***
Три лодки стремительно скользят вниз по большой реке. Я иду на той самой очень быстрой, что была сделана для поездки на юг. Со мной Кит и Нут, наши лучшие лучники, и товарищи по моим детским играм Всхлип и Плакса. Нарочно поминаю всех по детским прозвищам, потому что так мы друг к другу и обращаемся. Кроме нашего судёнышка ещё две берестяные пироги везут по семь крепких молодых ребят. Все прекрасно владеют оружием, а кое-кто и в битве на перевале участвовал. Хорошая компания подобралась для дальнего туризма, особенно, когда маршрут ведёт нас в земли, заселённые не нашими людьми. Руководит экспедицией мой папенька, Атакующий Горностай.
Я, по просьбам многочисленных слушателей, замолкаю только, чтобы перевести дух. Голосище у меня прорезался, вроде как баритон, но в низы или верхи я тоже проникаю, когда нужно.
"Вниз по Волге-реке", "Ермак", "Дубинушка", - прекрасно сочетаются с ритмичной работой гребцов. Мы торопимся, поэтому и налегаем на вёсла, не жалея сил. Населённые пункты минуем, не заходя в них, потому что не рассчитываем разжиться здесь нужными нам сведениями. Мы - разведка.
- Топ, - это тоже детское имя, только моё, - поторопитесь вперёд. Войдете в протоку справа, и следуйте по ней до конца. У выхода на главное русло мы будем вас поджидать, - распорядился наш предводитель, Атакующий Горностай. Впрочем, нынче и его называют коротко, как в детстве, Ыр.
Добавлю, что мы уже неделю в пути и, по моим прикидкам, сделали не меньше тысячи километров. Как раз добрались до тех краёв, в которых мой батюшка скитался в юности со своими братьями, то есть места эти ему знакомы.
На весла сразу сели четверо, и мы быстро оторвались от основной группы. Протока тоже отыскалась без труда. Течение в ней оказалось заметно слабее, чем в главном русле, да и сама она в несколько раз уже: даже сотни метров нет от берега до берега. Зато извивается знатно - только успевай ворочать рулём. Да, на этой лодке он тоже имеется, потому что рассчитана она на плавание и под парусом, в том числе. Где-то часа два ничего примечательного нам не встречалось, а потом у самой воды открылась панорама лагеря, разбитого кочующим охотничьим племенем.
Мы спокойно причалили, затянули лодку на берег - охотники, такие же как мы, чего их бояться? Навстречу выбежали мальчишки и сразу выложили, что мужчины нынче на охоте. Женщины в лагере тоже не всполошились. Спокойно занимались своими делами и на приветствия отвечали с улыбками.
Я невольно сравнил эту реакцию с той, что отметил для себя во время путешествия на юг в похожем стойбище. Отличаются, как небо от земли. Тут не ждут от чужака недоброго.
Спутники мои поднесли хозяевам гостинцы - мы немного блеснили, пользуясь ходом лодки, так что добыча имелась. Кит с какой-то молодухой шуры-муры завёл, Плакса устроился пробовать похлёбку в самом большом горшке, а я проследовал к жилищу шамана: его легко отличить от остальных по обилию хвостов и черепов животных. Забыл отметить, что стояли тут конические шатры, покрытые шкурами, общим числом семь. То есть - не маленькая группа.
- Меня зовут Степенный Барсук. Я говорю с духами от имени Северного Союза Самостоятельных Родов, - представился я старому жилистому дядьке, взирающему на меня из-под густых насупленных бровей.
- Здравствуй, Степенный Барсук. Я Улх (Пекан), Говорящий с Духами племени Горных Барсов.
- Здравствуй и ты, Улх. По слухам, дошедшим до меня, я полагал, что ты дороден телом, - я ведь помню, что племя Горных Барсов - родное племя моего отца и его братьев. И что их шаман, Улх - толстяк.
- С тех пор, как я был толст, прошло много лет, - грустно улыбнулся старик. - Многие испытания выпали на нашу долю, многие… он начал многозначительную паузу, но выдержать её должное время ему не дали.
- Не надо было ссориться с лучшими охотниками, - произнесла женщина от входа в ближайший шатёр.
- Эх, Малинка, всё-то ты попрекаешь меня тем случаем. А ведь я, всего-навсего, постарался поставить на место сопливого мальчишку, - горестным тоном глубоко обиженного человека отозвался шаман.
- Вот и поставил. С той поры мы сколько лет не ели досыта!? - взвились сразу две старухи с другой стороны. - Посмотри! Перед тобой юноша - ровесник Быга. Что мешало тебе тогда, в тяжёлую пору проявить к кормильцу такое же уважение, как и то, что ты оказываешь сейчас гостю.
Склока разгорелась не на шутку. Я уже думал, что мне придётся просить присутствующих воздержаться от рукоприкладства, но тут из чащи появились молодые люди с кабаном, подвешенным на палке, которую несли за концы.
- Гость, это удача, - произнёс первый из пришедших. - Духи заранее знали об этом и послали нам отличную добычу для знатного угощения. Я - Осколок Кремня, - он весело посмотрел на меня. Молодой мужчина, симпатичный и статный.
Пока готовился пир, мы толковали об урожае орехов (неплохой), о том, что рыбы в реке стало меньше (неправда, это - обычная жалоба в расчёте на то, что духи услышат и ниспошлют богатые уловы). Потом я подарил хозяевам прекрасную сеть, а дальше, уже под трапезу, разговор о том, о сём сделался общим.
- Люди равнин беспокоятся, - заметил между делом Улх, - что со стороны низовий прибывают и прибывают новые жители. Первые приходили семьями и просили принять их в посёлки. Потом группы сделались большими. Они уже без спроса селились целыми деревнями, вскапывая большие огороды на лесных полянах, и прогнать их просто не хватало сил. Они заступались друг за друга и было их много.
А вражда - такое дело: стоит раз вспыхнуть, потом долго не погасишь, - шаман покосился на Малинку. - Как только пролилась кровь, все пришлые стали на людей долин смотреть, как на врагов. Собирались в большие отряды и нападали заранее, а уж потом занимали освободившиеся места. Ну а тем-то куда податься? Одно из этих согнанных племён и нас прогнало с насиженных мест - те самые, на которых мы сами когда-то нападали, - сокрушённо вздохнул старик.
Что же, описанная картина здорово напоминает переселение народов, которым, если верить историкам, древние люди занимались всегда. Причём, обычно откуда-то с юга появлялись многочисленные и сплоченные искатели места под солнцем и побеждали разобщённых и доверчивых северян. Может, и по другому когда-то случалось, однако общая тенденция именно такова. Слышал я от кого-то будто финны вообще из самой Индии пришли через высокие горы и половину Сибири. Почему они забрались в такую даль? Они мне не говорили, но, думаю, кто-то их сзади подпирал. Может быть, другие искатели не слишком населённых мест.
Так что есть вероятность, что и до нас доберутся пришельцы.
Договорить хороший разговор не дал нам плот, показавшийся из-за поворота протоки. На нём присутствовала группа лиц вооруженной национальности, потрясавших копьями и вопивших:
- Эй, охотники, убирайтесь с нашей земли!
Наша пятёрка среагировала быстро и однозначно: Пока эта неуклюжая махина подруливала к берегу, мы обрядились в кожаные стёганки, водрузили на головы каски (из бычьих черепов выпиленные и добрым клеем склеенные), взяли в руки щиты и оружие, и приготовились к схватке. Таков обычай - гость защищает хозяина, а хозяин - гостя. Собственно, Барсы тоже вооружились и столпились там, куда целился причалить плот. Брошенные в нас копья мы или перехватили щитами, или отбили. Не только в нас брошенные. Прикрыть кроме себя ещё пару человек от подобной опасности для тренированного бойца вообще труда не составляет.
А теперь вообразите себе картину: полтора десятка нападающих с одними только палицами против одиннадцати копейщиков. На месте этих недотёп я бы обгадился со страху. Сразу же видно - не годящие они бойцы. Пугала огородные, решившие взять нахрапом.
А нам торопиться некуда. Нут и Кит отложили щиты и мешалки, и взялись за луки. Только стрелы использовали тупые. Из их зверских луков да с такого расстояния это очень больно. В общем, палицы эти засранцы тоже побросали и всякую грозность потеряли совершенно. А грести назад мы им запретили категорически, и если кто не слушался, опять же, получал нешуточный удар. Так что плавсредство подчинилось моему настойчивому предложению и пристало к берегу там, где его ждали. Деморализованное воинство кряхтя и почёсываясь (наши лучники старались попадать скользом, отчего повреждения наносили болезненные, но не угрожающие здоровью), так и осталось на плоту - палицы они по нашей просьбе выбросили и остались вовсе с пустыми руками.
Вождя хозяев здешней земли Осколок Кремня пригласил потолковать, ну и мне кивнул. Вообще Барсы в этом эпизоде вели себя на редкость вменяемо - делали всё, что я велел, и не тратили времени на пререкания.
Э-э, кажется, я упомянул мешалки? Ну это приспособление мы полагаем оптимальным оружием ближнего боя. Обычно из хорошего дуба делается палка с локоть длиной с удобной рукоятью Основная часть её имеет круглое сечение, а конец сделан в виде наконечника копья, то есть тычком, по науке - уколом, можно нанести смертельную рану - заколоть. Удобно отбивать удар или бросок копья, а можно и рубануть концевой частью - кисть руки противника такое действие выводит из строя надёжно. Ну и плашмя шлёпнуть, если надо, тоже никто не запрещает.
Это меня после схватки с Карасиком озарило, что вместо пырялок подобное приспособление даёт куда больше возможностей в схватке накоротке. Прижилось.
***
Угощать вождя недругов наших хозяев мы не стали, а втолковали ему, что Барсам нужно пройти вверх по реке, кормясь по дороге, естественно. Ну, а если кто-то пожелает этому помешать, то он сам видел, какое безобразие из подобной выходки получается. Так что, пускай даст знать об этом соседнему поселению, а своей супруге отвезёт красивые стеклянные бусы.
На что этот в высшей степени достойный человек сообщил, что жён у него три, чем искренне меня огорчил - я же не знал об этом важном обстоятельстве, отчего захватил с собой только одну нитку. А потом плот уплыл вместе со всеми его пассажирами.
- Эх, Топ, - Осколок слышал моё боевое имя, и я не имею ничего против того, что он им воспользовался. Ведь мы с ним стояли плечом к плечу перед лицом вооружённого противника. - Эх, Топ, - сказал он, - не иначе, духи послали вас сюда, чтобы передать нам нечто важное.
- Да, Осколок, - ответил я ему. - Тебе и твоим людям просто некуда деваться, кроме как идти вдоль реки вверх по её течению до тех пор, пока не встретишь ты человека, который сумеет понять говорящую бересту, которую я тебе дам. Этот человек, а я не знаю мужчина это будет, женщина или ребёнок, подскажет тебе, где искать вождя Тёплого Ветра. Он обязательно вам поможет, потому что в молодости его звали Быг. Наверное, ты с ним даже дрался в детстве.
- Ха! Ещё как! - всё-таки лёгкий человек вождь Горных Барсов. И свининка у него хороша.
***
С основной группой мы встретились как раз там, где и условились. Знаете, места эти, если на взгляд из моей прошлой жизни, кажутся безлюдными. Да в двадцать первом веке в любом захолустье человека встретишь чаще, чем здесь! Тем не менее, по меркам охотников, населены они чересчур плотно. Всё-таки непроизводящее хозяйство собирателей и охотников требует простора. Селения, расположенные в паре-тройке дней пути могут враждовать из-за кедрача. Да и другие причины быть недовольными друг другом найдутся, если не возобладает здравый смысл. В этом плане больше мне нравится ход мыслей кочевых охотников, чем привыкших оберегать свои угодья оседлых полуохотников-полуогордников. Эти и за рыбные места кому хочешь пасть порвут.
Нет, понимаю я людей, которые как-то постарались для обустройства сытного места, но если оно таково от природы, и обладание им достаётся самому сильному, или самому крикливому, то это уже нехорошо. В общем, папенька мой со товарищи наблюдал за яростной дракой между местными. На песчаной косе толпа народу метелила друг друга чем попало. Кто-то дырявил топором днище лодки, кто-то волок в костёр развешанную на кольях сеть, за что одним из кольев получил так, что потом не встал.
Мы поглядели издалека на этот бардак и отправились своей дорогой, даже не пытаясь вмешиваться. Разведчики - не полицейские. Так что о встрече с родственниками я рассказал вождю только спустя некоторое время.
Глава 8. Далёкая война
Итак, наш разведотряд добрался, наконец до мест, на которые приход чужаков уже оказал влияние. Об этом мы и поговорили вечером, когда остановились для ночлега и ужина. А на следующий день, едва отправились в путь, разглядели на обоих берегах ведущие к воде широкие тропы. Если бы они были протоптаны идущими на водопой животными, то им вовсе необязательно было бы располагаться прямо напротив друг друга.
Каждый из берестяных челнов пристал к одному из этих мест и охотники хорошенько рассмотрели следы. Выяснилось, что тут и звери переправляются, и люди. Щепки, оставшиеся от строительства плотов пролили ясность на этот вопрос. И старые кострища.
Большая река в этом месте уже широка настолько, что, плывя посередине, рассмотреть на берегу хоть что-нибудь, толком не получается. В этом месте мы со всей ясностью поняли, что дальше держаться одной группой, означает пропустить что-нибудь важное. Берестяные челны двинулись каждый вдоль своего берега, а наша быстроходная лодка пошла в отрыв, рассчитывая ещё пять дней со всей возможной скоростью мчаться вниз по течению, а потом вернуться, что бы мы ни встретили по дороге.
Дело в том, что начало заметно холодать, а забрались мы очень далеко от дома. Хотелось успеть к родным жилищам до ледостава, вот и начали поторапливаться.
Наша лодка летела вниз по течению с рассвета и до заката. Горы, раньше видневшиеся на севере, пропали из виду. Не знаю, отодвинулись они или просто закончились. Южный берег тонкой полоской виднелся вдали. Пасмурная погода, тёмные ночи, короткие дни - путешествие на глазах теряло очарование.
На третий день течение сделалось совсем слабым, то тут, то там появилось множество островов, которые "съели" весь простор, разбив русло на рукава и заслонив материковый берег. Мы пытались держаться севернее, но начали путать протоки с заливами, влетать в заросли камыша и были вынуждены удалиться туда, где всё ещё удавалось плыть, пробираясь через лабиринт извилистых водных артерий.
Открытие ждало нас в момент, когда я уже собирался поворачивать домой. Мы увидели паромную переправу. С двух берегов навстречу друг другу были построены бревенчатые мостки-причалы. На одном из взгороков неподалеку высился аккуратно сложенный штабель брёвен. Явно разобранный на зиму большой плот. И на удобно расположенном дереве вокруг могучего комля отыскался след каната, недавно перекинутого через водную гладь.
Здесь перевозили людей и имущество, причём в очень большом количестве. А на зиму всё оборудование убрали и приготовили к тому, чтобы с наступлением тепла продолжить ту же деятельность. Не знаю, что из этого поняли Вы, но меня пронизал ужас. Потому что сила, сумевшая это организовать, продемонстрировала наличие изрядного властного ресурса, разум и настойчивость.
Да. Помёта домашних животных мы не приметили. И колёсные колеи нигде не отпечатались. Только следы многих волокуш избороздили оба берега, да тысячи прошедших по тропам ног уплотнили грунт. Движение здесь остановилось ещё до начала осенних дождей, потому что почва не была размешана в грязь.
Выводы напрашивались для нас неутешительные. Большое племя или даже народ, двигается на низовые земли большой реки. Это - не толпа, не отдельные семьи или роды, а организованная неведомым мне образом масса людей, подчиняющихся единой воле. Можно, конечно, порассуждать о причинах их появления здесь, но это ни на что не влияет. Что делать нам - вот в чём загвоздка. У нас на весь союз только сотня настоящих воинов. Пусть, они и не профессионалы, а ополченцы, но регулярно проходят учебно-тренировочные сборы и в схватке стоят двух-трёх обычных охотников. Но против большой толпы неодоспешенных необученных земледельцев в открытом сражении им не устоять.
Правда, каким-то временем мы располагаем - на нашей стороне расстояние и борьба с оседлыми охотниками, предстоящая новым насельцам. Но, рано или поздно, и в наши земли придут люди, которые пожелают свалить лес, распахать пашни и вырастить зерно. Просто, они станут плодиться, размножаться и истощать почву. Что приведёт к движению в направлении, ещё неосвоенных угодий.