- Иными словами, ты не умеешь торговаться, - заключил стрелок.
- А ты мне совсем не помогал.
- Переговоры должен вести кто-то один, - сказал Джек.
- Это первое правило стрелка?
- Нет, это первое правило бизнеса.
- Я думал, первое правило бизнеса: сделай как можно больше денег.
- Хорошо, тогда правило насчет переговоров - второе, - согласился стрелок. - Когда два типа, находящиеся на одной стороне, начинают перебивать друг друга, представители противной стороны делают о них весьма нелестные выводы. В нашей же ситуации этот гном сделал нелестные выводы только о тебе, а меня он считает умным и, следовательно, главным в нашей паре.
- Раньше ты говорил, что я главный.
- К счастью, гном этого не знает, - сказал стрелок.
- Значит, пока я выставлял себя полным идиотом, ты спокойно стоял в стороне, посмеивался и сохранял свой имидж?
Стрелок улыбнулся.
- Черт побери, - сказал Гарри. - Горлогориус не стал бы платить какому-то гному.
- Может, и стал бы. Если превратить парня в лягушку, от него многого не добьешься.
Еще раз черт побери, сказал Гарри, но на этот раз исключительно про себя. Почему в подавляющем большинстве случаев этот тип во всем черном оказывается прав?
Хотя если бы гном запросил с Горлогориуса денег… Хм… Для этого надо быть очень храбрым гномом.
Через полчаса снова послышался звук отодвигаемых засовов и на пороге появился все тот же гном. На этот раз он был облачен в походную одежду, на спине висел небольшой рюкзак, из-под кожаной куртки выглядывала кольчуга, а в руке он держал большой топор на короткой ручке. Таким топором удобно пользоваться в небольших помещениях, подумал Гарри. Например, под землей.
- Что это за маскарад? - взвился молодой волшебник. - Где обещанные тобой парни из МОССАДа?
Стрелок только улыбался.
- Позвольте мне представиться, молодые люди, - сказал гном. - Меня зовут Камнеед Глазодав, и я являюсь главным и единственным сотрудником МОССАДа на этой территории. И я отведу вас в подземелья, как и обещал.
- За деньги?
- Нет, бесплатно, - сказал гном. - Меня несколько заинтересовал ваш рассказ, и я подумал: а вдруг эти двое парней действительно знают что-то о близящемся Рагнареке? Ведь если они говорят правду, то моему начальству следует об этом знать.
- О чем? - не понял Гарри.
- Любопытство волшебников можно сравнить только с их же невежеством, - сказал стрелок. Похоже, для него заявление Камнееда о принадлежности к МОССАДу сюрпризом не стало.
- А как же те двенадцать золотых, что я заплатил за вызов? - спросил Гарри.
- За эти деньги вы хотели МОССАД, таки вы и получили МОССАД, - сказал Камнеед.
- Но… а как же…
- Золото - это золото, - сказал гном. - А иметь двенадцать золотых и не иметь двенадцать золотых - это разница…
- В двадцать четыре золотых, я понимаю, - сказал Гарри. - Но зачем ты заставил нас ждать целых полчаса?
- Должен же я был попить чайку на дорожку, - объяснил Камнеед. - Таки мы идем или не идем, парни?
Этот человек жил на склоне горы. Он был счастливым обладателем скромной хижины, построенной почти у самой линии снегов, и худой коровы, траву для которой он собирал в долине и огромными тюками таскал наверх. В обмен на это корова давала ему немного молока.
Еще у этого человека был небольшой огород. Нельзя сказать, чтобы огород приносил много овощей, однако еды человеку хватало. Он был очень скромным и довольствовался тем, что у него есть, никогда не желая большего.
Другие жители этих мест старались его избегать. Не потому, что он делал или говорил им что-то плохое, напротив, он всегда держался приветливо и доброжелательно. Просто было в этом человеке что-то неправильное, хотя, если бы вы попросили объяснить, что именно с ним не так, внятного ответа вы бы не дождались.
Может быть, все дело состояло в том, что у этого человека были холодные, стальные глаза, которых не должно быть у безобидного отшельника, может быть, сказывалась его походка, плавности и бесшумности которой позавидовал бы призрак со стажем, а может, он просто был непохож на других людей, обитающих в этих местах. Чужаков ведь нигде не любят.
Однажды он вернулся в свой дом с очередной порцией травы для своей коровы и обнаружил, что в его хижине кто-то есть. Он удивился, ведь, несмотря на то что он никогда не закрывал дверь, гости его не посещали.
Он вошел в свой дом и увидел человека в черном плаще, капюшон которого был опущен так, что полностью скрывал лицо.
- Желаю тебе тысячу лет жизни, добрый человек, - сказал постоянный обитатель хижины.
- Еще тысяча лет мне бы не помешала, - согласился гость. - Ты мастер Лю?
- Я просто Лю, - сказал отшельник. - Смиренный житель этой горы.
- Я слышал, тебе нет равных в искусстве… танца, - сказал гость.
Лю улыбнулся, и веселые морщинки разбежались по его добродушному лицу.
- Я давно не танцую, - сказал он. - И тебе нет нужды прибегать к эвфемизмам. Здесь нет других ушей, кроме тех, что ты и я носим на своих головах.
- Ты исчез несколько лет назад, - сказал гость. - Многие думали, что ты умер.
- Как видишь, я не умер, - сказал Лю. - Двадцать три года назад я удалился сюда, чтобы провести остаток жизни в мире и покое, чего желаю и тебе, добрый человек.
- Покой нам только снится, - сказал гость.
- Познай себя, будь скромен в своих желаниях, и покой снизойдет на тебя, добрый человек, - сказал Лю. - Хотя, если ты простишь мне небольшое замечание, добрые люди не скрывают своих глаз.
- Ты прав, я недобрый, - сказал гость и снял капюшон. - Так лучше?
- Я прав, ты недобрый, - сказал Лю. - Какая дорога привела тебя в мой дом?
- Точно не та козья тропа, по которой ты ходишь каждый день, - сказал гость. - Неужели тебя не тошнит от нынешнего образа жизни?
- Двадцать лет назад у меня был дворец, - сказал Лю. - Драгоценности, наложницы, лучшая еда и вино, которые только можно купить за золото. Многие люди искали дружбы со мной, еще больше людей искали моего покровительства, и враги трепетали при одном упоминании моего имени. Но покоя в той жизни я так и не нашел.
- В те времена ты искал не покоя, - сказал гость. - Ты искал силу.
- Силу я нашел уже очень давно, - сказал Лю, - Но сила не делает жизнь человека счастливее. Зачем ты пришел ко мне?
- Говорили, что ты можешь… убить кого угодно, - сказал гость.
- Возможно, - сказал Лю. - Но я давно отказался от своих способностей.
- Умение убивать - это как умение плавать, - сказал гость. - Один раз научишься и уже никогда не забудешь.
- Ты хочешь, чтобы я кого-то убил? - спросил Лю.
- Твоя догадливость меня просто поражает, - сказал гость.
- Надеюсь, тебя не слишком огорчит мой отказ.
- Если ты выполнишь мою просьбу, взамен получишь то, что может тебя заинтересовать, - сказал гость и вынул из широкого рукава свиток рисовой бумаги. - Этот трактат называется "Путь кулака и колена", и его автором считается великий воин и мыслитель древности Жао-Клод Ван-Дао.
- Ты опоздал, - сказал Лю. - Я читал "Путь кулака и колена".
- Как знаешь, - пожал плечами гость. Но убирать свиток он не спешил. - Я думал, тебе захочется посмотреть на оригинал.
Глаза Лю загорелись огнем.
- Не может быть, - сказал он. - Оригинал был утерян много лет назад.
- Возьми и ознакомься, - сказал гость. - Я тебе доверяю.
Вопрос, кто будет сторожить корову во время отсутствия хозяина, решился очень быстро.
Глава 6
Рано или поздно каждый получит все, что ему причитается.
Дон Корлеоне
Горлогориус не шел, он шествовал.
Его шаги весьма ощутимо сотрясали землю, под его подошвами выгорала трава, растения, на которые падал его взгляд, либо умирали, либо превращались во что-нибудь другое, не очень приятное, о чем совершенно не хотелось задумываться, и постороннему наблюдателю могло бы показаться, что могущественный маг здорово прибавил в росте.
- Допрыгались, - констатировал Питер Гриффин.
Вчетвером - сам Питер, Реджи, Негоро и Чингиз-хан - они стояли на балконе шестого этажа башни Питера, единственном уцелевшем после падения небесной тверди балконе, и наблюдали за приближением Горлогориуса.
А оно было неторопливым и хорошо продуманным. При взгляде на надвигающуюся фигуру могущественного мага в голову приходили мысли о тяжести своих преступлений, неотвратимости возмездия и еще почему-то о танках.
Питера и Негоро, которые точно знали, кем является Горлогориус и что он может с ними сделать, обуял ужас. Считавшего себя бессмертным и не очень хорошо осведомленного хана орков терзал всего лишь страх, и даже Реджи ощущал некоторое беспокойство.
- Из-за этой рухнувшей небесной тверди возникают странные оптические эффекты, - заметил Негоро. - Мы смотрим на него сверху, и он должен казаться нам меньше, чем на самом деле. Но он кажется больше.
- Это не оптический эффект, - вздохнул Питер. - Это Горлогориус в легком гневе. Когда… то есть если он придет в ярость, то сможет растоптать мою башню одной ногой.
- О! - сказал Негоро. - В смысле, ой. Стрелок, а ты можешь с этим что-нибудь сделать?
- На самом деле ты задал мне не один, а целых два вопроса, - заметил Реджи. - Первый: могу ли я что-нибудь с ЭТИМ сделать. Возможно, что и могу, но не уверен, что у меня получится. И второй вопрос: буду ли я что-нибудь с ЭТИМ делать? Нет, не буду.
- Почему?
- Потому что внутренние часы подсказывают, что день моей смерти еще не настал.
- Я слышал истории, в которых стрелки убивали волшебников. Обычно перед этим они заявляли, что хотят проверить, может ли пуля оказаться быстрее заклинания.
- Есть пули и пули, - сказал Реджи. - Есть заклинания и заклинания. К поединку с волшебником такого уровня надо тщательно готовиться, обращая особое внимание на пути отхода, если поединок пойдет не по плану. И вообще, у меня контракт на добычу артефактов. Отстрел высокопоставленных волшебников в условия сделки не входил.
- Я заплачу тебе столько, сколько ты скажешь, - сказал Негоро.
- У тебя нет такого количества золота, - сказал Реджи.
- Я добавлю, - сказал Питер.
- И я, - присоединился к ним Чингиз-хан.
- У вас троих нет такого количества золота.
- Но он же нас убьет! - возопил Питер.
- Не думаю, - сказал Реджи. - Конечно, волшебникам не чужда некоторая доля позерства, но все-таки они прагматики. Горлогориус движется сюда с такой скоростью, чтобы произвести на нас наибольшее впечатление, а какой смысл производить впечатление на будущих покойников? Если бы он хотел нас убить, то обрушил бы башню без всякого предупреждения. Или сделал бы что-нибудь другое, но в любом случае он бы начал действовать в неожиданный для нас момент.
- Ты на самом деле так думаешь? - спросил Негоро.
- Я же стою тут вместе с вами, а не улепетываю во все лопатки, - сказал Реджи. - Поверьте, этому парню от нас что-то надо.
- Только бы не наши жизни, - вздохнул Питер. - Хотя вряд ли он согласится на меньшее.
Питер Гриффин был в два раза старше Гарри, но все же не настолько старым, чтобы избежать знакомства с грозным рыком Горлогориуса, который частенько обрушивался на учеников магического колледжа.
Существует несколько видов преподавателей.
Есть преподаватели, к которым студенты относятся снисходительно. Есть преподаватели, с которыми студенты чувствуют себя на равных. Есть преподаватели, которых студенты опасаются, не желая попасть им под горячую руку. Есть преподаватели, которых студенты откровенно боятся, ибо рука у таких типов горяча всегда.
И есть Горлогориус, наводящий ужас не только на студентов, но и на других преподавателей.
В числе прочих предметов Горлогориус вел курс боевой магии, и примерно десяти процентам ученического состава не удавалось пережить выпускной экзамен. А половина из тех, которые его все-таки переживали, впадали в глубокую депрессию, причем некоторые пребывали в ней до самой смерти.
Остановившись метрах в пятидесяти от башни, Горлогориус щелкнул пальцами, и на мгновение волшебное строение просто перестало существовать. К счастью, мгновение оказалось кратким, и четверка не успела отправиться в полет, как под их ногами снова возник пол. Питеру это мгновение показалось вечностью. Впрочем, неприятные ощущения возникли у всех четверых.
- Запредельная дематериализация, - пробормотал Негоро. - Даже мой создатель не смог бы проделать такой фокус без длительной подготовки.
- Выходите, подлые трусы! - сказал Горлогориус, и его слова вонзились в позвоночник каждого, кто их слышал, подобно раскаленной проволоке.
Хотя в данном случае Горлогориус не использовал никакой магии, ноги сами понесли четверку к лестнице.
Когда они оказались снаружи, Горлогориус восседал в массивном кресле, удивительно напоминавшем трон, и, хотя устав гильдии запрещает чародеям занимать первые места в государстве, Горлогориус на троне смотрелся очень уместно.
Соответствующе.
Они приблизились так, как и следует приближаться к могущественному, разгневанному и скорому на расправу монарху, - медленно, на трясущихся ногах, и ни один из них не хотел выделяться из строя и быть первым.
- Игры кончились, - объявил Горлогориус. - И пришло время закрыть вашу лавочку.
Поскольку он не обращался ни к кому конкретно, все четверо промолчали. Подавать голос первым всегда опасно.
Сэр Реджинальд Ремингтон, эсквайр, был стрелком, и теоретически он не должен был никого бояться. Мало кого он боялся и на практике. Реджи без содрогания в душе шел на чудовищ, бросался на превосходящего числом противника, лез в вызывающие ужас подземелья, в которых можно было встретить… кого угодно. Но сейчас проняло даже его.
Горлогориус излучал мощь. Горлогориус излучал власть, недаром в некоторых языках эти понятия обозначаются одним и тем же словом. И сцепляться с Горлогориусом рогами Реджи совершенно не хотелось.
- Сейчас все сестры получат по серьгам, а все братья - по ушам, - сообщил Горлогориус. - Начнем с тебя, стрелок.
Реджи опустил саквояж, с которым он никогда не расставался, и положил руки на револьверы.
- Не дергайся, - сказал Горлогориус, от которого не ускользнул смысл этого жеста. - Все равно не успеешь. МОЕ заклинание быстрее, чем пуля.
- Просто ты никогда не состязался с моими пулями, - сказал Реджи с уверенностью, которой не испытывал. Но он должен был держать марку.
- Возможно, позже мы посоревнуемся, - пообещал Горлогориус. - А пока ты можешь расслабиться, парень, сейчас я ничего против тебя не имею. Ты выполнял условия контракта и играл мне на руку. Если ты помнишь, в Триодиннадцатом царстве я сам вручил тебе яйцо.
- Я помню, - сказал Реджи.
- Отлично. Все, что от тебя требуется, это выполнить еще пару заданий в том же роде, - сказал Горлогориус.
- И с той же оплатой? - уточнил Реджи.
- Да. Только на этот раз платить тебе буду я.
- Не имею возражений, - сказал Реджи. - Мой прежний наниматель вряд ли имеет что-то против такого развития событий. - Он посмотрел на Негоро. - По-моему, у него кончились идеи.
- Удивительно, что они у него вообще появлялись, - сказал Горлогориус. - Если мы со всем этим разобрались, я попросил бы тебя подождать в сторонке и дать мне закончить с остальными.
- Как далеко я должен отойти? - поинтересовался Реджи.
- Как хочешь, - сказал Горлогориус.
Поскольку Реджи было известно о побочных эффектах некоторых заклинаний, в результате которых внутренности подвергшегося магической атаке объекта разлетаются по всей округе, он отошел метров на тридцать, посчитав такое расстояние достаточно безопасным. С тридцати метров ему будет прекрасно слышно, о чем Горлогориус разговаривает с оставшимися бедолагами.
Реджи не питал ни к одному из них особой симпатии, но ему было любопытно. Он собирал информацию. Первое правило стрелка - информация может стоить дороже, чем пуля. Особенно ценны достоверные сведения о том, на кого тебе предстоит работать.
В данном случае о Горлогориусе.
Реджи встречался с ним однажды в Триодиннадцатом царстве, во время разборки, имевшей место во дворце местного князя, но то свидание вышло слишком быстрым и поверхностным, чтобы делать какие-то выводы о личности старого волшебника. Предстоявшая же беседа обещала стать очень поучительной.
- Теперь с тобой разберемся, - сказал Горлогориус, некультурно тыча пальцем в Негоро. - Невзирая на личности, могу тебе сказать, что моя позиция по отношению к дублям всегда было непоколебимой. Дубль не должен пережить свой оригинал, и если я встречаю такого дубля, то поступаю соответственно.
Негоро затрепетал.
- К тому же ты натворил дел, - сказал Горлогориус. - Пытался способствовать прекращению функционирования нашей вселенной, а этот поступок является серьезным преступлением.
Негоро перестал трепетать. Да и зачем, если все уже предрешено?
- Но… - сказал Горлогориус.
Негоро снова затрепетал, ибо у него появилась надежда.
- Ты являешься дублем одного моего старого знакомого, - сказал Горлогориус. - Не могу сказать, что я его сильно любил, да и он вряд ли когда-то испытывал ко мне приятельские чувства, однако мы всегда уважали профессиональные качества друг друга. К тому же в его гибели есть и доля, пусть совсем небольшая, моей вины.
Горлогориус замолчал, дав Негоро возможность переварить услышанное.
- Я знаю, что ты предпринял кое-какие меры, чтобы продлить свое существование после смерти Негориуса, - продолжил старый чародей. - И я знаю, что это за меры, и, уж поверь мне на слово, меня они никоим образом не остановят.
Негоро это прекрасно понимал. Горлогориус мог оторвать ему голову, даже не притрагиваясь к ней, одним только движением левой брови. Или правой пятки.
- Однако я решил дать тебе шанс, - сказал Горлогориус. - Поскольку некоторые твои действия, пусть ты этого и не осознавал, шли мне на пользу, я закрывал глаза на остальные твои художества… Короче, я решил не убивать тебя прямо сейчас. У тебя есть возможность проявить себя. Что скажешь?
- Я готов, сэр, - отчеканил Негоро.
- Молодец, - одобрил его решимость Горлогориус. - Но на этот раз у тебя не получится отсидеться в сторонке. Ты отправишься в путь вместе со стрелком.
- Так точно, сэр, - сказал Негоро.
- Уйди с глаз, пока я не передумал, - буркнул Горлогориус, и дубль, совершенно справедливо посчитав, что он легко отделался, присоединился к Реджи.
- Пронесло, - констатировал он.
- Возможно, это еще не конец, - сказал Реджи.
- В любом случае сейчас я жив и крайне этим фактом доволен. Мы, дубли, умеем радоваться малому, ибо большого нам не дано от природы.
- Разумный подход, - согласился стрелок.
Тем временем Горлогориус обвел грозным взглядом ждущую своей очереди парочку.