Илья вытащил из бытовки деревянный ящик из-под гвоздей и пристроил на лавку. Получилось высоковато. Пришлось принести коробку с инструментами, накрыть ее картонкой и уже туда водрузить таз. Половину воды из него Илья предусмотрительно выплеснул.
– Ну и как они будут садиться в катер? – скептически поинтересовался Сережка.
– Надо сделать мостки со ступеньками. Видел, как на пляже сделано? Вот и мы сейчас так сделаем.
– А из чего? – хором спросили смущенно молчавшие до этого девчонки.
– Из картона, наверное, – Илья пожал плечами.
Изготовление мостков не заняло много времени. Во всяком случае, они получились не хуже заборов.
– Теперь надо провести туда дорожку! – Сережка радостно вытащил из-под стола початый пакет с гречкой.
Илья хмыкнул, и решил, что хуже уже не будет. И только когда Сережка размахнул дорожку шириной в автомобильный проезд, Илья попробовал его остановить:
– Ну куда столько сыплешь? Они что, на машине на пляж будут ездить?
– А почему нет? Скутеры-то надо туда подвозить! – немедленно возразил Сережка.
– Да, про скутеры я не подумал, – вздохнул Илья.
– Надо тогда сделать еще спуск для скутеров, – предложила одна из девочек, – они же не могут по ступенькам съезжать.
За разговором они не заметили, как открылась входная дверь и все вчетвером подпрыгнули, когда услышали недовольное:
– Вот вы где!
– Мама! – хором закричали близняшки.
Посреди столовой стояла Вероника и нервно оглядывалась по сторонам. Илья не понял, сердится она или наоборот, рада тому, что нашла своих детей.
– Мамочка, посмотри, какой у нас поселок получился, – в один голос сказали девчонки.
Вероника равнодушно окинула взглядом безнадежно испорченный стол. Нет, ну какая холодная! Илья в первый раз видел женщину, которая не пришла в восторг от его спичечных моделей. Может, заборы вокруг них и не производили впечатления, да и деревья повяли и опустились, но дорожки-то были на высоте!
– Вы почему домой не пошли, когда дождь начался? – спросила она довольно беззлобно.
– Мы не успели. Нас Сережка к себе позвал.
– Ладно, собирайтесь, пойдем, – вздохнула она.
– Ну мама, ну посмотри. У нас и озеро есть, и катер. И машины ездят.
– Очень хорошо, – холодно кивнула она, – Сережа, спасибо тебе, что не дал им промокнуть.
– Мамочка, можно мы еще немножко тут поиграем?
– Нет, нехорошо надоедать Сереже, тем более, что вам пора обедать.
– Да они мне вовсе не надоедают, – вежливо ответил парень.
Присутствие Ильи Вероника намеренно игнорировала, даже не поздоровалась с ним.
– А нам дядя Илья подарил домики, совершенно одинаковые. Посмотри, ты ничего не замечаешь? – одна из близняшек осторожно подняла модель и протянула Веронике.
– А что я должна заметить? – Илье показалось, что она намеренно не стала рассматривать модель.
– Это же наш дом! – хором ответили девчонки.
– Правда? Как здорово. Скажите спасибо, и пойдем.
– Мы уже сказали, – ответила одна из близняшек.
Видимо, они привыкли к тому, что спорить с мамой себе дороже, поэтому не стали больше ее уговаривать, подхватили подаренные им домики, и синхронно вздохнув, направились к выходу. Только тогда Вероника удостоила Илью взгляда, но он снова не понял, с презрением она на него посмотрела или с благодарностью.
По столешнице пришлось пройти рубанком, не столько из-за дырок от гвоздей, которые Сережка руками заталкивал в доски, сколько из-за мокрой земли, втертой в дерево. А с другой стороны, давно пора было это сделать. Илья бы и шкуркой по ней прошел, но Сережка и Мишка хотели есть, пришлось отложить это на потом, то есть до лучших времен.
После ливня погода прояснилась, солнце со всей полуденной силой осушило дорожки и траву, и Илья решил, что это самый подходящий момент для того, чтобы сделать обещанные ребенку деревянные кружки. Он поковырялся в поленнице и нашел пару подходящих ольховых чурок – цвет поделок из ольхи нравился ему больше всего. Он хотел посоветоваться с Сережкой, но сын убежал играть с девчонками, и ждать его Илья не собирался.
Ему было интересно попробовать вырубить кружку топором, потому что выточить ее на токарном станке мог каждый столяр, а поскольку топором он запросто точил карандаши, могло получиться красиво и необычно.
Илья присел на крыльцо, и увидел, что на въезде в Долину стоит неизвестная машина – не иначе, кто-то приехал смотреть участки. Поблизости от нее никого не наблюдалось, наверное, гости осматривают местные достопримечательности. Он подумал немного, и решил, что специально их разыскивать было бы слишком, они, чего доброго, и вправду примут его за сумасшедшего.
Но не прошло и десяти минут, как до него донеслись голоса:
– Зайчик, давай не будем, – говорил мужчина.
– Так! Я сказала, что мне здесь нравится, – ответила ему женщина.
Илья выглянул на дорогу и увидел интересную пару. Женщина – невысокая, дородная и обвешанная золотом блондинка – уверенно шла вперед, откинув голову. Сзади нее двигался худой долговязый мужчина, пытаясь то ли обогнать ее, то ли заглянуть ей в лицо. Во всяком случае, ни то, ни другое ему не удавалось. Получалось, что он прыгает вокруг супруги, как ребенок вокруг матери, которая не обращает на него никакого внимания.
– Зайчик, я говорю – есть множество участков, с которыми у нас не будет никаких проблем.
– У нас и здесь не будет проблем, – отрезала женщина, не глядя на мужа.
– Поверь мне, рыбка. Ну чем здесь лучше того, что мы смотрели вчера?
– Ничем. Я сказала, что хочу участок здесь и все. Здесь мне все нравится. Вот эту гадость только надо убрать, – она показала пальцем на избушку.
Если до этих слов женщина вызывала у Ильи только улыбку, то тут он сразу почувствовал раздражение. Ну что они все цепляются к его избушке? К тому времени пара поравнялась с ним, и выглядывать из-за угла не пришлось.
– Простите, – неожиданно обратился к нему мужчина и сделал несколько шагов в его сторону, – вы здесь работаете?
– Да, – кивнул Илья, – и живу, и работаю.
Он спустился с крыльца – неловко было говорить со стоящим человеком сидя.
– Ну и как вам здесь? Я понимаю, что не прав, наверное, мне не стоит спрашивать работников "Сфинкса" об этом, но все-таки?
Мужчина остановился шагах в трех от крыльца. Дородная блондинка недовольно сложила губы, но тоже встала. Ей не хватало только упереть руки в боки, чтобы окончательно стало ясно, зачем она ждет мужа.
– Я не работаю в "Сфинксе", – ответил Илья, – и совершенно определенно могу сказать…
Он не успел договорить – из-за угла появился запыхавшийся молодой парень в костюме, видимо, очередной менеджер. Раньше Илья никогда его не видел. Появился он с громким отчаянным криком:
– Не слушайте этого сумасшедшего!
Дролговязый мужчина испуганно втянул голову в плечи.
– Почему вы решили, что я сумасшедший? – он посмотрел на менеджера обиженно и недоуменно.
– Да не вы, что вы, – менеджер на ходу попробовал нарисовать на лице улыбку, обращенную к клиенту, но после этого немедленно повернул к Илье перекошенное лицо и с разлета толкнул его руками в плечи, – а ну вали отсюда!
Илья, конечно, не ожидал такой наглости, но отреагировал сразу, ответив парню ощутимым толчком в грудь левой рукой, потому как в правой держал топор. Менеджер не остался в долгу и попытался ударить его кулаком в лицо. Это было чересчур даже для очень взволнованного человека – Илья прикрылся блоком, отбросил топор и ударил в ответ. Вообще-то менеджер производил впечатление парня крепкого, но с одного удара чуть не повалился на землю и отлетел на пару шагов назад, хватаясь рукой за лицо и с трудом удерживая равновесие.
– Ну? – спросил Илья, но парень немедленно пошел в атаку, на этот раз куда как более активно работая кулаками. Илья пропустил пару ударов в челюсть, и после этого перестал менеджера жалеть.
– Папа! – услышал он крик за спиной, но обернуться никак не мог, только подумал, что подает сыну нехороший пример.
Напористый менеджер не останавливался, Илья пригнулся, пропуская его кулак над головой, и ударил снизу в подбородок, отбросив парня назад. На этот раз менеджер не устоял и навзничь рухнул на спину.
– Отлично! – с дороги раздалось три отчетливых хлопка в ладоши.
Илья поднял голову: дородная женщина улыбалась ему во весь рот, и на лице ее застыл искренний детский восторг.
– Папа! – Сережка подбежал к нему и вцепился в рукав, – пап, у тебя все хорошо?
Илья рассеянно кивнул. Рано или поздно ребенок последует не его советам, а его примеру. А может это и к лучшему? Он оглянулся и увидел, что свидетелями драки стали еще и обе близняшки, тихонько застывшие в отдалении, но во все глаза наблюдающие за происходящим.
Менеджер медленно поднимался с земли, доставая из кармана носовой платок.
– Я тебя достану, сука, – прошипел он сквозь зубы, – сегодня же в милиции окажешься, чокнутый!
Илья кивнул ему с улыбкой – у него с детства вызывали отвращение товарищи, которые после драки бежали жаловаться родителям на обидчиков.
– Если он напишет заявление, – с улыбкой сказала женщина, – я с удовольствием расскажу, как было дело. Так что, мальчик, лучше тебе сидеть на попе ровно.
Она скроила презрительную мину и поглядела на менеджера.
– Вы хотели нам что-то сказать, – ее супруг, благоразумно отошедший в сторону, вернулся обратно, с испугом глядя то на Илью, то на его противника.
– Я хотел сказать, что здесь нельзя жить. Это плохое место, – ответил Илья, поднимая топор.
– Правда? – дородная женщина необычайно заинтересовалась, даже подошла поближе, – как интересно! И в чем это заключается?
– Ты, придурок! – не дал Илье ответить менеджер, – только попробуй что-нибудь ляпнуть!
– Ты, мальчик, помалкивай! – грубо оборвала его женщина, – с тобой мы все уже выяснили. Или еще раз хочешь в бубен?
– Вы хотели сказать про плохое место, – мужчина тронул Илью за рукав.
– Да! Мне ужасно интересно, – женщина снова обратила на него взор.
Илья пожал плечами:
– Это место выживает тех, кто хочет здесь поселиться. Многие чувствуют, что им здесь неприятно находиться. В доме у Залесских сперва упала потолочная балка, потом люстра чуть не убила хозяйку, водопровод прорывался…
– Да, а еще у нас в доме ходят привидения, – неожиданно сообщила одна из близняшек – различать их Илья не умел.
– Правда, детка? – расцвела женщина, – и какие же?
– Разные. Мы ночью не спим, мы сидим и боимся. Только они света не боятся, даже если с лампой сидеть, они все равно приходят.
Илья не ожидал такого поворота – ничего себе! Интересно, они жаловались матери?
– И как они вас пугают? – продолжила расспросы женщина, проявляя искреннее любопытство.
– Они говорят, чтобы мы убирались отсюда, иначе нас всех убьют.
– А какие они? Прозрачные?
– Нет, не прозрачные. Они через двери могут проходить. Одна тетенька с зубом, в белой рубашке ночной, все время обещает нас укусить. Она вся синяя и худая как скелет.
– И кот еще приходит. Только кота мы не боимся, он ласковый.
– И еще настоящий скелет бывает.
Близняшки говорили, перебивая друг друга, а Илья все больше и больше приходил в ужас… Ну что же делать? Неужели Вероника не понимает, что детям тут не место? Если она решила объявить Долине войну, то пусть сама и воюет, зачем же приплетать к этому детей?
– А вы меня не обманываете? – на всякий случай спросила женщина.
– Нет, они вас не обманывают, – мрачно ответил за девочек Илья.
– В таком случае, ваша мать – просто дура, – сделала вывод женщина.
– А мы маме ничего не говорили, – ответили девочки хором.
– Расскажите обязательно, – посоветовала женщина и повернулась к Илье, – вы что, по-настоящему верите в их рассказ?
Илья кивнул.
– Что, здесь действительно водятся привидения, падают балки и люстры?
Илья кивнул еще раз.
– Это, конечно, безумно интересно, но нам такого не надо! Еще не хватало, чтобы у меня появились галлюцинации!
– Зайчик, я же говорил тебе, – наконец успел вставить слово ее муж.
– Ты был неубедителен, – снисходительно улыбнулась она, – но все равно молодец. Поехали, у нас сегодня еще один просмотр, нас ждут.
Она повернулась, чтобы уйти, но внезапно вспомнила, вернулась и протянула Илье визитку:
– Вот мой телефон, если этот дурачок пойдет в милицию, смело можете мне звонить. Мы с мужем подтвердим, что вы всего лишь защищались!
Она кокетливо засмеялась и пошла к машине. Илья глянул на нее сзади и решил, что она очень даже ничего, и гораздо моложе, чем показалось ему вначале. И никакая она не дородная, а очаровательно пухленькая. Он махнул рукой ей вслед, и она, заметив это, ответила ему тем же.
Менеджер не стал задерживаться и, шипя что-то под нос, удалился.
– Папка, это было круто! – наконец расслабился Сережка, до этого держащий его за левый рукав.
– Да ладно, – пожал плечами Илья и обратился к девочкам, – почему же вы ничего не рассказали маме? Про привидений?
– Ну, – обе задумались, а потом одна продолжила, – мама такого не понимает. Она будет над нами смеяться. Когда мы были маленькими, она или смеялась или сердилась, если нам было страшно.
– Вы все-таки попробуйте ей рассказать. Сегодня вечером, хорошо? И не перед сном, а как только придете домой. Я думаю, ваша мама на этот раз смеяться не будет.
Они синхронно пожали плечами.
– А если будет? – спросила одна.
– Тогда я завтра приду к ней с вами, и мы поговорим все вместе, хорошо? Но только сегодня вы должны все рассказать ей сами. Договорились?
Обе кивнули.
Поначалу Нику раздражало, что ее дети играют с сыном плотника, она справедливо считала эту компанию неподходящей для дочерей, но потом смирилась – пусть делают, что хотят, главное, чтобы подольше находились на воздухе, тем более погода стояла отличная. Да и за мальчиком она не заметила дурных манер и неподобающего поведения. И потом, ведь девочки играют с Сережей, а не с его ненормальным отцом.
Она строго-настрого запретила близняшкам приближаться к его избушке, тем более они и сами, увидев почерневший домик, нашли его зловещим и полным ужасов. Ника слышала однажды, как Марта рассказывает Майе историю о том, как из избушки по ночам выходят страшилища и охотятся на запоздалых прохожих. Обе визжали и звали маму на помощь, когда ужас, который они сами на себя нагоняли, становился невозможным.
Ника не поощряла подобных развлечений, и строго выговорила обеим за глупые россказни, расстраивающие детям нервы. Но это, по крайней мере, придало ей уверенности в том, что в гости к своему новому товарищу девочки ходить не станут.
Каково же было ее удивление, когда она обнаружила их в пресловутой избушке в обществе плотника и его сына! Ника не заметила приближения дождя, иначе бы позвала детей домой заранее, и спохватилась только тогда, когда хлынул ливень. Она не сомневалась, что сейчас промокшие дети прибегут домой, и велела Надежде Васильевне приготовить полотенца и сухую одежду, но девочки не появились ни во время дождя, ни после него. Ника забеспокоилась. Укрыться от такого ливня под деревом невозможно, значит, они вымокли насквозь и теперь бегают по улице, рискуя простудиться.
Она вышла из дома, надев резиновые сапоги, и долго рыскала по долине, но девочек так и не нашла. Может быть, с ними что-нибудь случилось? Может быть они, вопреки запрету, ушли в лес и заблудились? Или с ними произошло какое-нибудь несчастье на реке?
Ника заглянула в избушку, надеясь застать там Сережу, или, в крайнем случае, спросить его отца, не знает ли он, где дети. Волнение ее в ту минуту дошло до того, что она бы не погнушалась обратиться к нему с подобным вопросом.
И, открыв дверь в избушку, она замерла от негодования. Ее дети мирно играли с плотником на широком дощатом столе, утыканном гвоздями и перепачканном рассыпанной по нему землей. Ника несколько секунд приходила в себя, сдерживая возмущение и на всякий случай прислушиваясь к их разговору и осматриваясь по сторонам. Плотник вел себя как мальчишка, с энтузиазмом прилаживал что-то к испорченному столу и позволял своему ребенку разговаривать с собой фамильярно и даже вызывающе, как будто был его товарищем, а не отцом, призванным прививать сыну хорошие манеры и уважение к старшим. Когда же к плотнику с тем же панибратством обратилась Марта, Ника не выдержала, и отправила заигравшихся девочек домой.
Плотник отдал близняшкам спичечные домики, которыми те восхищались всю дорогу домой, и сердце Ники дрогнуло, она сменила гнев на милость – плотник, конечно, нахал, но, по крайней мере, он не стал переносить своей неприязни к ней на ее девочек, не пожалел для них игрушек. Или он просто старается таким образом расположить их к себе? Зачем? С какой целью? Неужели и ее детей собираются привлечь к непонятному заговору, сплетенному вокруг долины?
В последний приезд Алексей был особенно мрачен и, в итоге, решился рассказать Нике всю правду о своем финансовом положении. Она, конечно, подозревала, что у Алексея серьезные неприятности, но и представить себе не могла, насколько безнадежной оказалась ситуация. Теперь она нисколько не сомневалась – это на самом деле заговор.
– Видишь ли, у меня нет и не может быть таких денег, чтобы я мог за свой счет провернуть такой проект, как "Лунная долина", – пояснял он ей, виновато и с горечью, – и, разумеется, я привлекал деньги со стороны, большие деньги. Люди, вкладывающие в проект свои средства, рассчитывали на определенную отдачу к определенному сроку. Конечно, никто не и не думал продать все участки за месяц, но планировалось, что к началу июня их будет продано как минимум тридцать процентов, и еще сорок-пятьдесят процентов уйдет за лето. Поскольку мы не выручили ни копейки, инвесторы требуют от меня объяснений. И мои оправдания их не интересуют, им нужны конкретные действия. Они хотят знать, как я собираюсь выкручиваться из создавшегося положения. А я ничего, ничего не могу предложить, кроме увеличения средств на рекламу. И прекрасно понимаю, что это бесполезно. Рекламная кампания прошла идеально, большего из рекламы выжать уже нельзя. Я начинаю думать, что беспочвенные и нелепые слухи о долине и вправду влияют на желание клиентов приобрести у нас участок.
Ника фыркнула:
– Я тебе говорила это с самого начала! А ты только смеялся надо мной!
– Ну, извини, дорогая. Я не мог даже предположить, что бабушкины сказки оказывают на здравомыслящих людей такое впечатление.
– Это потому, что такие вопросы в семье обычно решают женщины, а не мужчины, – назидательно сказала Ника, – а женщины склонны преувеличивать значение слухов и верят во всякую чушь. Вспомни хотя бы Люську.
– Да, мне стоило взять тебя в отдел маркетинга в качестве консультанта, – то ли в шутку, то ли всерьез ответил Алексей.
– И что ты намерен делать?
– Не знаю. Мне никто не поверит, если я буду кричать на каждом углу, что эти слухи – выдумка моих конкурентов. А сейчас я уже не сомневаюсь, что это так. Одна твоя Люська не может поднять такую волну, безусловно, кто-то распускал слухи планомерно и со знанием дела.