили свет. Комиссар и не заметил, как заснул на своей койке, уронив на грудь кипу документов и инфопланшет.
Движение в прихожей за стеной его спальни заставило его проснуться.
Он бесшумно поднялся с кровати и переложил документы на полку. Его револьвер и цепной меч остались висеть на деревянной вешалке снаружи. Поэтому он достал из прикроватной тумбочки короткий лазерный пистолет и заткнул за пояс за спиной. Комиссар был в сапогах, брюках на подтяжках и рубахе. Поначалу он хотел надеть и китель с фуражкой, но быстро отбросил эту идею.
Дверь спальни была чуть приоткрыта, и комиссар разглядел узкий луч света от фонаря. Кто-то рылся в его вещах.
В следующее мгновение Гаунт резко пнул дверь, ворвался в комнату. Атаковав противника со спины, он развернул его, заломил ему руки и со всей силы впечатал его лицом в круглое обзорное окно прихожей. Закутанный в робу человек, неуклюже дергаясь, пытался вырываться, пока удар о стекло не сломал его нос и он не потерял сознание.
Включился свет. Гаунт вдруг понял, что за его спиной стоят еще двое. До слуха донеслось гудение заряжающейся батареи лазгана.
Развернувшись на месте, Гаунт швырнул тело своей первой жертвы в одного из противников, свалив его с ног. Второй попытался прицелиться, но Гаунт пригнулся, ушел в сторону и одним ударом сломал челюсть стрелку. Только теперь, через несколько секунд после начала драки, он осознал, что только что покалеченный им человек носил коричневую броню гарнизона гексобора. Его напарник, сбросивший с себя бесчувственное тело, начал подниматься. Гаунт перехватил его вытянутую руку, легко сломал ее в локте и нокаутировал противника прямым ударом в переносицу.
Гаунт выхватил из-за пояса короткий пистолет и оглядел комнату. Два солдата гарнизона гексобора и человек в длинном балахоне лежали у его ног, стеная и корчась от боли.
Распахнулась дверь.
- Многие бы осудили столь жестокие методы, комиссар, - мягко произнес чей-то голос.
- Многие бы осудили взлом и вторжение в чужое жилище. - Гаунт прицелился чуть ниже подбородка вошедшего. - Назовитесь!
Гость сделал шаг вперед, на свет.
Она оказалась довольно высокой. Вся ее одежда - сапоги, брюки и китель - была весьма простой и сплошь черной. Пепельно-белые волосы собраны в тугой пучок на затылке, узкое, точеное лицо бесстрастно и прекрасно.
- Меня зовут Лилит. Инквизитор Лилит.
Гаунт опустил пистолет, затем положил его на столик.
- Вы не потребовали показать инсигнию. Значит, верите мне на слово?
- Я слышал о вас. Простите, мэм, но немногие женщины имеют столь высокий титул и подобный род занятий.
Лилит вошла в комнату и легонько пнула одного из солдат. Тот застонал и приподнялся.
- Выметайся. И этих двоих прихвати с собой.
Окровавленный солдат с трудом встал и покинул помещение, таща на себе своих товарищей.
- Приношу извинения, комиссар, - заговорила Лилит. - Согласно моим данным, вы были на совещании. Я бы не стала посылать сюда своих людей, зная, что вы отдыхаете у себя.
- То есть, если бы меня здесь не было, вы бы обыскали мою каюту?
Она повернулась к нему и рассмеялась. Обворожительно, уверенно - и громко.
- Конечно! Я же инквизитор, комиссар. Это моя работа.
- Так что конкретно вам здесь нужно?