Ему снилась Лара, присевшая на край его постели. Она брала его руки в свои и прижимала их к лицу. А потом говорила, что они расстались напрасно, что Сережке тут живется намного лучше, и ради него она согласна переехать в избушку. Илья спрашивал, куда они денут Мишку, но она была согласна жить с Мишкой. Илья притянул ее к себе, и она оказалась лежащей рядом с ним. Он целовал ее, пока не заметил, что это вовсе не Лара, а Вероника. Он отшатнулся от нее и долго извинялся, так как на лице ее застыли брезгливость и недовольное удивление.
Утром его разбудил Сережка, крикнув из столовой:
– Пап, ты вчера купил вишневого йогурта?
Илья тщательно спрятал лицо под одеялом и ответил тихо:
– Вишневого не было, только малиновый.
Голова раскалывалась как с похмелья.
Сережка заглянул в спальню:
– А че ты шепчешь-то? Дядя Миша встал давно и на станцию пошел.
– Заболел я, Серый. Голова болит.
– Как это заболел? – не понял мальчишка и подошел поближе.
– Ну как люди болеют, так и я заболел.
– Когда это ты успел? – Сережка почувствовал наглое вранье и попытался заглянуть отцу в глаза, – И чего это у тебя с лицом?
– Упал, ударился. Дядя Миша говорит – сотрясение. Вот голова и болит.
Сережка дернул одеяло к себе, и Илья не успел схватить его покрепче, да и пальцы плохо слушались.
– Да ты все врешь! – Сережка осторожно накрыл его обратно, – это они тебя из-за избушки! Я знаю! Вот сволочи!
– Да нет, сына, ты чего?
Мальчишка топнул ногой от злости.
– Пусть их девчонки больше ко мне прятаться не приходят! И мамаша их пусть только попробует сюда прийти! А ты еще ее спасал!
– Да не бери ты в голову. И уж девчонки тут точно ни причем.
– Все равно, – Сережка поджал губы ну точь-в-точь как Лара, – я им сейчас все скажу!
– И не думай даже, – Илья посмотрел на него как умел строго. Как всегда не получилось.
Лицо мальчика смягчилось и разгладилось:
– Тебе чего-нибудь принести? Я малиновый йогурт совсем не хочу, честное слово…
Илья усмехнулся и покачал головой:
– Не надо, я йогуртов не ем, ты же знаешь. Но если ты чаю мне нальешь, это будет самое то.
Сережка выбежал из спальни, щелкнул чайником, немедленно вернулся обратно и присел на кровать к Илье.
– Но ты же им избушку не продашь, правда?
Илья покачал головой и криво улыбнулся:
– Не продам.
– Даже если они тебя убивать будут?
– Ну, во-первых, не будут. А во-вторых – не продам.
Он весь день провалялся в постели, а Сережка с Мишкой поминутно предлагали ему то поесть, то попить чаю, то поправить подушку. К вечеру они так ему надоели, что Илья начал огрызаться. Мишка накупил лекарств – в кой веки раз он чувствовал себя врачом, а не чернорабочим. Приходилось пить, раз доктор прописал, ну не обижать же Мишку?
Часов в девять Мишка уговорил его поужинать, и помог сесть, подложив подушку под спину – сидя сильно болели ребра и поясница. Но не успел Илья взять в руки вилку, как раздался стук в дверь.
Мишка, предусмотрительно запирающий избушку, поинтересовался, кто пришел и только после этого отодвинул засов. Илья не видел входной двери, но вскоре услышал голос Вероники:
– Я могу с Ильей поговорить?
Не увидела его из окна и пришла лично убедиться, что добилась, чего хотела? Илья сжал алюминиевую вилку в кулаке, и она согнулась.
Но вместо того, чтобы вежливо проводить гостью в спальню, в разговор вступил Сережка.
– А ну-ка уходите отсюда! – крикнул парень и топнул ногой, – и никогда сюда не приходите!
Илья представил, как рассердилась и опешила Вероника, и решил, что ей так и надо, но не мог не принять участия в разговоре.
– Серый! А ну-ка иди сюда! – крик больно ударил по голове.
Сережка сунул голову в спальню:
– Что?
– Пусть зайдет. Не надо так, это невежливо.
– Да? Невежливо? А они с тобой что, вежливо, что ли?
– Я разберусь, ладно?
Сережка пожал плечами и прошипел Веронике сквозь зубы:
– Проходите сюда.
Илья поставил тарелку на подоконник и хотел лечь, но подумал, что сидя разговаривать с ней будет проще. Вероника зашла и деловито осмотрелась, избегая встречаться с ним глазами.
– Садитесь, – кивнул Илья на стул.
– Спасибо, – ответила она, поджав губы.
– Пришли проверить качество выполненной работы? – он скривился.
– Не говорите ерунду, – вспыхнула она, – я не имею к этому ни малейшего отношения.
– Да ну? – усмехнулся Илья, – а мне показалось, ребятишки прямиком рванули к вам, и подумал – за деньгами.
– Можете думать, что хотите, – она помрачнела, – я пришла не за этим. Я пришла сообщить, что этих ребятишек нет в живых. Возможно, эта новость вас обрадует.
– Как? – Илья резко поднялся и тут же со стоном повалился обратно на спинку кровати.
– А вы, можно подумать, об этом не знали?
– Что с ними случилось? – Илья проигнорировал ее вопрос.
– Я бы не удивилась и не посчитала это совпадением, если бы они все вместе разбились на машине. Но на машине разбились только двое из них – на полной скорости врезались в дерево. Третий просто утонул, а четвертый нырял с моста и сломал шею.
Не то чтобы Илья сильно сожалел о жизни четырех раздолбаев, но такого исхода он не предполагал, и уж тем более – не желал. Получалось, что он, так или иначе, виноват в их смерти. Достаточно вспомнить менеджера, который сломал лодыжку, и мента, упавшего на ровном месте. Да и Вероника грозила ему смертью, когда люстра рухнула ей на голову.
– Что вы молчите? – спросила Вероника.
– А я должен что-то сказать?
– Да! Скажите, как вы это сделали? Как?
Илья нервно хмыкнул:
– Я? Я до сортира еле-еле могу дойти, где уж мне организовать массовое убийство. Если бы я случайно и возжелал мести, я бы просто лицо им начистил поодиночке, только и всего.
– Сами вы, конечно, ничего сделать не могли, но у вас есть друзья.
– Ага, – ухмыльнулся Илья, – дерево на дорогу поставили? Или камень под мост подложили?
– Я говорю не об этих друзьях, – Вероника была так серьезна, что Илья поразился, – вы сами рассказывали мне о том, что находитесь здесь на особом положении.
– Да, рассказывал. И вы, помнится, мне не очень-то поверили.
– Считайте, что мне приходится в это поверить. Я не понимаю, зачем вам потребовалось именно убивать несчастных мальчиков, но я уже не сомневаюсь, что вы могли это сделать. Скажете, нет?
Илья растерялся – теперь в ее глазах он будет монстром номер один? Сначала она вообще игнорировала опасность, а теперь нашла причину всех несчастий?
– Да поверьте же, что я не хотел их убивать. И не собирался. Мне это не нужно, понимаете? Я не кровожадный.
– Я не верю ни одному вашему слову. Вы говорите одно, а делаете другое. И… я вас боюсь.
– Зачем же вы тогда пришли? – хмыкнул Илья.
– Я пришла, чтобы убедиться в том, что я права.
– Ну и как? Убедились? Вы вообще мастерица себя в чем-то убеждать.
– Да, я убедилась, – с достоинством ответила Вероника.
– Я так и знал, – кивнул Илья.
– И я хочу вас попросить, по человечески попросить – оставьте нашу семью в покое, не трогайте нас, мы не сделали вам ничего плохого.
Илья стиснул зубы и сжал кулаки. Она сама поняла, что сказала?
– А если я вас в покое не оставлю, через три, нет, уже через два дня мне кости монтировками переломают? Так? – он приподнялся, – или сожгут мой дом? Или сдадут меня ментам за нарушение паспортного режима?
Вероника отшатнулась от него, и лицо ее побелело. Да она и вправду боится!
– Я не… – начала бормотать она, – я не имею к этому отношения. И мои дети тоже.
– А я вам не верю! – Илья подвинулся к ней еще ближе, – я не верю, так же, как вы не верите мне!
– Но я… Честное слово, я не занимаюсь делами. И причем здесь мои дети?
Илья откинулся на спинку кровати и отвернулся к окну. Ну что он, вправду, на нее наезжает? Даже если она одобряет поведение Залесского, так на то она ему и жена.
– Послушайте… – он вздохнул, – я не хочу вам зла, я вам уже говорил. Я не монстр, я не шаман, я не умею убивать людей на расстоянии, я не командую… теми, кто здесь живет. Я ничем не могу вам помочь, я могу только посоветовать вам уехать. Я говорил это с самого начала, и повторю сейчас.
– Я не могу уехать! – крикнула она.
– А я не могу вам помочь, – устало сказал он.
– Ну зачем, зачем вам это надо? Чтобы остаться единственным жильцом в долине? Мы мешаем вам?
– Да мне никто не мешает. Здесь нельзя жить, поймите. И я ничего с этим сделать не могу.
Вероника замолчала и пристально посмотрела ему в глаза.
– Вы все равно мне не верите? – спросил Илья и грустно улыбнулся.
– Продайте нам избушку, – вдруг сказала она.
Он покачал головой, и внутри у него что-то екнуло. В ее словах он почувствовал какую-то новую угрозу, гораздо страшней той, которой мог ожидать от Залесского.
Вероника поднялась и официально кивнула:
– Желаю вам скорейшего выздоровления.
– Спасибо, – хмыкнул Илья, – и вам всего хорошего.
Плотник был жалок настолько, что Ника усомнилась в том, что правильно расценила его роль во всем происходящем. Право, не позволит же всесильный колдун не достигшим совершеннолетия мальчишкам избить себя до такой степени, чтобы сутки не вставать с кровати. Да какое там сутки, он, похоже, еще дня три с постели не встанет!
Но все четверо умерли, умерли на следующий же день после случившегося. И с этим никак нельзя было не считаться.
Когда накануне в час ночи раздался звонок у калитки, Ника давно улеглась. Спала она в комнате девочек – во-первых, после пожара ее спальню не так просто было привести в надлежащий вид, а во-вторых, она боялась, что на детей нападет какая-нибудь из кошмарных тварей.
Зачем она пошла к калитке? Она всегда считала, что звонить, а тем более приходить, среди ночи можно только если случилось нечто, не требующее отлагательств, и человек, просивший его впустить, двадцать раз подумал прежде чем нажать на кнопку звонка. Как же она, оказывается, ошибалась!
Имея за спиной двух азиатов, Ника не сомневалась в своей безопасности, поэтому открыла калитку без страха. Четверо парней внушительного вида, но юного возраста, похоже, не думали ни о чем, когда притащились к ней среди ночи! Ника долго не могла понять, чего они от нее хотят, и даже решила, что это какие-то наглые вымогатели и чуть не спустила на них собак. А они всего лишь требовали денег за выполненное поручение.
– А че? – тупо уставился на нее старший из них, – мы два дня на дороге в машине проторчали, на такой-то жаре. И не поздно сейчас совсем, вон, светло еще. Че, нам и завтра что ли сюда тащиться?
– Молодые люди, я вообще не поняла, почему вы ко мне приехали, я не занимаюсь делами мужа и не знаю, сколько и за что он вам должен, – строго ответила им Ника, но они так и не поняли, чего плохого в их появлении.
– Так позвоните ему, он вам скажет, если вы нам не верите. Все в лучшем виде, как ваш муж просил. По сто долларов на нос он обещал заплатить. Только добавить надо бы, вон он Витальке как нос разбил.
– Кто разбил? Что добавить? Я ничего не знаю, и знать не хочу! – Ника хотела уйти, но парни окружили ее со всех сторон.
– Да плотник ваш, за это надо бы доплатить, мы на такое не рассчитывали.
Как бы Ника не хотела остаться в стороне от этих неприятных делишек, любопытство перевесило здравый смысл.
– И о чем же мой муж вас просил?
– Ну как о чем? Накостылять плотнику как следует, чтоб боялся и тихо сидел.
Ника скривилась – какая банальность! Алексей как ребенок, честное слово! Послать подростков, наверняка еще не совершеннолетних, разбираться со взрослым мужчиной, да еще и на что-то после этого надеяться! Впрочем, ребята производили впечатление крепких, как на подбор – рослые и плечистые. Но серьезными их назвать никак нельзя.
– И как по-вашему, будет плотник после этого бояться и тихо сидеть? – спросила она скептически.
– А то! – довольно хмыкнул старший из них, – у меня, между прочим, первый разряд по боксу, а у Жука – второй. Наломали так, что он до дома к утру не доберется. Не беспокойтесь, если он чего выкинет, мы его опять подловим, мы его предупредили.
Ника брезгливо поморщилась, выслушивать подробности ей было неприятно. Как-то это мелко и несерьезно. Как будто Алексей не солидный бизнесмен, а жулик средней руки. А она ведь так и знала, что ничего умного он предпринять не сможет. Будет как с поджогом избушки – много шума и никакого результата.
– Значит, все же что-нибудь выкинет? Так я поняла? – строго спросила она.
– Ну… – замялся парень, – кто его знает… Придурок он какой-то.
"Вот уж точно!" – чуть не рассмеялась Ника.
– Но нам же ваш муж сказал, чтобы не калечить, только напугать.
– И как, напугался плотник?
– Да черт его знает. Может, и напугался.
– Ага, – встрял Виталик с разбитым носом, – напугался он, как же.
Его тут же оборвали увесистым ударом локтя в бок.
– Все ясно, – Ника сжала губы, – завтра я позвоню мужу и выясню, сколько денег и за что он вам должен. Сегодня я его будить не буду, он, в отличие от вас, рано встает. И если вам так трудно приехать сюда еще раз, я сама привезу деньги, оставьте мне адрес и телефон.
Она подумала, что их приезд в долину был верхом глупости – если Алексей хотел скрыть свою причастность к случившемуся, то бесспорно не стал бы рассчитываться у себя дома.
– Ну хоть на пиво-то дадите? – обижено проворчал парень.
– Нет, не дам, – отрезала Ника.
Когда расстроенные ребята укатили, оставив ей адреса, она снова пожалела плотника. Очевидно, никакой он не злой колдун, просто упрямый чудак. И потом, со злым колдуном не справятся четверо юнцов, даже боксеров-разрядников. Ника вспомнила разговор на пляже, когда он показался ей милым и обаятельным. Что бы там ни было, а он спас ее, когда она тонула. Может быть, стоит проявить милосердие, помочь ему хотя бы до дома добраться? Или в больницу отвезти?
Ника представила, что придется оставить детей одних в доме, и отбросила эту мысль. Ничего, как-нибудь доберется, не развалится. К тому же, получил плотник по заслугам – нечего соваться к покупателям со своими баснями. Это его чему-нибудь да научит.
Когда же на следующий день она позвонила Алексею, то не стала высказывать своего скептического отношения к его затее – пусть делает то, что считает нужным. Муж с радостью уцепился за ее предложение отвезти деньги молодым людям, сам он никак не мог вырваться с работы, а ребята успели позвонить ему раза четыре: он и не подозревал, какими они могут быть настырными. Ника поспешила поскорей организовать это мероприятие, потому как опасалась, что подростки снова завалятся к ней посреди ночи.
Но на ее звонок никто не отвечал, хотя она пробовала дозваниваться примерно каждый час. А перед обедом в дом прибежали рыдающие близняшки и кинулись к Нике. Подозревая, что детей кто-то напугал, Ника усадила их на диване и присела перед ними, с ужасом ожидая услышать рассказ о чудовищах или привидениях. Но все оказалось проще.
– Сережка с нами больше не играет! – рыдали обе.
Ника постаралась скрыть облегчение и радость от услышанного:
– Да? Почему?
– Дядю Илью кто-то сильно избил, и Сережка говорит, что это ты и папа. И что это папа поджег их избушку ночью. Мамочка, ну разве это может быть?
Ника недовольно покачала головой – интересно, зачем рассказывать ребенку о своих подозрениях? Чтобы поссорить его с близняшками? Плотник, оказывается, мелочный и мстительный. Неужели он не понимал, что девочкам будет страшно услышать про такое?
– Я думаю, ваш Сережа придумывает, – она ласково улыбнулась дочерям, – подумайте сами, папа же на работе, неужели я одна могла избить взрослого мужчину? И избушку я не поджигала, я же была дома. Так что не слушайте его, он злой мальчишка, он просто хотел вас довести до слез.
Они обе замотали головами, и Марта пояснила:
– Нет, мам, он не злой. Он очень переживает из-за своего папы. Он даже чуть не заплакал, а Сережка никогда не плачет.
– Он, наверное, просто ошибается… – добавила Майя.
– Ну, может быть и ошибается, – немедленно согласилась Ника, – когда что-то случается, всегда хочется найти виноватого, разве нет? Вот он и решил, что это мы, ведь больше никого поблизости нет. Я думаю, он и сам поймет, что ошибся, и помирится с вами. К тому же вас двое, а он один, ему одному будет скучно. Подождите, он успокоится и все будет хорошо.
Близняшки покивали сквозь слезы – похоже, Нике удалось развеять их сомнения. Во всяком случае, за обедом они развеселились и забыли о своем несчастье.
До жадных драчунов Ника так и не дозвонилась. К восьми вечера, решив, что ночных гостей ей встречать не хочется, она вывела машину из гаража и отправилась на поиски. Жили ребята неподалеку, все четверо на одной улице. Верней, улочке, как оказалось при ближайшем рассмотрении. Ника допросила как минимум шестерых прохожих, пока ей, наконец, не показали, куда ехать. На повороте с шоссе, на деревянной скамейке, тусовалась небольшая компания подростков с пивом и магнитофоном, и Ника решила спросить, как ей найти дом номер восемь.
– Вы не к Зайцевым, случайно? – как-то тихо и испуганно спросила девушка с зелеными прядями в волосах.
– Да, к Зайцеву, – удивившись, ответила Ника.
– Не ходите туда, не надо. Несчастье у них, им не до дачников.
Вероятно, девушка решила, что Ника собирается договариваться о даче на следующий сезон.
– Какое несчастье? – Ника насторожилась и вышла из машины.
– Заяц с Жуком сегодня на машине разбились, оба насмерть, – широко раскрыв глаза, поведала девчонка, – в поворот не вписались и на полной скорости в дерево въехали. Говорят, мотор на заднем сидении оказался, от них вообще ничего не осталось. У нас на улице сегодня четыре человека умерли, мы не знаем, что и думать. Еще Виталька и его дачник утонули. Виталька с моста нырял и сломал шею – на камень попал. А там все ныряют сколько лет уже, и никогда ничего не случалось. А дачник его хотел его вытащить, и сам утонул тоже, сил не рассчитал. Представляете? За один день – четверо сразу, и все с нашей улицы.
Словоохотливость девочки можно понять – такие события случаются не каждый день.
– Это потому что они в то гиблое место два дня подряд ездили, – неожиданно вставил хлипкий подросток с магнитофоном, – по дороге на Кривицы. Мне бабка еще в детстве наказывала никогда в тот лес не ходить, хотя там грибов и ягод навалом всегда было.
– Там в черном домике жил страшный старик, – добавила девушка с усмешкой, – он детей убивал и в лесу закапывал, чтобы земляника хорошо росла. На могилах всегда хорошо земляника растет.
Ника так и не поняла, шутит она или всерьез верит в то, что сказала.
– Ерунда это про старика, – перебил хлипкий подросток, – это сказки бабкины. Просто место такое, что долго находиться нельзя. Там человека смерть притягивает. А эти четверо там целых два дня торчали, дело у них было какое-то. Вот и доторчались. Им говорили, между прочим, а они только ржали.