Что же мне оставалось? Прятаться в подъезде? Нет! Нужно было выйти за эти проклятые двери. Ведь на проспекте у дома с надписью "Молоко" меня ждало спасение.
Я выглянула во двор. Оголенные деревья. Грязные лужи. Рядами стоят гаражи, и за каждым меня могут ждать.
Как я пролетела сквозь эти дворы? С какой скоростью? Наверное, если бы мне выстрелили вслед, то пуля бы не успела догнать меня. Но в арке никого не было.
Я выглянула на проспект, и там никто меня не ждал.
После "олимпийского" забега мне не хватало дыхания, а сердце выпрыгивало из груди. Я прижалась к стене. На несколько мгновений я закрыла глаза и уже не смогла их открыть.
Чьи-то железные ладони сжали мне лицо. Я поняла только, что меня бросили в темный кузов какого-то грузовика. Мне заломили руки назад, связали их, а широкая лента скотча залепила мой рот. Взвыл мотор. Машина двинулась.
Как долго мы ехали, я не смогла понять. Начала считать про себя, но после одиннадцати тысяч четырехсот бросила это занятие. Стало понятно, что меня увозили из города. Кто сидел в кузове за моей спиной, я не знала, а когда попыталась оглянуться, мне на голову набросили мешок. Когда меня вывели из машины, я успела рассмотреть из-под мешка садовую дорожку под своими ногами, несколько деревянных ступенек и каменную лестницу, ведущую вниз. Щелкнул замок металлической двери. Тишина. Одна моя рука оказалась прикованной наручником к батарее. Свободной рукой я сбросила мешок с лица, сорвала с губ скотч. Огляделась.
Тусклая лампочка освещала тесный бетонный подвал. На полу лежал матрас, рядом стояло ведро с водой, а в углу - другое ведро с крышкой, назначение которого я поняла не сразу. Еще там был мешок с сухарями. Судя по его размерам, сидеть мне предстояло долго.
Но знаешь, что было самым страшным? Не духота и не вонь в этом каменном мешке, не постоянная боль в затекшей руке, скованной наручником, не то, что время остановилось, и даже не то, что я постепенно сходила с ума, превращаясь в собаку на цепи.
Страшнее всего были муравьи.
Я никак не могла понять, откуда они появляются. Все время, пока я бодрствовала, я боролась с ними, выискивала глазами эти шевелящиеся точки и давила их, давила, давила. А когда я спала, они заползали мне под одежду, в уши и в волосы. Маленькие гадкие твари! Как я их ненавидела!
Я боялась, что в какой-то момент у меня не будет больше сил уничтожать их и тогда они уничтожат меня. Я представляла, как они заползают мне в рот и легкие и начинают грызть меня изнутри. О Феликсе и его проблемах я уже не вспоминала.
Однажды я проснулась от глухих звуков и какого-то топота наверху. Лампа под потолком не горела. Вокруг была абсолютная темнота. И тогда я закричала, завыла, как зверь. Сверху донеслась ругань, послышались звон разбитого стекла, чьи-то крики. Я каталась на своем матрасе и выла.
Потом раздался грохот на лестнице. Последнее, что я помню, луч фонарика, ослепивший меня.
Потом мы мчались в машине. Когда ко мне, лежащей на заднем сиденье автомобиля, возвращалось сознание, я начинала выть и опять отключалась. Еще помню, как Феликс мыл меня под душем в каком-то дешевом и грязном мотеле возле финской границы. Потом он овладел мной прямо под струей воды. Я мало что почувствовала, но после этого перестала кричать.
Мы вылетели из Хельсинки. Долго летели над океаном. Я думала, что мы летим в Майами, но Феликс сказал, что у нас больше нет там дома. И в Монако тоже. Мы приземлились в Каракасе, потом пересели на маленький самолет и прибыли на остров Маргарет, то есть на край земли.
