Девчонки дружно замолчали. Шпулька презрительно фыркнула, Тереска посмотрела на капитана как на сумасшедшего.
- Вы нас полными идиотками считаете? - спросила она сердито. - Ежу понятно, что это был пистолет. Мы специально этого слова не употребляем, так как свидетели должны говорить, что видели, а не о чем догадываются.
- Ах, извините, пожалуйста. И он этот пистолет держал в руке?
- Держал! - подтвердила обиженная Шпулька.
- Вы в этом совершенно уверены?
- Совершенно. Но очень недолго… Тут вмешалась Тереска.
- Ясно. Кто-то у него пистолет отобрал. И вы хотите выяснить, чей он был. А как насчёт отпечатков пальцев?
- Ну, как вы проницательно заметили, раз кто-то отобрал…
- Понятно, стёрлись. А вы наверняка хотите знать, кто стрелял. Никто. Ударился о камень и сам выстрелил, и потом его унесли. Так это выглядело в хронологическом порядке.
- А как же вы не разглядели того, другого? Шпулька пояснила:
- Уж очень он неожиданно появился. А если точнее - даже не появился, а буквально свалился как гром средь ясного неба. Мы видели какую-то метнувшуюся тень.
Тереска поддержала подругу:
- Не забудьте, ведь уже почти совсем стемнело. Первого-то мы успели разглядеть, потому как он какое-то время стоял неподвижно, лицом к нам. А второй - совсем наоборот. Мы правду говорим. И рассказываем лишь о том, что хорошо видели, в чем уверены.
- И как долго он стоял?
- А вот тут точно не скажу. Насколько ей хватило дыхания. Надо бы провести следственный эксперимент. А ну-ка, завой!
Шпулька послушно уже набрала было полную грудь воздуха - надо же помочь следствию! Но капитан поспешил её остановить.
- Нет, нет, пожалуйста, не войте больше, нет необходимости. Слышал я ваш вой, одного раза вполне достаточно. Да и не только я слышал, уверен - все в округе. Зачем лишний раз травмировать этого типа? Вдруг с ним что от страха случится, а нам это ни к чему…
- Но мы все-таки не понимаем, - недовольно прервала капитана Тереска. - По-вашему выходит - их было двое, а вы поймали только одного. И довольны! А ещё мы так и не знаем, что он искал и что именно нашёл…
В свою очередь Тереску прервало взволнованное сообщение Шпульки. Она так резко вскочила на ноги, что чуть не перевернула лавочку. Хорошо, что капитан обладал быстрой реакцией и успел схватиться за ствол яблони, иначе непременно бы опрокинулся на землю.
Во двор въехал "фольксваген", за рулём которого сидел весёлый и чрезвычайно довольный аристократ.
- Ооо! - только и смогла произнести Шпулька, с чувством глубокого удовлетворения указав на него пальцем.
- Что "ооо"? - удивился капитан. - Обыкновенный "фольксваген". Заезжают сюда иногда такие машины. Дорога приличная.
- Да нет же! - лихорадочно зашептала Тереска. - Вот вам и второй! Это сообщник того, тоже копал. Я же вам говорила, их было двое.
Озадаченно помолчав, капитан немного неуверенно заметил:
- Собственно говоря, это наш эксперт. Доцент Копшиц. Искусствовед. Тоже интересуется этим делом и активно нам помогает. И с его помощью нам удалось обнаружить и сохранить некоторые старинные предметы большой ценности. Ведь если честно - вы нам все дело испортили.
- Испортили?! - в один голос возмутились подружки.
- А то нет? Спугнули, мои дороги, преступника. Ещё денька два-три, и мы бы его взяли, а так… Я очень сомневаюсь, что как-то удастся исправить содеянное вами. Скорее всего - нет…
Наступило долгое, тяжёлое молчание. Шпулька с Тереской переваривали услышанное, капитан вздыхал и вытирал пот с лица.
- Ну вот, опять то же самое, - проворчала обиженная на весь свет Шпулька. - Опять мы приняли за преступника не того, кого надо. Теперь уж я никогда никому не поверю!
- И правильно! - согласилась с подругой Тереска. - Ведь он как себя ведёт? Подозрительно! Совершает всякие нелепые поступки, а я должна догадываться, что это ваш милицейский эксперт! А вы-то хороши… Ловили рыбу так, что смотреть тошно… Как не знаю кто…
Капитан с готовностью продолжил перечисление претензий:
- И ещё лески перекусывал.
Обиженно посмотрев на представителя власти, Тереска замолчала и только в отчаянии махнула рукой. Чувствовала она себя крайне неудобно и потеряла всякую охоту продолжать беседу.
Видимо, Шпулька испытывала подобные чувства, потому что осторожно поинтересовалась:
- А то, что мы напортили… Нельзя ли как-нибудь исправить?
Капитан безнадёжным жестом встряхнул свой платок.
- Кончим этот бесполезный разговор. Ордена мне не видать, это точно. А теперь вы, пожалуй, идите себе. Сейчас выведут этого типа, вам с ним незачем встречаться. Большое спасибо за информацию…
- Да уж, помогли мы с тобой отыскать наше национальное достояние, нечего сказать, - с убийственным сарказмом прокомментировала Шпулька, когда удручённые девчонки дотащились наконец до своей палатки. - Снова дурака сваляли. И где это твой распрекрасный Робин, хотела бы я знать? - вдруг с возмущением закончила она.
Запихивая волосы под купальную шапочку - надо хоть с помощью купания немного остудить эмоции, - Тереска отозвалась:
- А что, тебе хочется валять дурака непременно в его присутствии?
- Плевала я на его присутствие! Но, с другой стороны - он все знает, надул нас за здорово живёшь, хоть бы вот теперь что-нибудь прояснил. И ты тоже хороша! Всегда такая боевая, а тут хвост поджала, неужели не могла из того капитана что-нибудь вытянуть? Ведь смотри: все каникулы возимся с этим делом, столько сил потрачено, я уж о нервах не говорю, и ноль на выходе! Почему же ты его не расспросила обо всем: с чего это вдруг ихний замечательный эксперт в окно лазает, кто тут наши горшки перевернул, откуда взялись под камнями все эти вещи, ну и прочее непонятное? Тебе что, все это уже неинтересно?
- Ещё как интересно! - призналась Тереска. - Но посуди сама - что я могла сделать? Милиция ведь как себя ведёт - никогда ничего простым гражданам не объясняет, нет у них такого обыкновения. Разве что за какие-нибудь особые заслуги. А как только нам наши заслуги расписали - сразу отпала охота расспрашивать. Я считаю, что он и так слишком любезно с нами обошёлся.
Подойдя к берегу, Шпулька остановилась у самой воды.
- Дело нечисто, - решительно сказала она. - Не иначе, этот капитан нашего угря свистнул, вот его совесть и грызёт.
- То я грызу, то меня грызёт, - послышался неожиданно знакомый голос, и из-за тростников выплыла лодка с капитаном. - Неужели, мои дорогие, я и впрямь произвожу такое грызущее впечатление? Что касается заслуг, то кое-какие у вас все-таки имеются.
Если капитан рассчитывал произвести эффект своим неожиданным появлением, ему это удалось в полной мере. Девчонки были так ошарашены, что не сразу пришли в себя.
Первой, естественно, очнулась Тереска.
- Откуда пан здесь взялся? - спросила она совсем не то, что хотела.
- Надо лодку вернуть мужику. Вон из той деревни, что напротив. Там у нас уже все уехали, а я, скажу по секрету, удрал. Вообще-то мне тоже следовало со всеми поехать, да я лучше вёслами немного помашу. Хоть немного на воздухе побуду, проветрюсь, а то, знаете, какое нервное напряжение… Впрочем, меня там машина ждёт.
Капитан печально вздохнул и взялся за весла, делая вид, что отчаливает. Шпулька в панике замахала руками, как ветряная мельница.
- Пан капитан, а как же заслуги? Погодите, не уплывайте. Надо же нам сказать! Какие у нас заслуги?
- Да, собственно, ничего особенного, - небрежно ответил капитан. - То есть, того, напротив, я хотел сказать - просто замечательные заслуги! Не всякому удаётся увидеть уважаемого пана эксперта, влезающего в окно, а вы видели! Всего вам доброго, девочки, желаю приятно провести остаток каникул!
Девчонки стояли молча, провожая взглядом удалявшуюся лодку. Затем обе одновременно, как по команде, кинулись в воду.
Белый парус знакомой лодочки блеснул на солнце на следующий день ровно в полдень. Тереска заметила его со своего матраца, на котором медленно плыла вдоль камышей, пытаясь поближе познакомиться с большой жирной уткой. Та охотно пожирала подбрасываемые ей кусочки хлеба, но была постоянно настороже и предпочитала держаться на безопасном от человека расстоянии. Шпулька сидела на корточках у кромки, замачивала сковородку и наблюдала за стайками мальков, которых сковородка притягивала как магнит.
- Слушай! - крикнула она подруге. - Похоже, я их таки выдрессировала. Стоит мне только оказаться у берега, как они тут же приплывают целыми косяками. Некоторых я уже в лицо узнаю. Если их кормить, они вырастут быстрее, ты как думаешь?
Тереска не отозвалась. Подняв голову, Шпулька взглянула на озеро. Белый парус, слегка накренясь, приближался с озера, подгоняемый боковым ветерком. Позабыв о мальках и сковородке, Шпулька вскочила на ноги и заорала не своим голосом:
- Тереска!!!
- Не вопи, я здесь, - отозвалась подруга, выплывая из-за стены тростников. Оказывается, она была совсем рядом. - Давно уже его заметила. Считаю, самое время появиться. И если он не причалит к нашему берегу, в жизни ему не прощу!
Парус белел довольно далеко, но у Терески не было сомнений, что это Робин. Поняла сразу же, по той удивительной перемене, что мгновенно произошла в её измученной душе. Ошибки быть не могло. Девушка ясно чувствовала: присутствие Робина наполняет все её существо какой-то благотворной, живительной силой независимо от… независимо от… независимо ни от чего!
Оставив в покое утку, Тереска выбралась на берег.
Причалив рядом с байдаркой, Робин взглянул на девчонок и покачал головой.
- Не знаю, стоит ли мне высаживаться на берег, - неуверенно произнёс он. - Вы выглядите как-то так… подозрительно. Должно быть, так людоеды караулят свой обед.
Подруги и в самом деле, стоя рядышком на берегу, поджидали молодого человека с откровенной жадностью и нетерпением, даже не пытаясь скрыть свои чувства.
- Я бы на его месте не стала уточнять, кто здесь подозрительный, - проворчала Шпулька.
А Тереска произнесла, очень неудачно стараясь казаться любезной:
- Мы приглашаем тебя в гости. У нас есть всякие вкусности, например, копчёные угри и оладьи с брусникой. Это мы тебя пытаемся подкупить, а если добровольно не согласишься, тогда убьём!
- У меня есть кофе! - в тон ей подхватил Робин. - Может, и вы позволите себя подкупить и откажетесь от мысли об убийстве?
- Все зависит от тебя…
- Не смей выкручиваться, чтобы больше не возникло никаких недоразумений, - зловеще предупредила Шпулька спустя полчаса, когда все принялись за парадный обед. - И для начала будь любезен объяснить, откуда милиция знала, что мы видели этого вырожденца, залезающего в окно? Ведь мы-то отлично помним, что говорили об этом тебе одному!
- А я и не думаю выкручиваться, хотя, возможно, и надо бы… