Призыв мёртвых - Джеймс Баркли 2 стр.


- Видно, и вправду кое-что в Конкорде никогда не меняется, - промолвил Томал Юран.

Но когда прочел написанное ниже, слова замерли у него на устах.

- Кое-что меняется, - проворчал Джеред.

Юран покачал головой и снова уставился на поразившие его строки. В желудке сжался ледяной ком, и на какой-то миг перед глазами все расплылось.

- Так не должно быть! - попытался возразить он, цепляясь за ускользающую надежду. - Это не соответствует традиции Конкорда. Я ведь знаю, как это бывает. Все знают! Низложенному правителю предоставляется выбор. Клятва верности, не просто…

- Ты не низложенный правитель некогда независимого государства, - оборвал его Джеред. - Ты изменник Конкорда, узурпатор, самозванно провозгласивший себя королем одной из подвластных Конкорду земель. На тебя эти традиции не распространяются.

Сердце Юрана билось так громко, что он почти не слышал слов Джереда. Он чувствовал, что его бьет дрожь, но ничего не мог с этим поделать. Юран снова посмотрел на пергамент, потом на Меган, которая, в свою очередь, глядела на него. Губы ее тоже дрожали.

- И ты подписала это? - Он указал на подпись Меган под приказом о его казни.

- Я исполнила то, что велит мне судьба, - глухо проговорила она. - Стража, уведите короля Юрана.

Воины слева и справа двинулись к нему. Юран пытался сохранить достоинство, но едва плеч коснулась чужая рука, как остатки мужества покинули его, сметенные половодьем страха. Он ухватился за последнее, что у него было, - раньше он надеялся за это купить себе свободу, а теперь мечтал выторговать хотя бы жизнь.

- Вы не можете так поступить со мной! Я нужен вам живым! Вы не знаете, почему устоял Цард!

Стражники подталкивали его к двери. Он уже не видел Меган и Джереда, но знал, что они смотрят ему в спину.

- Только я могу вам помочь! Они хотят вернуться, чтобы закончить дело, и вам не хватит сил не только победить, но и отбиться. Ни у кого не хватит! Даже ваши драгоценные Восходящие не смогут остановить то, что он выпустит на волю…

По короткому приказу Джереда солдаты остановились и развернули Юрана лицом к нему. Казначей подошел и сильно сжал его челюсть крепкими пальцами. Он заинтересовался, и Юран усмотрел в этом свой шанс.

- Или вы гарантируете мне смягчение приговора, или я ничего вам не скажу. Сохраните мне жизнь, и я помогу вам…

После недолгого размышления Джеред едва заметно кивнул.

- Кого ты имел в виду, когда сказал "он"? - спросил казначей.

* * *

Зал заполняли мертвецы. Хуран на шаг отступил. Да и кто бы не попятился, увидав такое. А ведь это была главная сила его войск. Сила, которой предстояло пройти победным маршем по обломкам Конкорда, гоня перед собой в ужасе разбегающиеся остатки его армий.

Так, во всяком случае, уверяли Хурана.

Короля Царда уверяли и в том, что эти воины будут нести его знамя и провозглашать его имя без страха и сомнения. Идеальные солдаты, слепо верящие и без раздумий подчиняющиеся. Великая сила, голос которой, пусть пока еще не столь громкий, обещал грозно зазвучать. Понять, какие возможности это сулит, было совсем несложно.

Все так, однако правда состояла в том, что по-настоящему эта сила принадлежала не ему. А человек, который вернул это воинство к управляемому подобию жизни и держал его под контролем, обладал возможностями, находившимися за пределами понимания Хурана. Его привел к королю Томал Юран в качестве подарка своему покровителю, но чем мог обернуться этот дар для Царда?

- Разве это не прекрасно? - спросил Гориан.

- Что? Танец мертвых? - вопросом на вопрос откликнулся Хуран.

Гориан, стоявший рядом с ним, не боялся.

- Несомненно, несокрушимость этой армии придает ей красоту. Она способна маршировать без отдыха, сражаться дни и ночи напролет, не ведая ни страха, ни усталости. Идеал дисциплины и преданности, недостижимый ни для одного из хваленых легионов Конкорда. Никто из этих бойцов не думает о себе, о своей семье - у них нет других целей, кроме назначенных тем, кто посылает их в бой. Это несравненная боевая сила. И если их будет много - они непобедимы.

- Но ведь они дерутся, не ведая ни чести, ни любви. Ни преданности, ни веры. Их не воодушевляет возможность погибнуть, сражаясь за своего короля. Верность - вот стержень любой армии, без которого она ничто.

- Ты находишься в плену устаревших суеверий, мой король, - коротко рассмеялся Гориан. - Нет ничего слаще второго шанса. И ничего хуже страха этот шанс упустить. Мы обладаем всей полнотой власти над каждым из этих мертвых людей. Они сделают для нас все. Разве это не верность?

Хуран поежился. День снаружи был теплым, но здесь, глубоко в сердце его замка, сохранялся холод. Он неотрывно смотрел на мертвых, стараясь подавить в себе отвращение. Король не мог отделаться от навязчивого ощущения неправильности происходящего… Очевидное восхищение Гориана делом своих рук лишь усугубляло это чувство.

Мертвые сами пребывали в растерянности. Здесь, в преддверии погребения, собралась примерно дюжина неупокоенных. Судя по всему, они воспринимали окружающий мир, что-то понимали, но, будучи целиком подчинены чужой воле, хранили полное молчание. Среди них было несколько мальчишек, умерших накануне от оспы, мужчина, которого подвело сердце, парень со свисавшей на грудь головой, повешенный за кражу домашнего скота, и молодая женщина, скончавшаяся при родах.

Все они прошли через агонию, через ужас перехода от жизни к смерти, а теперь вдруг оказались пробужденными. Хурану было любопытно, не воспринимают ли они свое нынешнее существование как загробную жизнь. Вообще-то, по большому счету это и есть своего рода загробная жизнь, правда, такая, о какой не говорилось в писаниях и учениях всех известных королю религий. В этом посмертии не было никакой славы, никакого блаженства и, уж конечно, никакого покоя. Гориан вдохнул в мертвецов новую жизнь, поддерживаемую силой, которая черпалась из земли под их ногами и передавалась от одного к другому. Гориан говорил что-то о "цепи", о "токах" - Хуран не понимал, да и едва ли это имело значение. Достаточно вещественного доказательства правоты колдуна - этих людей с пустыми глазами, в той самой одежде, в которой они умерли.

И все же Хурану приходилось отгонять навязчивую мысль о каком-то изощренном обмане. И это при том, что он лично убедился в смерти каждого. Видел их безжизненные, холодные на ощупь тела, удостоверился в отсутствии пульса. Все они не дышали - а теперь дышали!

В следующее мгновение мертвецы рухнули наземь и застыли недвижно. Хуран перевел взгляд на Гориана. Восходящий нахмурился.

- Что случилось? - спросил король, стараясь не выдать облегчения от того, что ожившие мертвецы вновь стали обыкновенными трупами.

- Это новые способности и лишь начало пути, - сказал Гориан. - Я их уже испытывал, правда, опытов было всего несколько и они никогда не ставились сразу на многих людях. Но это действует. А как улучшить результат, я знаю. Однако чтобы сделать армию сокрушительной, мне не обойтись без помощи.

- Чьей помощи? Откуда?

Гориан улыбнулся.

- Твоей помощи, разумеется. Просто подготовь страну к войне, направь свои армии туда, куда мы договорились, и предоставь все мне. Я вернусь быстро, ты и глазом моргнуть не успеешь.

Хуран посмотрел на Гориана. Интересный малый - молодой, ему всего двадцать пять лет, но властный и исполненный уверенности в своей силе. И выглядит отменно: рослый, величавый, его светлые кудрявые локоны вскружили головы всем женщинам при дворе. Ни дать ни взять, один из героев Конкорда. Вдобавок еще и облаченный в тогу, одеяние, которое Хуран находил дурацким, а вот Гориан любил и настаивал, чтобы для него шили именно такое. Гориану нравились подобные игры, хотя эта была уж особенно мелочной. Конечно, большинство людей не решались противоречить желаниям Гориана Вестфаллена. Но он, Хуран, к большинству не относился.

- Нет уж, Гориан. Ты все время будешь у меня на виду. Своих людей я поведу сам, а ты последуешь за мной.

- Как тебе будет угодно, мой король.

ГЛАВА 2

859-й Божественный цикл, 20-й день от вершины дуса

Энергетическая карта выглядела нездоровой. Течение венозной крови разносило серые крапинки по организму, внедряя их в жизненно важные органы. Оссакер ощущал силу инфекции как некий жар, омывающий его лицо. Мальчика, за которым он ухаживал, терзала жестокая лихорадка, и он пребывал на грани сознания. Тело его покрывала испарина, хотя снаружи дул студеный ветер и в маленьком домишке, где лежал больной, было совсем не жарко. Оссакер провел руками вдоль груди, к желудку ребенка и невольно вздрогнул - настолько удручающей оказалась картина энергетических следов, считанная его сознанием. Судя по ней, печень и почки больного работали на пределе и должны очень скоро отказать. Жить ему оставалось совсем немного.

В моразийский порт Окиро его и Ардуция привели упорные слухи о якобы живущих здесь и в окрестных деревнях людях с задатками Восходящих, но, как нарочно, они явились сюда в разгар эпидемии, сильнее всего поразившей квартал бедняков, примыкавший к гавани. Вроде у них что-то случилось с водой - так объяснил Ардуций. Сейчас он на пару с местным, еще неопытным Хранителем Земли, с которым познакомился накануне, как раз и пытался выявить источник заразы, в то время как Оссакер занялся последствиями ее распространения. Люди сильные и здоровые могли бороться с недугом, но слабых, главным образом стариков и детей, он сотнями возвращал в объятия Бога.

- Ты можешь спасти его?

Оссакер обернулся к дверному проему, где стояла мать мальчика. Изначально гармоничную ауру молодой женщины сейчас искажали страх и тревога. Голос ее дрожал, жизненные линии рябили. Она осязаемо излучала волны испуга, причем к боязни за сына добавлялся трепет перед самим Оссакером. Только отчаяние заставило мать преодолеть недоверие и разрешить ему попробовать вылечить сына. Все та же история с Восхождением, повторявшаяся вновь и вновь.

Под взглядом Оссакера женщина поежилась - опять все та же привычная реакция. Такое уж впечатление всегда производили его глаза, ничего не видевшие, но все ощущавшие, способные проникать сквозь кожу и кости и распознавать суть вещей.

- Если ты позволишь, то смогу.

Теперь потоки ее жизненной энергии ярко пульсировали надеждой и облегчением.

- Все, что угодно, - взмолилась она. - Пожалуйста!

Женщина потянулась, чтобы коснуться Оссакера, но в последний момент остановилась. Он знал, что она увидела. Вообще-то во многих отношениях Восходящий выглядел обычно - аккуратная, короткая стрижка, дружелюбное лицо, измученное неотступными заботами, и легкая улыбка. Но от менявшегося цвета его незрячих глаз и знания, кто он такой, деваться было некуда.

- Все в порядке, - кивнул Оссакер. - Я все понимаю. Доверься мне. Ничего не бойся, что бы ты ни увидела. Я не причиню ему вреда.

Он снова повернулся к мальчику, положил руку ему на лоб, вбирая в себя жар и испарину, и полностью сосредоточился на лежащем перед ним, пожираемом хворью теле.

- Останься со мной, - прошептал Восходящий. - Не уходи.

Сейчас его сознание отстранилось от энергий, бушующих в гавани и протекающих через порт, Оссакер искал более близкие источники. Он был свеж и полон сил, однако знал, что не может подвергать себя слишком большому риску, поскольку после того, как будет спасен этот мальчик, его ждет еще много работы в других местах, по всем здешним трущобам. Ну что ж, Оссакер ощутил росшее за окном старое оливковое дерево с глубоко уходящими в почву корнями. Кроме того, в доме зажгли фонари, а в крошечной кухоньке за дверью горел огонь. Этого будет достаточно.

Оссакер поднял руку над головой ладонью вверх, согнул пальцы, словно удерживая за дно чашку, и открыл свое сознание энергиям дерева и огня. Перед его мысленным взором возникли их энергетические планы - токи дерева, мощные, медленно пульсирующие коричневые и зеленые, с бледными вспышками, отмечавшими те места, где юные побеги дожидались тепла генастро, и хаотичная масса дрожащих, красных и желтых нитей огня, темнеющих на кончиках и испускающих в воздух фейерверки искр. Силы огня и древа начали сливаться воедино.

Оссакер невольно вспомнил, сколь ошеломляющим и трудным было соприкосновение со всем этим тогда, в детстве, когда ему и Восходящим впервые явились истинные цвета жизни, сокровенное великолепие земли, расцветающей под рукой Бога. Тогда соединение с каким-то внешним источником энергии представлялось им почти невозможным, а желание направлять эту силу казалось нелепым, ибо за любой попыткой следовало страшное истощение.

Теперь, разумеется, все воспринималось по-другому, хотя в конечном счете процесс остался крайне изматывающим. Токами собственного энергетического плана Оссакер потянулся к нужным ему источникам, подсоединился и впустил в себя их энергии. Практически мгновенно он ощутил и резкие толчки огня, и медлительную, неупорядоченную жизненную силу дерева и, уже удерживая полученные силы в собственном теле и сознании, сформировал энергетическую карту нужного ему образца.

Затем Оссакер наложил эту карту на искаженный недугом организм мальчика и погнал живительные токи своих энергий по его кровеносным сосудам к пораженным органам. Это была модель здоровья, безупречная конструкция которой подавляла инфекцию во всех очагах. Болезненные серые пятна впитывали свет, ярко вспыхивали и одно за другим исчезали бесследно. Оссакер поддерживал поток целительной силы, пока не подавил болезнь полностью. Лишь после этого он позволил себе расслабиться, отсоединиться от посторонних энергий и снова ощутить звуки дня.

Сидя на корточках, Восходящий откинулся назад, с тяжелым вздохом покачал головой и потер ладонью лоб. Мальчик спокойно раскинулся на постели: его больше не лихорадило, и он погрузился в крепкий, здоровый сон. Оссакер улыбнулся и снова повернулся к матери. Она стояла в дверях, испуганно вцепившись в дверной косяк. Светильники в комнате погасли, кухонный очаг прогорел, в нем слабо дымились последние угольки. А вот на оливковом дереве, невзирая на холод дуса, появились новые ростки.

- Пусть он поспит, - сказал Оссакер. - И вскипяти воды, сколько сможешь, чтобы был надежный запас.

Женщина молча кивнула, не желая приближаться к нему, хотя ей отчаянно хотелось подойти к сыну. Оссакер встал.

- Мне понятен твой страх. Я каждый день сталкиваюсь с подобным отношением. Но советую тебе выбросить все сплетни и наговоры из головы. Мы, Восходящие, слуги Конкорда и Бога, мы не противодействуем Ему, а выполняем Его волю к Его вящей славе. Наше единственное стремление - помогать людям. Я рожден на свет именно для целительства.

- Спасибо, - смущенно пролепетала она. - Я не… просто…

- Все в порядке, - улыбнулся Оссакер. - Единственное, о чем я попрошу, - это подумать о том, что ты сегодня здесь видела. И о том, что ты будешь потом говорить и сыну, и своим подругам. Что исцелило твоего мальчика - зло, которое необходимо втоптать в землю и искоренить, или милосердие Бога, даровавшего своему творению еще один шанс, ради его юности и невинности? Подумай. Мы не просим благодарности, но ждем понимания и признания.