Небольшой отель при гольф-клубе, где мы записались под именами мистера и миссис Робинсон, стал нашим пристанищем. Там мы перевели дух. Феликс очень изменился. Из холеного плейбоя, который безостановочно сыпал комплиментами, он превратился в замкнутого, издерганного человека с постоянно бегающими глазами. О том, что было в Москве, я не спрашивала, да и он не сказал ни единого слова.
Дней через десять, когда я уже немного успокоилась, Феликс вдруг исчез. Я заявила в полицию. Меня долго допрашивали. Даже держали под арестом, но через три дня выпустили. Я осталась ждать в этом гольф-клубе неизвестно чего.
И дождалась. Как-то утром, когда я сдавала ключи от номера, портье передал мне пакет с небольшой коробкой, которую, по его словам, принес для меня неизвестный мальчишка.
В коробке было ухо Феликса. Я его сразу узнала по родинке. По уху полз муравей.
Я бросилась в аэропорт и через полмира примчалась в Москву к маме, в ее маленькую квартиру. И теперь каждый день я живу в страхе.
Я не знаю, чего мне ждать. Что теперь мне пришлют? Второе ухо Феликса или его голову?
И чего от меня вообще хотят?
После своего рассказа Пьер несколько минут сидел молча. А вокруг продолжалась парижская суета. Неподалеку от нас за стол уселась молодежная компания. Ребята были увлечены обсуждением теннисного матча, с которого, судя по всему, они только что явились. Девушки беззаботно смеялись и строили глазки своим кавалерам.
– А что с ней стало потом?
– Куда-то пропала, - вздохнул Пьер. - Жалко ее. Как ты думаешь, она выживет?
– Не знаю. Мне вообще русских девчонок жалко. Есть такие наивные… Выжить им бывает очень трудно.
Ереванский массаж
Однажды я оказался в цветнике. Можно даже сказать, в райском саду. У меня был роман с одной моделью, а агентство, где она работала, находилось как раз напротив моего дома. Моя холостяцкая квартира превратилась в клуб первых красавиц Москвы. Подруги возлюбленной постоянно звонили ей и табунами приходили к нам на чашечку кофе, покурить и поболтать. Я стал для них подружкой, поэтому, не стесняясь моего присутствия, они поверяли друг другу свои тайны, от которых у меня отпадала челюсть или волосы становились дыбом. Именно тогда я понял о женщинах все.
Среди шумной толпы этих молодых и прекрасных хищниц только одна девушка всегда была молчаливой. Усевшись в кресле в углу кухни, она все время курила, сжимая своими тонкими пальцами длинную сигарету - она предпочитала именно этот размер. Звали ее красивым именем Эльвира. Из такого поведения я сделал вывод, что ей просто нечего рассказать, что у нее нет такого количества поклонников, как у ее подруг. И я решил по-дружески ей помочь, предложив познакомить с кем-нибудь из моих приятелей.
Эльвира ничего не ответила мне, а когда она ушла, то моя подруга сказала, что мои предложения в данном случае неуместны.
- Это еще почему? Любая девушка мечтает о новых воздыхателях.
- Только не Эльвира, - последовал ответ, и моя красавица рассказала ее историю.
Свое детство и юность Эльвира провела в Ереване. Ее отец, русский офицер, служил в Закавказском военном округе. Можно себе представить, что за жизнь была там у этой несчастной девушки. С первого класса она ходила в школу только в сопровождении мамы или бабушки. А когда она расцвела, то охрану пришлось усилить, чтобы избежать постоянных приставаний на улицах. По характеру она была несмелой, не могла дать отпор наглым молодым бездельникам, заполнявшим центральные улицы, поэтому вообще редко выходила из дому. В школе она училась хорошо, но в институт не попала - просто оробела на экзаменах. Так или иначе, а после десятого класса она оказалась не у дел.
Для юной девушки это было катастрофой. Ей надоело все время сидеть дома и хотелось куда-то вырваться. Она была готова пойти на любую работу, но кто ее возьмет без профессии. И вот однажды ей на глаза попалось объявление о наборе на курсы массажисток. Через два месяца она уже имела диплом, и ее сразу определили на работу в Восстановительный центр олимпийского резерва. Это было хорошее место, и зарплата была вполне приличной.
В свой первый рабочий день Эльвира пришла в кабинет за час до начала приема. Привела в порядок рабочее место, поставила на окно букет цветов, который купила по дороге. Потом пролистала медицинскую карту первого клиента. По фамилии она сразу узнала его. Это был олимпийский чемпион по борьбе, гордость республики. Вскоре появился он сам. Эльвира встретила его с улыбкой. Что произошло дальше, она помнит плохо. Буквально в одно мгновение девушка оказалась под борцом на массажном столе. Все тридцать минут, отведенные на процедуру, этот здоровый, волосатый бык насиловал ее, сжимая в своих железных объятиях. Он не сказал ни "здравствуй", ни "до свидания", он вообще не сказал ничего. Закончив свое грязное дело, он просто вышел из процедурной.
Эльвира еще не успела оправиться от шока и привести себя в порядок, как вошел следующий борец. Он был еще здоровее и тяжелее, чем предыдущий. Но вел себя так же, как первый. Всего в этот день их было пятеро.
Когда Эльвира вернулась домой, там ее ждал стол, накрытый родителями в честь начала ее самостоятельной жизни. Она поблагодарила их и, сказавшись усталой, вскоре ушла в свою комнату.
Почти до утра она не могла заснуть, ей хотелось наложить на себя руки, а когда прозвенел будильник, вскочила, оделась на автомате и помчалась на работу.
Там повторилось то же, что было вчера, только спортсмены были другие.
Этот ад продолжался несколько недель. По ночам она рыдала, утром, как на плаху, шла в свой спортивный центр. Она жутко боялась кому-нибудь обо всем рассказать. Ей было безумно стыдно. Она тихо сходила с ума, но самый страшный удар был впереди, когда она поняла, что забеременела. Все могло открыться. Больше оставаться в Ереване Эльвира не могла.
Получив первую в своей жизни зарплату, она что-то наплела родителям про курсы повышения квалификации и улетела в Москву делать аборт.
В очереди в московской больнице Эльвира познакомилась с другой залетевшей девушкой, которая относилась к предстоящей операции значительно проще, чем она, даже с некоторой бравадой.
Так они подружились. Новая знакомая работала в модельном агентстве, куда вскоре пристроила и Эльвиру. Теперь каждый вечер ереванская беглянка в роскошных нарядах выходила на подиум и украшала своей красотой бесчисленные московские презентации. Можно себе представить, в центре какого мужского внимания она оказалась. Какое количество комплиментов и предложений ежедневно выслушивала она от мужчин, но отвергала их и всегда оставалась одна.
Повторю, что она была удивительно хороша собой. И если бы какой-нибудь скульптор задумал создать памятник одинокой красавице, то лучшей модели, чем Эльвира, было бы не найти. Я часто думал об этом, особенно когда видел ее сидящей в углу моей кухни с сигаретой "кинг-сайз" в тонких и длинных пальцах.
Девственница
Рядом с моим домом в Москве находилось "французское" кафе. В Париже такие заведения на каждом углу. А в Москве они тогда были редкостью. Поэтому кафешка стала очень популярна. Там тебе и кофе, и круассаны, и тарелка с сырами, и домашнее вино из бочонков. Среди постоянных посетителей выделялась молодая толстушка. Звали ее Ксюха. У нее был какой-то особенный, заразительный смех. Люди, услышавшие его, сами начинали смеяться без всякого повода. Ксюха была сутенершей. На жаргоне это называется "мамка". Раньше она сама была путаной, но потом поднялась на новый профессиональный уровень. Причем она нисколько не стеснялась ни своей бывшей, ни своей нынешней профессии, потому что считала, что устроилась в этой жизни очень хорошо.
Всем своим новым знакомым она рассказывала такой анекдот. Он был у нее вместо визитной карточки.
Приехавший в Москву иностранец снял проститутку. Та пригласила его к себе. Пока она принимала ванну, иностранец решил осмотреть квартиру. Когда хозяйка вернулась, иностранец удивленно сказал:
- Дорогая, я тут кое-чего не могу понять. Вот у тебя на пианино стоят ноты - Бах, Моцарт, Вивальди, это что, осталось от прежних хозяев?
- Почему? - обиделась девушка. - Это мое. Я окончила музыкальную школу с отличием.
- Слушай, - удивляется иностранец, - вот у тебя на книжной полке стоит Камоэнс на португальском, Франсуа Вийон на старофранцузском, Сервантес на испанском, это чьи книги?
Она отвечает:
- Как чьи? Мои. Я ведь закончила иняз.
Пораженный иностранец не унимается:
- Извини, пожалуйста, но вот эти замечательные картины, где ты их взяла?
- Что значит, где взяла? Я их написала. У меня хобби, я занимаюсь живописью. Помнишь, еще Пикассо говорил, что художник - это коллекционер, который рисует картины, которые хотел бы повесить у себя дома.
Иностранец недоумевает:
- Послушай, дорогая, как при таких талантах, при такой эрудиции, при таком изумительном воспитании ты стала проституткой?
- Ну как, как? Просто повезло!
Очередное исполнение этого анекдота сопровождалось ее заливистым хохотом.
Ксюха любила быть в центре внимания. Вот и в тот вечер она сидела за столиком и делилась новостями.
- Нет! Ну, бывают же дуры! Я еще про такое никогда не слышала.
- Не тяни, рассказывай! - подбодрил ее я.
- Как я работаю? - пустилась в откровения Ксюха. - Приезжаю в какой-нибудь провинциальный город и даю объявление в местную газету: "Есть высокооплачиваемая работа для молодых девушек в Москве". Указываю телефон. Мне начинают названивать. Быстренько объясняю, в чем суть работы. В девяноста девяти процентах случаев девушки соглашаются. Я, конечно, выясняю, работала ли девушка раньше, какие у нее семейные обстоятельства, была ли она замужем. Потому что просто какие-то лохушки меня не интересуют, мне нужны или умелые, или привлекательные девушки. Я с ними оговариваю условия. Потом они приезжают в Москву и начинают работать. У меня несколько "точек" и хорошая клиентская база, все всегда довольны. Так вот, появляется у меня по объявлению одна девчонка из провинции. Восемнадцать лет, то есть совершеннолетняя, может работать без проблем.
Я ее спрашиваю:
"Ты раньше работала?"
"Нет, - говорит, - никогда".
"А ты вообще занималась с кем-нибудь любовью, знаешь, как это делается?"
"Да, занималась, все в порядке", - заверила она меня.
Я выставляю ее на "точку", и в первый же вечер ее забирают. Какое-то лицо кавказской национальности на большом джипе покупает эту красотку за двести долларов. Она уезжает, я про нее забываю - других проблем по горло. И вдруг где-то к концу рабочей ночи снова появляется это кавказское лицо на своем джипе, начинает дико орать и требовать деньги обратно.
Я выясняю:
"В чем дело? Какие претензии? Она же симпатичная, и потом, ты сам ее выбрал".
Кавказец не унимается:
"Слушай, зачем ты меня обманула? Давай обратно двести моих долларов. Эта девушка совсем не годится".
"Почему не годится?"
"Потому что она не годится, и все. Я сегодня хотел опытную девочку взять, хорошую, умелую. А эту взял, ничего не умеет, как невинная!"
"То есть как это "как невинная"? Ты что, с ума сошел?"
"Слушай, я что, тебе вру? - кричит он. - Что ты мне продаешь такой некачественный товар, не хочу невинную, хочу нормальную. Давай мне деньги обратно, ухожу отсюда, уезжаю, больше я не твой клиент, никогда к тебе не приеду!"
Отдала я деньги и на следующий день вызываю на разборку эту дурочку:
"Дорогая, в чем дело? Почему от тебя одни убытки? Какие претензии к тебе?"
Она плачет, рассказывает:
"В общем, он начал со мной делать это, а мне стало так больно, я его оттолкнула. И оказалось, что он меня невинности лишил".
"Ты в своем уме, - возмутилась я. - Откуда у тебя взялась невинность?"
"Клянусь мамой, я не знала".
"Ты же сказала мне, что ты занималась любовью".
Она в рев:
"Там у себя в городке, когда мы с вами разговаривали, я была еще девственницей. И вас обманула. Так хотелось в Москву поехать. А потом поняла, что надо с этим что-то делать. У меня был один ухажер, мальчик, который очень меня любил. И я решила - пусть перед тем, как я уеду на работу, будет у меня первый мужчина по любви. Мы с ним встретились, выпили шампанского. Очень сильно выпили. И он что-то такое со мной сделал. Но я же не знала, что он должен был сделать, и он тоже не знал. И у него это было тоже в первый раз. И я решила, что потеряла девственность. Но оказалось, не до конца. И этот клиент у меня первым мужчиной был".
Тут я так разозлилась, - говорит Ксюха. - "Дура ты, набитая! Он дал за тебя всего двести долларов. Ты понимаешь, что мы тебя могли продать за десять тысяч какому-нибудь любителю целочек? Ты понимаешь, сколько ты могла бы за одну ночь заработать? За такие же деньги ты будешь целый год на Ленинградке стоять. Ты такого заработка меня лишила, мало того, я ему еще двести долларов вернула!"
А она хнычет:
"Ну, простите, я больше не буду". Прямо, как в детском саду. Вот какие парадоксы бывают в нашем нелегком деле…
Сделав этот философский вывод, Ксюха залилась своим несравненным смехом, а потом спросила меня:
- А ты чего не смеешься?
Провинциалка
Анечка родилась в Белой Калитве. Разрази меня гром, если я знаю, где эта Калитва и почему она белая. Но такая трогательная и беззащитная девушка должна быть родом именно оттуда. Она приехала покорять Москву, но дальше палатки с напитками, где работала продавщицей, не продвинулась. Удивительно, но эта грубая и унылая работа никак не отразилась на ней. Анечка сохранила образ мечтательной тургеневской героини. По сути, такой она и была.
Под ее маленьким лобиком, увитым очаровательными кудряшками, роились фантазии одна волшебнее другой. Сидя в своей палатке, она представляла себя хозяйкой грандиозного гостиничного комплекса. Это было сооружение с барами, ресторанами и апартаментами, с развлекательным комплексом, солярием и салоном красоты. И всем этим царством она в своем воображении управляла.
Когда она мне об этом рассказала, то я, как человек практичный, посоветовал ей пойти учиться в Академию сервиса, где преподавали основы гостиничного бизнеса. То есть сделать шаг навстречу Мечте. Я даже узнал, когда там начинаются вступительные экзамены. Но, подав документы в Академию, до экзаменов она не добралась. В этот день пошел сильный дождь, и это стало для нее непреодолимой преградой.
- Тогда может, тебе поработать в этой сфере, - предложил я, - устроиться в какую-нибудь гостиницу?
- Кем? - спросила она.
- Ну, для начала горничной. Потом перейдешь в службу портье.
- Нет, я не пойду в горничные, - сказала она. - Я хочу построить такой отель и быть его хозяйкой.
Каким образом построить? Из каких ресурсов? С чьей помощью? Вопросы такого рода были ей скучны и неинтересны, они убивали Мечту. Тем не менее разговоры, которые мы начинали, неизменно возвращались к теме большого отеля. Она придумывала образы ресторанов, описывала парадные двери и вестибюли, уточняла, где и какие будут бассейны и бары. В ее воображении этот придуманный мир блистал, и он никак не пересекался с реальностью.
Однажды я привел ее в гостиницу "Космос", где работал один мой знакомый. Он сказал, что рабочих мест сейчас нет и берут туда только специалистов, но в свои выходные девочка может подработать немного, выполняя мелкие поручения. Это даст ей возможность увидеть гостиничный бизнес изнутри и пройти какую-то практику. Велико же было мое удивление, когда я узнал, что она бросила это занятие. Анечка сказала, что поработала пару дней в отеле и это ей категорически не понравилось.