Рандо, Га-нор, Лук и Кальн посмотрели на Проклятую так, словно видели впервые. Наверное, не могли понять, что это за Огонек, раз он обладает такой силой? Все остальные просчитывали - насколько можно доверять Убийце Сорите.
- Но милорду Рандо лучше обрить голову.
- Я не собираюсь этого делать! - нахмурился Рандо.
- Тогда у нас проблема, - очаровательно улыбнулась она и ловко спрыгнула с ветки. - Первый же крупный пост оставит нас до весны лежать под снегом. А все потому, что некоторые упрямые вояки не желают смотреть правде в глаза.
Лицо рыцаря мгновенно вспыхнуло, и он шагнул к Проклятой:
- Как ты смеешь?!
- Хватит! - резко бросила внезапно вставшая между ними Рона. - Хватит! Ты, Ти… Порк, заткнешься. Но вначале извинишься перед милордом Рандо. А вы, милорд, сделаете то, что он говорит. Потому что он прав. Не время для гордости. Если мы погибнем, то ничем не поможем своей стране!
Я смотрел на нее во все глаза. Сейчас передо мной была настоящая Ходящая, а не перепуганная девчонка. Перемена оказалась просто разительной. Другой голос, другая осанка, другой взгляд.
Рандо кивнул:
- Простите, госпожа Рона. Разумеется, вы справедливы.
Девушка обратила гневный взгляд на Проклятую.
- Простите, милорд. Не хотел вас оскорблять, - сказала Тиф, естественно не чувствуя за собой никакой вины.
Ее глаза смеялись. Судя по всему, случившееся порядком забавляло Тиа, и она, незнамо почему, решила подыграть Ходящей.
Рыцарь кивнул, не желая продолжать конфликт.
- Я был в этих местах, - неожиданно сказал Га-нор. - Оживленные территории чуть восточнее. Там много трактов от Облачных пиков, Обетованного края и Окни. А к Фальцу можно выйти напрямик. За день. Минуя дорогу. Через холмы.
Он указал на северо-восток:
- В горах полно троп. Места дикие. Нас никто не увидит.
Мы с Целителем переглянулись.
- Поддерживаю северянина, - сказал я.
- Вот так, собака! - поставил точку в разговоре Юми, и мы начали сворачивать лагерь.
Большую часть дня пришлось идти без всякой тропы по низеньким холмам, у основания заросших чахлым вереском. Погода улучшилась, небо очистилось, выглянуло солнце, но ветер дул холодный.
К вечеру наш отряд оказался в светлом лиственном лесу. Мы прошли по нему около нара и решили разбить лагерь.
- Квада собрался? - добродушно спросил у меня Гбабак, видя, что я взялся за лук.
- Пойду поохочусь. Да и ты ел последний раз дней пять назад.
- Четыре, - улыбнулся блазг. - Твой обо мне не беспокваиться. Я могу не есть неделю, и не страшно. Но спасибо за заботу.
- Вот так, собака.
- И от Юми тоже.
- Пока еще не за что. Буду к ночи.
- Помощь нужна? - поинтересовался Кальн, слышавший наш разговор.
- Нет, - отказался я.
- Ну как знаешь, - ничуть не расстроился светловолосый рыцарь, подбросив на ладони кости. - Тогда пойду обую Лука на пару монет.
Роны и Шена в лагере не было. Они, как всегда, отправились гулять по окрестностям. Га-нор и Рандо спали, Лук устраивался для азартной игры. К нему уже присоединился Кальн. Тиф проводила меня долгим взглядом, но не стала спрашивать, куда я направляюсь.
Дичь здесь была. Следов я видел довольно много, но все они были оставлены день или два назад. Свежих пока не попадалось. Я не стал возвращаться в холмы, держался леса, пока не нашел подходящую звериную тропу. Она вела к водопою - маленькому озеру в небольшом чашеобразном углублении, куда стекал вялый ручеек.
Встав недалеко от тропы, так чтобы открывался хороший обзор на прогалину, но ветер не мог меня выдать, я замер. Приходилось сохранять полную неподвижность, быть одновременно расслабленным и внимательным. Стать лесом, почувствовать каждый неопавший листик, каждую травинку. Раствориться в окружении, превратиться в невидимку.
Рыжим осенним хвостом махнула и исчезла в зарослях игривая лиса, затем к озеру пришли два тура. Огромные быки долго и жадно пили воду, шумно фыркая и тряся мохнатыми головами, а затем удалились на юг, с треском продираясь сквозь подлесок. Я оставил эти горы мяса в покое. Убить стрелой такую тушу - верх случайности. А проблем потом не оберешься. Когда туры звереют, убегают даже медведи.
Наконец я увидел оленя. Он вышел из зарослей и понюхал воздух, а затем осторожно направился к воде, то и дело останавливаясь и прислушиваясь.
Когда зверь в очередной раз замер, я выстрелил. Но едва стрела отправилась в полет, что-то испугало животное. Оно дернулось, и я попал на два пальца ниже, чем планировал. Раненый олень бросился прочь.
Немного подумав, я все-таки решил пойти по следу. Что зверь умрет, у меня не было никаких сомнений. Я видел, куда попала стрела. Рано или поздно он упадет от потери крови.
След был четкий и вел на северо-восток, уводя от холмов. Капли крови, попадающиеся мне на тропе, а также на ветках и листве, обнадеживали, хотя олень пока еще был полон сил и поэтому несся не останавливаясь.
Я перешел с быстрого шага на легкий бег, по пути внимательно изучая землю и траву. Животное меняло направление, но, судя по всему, наконец-то начало слабеть. Несколько раз оно замирало, а затем вновь бросалось прочь. Олень уже довольно далеко увел меня от лагеря, и мне все чаще и чаще приходила мысль, что пора возвращаться. Если бы не упрямство, я бы бросил погоню.
Продолжая идти вперед, я слушал лес, наблюдал и одновременно думал… обо всем. О Ласке, о Роване, о разрушенной цитадели, о войне, в которой нет никаких перемен, и об этой осени, которую я не должен был увидеть… Последнее время мне часто приходила мысль, что правильнее было бы остаться лежать в степях, там же, где покоится мое солнце.
Стремительно смеркалось, стало еще холоднее. Я натянул перчатки, застегнул куртку на все пуговицы и поднял воротник. Незнамо откуда появившийся в такую стужу туман плескался у самой земли, облизывая мои ботинки. С каждой минкой становилось ощутимо темнее, и я дал себе зарок - если через четверть нара ничего не изменится, возвращаюсь назад. И быстро.
Ясное, глубокое осеннее небо неожиданно стало непроглядно черным. Я обернулся. Из-за древних, заросших чахлым вереском холмов выбралась полная луна. Она не спеша, точно старуха по ступенькам, взбиралась все выше и выше, освещая окрестности ровным, золотистым светом.
Я вздрогнул, узнавая это место. Резко обернулся, и волосы на голове встали дыбом, а по спине разбежались мурашки. Передо мной лежало огромное кладбище, завершавшееся возле мрачного, похожего на терновый частокол леса.
Мой старый кошмар стал реальностью.
Наплевав на оленя, я ринулся прочь. Мне совершенно не улыбалось шляться ночью по погосту.
Но судьба распорядилась иначе. Продравшись сквозь заросли, нырнув в лес и пробежав ярдов сорок, я внезапно оказался на уже знакомой тропинке, вьющейся среди могил. За спиной были освещенные луной холмы, впереди грозно высился лес, по земле полз туман.
- Это не может быть сном! - не слишком уверенно пробормотал я и метнулся обратно к спасительным холмам, но передо мной каждый раз оказывались могилы. Я все дальше и дальше заходил на кладбище.
Стараясь держать себя в руках, я остановился. Хватит бегать. Паника и суета еще никому не помогали. Ясно, что чем быстрее я бегу, тем в большей заднице оказываюсь. Муха бьется и все сильнее и сильнее запутывается в расставленной паутине.
Вокруг лежали опрокинутые памятники, расколотые гранитные плиты и зияли развороченные могилы.
Делать нечего. Надо добраться до леса. Как и тогда. Во сне. Быть может, по его границе я смогу выйти из зачарованного круга.
Холмы, теперь далекие, кутались в туманную перину, почти скрывшую их от меня. Я шел, пока не увидел тело оленя. Моя стрела все еще торчала у него в боку. Сделав шаг к зверю, я понял, что только что прошел растерявший листья куст шиповника, увидел справа от себя приметный склеп с разбитой горгульей у входа… вновь вспомнил сон, резко обернулся и тем самым спас себе жизнь.
Он прыгнул беззвучно, и я выставил руки, одной фиксируя его под подбородок, чтобы напавший не пытался меня укусить, а второй стараясь перебросить парня через себя. Я не смог удержать равновесие - он был слишком тяжел - и упал на спину. Кукс оказался сверху, продолжая клацать зубами, как заведенная игрушка морасских мастеров.
Не обращая внимания на тошнотворную вонь и расползающуюся под пальцами плоть, я продолжал бороться с мертвецом, молясь, чтобы поблизости не околачивались его приятели. Во время скоротечной схватки я смог увидеть, что не далее как в пяти ярдах от меня, на могильной плите восседает Тиф. Она с интересом следила за поединком, ничем не пытаясь мне помочь.
Я немного спихнул надсадно хрипящего кукса и рискнул отпустить его руку. Он тут же вцепился мне в волосы, а я - в рукоять "Гасителя Дара". В следующую уну короткий клинок вошел в шею мертвяка. Зеленые глаза мгновенно погасли.
- Интересный эффект, - задумчиво произнесла Проклятая.
- Сейчас тебе представится возможность испытать его на себе! - задыхаясь от ярости и отвращения, просипел я, отталкивая от себя разлагающееся тело.
У меня были очень серьезные намерения на ее счет. Проще говоря, я собирался убить эту дрянь.
- Ах, оставь! - отмахнулась она, нисколько не впечатлившись угрозой. - С тобой ровным счетом ничего бы не случилось. Если бы дело зашло далеко, я бы, конечно, вмешалась. Просто было любопытно, как ты справишь… Сзади!!!
Я проворно откатился в сторону, и на то место, где я стоял, приземлился еще один труп. Не обращая внимания на Убийцу Сориты, он зашипел и ринулся на меня. Встать я не успел, поэтому пришлось отползать спиной назад, выставив перед собой клинок.
Внезапно покойник закатил глаза и рухнул рядом с первым.
- Вот видишь, - сказала Проклятая, поковыряв пальцем плиту. - Теперь ты не можешь меня обвинить в том, что я тебе не помогала. Ну и глуп же ты, дружок! Упереть в такую даль ради куска мяса! Ты едва сам не стал ужином!
Я встал, сжимая в руках нож, кипя от гнева и все еще желая убить двуличную гадину.
- Кстати, эта парочка была последней. Можешь поблагодарить меня за то, что всех остальных я успокоила раньше.
Я несколько раз глубоко вздохнул и неохотно убрал "Гаситель Дара".
- Благодарить, надо думать, следует твою жадность.
- Считаешь, ради твоего удовольствия я должна оставлять дармовую силу вечности? - хмыкнула она. - Не собираюсь.
- Почему они тебя не трогают?
Сердце у меня билось, как у перепуганного зайца. Перед глазами все еще были оскаленная рожа и изумрудные глаза.
- Они чувствуют, кто я.
Я вытер руки о траву, но это оказалось бесполезно. Воняло от меня ужасно.
- Слушай. В твоих умениях не числится то, что избавляет от смрада?
- Легко, - негромко сказала она, и действительно запах исчез.
Слава Мелоту. Я бы распугал весь наш отряд этим ароматом.
- Ты все это подстроила? Олень, кладбище, покойники.
- Вот еще! - фыркнула она. - Я пришла сюда через несколько минок после тебя и, пока ты тут носился, как полоумный, занималась делом, унимая этот дурдом.
- Я не мог найти дорогу назад. Все время оказывался здесь. Что это было?
- Вот уж не знаю. Ты, как придурок, бегал по кругу, словно обожрался семян клилла. Было смешно. Так что я присела тут и решила посмотреть, что будет дальше. Ты промчался мимо, даже не заметив меня. Эй! Тебе после всего еще нужен этот олень?! Звезда Хары! Ну и упрямый же ты!
- Он мне слишком дорого достался, - пробормотал я. - Помоги.
- И не подумаю. Если тебе надо, тащи сам.
Я молча начал разделывать тушу.
Очаровательно. Потрошу добычу на неспокойном кладбище, руки по локоть в крови, на дороге валяются два мертвеца не первой свежести, ночь, луна, и за всем этим наблюдает сидящая на могиле Проклятая.
Такое может привидеться только безумцу в страшном бреду.
Я работал, Тиф трепалась:
- Странное кладбище. Рядом никакого жилья. И уже давно. Даже не могу предположить, откуда оно здесь взялось.
- В Бездну его и всех его обитателей. Чего им в могилах не лежалось?
- О, это просто. Судя по всему, возле Орлиного Гнезда сложили голову с десяток сильных Избранных. Это могло послужить вполне серьезной причиной для того, чтобы выбраться из земли и погулять по окрестностям. Бесконтрольные куксы со сладкой силой.
- Кто это сделал? С крепостью, - уточнил я, решив взять только половину туши.
- Ставлю на то, что там поработали Лей и Аленари. Быть может, еще и Тальки. Его развалили, как только ваши войска сдали Окни. То есть еще летом. Так что Проказа была жива, а Звезднорожденная только направлялась к Гаш-шаку. Жалеешь крепость?
- Да.
- Орлиное Гнездо всегда считалось худшим среди созданного Скульптором. Знаешь ли ты, что на эту цитадель он потратил меньше всего времени и сил? Соответственно, магии в стенах был отнюдь не неисчерпаемый колодец. Крепость пострадала еще в Войну Некромантов. Учительница твоей жены хорошо ее потрепала и достаточно серьезно истощила камни. Теперь оставалось только закончить начатое.
- Мне показалось, ты и сама была не слишком рада ее падению.
- А чему радоваться? Уничтожается сделанное руками Кавалара, пускай и по необходимости. Все, что создал он, сейчас бесценно. А ты - идиот.
- Что на этот раз?
- Книга. Если бы я знала, что она у тебя, чуть пораньше! Отдавать такие вещи глупой, взбалмошной, неразумной девчонке! Где была твоя голова?!
- На месте. Эта вещь принадлежит Роне.
- Подумаешь! - фыркнула Тиа.
- Я предпочитаю, чтобы она была у нее.
- Опять не доверяешь мне? - прищурилась Проклятая.
- Разумеется!
- Даже после того, как я столько для вас сделала?
- Ты это совершала исключительно для себя. Надеюсь, ты не думаешь позаимствовать книгу у Роны?
- Хм.
- Шен может рассердиться, если ты обидишь ее. И тогда ты вряд ли попадешь в новое тело. Придется все время делить комнату с Порком.
- Думаешь, я не размышляла об этом? - проворчала она. - Не дрожи. С милой зазнайкой ничего не случится. Кстати, если ты не заметил - я уже в третий раз спасаю тебе жизнь.
- Очень здорово, - буркнул я, укладывая в снятую шкуру срезанные куски мяса.
Она засмеялась:
- Ты мне нравишься, Серый. Жаль, что мы не встретились при иных обстоятельствах. Когда я была совершенно другой.
- Мы встретились. И ты знаешь, что из этого получилось.
- Ты убил меня.
- Сколько еще раз ты об этом скажешь? Это сделал Шен. Я лишь закончил работу. Впрочем, некрасиво перекладывать ответственность на чужие плечи. Признаю. Убил. Правда, только твое тело. Но если ты мне скажешь, что я сделал это зря, а ты хотела только мило поболтать и оставила бы нас в живых, - я начну испытывать сожаление от содеянного прямо сейчас.
- Не скажу. Я хотела вытащить из тебя все жилы и заставить съесть глаза Целителя.
- Вот видишь. Значит, мне не о чем жалеть.
Она серьезно посмотрела на меня и сказала:
- Порой я нахожусь в одном шаге от того, чтобы прикончить тебя, лучник.
- Знаешь, со мной происходит то же самое. Зачем ты шла за мной? Зачем спасла? Ты вполне могла бы этого и не делать.
- Что-то на меня нашло, - съязвила Проклятая. - Захватил благой порыв, и я не смогла ему сопротивляться.
Но, помолчав, добавила:
- Мне, кажется, ты один в состоянии повлиять на Шена. Он к тебе прислушивается. Поэтому, если ты отправишься в Бездну раньше намеченного тебе срока, мне будет очень тяжело добиться от него желаемого.
- С чего мне помогать тебе?
- Я подумаю о причине.
Глава 21
- Я говорил - что идея глупая? - сказал Кальн, угрюмо глядя на висельников в имперской форме.
- Пять минок назад, - любезно напомнила Тиф.
Ее покойники интересовали лишь в оживленном виде.
- Ну может, ты не расслышал. Так мне не сложно и повторить.
- Я слышал. Но не собираюсь лишаться возможности комфортно путешествовать на лошади из-за твоего нытья. Будь добр - умолкни. Если они увидят, что ты так нервничаешь, нас повесят на всякий случай.
Кальн хмуро посмотрел на осужденных еще раз и пробурчал:
- Я не собираюсь завершать жизнь у Тощей вдовы.
- Ты в состоянии помолчать несколько минок и не действовать мне на нервы?! - огрызнулась Проклятая.
Она заработала злой взгляд, но воин не стал связываться с "Огоньком", тем более когда до города осталось не больше трехсот ярдов.
Решив, что не стоит рисковать всем отрядом, мы отправились в Фальц втроем: я, Кальн и Тиа.
Рыцарь избавился от слишком заметных доспехов, став больше похож на путника. Идея похода в логово набаторцев ему не нравилась с самого начала, но он все-таки пошел, решив, что если без него мы влезем в неприятности, то некому будет прикрыть нам спину.
- Ты знаешь, что это за дыра? - спросил я у "леопарда".
- Дырой бы я его не назвал, - тут же отозвалась Тиф. - Неплохой торговый городишко. Держался за Орлиное Гнездо. Солдаты из крепости здесь отдыхали. Кстати, он, считай, что на границе обжитых мест. От тракта к Окни и Лестнице - четыре дня, дальше только деревни, а затем леса да горы.
- Странно, что набаторцы не сровняли его с землей.
- Им не нужны пепелища. Я уже говорил об этом сто раз! - раздраженно сказала Проклятая.
- Мне интересно, как ты дожил до своих лет? - поинтересовался Кальн, стянув длинные волосы бечевкой.
- В смысле? - не поняла та.
- Тебя хочется пришибить. За твой язык.
- О, - понимающе ухмыльнулась она. - Многие пытались. Но, как видишь, я еще жив. А они - нет.
В ее голосе, беззаботном и веселом, проскользнуло что-то такое, что заставило воина перестать улыбаться:
- Ну тогда получается, что мы с тобой, как за каменной стеной?
- Что-то вроде того. - Кальн ее явно забавлял. - О! Нас приметили.
На дороге, возле входа в город, стояли черноволосые люди в теплой одежде и плащах цвета набаторской армии. Их было четверо, но, заметив нас, один из них направился к ближайшему дому, и, когда мы поравнялись с постом, оттуда вышли еще трое. Маленький и невысокий черноусый солдат смерил нас внимательным взглядом:
- По делам или проездом? - В его голосе не слышалось враждебности, хотя акцент меня покоробил.
На имперском он говорил неважно.
- Как придется. Ищем место, чтобы остановиться на зиму, - ответила Тиф.
- Что? Холодно в лесах стало? - понимающе усмехнулся один из его товарищей.
- Разрешение на оружие есть? - спросил усатый, посмотрев на секиру Кальна и мой лук.
- Нет, - не стала врать Проклятая.
- Тогда у вас три варианта. Заплатить пошлину набаторскому королю и купить право на ношение стали на месяц, а затем продлять разрешение за определенную плату. Сдать оружие. Или отправиться на виселицу.
- Сколько стоит и кому платить? - как можно дружелюбнее спросил я.
- Три сорена с носа. Деньги - в магистрат.
- А если при себе нет такой суммы?
- Оружие изымается до тех пор, пока не заплатите. Разрешены только кинжалы и охотничьи ножи. Воевал?
- Да, - не стал отрицать я.
- Где?
- В Сандоне.
Он, удивившись, посмотрел на меня внимательнее: