Глава 8
… День клонится к закату. Уже месяц я работаю горничной. Хозяин уехал вскоре после того, как привез меня, и до сих пор не появлялся. Свою хозяйку я видела мельком всего пару раз. Она совершенно не интересуется хозяйством, вместо нее руководит абсолютно всем Наталья Викторовна. Мой день начинается в половине седьмого утра. Мы завтракаем в общей столовой для прислуги, и трудовой день на бирает ход. К моменту, когда просыпается хозяйка, ее апартаменты должны блестеть. У них с мужем общая спальня, но есть и отдельные. Еще одна горничная рассказала, что хозяева в общей спальне чаще ругаются, чем спят. У каждого своя жизнь. И иногда в доме гостят женщины Эдуарда. У его супруги, Кристины, есть свои секреты, про которые муж знает, но позволяет развлекаться. Говоря о хозяйке, горничная как-то мечтательно улыбнулась, но я не стала заострять на этом внимание.
Меня удручает другое, здесь нет мобильной связи. И связаться с тетей Леной мне удалось лишь в первый день. Я ей сказала, что уже на месте, и что мне нравится мое место работы. Потом вдруг связь оборвалась и до сих пор ее никто не восстановил. Поэтому я даже не знаю, что с мамой, и как там Сережа. Но никого кроме меня мои переживания не беспокоят. Еще удивляет, что имение покидать запрещено. Ворота постоянно закрыты, и выбраться негде. Хорошо, хоть разрешается пройтись по саду. Мне очень полюбилась беседка. Там я провожу свободное время. В основном, это вечер, после восьми. Нас кормят ужином и отпускают отдыхать. Тогда я накидываю куртку и спешу в беседку, где подолгу смотрю на листья, плавающие в ледяной воде искусственного пруда, слушая негромкий плеск водопада.
Свет фар разрезает темноту, и я невольно встаю, но тут же сажусь обратно на скамейку, потому что у меня время отдыха, а во встречающие лица меня никто не определял. Автомобиль подъезжает к дому, фары гаснут. До меня доносится звук хлопнувшей двери. Какое-то время до меня доносятся голоса, они хорошо слышны в чистом уже морозном воздухе. Потом все стихает.
- Здравствуй, Эля, - я вскрикиваю и резко оборачиваюсь, мой хозяин стоит позади меня и внимательно смотрит. Потом заходит в беседку и садится напротив. - Скучаешь?
- Очень, - отвечаю я, не успев подумать над вопросом. - По тете скучаю, по Сереже.
- По Сереже? - его голос становится напряженным.
- Это мой жених, - улыбаюсь я. - В следующем году мы поженимся.
- Очень большой срок, - он усмехается, и что-то есть в этой усмешке такое, отчего я перевожу взгляд на своего хозяина. - Он может и не дождаться.
- Сережа дождется, - уверенно говорю я. - А еще переживаю за маму. Как прошла операция.
- С ней все в порядке, - отвечает Эдуард. - Я всегда навожу справки о своих людях. Твоя мать идет на поправку.
- Правда? - я недоверчиво смотрю на него.
- Правда, - его голос опять расслаблен. - На днях починят телефон, сможешь позвонить.
Эмоции зашкаливают, я вскакиваю и бросаюсь ему на шею, слабо соображая о том, что это мой хозяин. Просто он привез замечательную весть. Неожиданно его руки обхватывают меня и с силой вжимают в его тело. Я начинаю задыхаться.
- Эля, - его голос, разом охрипший, раздается у самого моего уха.
Я чувствую его горячее дыхание на своей коже и ойкаю, пытаясь вырваться. Некоторое время мне кажется, что меня сжимают каменные жернова, но вдруг хватка ослабевает, и я вырываюсь на свободу, почти падая от резкого движения. Эдуард удерживает меня, но тут же отпускает, как только я выпрямляюсь.
- Простите, Эдуард Андреевич, - шепчу я, испуганная произошедшим.
- Это ты меня прости за несдержанность, - глухо отвечает он, встает и исчезает в темноте.
В эту ночь где-то в лесу выл волк. Это был такой тоскливый и протяжный вой, что сердце болезненно сжалось, и на глаза х невольно выступили слезы. До утра я толком не могла уснуть. А когда, наконец, уснула, звенит будильник, и я бреду умываться и в столовую, потому что работу мне никто не отменял. Все выглядят бодрыми и отдохнувшими, я единственная, кто шевелится, как сонная муха.
- Эля, приберись в кабинете хозяина, - говорит Наталья Викторовна, как только завтрак закончен.
Я послушно киваю и иду в кабинет. Когда я подхожу к двери, то вижу, как из-под нее пробивается узкая полоска света. Я пожимаю плечами и вхожу в кабинет. Эдуард там. Он сидит за столом, опустив голову на руки. От бесцеремонного поступка он приходит в ярость и вскакивает.
- Кто разрешил входить? - рычит он и тут же осекается, видя меня. - Это ты? - хозяин устало опускается на свое место и молча смотрит, как я переминаюсь с ноги на ногу.
Мы всегда убираемся там, где нет хозяев, чтобы не раздражать их своим присутствием. Поэтому я была уверена, что в кабинете никого нет, и теперь я не знаю, как мне поступить.
- Ты убираться? - нарушает молчание Эдуард.
- Да, Эдуард Андреевич, - киваю я. - Наталья Викторовна велела убраться здесь.
- Убирайся, раз велела. - он встает из-за стола, но не уходит, как я ожидала, а перебирается на кожаный диван, где ложится, закидывая ноги на подлокотник.
Эдуард такой большой, что диван смотрится совсем игрушечным под его телом. Я еще некоторое время мнусь на пороге, а потом решаюсь начать уборку. Его взгляд следует за мной повсюду, и я начинаю нервничать, но вида не подаю. Когда я забираюсь на стул, чтобы смахнуть пыль с книжных шкафов, мой хозяин гулко сглатывает и выбегает из кабинета. Я расстроена. Не зря же мы все делаем в отсутствие хозяев. Должно быть, я начала раздражать его своим мельтешением. Теперь я получу нагоняй от Натальи. От этой мысли я расстраиваюсь еще больше. Но вот дверь открывается, и Эдуард возвращается.
- Простите, Эдуард Андреевич, - я надеюсь, что смогу все исправить. - Если я вам мешаю, то зайду позже.
- Эдуард, - глухо говорит он и смотрит на меня тяжелым взглядом.
- Что? - я не понимаю его.
- Называй меня просто по имени, - мне становится не по себе.
- Эдуард Андреевич, вы мой наниматель и мне… - начинаю я, но замолкаю, когда из его груди вырывается рык.
- Эдуард, просто Эдуард. Повтори. - у него становится страшный голос, весь он все больше пугает меня.
- Эд… Эдуард Анд…
- Вон! - ревет мой хозяин. - Пошла во-он!
Я с писком спрыгиваю со стула, на котором все еще стою, подхватываю туфли и бегу к двери, пытаясь обойти Эдуарда, который закрывает собой дверной проем. Он смотрит на мои попытки сверху вниз, потом хватает за плечи и сильно сжимает. Слезы выступают на глазах, потому что больно, но я пытаюсь сдержаться. Пальцы хозяина тут же ослабевают, и он наклоняется, упираясь мне в макушку лбом.
- Ну, куда ты бежишь? - тихо говорит он. - Зачем?
- Вы велели, - выдыхаю я и пытаюсь отойти от него.
- Зачем, Эля, зачем? - руки Эдуарда снова сжимаются, но не так сильно, как в первый раз.
- Что зачем? - шепчу я, чувствуя, как слезы все-таки начинают течь по щекам.
- Останься, девочка моя, побудь со мной, - говорит он, и я начинаю подозревать, что он просто пьян. Слишком неадекватно ведет себя.
- Вы пьяны? - решаюсь я озвучить свою догадку.
- Пьян? - Эдуард поднимает голову, смотрит на меня и усмехается, очень горько усмехается. - Да, Эля, я пьян, я безбожно пьян.
- Вам лучше лечь и поспать, - строго говорю я. - Потом будет легче.
Мой хозяин неожиданно вскидывает голову и хохочет. Его смех еще более страшный, чем голос, которым он рычал на меня. Я снова пытаюсь освободиться, и Эдуард неожиданно отпускает. Он проходит на свое место за столом, садится и смотрит на меня.
- Боюсь, Элечка, - говорит он, - похмелье мне не светит. Это полноценно алкогольное отравление, наркотический дурман, токсичные пары, укус ядовитой гадюки в самое сердце. Назови как хочешь. - и вдруг снова горько усмехается. - Я болен, Эля, я безнадежно болен.
- Что с вами? - я приближаюсь к нему и чувствую острый прилив жалости. - Что говорят врачи? А если операция?
- Врачи говорят, что поможет только ампутация сердца, - хмыкает он, потом еще раз и, наконец, заливается почти издевательским смехом. - Ты так прелестна в своей наивности, девочка моя. Как ты умудрилась сохранить такую чистоту в это безумное время? Как твоя мать смогла вырастить столь нежный и неиспорченный цветок? - говорит Эдуард, как только перестает смеяться. - У тебя красные глаза. Ты плакала?
- Ночью выл волк, - отвечаю я.
- Здесь много волков, - равнодушно пожимает плечами мой хозяин. - И что волк?
- Он очень тоскливо выл, я не могла уснуть, - я в который раз смущаюсь под его взглядом.
- Так ты не выспалась, девочка моя. Тогда почему ты здесь? Беги в кроватку, - его голос становится совсем теплым, даже ласковым.
- Но Наталья…
- Это мой дом, - Эдуард насмешливо смотрит на меня, - и мое слово решающее. Ты идешь отдыхать. Сегодня у тебя выходной.
Я беспомощно оглядываюсь по сторонам. Он пьян, он проспится и забудет, что сам отпустил меня, а Наталья мне потом устроит выволочку. Мой хозяин встает из-за стола, берет меня за руку и выводит из кабинета.
- Натали, - его голос разносится по дому, как гром среди ясного неба. - Ко мне.
Наталья Викторовна прибегает так быстро, что я даже округляю глаза. Она смотрит на хозяина, потом на меня.
- Что она натворила? - раздраженно спрашивает женщина.
- Эля на сегодня освобождена от работы. У нее выходной, и чтобы никто ее не трогал, - говорит он.
- С какой стати? - Наталья зло смотрит на меня.
- Что? - вопрос был задан очень тихо, очень спокойно, но женщина ощутимо вздрогнула и потупила взгляд.
- Я все поняла, Эдуард Андреевич, - лепечет она.
- Беги, Элечка, - на лице Эдуарда блуждает усталая улыбка.
Я нерешительно смотрю на свою начальницу, но она лишь недовольно морщится.
- Я что-то непонятно сказал? - теперь вопрос обращен ко мне.
- С-спасибо, Эдуард Андреевич, - глухо отвечаю я.
- Кто? - его глаза становятся злыми. - Я ведь просил.
Кажется, мои коленки начинают дрожать так сильно, что дойти до комнаты я просто не смогу. Я испуганно смотрю на хозяина, он тяжело вздыхает, подхватывает меня на руки и несет до комнаты. Наталья плетется сзади. Эдуард открыл дверь ногой, внес меня и аккуратно положил на кровать. Потом заботливо погладил по волосам и улыбнулся.
- Отдыхай, Эля, отдыхай.
Дверь закрывается за ним, и я лежу с широко раскрытыми глазами, прислушиваясь к голосам в коридоре.
- Зачем ты это сделала, Ната? - раздраженно спрашивает мой хозяин. - Ты ведь давно уже все поняла.
- Я хотела, чтобы ты наконец расслабился, - она говорит ему "ты"! - Эдик, чем ты недоволен?
- Я чуть не сорвался! - он снова рычит. - Ты понимаешь, как мне сложно сдерживаться?
- Прости, - в ее голосе нет раскаяния.
- Еще раз попробуешь спровоцировать, последствия будут болезненными, - Эдуард успокоился, Наталья промолчала. - Где она? - я уже знаю, что этот вопрос всегда относится к его жене.
- Отдыхает, - равнодушным голосом отвечает моя начальница.
- Совершенно бесполезная сука, - он снова рычит.
- Но она та, кто даст тебе чистое потомство.
- Я не уверен, что это будет мое потомство, - резко отвечает Эдуард.
- Ты всегда можешь утопить щенков, - совершенно спокойно говорит женщина.
Я вздрагиваю, но тут же успокаиваю себя, что последняя фраза просто бред сонного воображения. Голоса удаляются, а я проваливаюсь в сон, и мне снится огромный разгневанный хозяин, который в бешенстве душит меня в своих объятьях и требует срочной ампутации сердца…
* * *
Необычайно высокий мощный мужчина прошел через несколько дворов и остановился перед пятиэтажным серым домом. Он некоторое время смотрел на припаркованные машины, затем уверенно двинулся к коричневой железной двери, взялся за ручку и рванул, срывая дверь с петель. Он принюхался и легко взбежал на четвертый этаж, останавливаясь напротив квартиры с дверью, обитой рейками. Снова рванул и вошел в квартиру, продолжая принюхиваться.
Он зашел в небольшую комнату с расстеленной кроватью, опустился на колени и уловил знакомый запах. Мужчина вытянулся на кровати, положив голову на подушку, что еще хранила след головы женщины, по следу которой он шел, прикрыл глаза и бессильно застонал, осознавая, что она опять ускользнула. Затем перевернулся на живот, снова глубоко вдохнул и яростно взвыл. С ней рядом спал мужчина, другой мужчина! Гигант вскочил, сорвал одеяло и обнюхал простынь. Следов их связи не было, они просто спали рядом. Мужчина некоторое время стоял, тяжело дыша. Он старался не сорваться, изо всех сил старался, но с момента ее побега делать это было все сложней. Ярость душила гиганта. Он упал на колени перед кроватью, схватил ее подушку, вдавил в нее свое лицо и заревел раненным зверем:
- Эля!
Постепенно рев перешел в вой, и вскоре огромный волк рвал зубами подушку, диван, крушил все, что попадалось ему под лапы.
- Димыч, что у тебя происходит? - в дверях квартиры появился сосед Андрюха.
Зверь повернул морду, оскалился и, не спеша, двинулся к мужчине…
Глава 9
Когда я открыла глаза, Димы в номере не было. За сегодняшнюю ночь я ни разу не вскрикнула, мне не снились кошмары, теперь они преследовали меня днем, давая отдохновения по ночам. Спали мы вместе, Дима взял номер с одной двуспальной кроватью. Когда он уютно обнял меня перед сном, я даже не возражала. Чувство защищенности рядом с ним было каким-то всепоглощающим. Никогда и ни с кем мне не было так спокойно.
- Доброе утро, соня, - открылась дверь, и в номер ввалился Дима с сияющими глазами. - А я тебе кофе принес, - гордо сообщил он и бухнулся на кровать, держа в руках пакет с булочками и подставку с двумя стаканами кофе. - Вот видишь, я уже второй раз приношу тебе завтрак в постель.
- Ты что-то за это хочешь? - усмехнулась я, отбирая у него пакет. Булочки оказались еще теплыми и очень мягкими. Я открыла пакет и вдохнула запах ванили. - М-м-м, - блаженно простонала я и испуганно замерла, глядя в потемневшие глаза Димы.
Он вздрогнул, потом помотал головой и широко улыбнулся, пряча за улыбкой свою растерянность.
- Задумался. - соврал он. - Давай уже булку, ты ее так вкусно нюхала.
- На, - я щедро выдала одну булочку и постаралась не думать о произошедшем.
- Мелкая жмотина, - обозвал меня мой спутник и отнял весь пакет.
- Отдай! - возмутилась я и соскочила с кровати.
Дима закружился по номеру, приплясывая под веселый мотивчик, который мурлыкал себе под нос, а я прыгала рядом, пытаясь достать пакет с булками. В итоге он начал хохотать, глядя на мои героические попытки награбить награбленное, я тоже, но подпрыгивать не перестала. Дима споткнулся, я его невольно подтолкнула, и мы полетели на пол и замерли, глядя в глаза друг другу, когда наши губы оказались в опасной близости. Я ощущала его дыхание, даже чувствовала тепло губ на окаменевшем в паре миллиметров от меня лице. Смех оборвался, и я сползла с него. Дима проводил меня взглядом, потом тоже встал, удерживая целый и невредимый пакет.
Я юркнула в душ, закрыла дверь и прижалась к ней спиной. Напротив висело зеркало, и я смотрела на тяжело дышащее взлохмаченное отражение. Испуг, смущение, неуверенность, стыд, как же быстро возвращаются привычные чувства.
- Эля, ты помнишь про кофе? - крикнул Дима.
- Да, одну минутку, - я постаралась, чтобы голос не дрожал…
… Тяжелые шаги меряют коридор за дверью моей комнаты. Я смотрю на свое отражение в зеркале и пытаюсь осознать то, что сейчас узнала, осознание не приходит, совершенно.
- Эля, - голос хозяина раздается под самой дверью, - ты как?
- Одну минутку, - отвечаю я и берусь за щетку для волос, потом начинаю причесываться, уже раз двадцатый, наверное.
- Я сейчас войду, - Эдуард начинает открывать дверь, и я спешно иду на выход.
Состояние странное, это даже не пустота, просто ступор, из которого я не могу выйти уже второй час после звонка тете Лене. Телефон только починил и, через три месяца после поломки! Эдуард, который снова отсутствовал около двух недель и вернулся два дня назад вместе с телефонным мастером, сразу позвал меня. Кажется, я единственная, кто успел воспользоваться связью с миром, потому что телефон опять замолчал, как только тетя сказала мне, что… Снова попытка осознать услышанное, и снова полный крах. Эта новость никак не укладывается у меня в голове.
- С мамой все хорошо, Эля, не переживай, - говорит голос тети, и я чуть не плачу от радости. - Она уже давно дома, позвони ей.
- Обязательно! - восклицаю я. - А как ребята, как Сережа?
- Эля… - тетя вдруг замолкает.
- Тетя, ты чего замолчала? - я улыбаюсь, все еще думая о маме.
- С Сережей несчастье, его сбили, когда он переходил дорогу, - тетя начинает быстро говорить. - Эля, он умер сразу. Даже не знаю, понял ли он, что произошло. Свидетели говорят, что это была большая машина, кажется, внедорожник. Он летел, как сумасшедший. Сергея откинуло на несколько метров. Этот урод даже не остановился. Мне очень жаль, Элечка… - трубка замолкает, а я все смотрю на нее, продолжая улыбаться и не могу осознать то, что услышала.
Мне кажется, что я сплю. Я так давно ждала этого разговора с тетей, что, наверное, он мне приснился, и Сережа не был на том переходе, и водитель внедорожника не летел, как сумасшедший. Это просто кошмар.
- Эля, - я поднимаю глаза и встречаюсь с внимательным взглядом своего хозяина, - с тобой все в порядке.
- Да, Эдуард Андреевич, со мной все хорошо, - я улыбаюсь ему, делаю несколько шагов и падаю в пропасть…
- Ну где ты там пропала? - Дима постучался в дверь ванной.
- Иду, - тихо ответила я и поднялась с пола, на который меня усадило очередное воспоминание.
Уже открыв дверь, я поняла, что так и не притронулась к крану. Виновато взглянув на Диму, я вернулась в ванную и умылась на автомате. Затем вышла, села за стол, куда мой друг перетащил стаканчики с кофе и булочки. Аппетитный запах сдобы с ванилью больше не радовал, вкус свежих булочек и кофе я не чувствовала. Дима, следивший за мной, вообще не притронулся к своему завтраку.
- Ты что? - он передвинулся ко мне поближе. - Эль?
Я подняла на него глаза, попыталась улыбнуться, не вышло. Лицо непроизвольно перекашивается, и я начала рыдать…
… Я лежу на чем-то мокром, и лицо мокрое. Открываю глаза и понимаю, что подушка промокла от слез, я беззвучно плачу, и похоже уже давно. Рядом кто-то сидит, этот кто-то заботливо гладит меня по голове, время от времени осторожно вытирает слезы и смотрит очень грустно, очень сочувственно. Я пытаюсь встать, но широкие сильные ладони, ложатся мне на плечи, вынуждая не вставать.
- Как ты? - спрашивает мой хозяин, но у меня нет сил ему отвечать. - Ты что-нибудь хочешь?
Единственное, что я сейчас хочу, это остаться в одиночестве, но Эдуард не намерен выполнять это желание. Он помогает мне сесть и сам поит чем-то. По запаху я узнаю корвалол. Потом одевает на меня сапожки и шубку, не мою, потому что у меня нет шубки, но она удивительным образом садится на меня, как влитая. Сапожки тоже не мои, но идеально подходят по размеру. Эдуард с видимым удовольствием оглядывает меня, затем снова подхватывает на руки и несет на улицу. Я пытаюсь сопротивляться, но он только улыбается и смотрит, смотрит, смотрит…