– Вот-вот, – кивнула Ника, – а ты считал, что советы плотника нашим клиентам ни на что не влияют. А это всего лишь часть чьего-то хитрого плана. И если бы ты занялся этим с самого начала, сейчас бы плотник помалкивал в тряпочку.
– На каждый роток не накинешь платок, – пожал плечами Алексей, – Надежда Васильевна твердит то же самое, что и плотник, но ее-то ты в заговоре, надеюсь, не подозреваешь?
– Твоя Надежда Васильевна – круглая дура, чего о плотнике никак не скажешь. И она, между прочим, говорит об этом нам с тобой, а не нашим покупателям.
Нике не понравилось, как Алексей постарался уйти от скользкой темы – она заметила, что, говоря о плотнике, муж тщательно прячет глаза и тушуется.
– Так или иначе, заткнуть рты всем, кто говорит о том, что долина – плохое место, мы не можем, ты согласна? Плотник не единственный, довольно сплетниц перетирают эту тему на вечеринках, как будто им больше не о чем говорить. Но у меня появилась одна идея, и ее-то я и собираюсь начать осуществлять в ближайшее время. Мы пустим прямо противоположный слух, дадим информацию в газеты, заплатим нужным людям…
– Это какой такой противоположный слух? – рассмеялась Ника, – о том, что долина – хорошее место?
– Примерно так. И ты, моя дорогая, послужишь самой лучшей рекламой этим слухам. Счастливая семья живет в долине и наслаждается ее красотами, свежим воздухом и здоровой аурой! Можно сделать замечательные фотографии, и ты, моя красавица, и наши очаровательные малышки будут замечательно выглядеть на страницах журнала об элитной загородной недвижимости, ты согласна?
– Ну, не могу не согласиться, – улыбнулась Ника.
– Ты дашь несколько интервью, в которых расскажешь, как тут замечательно живется.
– В этом не сомневайся, я смогу представить все в лучшем виде. Не думаю, что это поможет, но все равно, эта идея мне нравится, – Нике, несомненно, хотелось увидеть себя и детей на цветных фотографиях в журнале.
– Только учти, после купленных журналистов сюда, возможно, валом повалит желтая пресса, которая будет искать опровержений твоим словам. Если, конечно, это и вправду дело рук моих конкурентов. Так что эта кампания потребует от тебя некоторых жертв.
– Каких, например? – не поняла Ника.
– Ну, ты не должна дать повода желтой прессе усомниться в том, что у нас все хорошо.
– А что, разве это не так? – Ника вспомнила про ночные кошмары и потемнела.
– Конечно, это так. Но нашу жизнь начнут разглядывать под микроскопом, а это всегда неприятно.
– Не знаю, – Ника пожала плечами, – мне нечего стыдиться и нечего скрывать. Пусть разглядывают сколько им угодно.
– Я рад, что у меня такая понимающая и любящая супруга, – Алексей привстал и обнял ее, целуя в шею, – может быть, это поможет.
– А если нет? – Ника подняла на него глаза.
– А если нет, то через месяц мне придется покрывать издержки инвесторов из своего кармана, – мрачно ответил Алексей, снова усаживаясь в кресло.
– Я не поняла, ты же сказал, у тебя нет таких денег?
– Конечно, нет. Разумеется, кое-что я могу вытащить из других проектов, но это не больше десятой доли того, что требуется.
– Так это инвесторы или кредиторы? Разве они не должны делить с тобой риски? – Ника не очень хорошо разбиралась в делах, но кое-чему за годы общения с Алексеем уже научилась.
– Ну, дорогая моя, по закону, конечно, они именно инвесторы. Но кто ж вспомнит про закон, когда речь идет о потере таких больших денег? Разумеется, я брал на себя определенные обязательства и теперь, боюсь, мне придется отвечать перед инвесторами, что называется, всем своим имуществом…
– Ты хочешь сказать, мы будем вынуждены продать этот дом?
Алексей невесело усмехнулся.
– Дом наш никто не купит, это неликвидный актив. Можно только разобрать его и перевезти в другое место. Но квартиру, машины, дорогую мебель продать придется. И если хотя бы пять участков мы не продадим до конца июня, то ничего, кроме этого дома, у нас не останется.
– Ты хочешь сказать, мы останемся нищими? – Ника поднялась с места. Алексей и раньше намекал на то, что от продажи участков зависит их материальное благополучие, но никогда не говорил об этом столь конкретно и убедительно. И никогда Ника не допускала мысли, что такое возможно, да еще и в самое ближайшее время. И когда она говорила плотнику, что если уедет отсюда, то останется нищей, то сильно преувеличивала опасность. А теперь ее преувеличения, выдуманные для красного словца в порыве отчаянья, оказались реальной угрозой.
– Я надеюсь, до этого не дойдет. Во всяком случае, я приложу все усилия к тому, чтобы этого не случилось. Может быть, мне удастся отодвинуть сроки выплат или найти влиятельного поручителя. Но я все же надеюсь, что продажи начнутся в самое ближайшее время, так что не надо смотреть на это совсем уж мрачно.
Ника покачала головой – лучше бы он вывел на чистую воду того, кто послужил причиной их несчастий. Может быть, стоит рассказать ему о том, что кто-то пытается запугивать ее? Нет, пожалуй, с этим она разберется сама и представит мужу конкретные доказательства, а не домыслы и догадки.
Два дня после отъезда Алексея Ника не находила себе места, но потом решила выбросить из головы мрачные мысли – пусть с деловыми вопросами разбирается муж, ее дело жить в долине счастливо, привечать покупателей, когда они хотят взглянуть на дом поближе, и демонстрировать жизнерадостность. А с каждым днем это давалось ей все трудней. Ночные кошмары измотали ее, и в них она точно не могла обвинить неведомого злоумышленника. Ей в голову пришла мысль, что кто-то опоил ее зельем, вызывающим страшные сны, но это показалось ей чересчур надуманным. Да и кто бы это мог быть? Не могла же это делать Надежда Васильевна.
В тот день, когда она вытащила девочек из избушки, смотреть участки приехали очередные клиенты, и Ника приняла их у себя с неподдельным радушием. Забавная оказалась парочка. Жена – успешная "бизнес-леди", вульгарная крашеная блондинка, увешанная золотом. Не иначе, состояние заработала на рынке, торгуя мясом. Судя по ее фигуре, без торговли продуктами тут не обошлось. Муж же ее являл полную ей противоположность – длинный и худой историк, кандидат наук, преподаватель университета. Сразу бросалось в глаза, что жена в доме – глава семьи, у этого "чокнутого профессора", как про себя прозвала историка Ника, не было никаких прав на принятие решений.
Пара не отказалась выпить с нею кофе, и с каждой минутой Ника радовалась все сильней – женщина говорила о приобретении участка как о деле решенном, и расспрашивала Нику о подрядчиках, о глубине фундамента, и о качестве кровельных работ. В процессе разговора выяснилось, что разбогатела она вовсе не на торговле мясом, а занимаясь ремонтом квартир, постепенно поднявшись до крупной отделочной фирмы, хорошо известной в городе. Мужу ее не очень нравилась долина, это было видно по лицу, но он помалкивал, и Ника надеялась, что его жена не даст ему высказать своего мнения.
Когда же Ника дала понять, что ничего не смыслит в строительстве, женщина перевела разговор на успехи мужа в области истории, чем невероятно поразила Нику. Оказалось, что она, при своей властности и даже авторитарности, относится к мужу не просто с глубоким уважением, а восхищается его работой, и считает, что зарабатывает деньги не столько на благо семьи, сколько жертвует их для науки. Муж в ее глазах был гениальным ученым, и о его успехах, монографиях и открытиях она вещала с гораздо большим энтузиазмом, чем о собственных достижениях, казавшихся ей приземленными и не заслуживающими внимания.
Ника приложила все усилия, чтобы понравиться будущим соседям, проявила искреннее участие в проблемах современной истории и посетовала на бедственное положение ученых. Она была само обаяние и радушие, и, когда гости покинули ее дом, осталась весьма и весьма довольна собой и ситуацией. На прощание она попросила менеджера обязательно зайти к ней после того, как клиенты уедут, и рассказать, чем закончится их разговор.
Менеджер вернулся к ней минут через пятнадцать-двадцать с синяком под глазом, в ярости брызгая слюной, и рассказал о том, что произошло около избушки.
Ника выслушала его рассказ, едва сдерживаясь, чтобы не начать орать и топать ногами. Почему он отстал от клиентов в тот самый момент, когда на горизонте появился ненавистный плотник? Конечно, юношу слегка извинило то, что он бесстрашно кинулся в драку с человеком, вооруженным топором, но исхода событий это все равно не изменило. Когда же Ника услышала, что в разговоре приняли участие ее дети, и плотник поощрял их рассказ о привидениях и уверял покупательницу в том, что девочки ничего не придумывают, она не смогла сдержать бешенства и рванулась на улицу, чтобы немедленно разыскать дочерей.
Этот негодяй действительно собирался использовать ее детей в своих гнусных интересах! Какая мерзость! До какой степени цинизма нужно дойти, чтобы бессовестно эксплуатировать наивных девочек!
Ника отлично понимала, что близняшки ни в чем не виноваты: обмануть, подкупить, или даже запугать их не трудно. Но, понимая это, не могла отделаться от мысли, что ее дети предали ее. Ее, и своего отца, и интересы их семьи, которые оба супруга всегда ставили выше, чем собственные взаимоотношения.
Она столкнулась с ними в дверях и в ярости усадила на диван в гостиной.
– Так, мои красавицы, – начала она, стараясь не орать, – расскажите мне, пожалуйста, кто разрешил вам вмешиваться в разговоры взрослых людей? Сколько раз вам было сказано, что разговоры взрослых вас не касаются, и перебивать их невежливо? А уж соваться в них со своими соображениями – просто вопиющее безобразие, а?
Близняшки сопели, низко опустив головы. Но раскаянья Ника не чувствовала. Что ж, придется давить на больное место.
– Вы понимаете, что вы наделали? Я не знаю, как расскажу об этом вашему папе, потому что папа никогда вам этого не простит. Вы сорвали папе выгодную сделку, вы своими рассказами поставили его в дурацкое положение. Разве папа сделал вам что-нибудь плохое, чтобы вы так с ним поступили?
На этот раз сопение стало виноватым.
– Папа целыми днями работает, как проклятый, чтобы вы могли нормально жить и учиться, а вы, вместо благодарности, подложили ему такую свинью! Разве это по-человечески? Разве так должны поступать любящие дочери? Кто тянул вас за язык? Зачем надо было совать свой нос туда, куда не просят?
У Майи по щеке сползла слезинка, а Марта прошептала еле слышно:
– Но мы же не знали…
– Если вы чего-то не знаете, то должны поступать так, как вас учили. А учили вас не вмешиваться в разговоры взрослых, разве нет? Почему же вы поступили по-другому?
Теперь слезы лились у обеих. Следовало бы в наказание отправить их в свою комнату, чтобы там они хорошенько подумали над своим поведением, но Ника не могла не выяснить у них, когда и как плотник успел запудрить им мозги.
– Нечего плакать, – жестко сказала она, отчего близняшки разревелись в открытую, не сдерживая слез.
– Мамочка, мы больше не будем, – хором затянули они, – мы же не знали…
– К сожалению, от вашего раскаянья ничего не изменится, – вполголоса прошипела она. Если бы ей было так просто решить свои проблемы: расплакаться и попросить прощения. Знать бы, у кого и за что.
Она подождала, давая им возможность выплакаться, и начала уже мягче:
– А теперь расскажите мне, кто вас надоумил говорить этой женщине про привидений, которые ходят по нашему дому.
– Никто, – тут же вскинулись обе.
– Неужели, вы сами до этого додумались?
– Ну, мы же видели привидений, а тетенька не верила дяде Илье, что они тут есть.
Ника скривилась:
– Значит, вы решили помочь дяде Илье? А ну-ка отвечайте мне честно, он просил вас об этом?
– Нет, – близняшки снова повинно опустили головы.
– Я, кажется, сказала: "честно".
– Нет, – они не поняли и подняли удивленные глаза.
Ника сжала губы. Теперь они будут прикрывать нечистого на руку плотника? Ради чего? А может?.. Она присела перед ними на корточки и обняла обоих.
– Девочки, расскажите мне всю правду. Этот человек напугал вас? Он вам угрожал?
Они помотали головами, прижимаясь к ее плечам.
– Но как, как он вас заставил это сделать? Он вам что-нибудь пообещал? Не бойтесь, я не стану вас ругать, только скажите.
– Нас никто не заставлял, мы сами, – Майка снова заревела.
– Мы не знали… – присоединилась к ней Марта, размазывая слезы по лицу, – к нам все время приходят привидения, нам так страшно ночью!
– Какие привидения, милые мои? – воскликнула Ника, – мне кажется, давно пора понять, что привидений не бывает!
– Может их и не бывает, но к нам-то они приходят, – с неожиданной злостью парировала Марта.
– И в Англии нас водили в замок с привидениями, – добавила Майя.
– И сколько привидений вы в этом замке встретили? – натянуто рассмеялась Ника, думая, что обязательно напишет в школу о недопустимости таких методов воспитания детей.
– Мы не видели, мы их слышали. Они выли.
Эти англичане с ума посходили! Конечно, чего не сделаешь, чтобы вытянуть как можно больше денег с туристов, но зачем же пугать детей?
– А здесь они тоже воют?
– Нет, здесь не воют. Они просто говорят.
Ника выпрямилась.
– Так, мои хорошие. Запомните, пожалуйста, раз и навсегда: привидений не бывает. И чтобы я никогда не слышала от вас, что они к вам приходят! Это всего лишь ваши фантазии, и не надо убеждать меня в том, что это происходит на самом деле. Вам понятно?
– Но, мама, они по-настоящему приходят! – упрямо сжала губы Марта, и Майя кивнула.
Ника неожиданно разозлилась, вспомнив, с чего начинался этот разговор, и повысила голос:
– Я сказала, что привидений не бывает. И если вы хоть кому-нибудь еще об этом начнете рассказывать, вы об этом очень пожалеете, я понятно говорю?
Они испуганно кивнули.
– А раз понятно, то отправляйтесь в свою комнату, вы сегодня больше никуда не пойдете. И я не знаю, что на это скажет ваш папа, мне даже страшно ему звонить и сообщать, что сделка, на которую он так рассчитывал, сорвалась по вине его дочерей! Все, чтобы я вас сегодня больше не видела!
Близняшки снова расплакались и отправились наверх, всхлипывая и размазывая слезы. Ничего, им полезно подумать, как надо себя вести. Ника не раз и не два давала им понять, что их страшные истории приносят только вред, и запрещала рассказывать их друг другу на ночь. И вот, пожалуйста, к чему это привело!
Девочки скрылись из виду, когда ей в голову внезапно пришла мысль, что их может кто-то пугать, так же как пугает ее и Надежду Васильевну. Почему она сразу не подумала об этом? Почему решила, что они фантазируют? Она и сама до конца не верила, что этот неведомый маньяк существует, и готова была списать собственные видения на счет расшатанных кошмарами нервов. А домработница – старая суеверная баба, она запросто любое шевеление куста истолкует наличием нечистой силы, и сделает это с радостью.
Но если детей кто-то пугает, то зачем? Почему? Кому это может быть нужно? Да только тому, кто распускает о долине нелепые слухи и препятствует продаже участков. И этот кто-то должен находиться где-то здесь, поблизости. Кто это может быть, как не плотник? Тогда его поведение еще более чудовищно, чем ей представлялось. Днем он сюсюкается с ее детьми, дарит им подарки, а ночью приходит, чтобы сводить их с ума? Человек, который приплетает к своему дьявольскому плану детей, вообще не имеет ни чести, ни совести.
Ей очень хотелось немедленно пойти и высказать ему все, что она думает по этому поводу, но Ника рассудила, что он просто пошлет ее подальше с ее домыслами, и будет прав. Ничего, она поймает его с поличным, чего бы ей это ни стоило. Она никому не позволит причинять зло ее детям! И тогда Алексей перестанет отнекиваться, и разберется с ним, как он того стоит.
Ника фыркнула и отправилась на кухню, где оставила менеджера. Он, оказывается, успел позвонить Алексею и доложить об очередном срыве продажи, и Ника пожалела, что не видела реакции мужа на происшедшее.
Она напоила молодого человека кофе, запоздало приложила лед к его синяку, и как могла, уверила в том, что его вины в случившемся нет. Менеджер уехал вполне успокоенным. Надежда Васильевна как будто нарочно ждала под дверью, чтобы не дать Нике спокойно подняться к себе и подумать.
– Верочка, ты можешь кричать на меня, сколько хочешь, но я тебе определенно скажу – у нас в доме водится нечистая сила! – смело начала она с порога.
– Я, кажется, говорила вам, чтобы вы не смели распускать этих дурацких слухов, – Ника хотела выйти, но домработница остановилась в дверях.
– Верочка, я не распускаю слухов, как ты можешь так обо мне думать. Да я никому не пожаловалось еще, только тебе и Алеше. Но подумай, каково мне тут находиться, если каждую ночь ко мне нечисть в окна лезет! Я вся извелась, ни спать, ни есть не могу! А ты только винишь меня и дурой старой обзываешь!
В голосе Надежды Васильевны появились слезы.
– Я вам сказала – принимайте на ночь снотворное, и не будет никакой нечистой силы, – со злостью прошипела Ника.
– Да? Чтобы они во сне меня задушили? Боюсь я засыпать, боюсь, как ты не понимаешь! – домработница разрыдалась и опустилась на стул возле буфета, – не могу я тут больше, уеду я… Я вас очень люблю, но всему же есть предел…
Этого только не хватало! Да если Надежда Васильевна уедет, слухи вообще не остановишь!
– Только попробуйте уехать, – Ника сжала губы, – и только попробуйте кому-нибудь об этом рассказать. Вы что, хотите на улице остаться? Вы Алексея нищим хотите сделать? Неужели непонятно, из-за этих слухов нам ни одного участка не продать?
Домработница разрыдалась еще сильней.
– И нечего рыдать! Никто вас не задушит, не выдумывайте. Пейте снотворное, и спите спокойно.
– Может, батюшку позвать? Освятить дом-то? – робко предложила Надежда Васильевна, поднимая мутные заплаканные глаза.
Ника фыркнула.
– Вот ты не веришь, и зря. Ничего хорошего в этом доме не будет, ничегошеньки. Опасно здесь находиться, мне и Коля это сказал, и с потолка-то что-то все время падает. Ни днем, ни ночью покоя нет. Я и девочек предупредила, чтобы свет на ночь не гасили, при свете-то нечистая сила не так опасна.
– Что? – заорала Ника, – так это вы им в голову вбили эту ерунду? Ну, спасибо! Ну, отблагодарили, нечего сказать! Вы соображаете, что вы сделали?
Домработница испуганно затихла. Может быть, Ника напрасно подозревает злой умысел там, где его нет? Сперва детей возят в замки с привидениями, потом выжившая из ума нянька дает советы, как бороться с нечистой силой! Есть где развернуться детской фантазии. Тем более что близнецы склонны выдавать желаемое за действительное. Сами себе придумывают какую-нибудь нелепость, а потом верят в собственные выдумки, поддерживая друг друга.
– Если после ваших советов мне придется лечить детей у психиатра, я не представляю, что я с вами сделаю, – выплюнула Ника, – и что на это скажет Алексей, я тоже не знаю. Не смейте даже близко к девочкам подходить, вам понятно?
Она развернулась и вышла из кухни, хлопнув дверью, слушая громкие всхлипы и причитания домработницы. Глупая курица! Вот она – преданность семье. Позаботилась о детях. Сама не спит спокойно, и детям вбила в голову сказки о привидениях.