- Шизгаррет! - весело завопил Дух! О беби! Шизгаррет!!! На-на-нана! О! Дизайе!.. - и заскакал по кровати. Битька тоже вскочила и завыгибалась с гитарой, как подобает уважающему себя соло-гитаристу.
- Шез Гаррет. По-моему, неплохое имя, да?
- Только не "Шез", а "Шиз", беби! Шиз - это то, что нужно!
- Да здравствует солнцекамский панк-рок! Фа. - покачала головой Битька, но согласилась. Впрочем, не покачала, а активно помахала в ритме распеваемой ими композиции. Последний аккорд композиции украшен был акцентом в виде появившегося в дверях печального Пруни, словно двойню прижимавшего к себе заляпанную соусом, зеленью, и когда-то ранее покрытую плесенью бутылку, плюс грубо отломанную ножку орехового стола. На колпаке его висел, замерев, с выпученными глазками, маленький кухонный тролль, с ног до головы обсыпанный мукой с вкраплениями лука и морковки.
- Который раз я, господа, сожалею о своей невнимательности к голосу своего Ангела. Ведь раздалось же из-за правого плеча: "Пруни, почему бы тебе не предложить Санди подняться прямо через окно?".
ГЛАВА 9
- …Ну, ничего такого особенного они и не сделали.
- Ну, нет уж, Пруни!!! Ничего особенного, Пруни?!! Как ты только можешь так говорить, Пруни?!!
- Послушай! Санди!..
- Пруни!!!
- …Каждый второй посетитель…
- Пруни!!!
- …обязательно щелкает по носу…
- Пруни!!!
- …или по лбу маленького кухонного тролля. Это уже своеобразная традиция.
- Пруни! Как ты можешь так говорить?!
- …И стоит ли из-за этого устраивать такое разрушительное побоище? А если бы ты кого-нибудь убил, Санди?
- Ты прекрасно знаешь, Пруни, я никогда никого не убиваю! И, вообще, как ты можешь так говорить?! Ты! Ты - Черный плащ, Зорро этих мест! Нельзя! Мерзко! Гадко! Недостойно обижать маленьких кухонных троллей!
Пруни, Битька и новоиспеченный Шез Гаррет удобно расположились в выросших на их же глазах из пола плетеных креслах с обивкой из мха, вокруг полного разнообразной снеди круглого стола, напоминающего гигантский гриб с плоской шляпкой.
Санди Сан бегал вокруг, размахивая руками и хватаясь за шевелюру. Время от времени он сдергивал со стола массивную литую вилку с инкрустациями на перламутровой ручке и ударял ей со звоном то по крышке супницы, то по столешнице, то (без звона) себе по голове.
Снизу доносились охи и стоны мужчин и их секьюрити, радостное ржание мальчишек и лошадей, необычно громкое ворчание восстанавливающих порядок троллей (те, очевидно, алкали докричаться до ушей виновника всех этих бед. Уши рдели, как герань на солнце).
- Сандинюшечка, пампушечка моя с розовым кремом, пойми: от этого щелбана тролль споткнулся, кувыркнулся и побежал дальше. А вот что сделала с ним твоя защита! - и указующий перст Пруни вновь обратил внимание всех присутствующих к миниатюрной композиции, безучастно украшающей центр стола.
С далекой реки пахло рыбой, илом и купающимся солнцем.
Скульптура представляла из себя все того же маленького кухонного тролля, намертво вцепившегося скрюченными пальчиками в белый колпак Пруни, с вылупленными глазками и в ощерившемся в ужасе ротиком с четырьмя зубками, равномерно расположенными по диаметру.
Санди Сан бросил быстрый взгляд в центр стола. Вид самозаморозившегося от страха существа возымел эффект укола булавкой воздушного шарика. Шарик, естественно, лопнул. Санди Сан расстроено плюхнулся на предупредительно подставленный Пруни стул.
- Ну вот… Как всегда, - почти всхлипнул Рыцарь Без Страха И Упрека, и, схватившись за высокий резной кубок, начал топить горе в вине. Горе было велико, и вина потребовался не один литр. Битька осторожно поинтересовалась, не вредно ли и без того горячему юноше столько горячительного у хозяина с успокоенной и умиротворенной улыбкой поглощающего обещанный фрикадюль, эффектно сияющий алыми пупырчатыми дольками свежей клубники, плюс, сверху, тоненький листик чуть подплавленного сыра, капелька янтарного вина и трепещущий от дыхания листик пушистой петрушки. (Листик петрушки, кстати, в ту же секунду, как Битька обратила на него внимание, соскочил с сыра с воплем: "Ой! Не могу! Не могу! Это выше моих сил!"и, отряхиваясь от вина, скрылся под кроватью).
- Ой! Нет! Они у Вас что - все живые?! - с ужасом пролепетала Битька.
Пруни расхохотался, а Санди Сан вяло промямлил что-то по поводу любви своего друга к подобным шуточкам. А также успокоил Битьку, объяснив, что употребляет только свежие фруктовые соки и родниковые воды, действительно побаиваясь собственного темперамента. Пива же и шампанского требует исключительно, ну… для понту дела.
- Один положительный момент во всей этой ситуации все же есть, - помягчел от обильного приема вкусной и здоровой пищи Пруни, - Эта компания с цепями вряд ли бы оставила в покое нашего юного друга.
- А что такое? - слегка воспрял духом защитник несправедливо обиженных.
- Они хотели, чтобы я бряканьем на гитаре способствовал их пищеварению.
На недопонимающий взгляд Санди ответил Гаррет, указав широким взмахом на почивающую колками на подушке кунгур-табуретку.
- Наш молодой новый знакомый - талантливый менестрель, - счел своим долгом внести дополнительное пояснение Пруни, - И не протестуйте! Необходимо быть очень талантливым, чтобы остаться в живых, играя этим рыцарям от торговли.
- Только не это слово, Пруни! Только не слово "рыцари"! - взмолился, бледнея, Санди Сан.
- Ну, если они называются "Орден Золотого Тельца", - будто бы увещевающе, а на деле с горькой иронией возразил кулинар с загадочным прошлым.
- Да назовись они хоть "Орден Подвязки", хоть "Орден Самой Пошлой Пошлости"!.. - если бы Битька и Пруни одновременно не вцепились в правое и левое плечо Санди, тот взвился бы в воздух и пробил в потолке дыру (Пруни при этом выразительно махал в сторону скульптурной композиции "Испуганный кухонный тролль"), -…Рыцарями они от этого не станут! - шепотом закончил упрямый Санди и, высвободив руку, схватился за бокал.
- Мы, вообще-то, говорили, не об Этих, а о таланте нашего гостя - менестреля, - вернулся к баранам, то есть к Битьке с гитарой, Пруни.
-Да какой там особый талант, - смутилась девочка, - Что им надо, гопникам-то? Три притопа, два прихлопа. А в ресторане, а в ресторане, а там гитара, а там - цыгане… - (Гаррет, прижав ко рту салфетку, выскочил за дверь), - Ой! Не беспокойтесь! Это он не на еду, это он на попсу так реагирует. Ну, на песни такие, без души, без смысла, которые только ради денег написаны. Я спою, конечно. Если хотите. Только… Не такой уж, во-первых, у меня и талант, а, во-вторых, я ведь в основном рок-энд-ролл, а он не всем нравится…
Пруни и Санди Сан тут же утерлись салфетками и демонстративно отодвинулись от стола, всем видом давая понять, что не собираются мешать в одну кучу физиологические, пусть и стоящие на уровне искусства, удовольствия и духовные. Причем, выразительная физиономия Санди откровенно выдавала его беспокойство по поводу, понравится ли ему этот неизвестный "рок-энд-ролл", который нравится не всем и который является противоположностью той попсе, которая без смысла, и, вообще, для тупых "золотых тельцов"…
Битька потрогала струны, и опять удивилась настроенности номер один и необыкновенно чистому и богатому звучанию "Кунги".
Она очень волновалась: неизвестно сколько столетий между нею и слушателями, музыкальные гармонии столько раз сменяли друг друга. Что бы спеть, чтобы это не показалось новым друзьям какофонией и бессмыслицей? Она незаметно пригляделась к почтительно замершим в ожидании, причувствовалась, попыталась, как это у Хайнлайна в "Чужаке", грокнуть их, ветер, шелестящий в ветвях, запах реки и дороги, полет солнечных теней…
"…Десять стрел на десяти ветрах,
Лук, сплетенный из ветвей и трав.
Он придет издалека
Меч дождя в его руках…"
В дверь прополз Гаррет, комично хватая ртом звуки, как свежий воздух. Пруни прикрыл глаза. Легкая улыбка скользила по лицу Санди, а смуглые пальцы чуть слышно отстукивали ритм.
Битька допела и дурашливо поклонилась, скрывая волнение. Все помолчали. Пруни приложил к губам палец, а другой рукой помахал, призывая остальных, очевидно, не спугнуть появившуюся у него мысль, пока она окончательно не оформится. Санди же сиял глазами и продолжал неслышно отбивать ритм отзвучавшей песни по подлокотнику.
Наконец, хозяин таверны с чмоканьем отнял от губ указательный, чем отомкнул их, и изрек с важностью эксперта.
- Это - баллада. Но!.. - строго предупредил он шум, - Но легкая, стройная, емкая. Ускользающая как весенний ветер, как бег единорога, как свежее вино, - и откинулся на спинку стула.
- Да! Здорово! - рассмеялся Санди. Всем стало легко и весело. Подняли бокалы с виноградным соком.
- Но! - опять поднял палец Пруни, - Что обещает нам эта песня? Вот в чем вопрос.
- Да просто - песня… - слегка растерялась Битька и с удивлением заметила, каким серьезным вниманием ответил на замечание товарища Санди Сан.
- Он придет. Придет с мечом. И он… явно на нашей стороне. - выгрыз из ногтя глубоко задумавшийся рыцарь, - Просто так он не пришел бы. Значит, причина есть. Пусть мы ее еще и не знаем… - и оба: хозяин харчевни и его беспокойный гость настороженно обернулись. Только один будто и внутрь себя, а второй - в окно.
- Ребята, это просто песня. Ради красоты. И, вообще, ее БГ написал. Боб Гребенщиков. Борис Борисович.
- БэГэ? - сурово переспросил Санди, - Ничего не слышал еще о таком оракуле.
- Э-эх! - "рванул на груди рубаху"Гаррет, - Выкладываем начистоту, пока вы окончательно левизной всякой не загрузились, - Гаррет оперся одной рукой о скульптуру, другую распростер в "неведомое", - Не здешние мы! Из другой страны. Круче, робяты, из другого мира!
- Козе понятно, - отмахнулся Пруни и поднялся с кряхтением, - Пойду, посмотрю, пожалуй, что там звезды говорят. Что за столетье у нас наклевывается.
Троллик на столе внезапно встрепенулся, передернул плечиками, сказал: "О-О-Ой…"и сделал лужицу.
ГЛАВА 10
- Судя по описанию, парень с круглой ногой или в ножном шарике - это Белый Рыцарь Энтра… - рассуждал Пруни, пока Санди и Битька дожидались дочищевания до зеркального блеска боков, балдеющего от этой процедуры Друпикуса.
- Не в круглой ноге, а в футболке. Это - одежда такая, типа рубашки с коротким рукавом. И она не белая была, а черная.
Похоже, что-то завертелось, похоже, они куда-то сейчас поедут, что-то там узнают и, может быть, им даже, о-хо-хо, придется совершать геройские подвиги (?!), но так ли это важно? Важно, что она уже не одна, ни под незнакомым небом, ни… вообще. Правда, похоже, нужно решать, не влюбиться ли в кого-нибудь из. Или пока не надо? Голова кругом.
- Не в цвете дело. Ты можешь переодеваться и раз пять на день, но ни имя твое, ни суть от этого не изменятся. Если про тебя сказано: "Он придет издалека. Он чудесней всех чудес", то…
Друпикус на минуту вышел из транса, чтобы закатить глаза и пожевать влажными губами, мол: "Да уж…чудо-юдо".
- Ну а где же лук? И меч дождя? И единорог? И белый волк?
Чем-то эти двое напомнили Битьке одну сумасшедшую испанскую парочку. Вот. И ирония их не пробивает.
- Ну-у… Меч дождя… Во всяком случае, как я заметил, эта туча постоянно движется за тобой, - хихикнул Гаррет, - И, может быть, может быть, откуда-нибудь из нее глядит на тебя Белый Гриф.
- НУ-НУ! - с громогласным восторгом хихикнула туча, - Я БЕЛЫЙ ОРЕЛ!!! - и с этим смутно напоминающим что-то Битьке воплем, туча умчалась куда-то неразличимо высоко в синеву.
- Что ж, я думаю, всему свое время: и мечу, и грифу… - задумчиво пробормотал Пруни, выходя из оцепенения и выводя всю остальную группу товарищей, - А раз так решил рыцарь Энтра, значит, так надо. И если уж он сам тебя сюда, значит, какие-то тучи… - непроизвольно взглянули на небо -…сгущаются. И куда-то надо идти. А куда-то - это все равно куда. И можно даже и на конкурс менестрелей… Здесь, значит, всякие сухопродукты: лепешки, отбивные и т.д. и т.п. А это еще что?
Маленький кухонный тролль помимо дорожной сумки, набитой продуктами, сжимал когтистыми лапками также узелочек, по-видимому, с пожитками, а так же лапку чрезвычайно похожего на него существа. Огромные глаза легко каменеющей жертвы шовинизма умоляли, глаза же его соплеменника были стыдливо полуопущены, ножкой этот, второй, водил по песочку, выписывая какие-то застенчивые иероглифы.
- Хочешь сказать, что собрался с ними, и это - твой внучатый племянник, остающийся работать за тебя?
Троллик не пошевелился в ответ, только взгляд его стал еще более умоляющим. И опять Пруни и Друпикус выдали сходные реакции: пожали плечами и скорчили мину, мол, что я поделаю.
- И что я с ним буду делать?! - в ужасе воскликнул Санди, так как, едва Пруни "умыл руки", взгляд тролля переключился на него. И что это был за взгляд! Столько в нем было восторженного обожания и преданности, что Санди тут же схватился за голову, - Я не могу, когда на меня так смотрят! Я зазнаюсь и погибну как положительная личность!
- Давай ему побольше поручений. Ему недосуг будет восхищаться, и все будет в порядке. Правда, ты можешь облениться. Но если вдруг задумаешь жениться - в хозяйстве он незаменим, - посоветовал хозяин харчевни.
- Так! Опять ты за свое, мой старый добрый хрыч! По коням! Сматываемся! - завопил Санди.
"А он - симпатичный, между прочим."- в тему подумала Битька.
Дерево зашелестело, ласково заметались по Битькиным плечам зеленые тени. Девочка почувствовала как под коленки ее ударило приступом сентиментальности.
- Минуточку, можно я дереву еще спою. На прощание?.. - Битька просто умирала от смущения. "Вот, дура, дереву петь собралась"… Но…Надо и все. Стоп машина, сэр.
То ли этот мир - был миром сумасшедших, то ли все просто снилось ей, то ли что. Потому как все восприняли Битькину идею, как нечто вполне естественное. Битька прижалась взглядом к теплой коре, к весело подрагивающим листьям и запела. Опять из БГ:
"Ты - дерево.
Твое место в саду.
Но когда мне темно,
Я вхожу в этот сад.
Ты - дерево,
И ты у всех на виду.
Но, если я буду долго смотреть на тебя -
Ты услышишь мой взгляд…"
Последний аккорд потонул в шквале аплодисментов. Казалось рукоплескало не только это (живое) дерево, но и все остальные деревья, кусты, травинки. А, может, просто пролетел быстрый и шумный ветер, и именно он сорвал маленький, еще клейкий листочек и сунул его в Битькину ладонь.
Но нет, это был не ветер, или во всяком случае, не просто ветер. Битька поняла это по полным благоговения лицам новых друзей.
- Двадцать лет назад, далеко, на побережье Аху-риху-ула Живое дерево подарило такой же листочек как великую награду за одну, в общем, незначительную услугу. И вот теперь у меня есть таверна "У Тум-дуба", - задумчиво покачал головой Пруни, - Считай теперь, малыш, у тебя есть свой дом. Вот тебе чистый платок - заверни листок и спрячь на сердце. Не забывай поить три раза в день. Вперед пои его, потом - себя. Дом - это для человека очень важно.
- Я знаю, - хрипло выдохнула Битька. В глазах и носу у нее щипало. "Мужчины не плачут! Мужчины не плачут! А я теперь - мужчина, как будто!"- поспешила она подумать. И попросила воды.
- Да пока он не хочет, не переживай. Попросит - услышишь, - улыбнулся Пруни.
- Ну, с богом! А то и так набрали себе тамагошек полные карманы!
Еще раз обнялись. Битька пристроилась позади Санди, и Друпикус, хихикнув и откашлявшись, рыкнул для затравки пару раз и вдруг понесся, вздымая тучи пыли по радостно скачущей под ногами дороге. В бесконечной синеве туча двинулась за ними.
Прижавшись к кожаному плечу средневекового (Битька условно идентифицировала время именно так, по преимуществу сказочно-средневековой атрибутики) байкера, девочка думала о том, что, если бы не чрезмерное обилие усыпанного огромными, с супницу размером, цветами шиповника всевозможных оттенков розового и постоянно звучащие в ароматном воздухе незамысловатые песенки сиринок и цикалностиков, то все вокруг было бы совершенно как дома. Хотя дома была осень, а тут - лето. Да еще под нею не "Ява"какая-нибудь, а Друпикус, да еще Шез горланит во всю глотку Битлов в тему…
…Дома, дома… А где дом-то? Во всяком случае, от этой нагретой солнцем кожаной куртки так пахнет, так… как будто домом. Или обещанием дома? "Дорога к дому, дорога к дому…"- это, конечно, не рок-энд-ролл, и вообще. Но это - правда.
Кстати, сиринки и цикалностики - это тут типа птичек с человеческими головками, меленькие такие и довольно разноцветные, как колибри. Поют они, правда, совсем простенькие песенки, типа: "там-пам-пам"или "ля-ля-ля". Сиринки поют такие, вечерние, песенки, будто голубоватые, золотистые, и на язык как конфета "Барбарис", с кислинкой. А цикалностики - веселые, бесшабашные, и песни у них - ярко-алые и оранжевые, в золотую клеточку. Прикольно было бы организовать группу и этих мелких на подпевку: минор и мажор. Заодно интересный эффект в оформлении: тучи трепещущих цветными, блестящими крылышками живых ноток над сценой. Кстати, о группе. Чем Санди не ударник?
К мыслям о рок-группе Битька вернулась и на привале. Собственно, привала можно было и не устраивать. Не похоже, чтобы Друпикус утомился, да и Санди - просто кентавр какой-то (верхняя часть). Что касается Битьки, она тоже не устала, а Шез мог орать песни вообще всю свою жизнь, если бы ему позволили. Только голос его время от времени садился, и он начинал хрипеть "под Высоцкого", а иногда срывался на визг, и тогда Гаррет верещал как Нина Хаген на высоких нотах или как КВНовская пародия на Хэви Металл: Рок-группа "Три поросенка"- "Уи-Уи-Ури!!!"и т.д. Но Шез не терялся и подбирал соответствующий репертуар.
Как ни странно, оказалось, что Санди легко и активно протаскивается по композициям самых разных стилей: от классического ролла и буги-вуги до кибер-панка. Свою всеядность он смущенно объяснил, пожав плечами: "Я толком ничего не понял. Но слушать приятно. Совпадает". Друпикус выразительно пошевелил толстыми морщинами под челкой и пошамкал губами, что, очевидно, обозначало так же: совпадает.
Необходимость же привала, который был сделан на огромном как мамонт, душистом стогу сена была объяснена Санди просто:
- А куда спешить-то? Тут у нас расстояния не для Друпикуса, а для местных кляч. Если на турнир менестрелей, так нам полчаса ходу осталось, а если навстречу высшему предназначению - так где это, мы пока не знаем.
На вопрос: зачем же тогда так рано уехали из таверны? - последовал ответ в том духе, что мудрейший Друпикус всегда советует все делать заранее.
И друзья растянулись, подставив головы ветерку, а животы - солнцу. Пахучие травинки и засушенные ромашки покалывали щеки и щекотали нос и пятки. А уже упомянутые животы набивались подарками Пруни.