Восходящий наклонил голову и прошел мимо женщины к входной двери. Во дворе его перехватил Арков, генерал гвардии Восхождения, от чьей окруженной мощными жизненными линиями фигуры буквально веяло властной уверенностью и спокойствием. Арков, в прошлом офицер дворцовой стражи, пользовался уважением казначея Джереда, что во многом и определило его назначение на пост командира гвардии Восхождения.

Его природный энергетический план отличался четкостью и стабильностью потоков.

- Неприятности у фонтана, - коротко сообщил генерал.

- Серьезные? - спросил Оссакер, положив руку на запястье Аркова. Он наконец полностью отсоединил сознание от энергетической картины окружающего мира, который мгновенно потух для него, погрузившись в непроглядную тьму.

Арков повел Восходящего на улицу, откуда тянуло дневной прохладой.

- Достаточно серьезные. Там Коройен.

Оссакер вздохнул, плечи его обвисли. Неожиданно он ощутил смертельную усталость.

- Неужели эта женщина будет вечно следовать за мной по пятам?

- Пока с ней не произойдет несчастный случай, - хмыкнул Арков.

- Ты, конечно же, ни о чем таком не думаешь.

- Ну не то чтобы думал с утра до ночи, но…

- Ладно, а где Ардуций?

- Угадай с трех раз.

- Вот как? Тогда нам лучше поторопиться, - предложил Оссакер.

К ним присоединились еще шесть гвардейцев Восхождения, все со щитами, короткими мечами-гладиусами и луками, висевшими за спиной. Их красная форма с гербом Восхождения - дерево под восходящим солнцем, в обрамлении пары сложенных чашечкой ладоней - уже стала знакомой и привычной для жителей Конкорда. Сформированная в основном из бывших левимов и воинов дворцовой стражи, гвардия Восхождения быстро завоевала повсеместное уважение. Правда, и у нее, как и у Восхождения в целом, было немало врагов, причем врагов весьма серьезных.

Путь до фонтана оказался недолгим, но пролегал через пропахшие смертью трущобы, по тесным, полным страха улицам, заваленным мусором и отбросами. Оссакеру, как всегда в таких случаях, стало немного не по себе: как бы ни похвалялся Конкорд своими успехами, на его окраинах, в местах обитания бедняков, эти достижения ощущались слабо. И так, к сожалению, будет всегда.

С той стороны, куда они направлялись, одна за другой накатывали невидимые волны эмоционального напряжения. Казалось, холодный ветер приносит оттуда жар, вызванный накалом страстей.

- Не отходи от меня, - велел Арков. - Дело может обернуться плохо.

- Если Коройен там, дело уже плохо, - отозвался Оссакер.

Они свернули направо, по проулку, выводившему к фонтану, и Оссакер увидел впереди хаотичное переплетение жизненных линий множества людей, а позади них ощутил живую голубизну плещущейся воды. Арков направил вперед двоих гвардейцев, сам же резко сбавил шаг. Оссакер просматривал вспышки человеческой энергии, силясь выделить в этом хаосе энергетическую карту Ардуция. Что оказалось совсем непросто.

- Где он?

- С ним все будет в порядке, - заверил Арков.

Сердце Оссакера стучало, но он изо всех сил старался держать себя в руках. В конце концов ему удалось-таки добиться того, чтобы беспорядочное сплетение циркулирующих и пульсирующих токов обрело детальную четкость, но Ардуция он так и не нашел. Тем временем спереди до него донеслись звуки короткой потасовки, потом наступила тишина. Арков направил Оссакера в ту сторону, на ходу посвящая его в подробности происходящего.

- Коройен здесь вместе с Веннегуром и примерно двадцатью гвардейцами ордена. Ардуций стоит напротив них, позади шеренги наших людей. Пока ни один меч не обнажен, но ситуация осложняется. Беда в том, что сюда толпами сбегаются горожане, и, если дело обернется худо, деваться нам будет некуда.

- Все будет хорошо, - заверил его Оссакер. - Ты только подведи меня поближе к Арду.

Назад Дальше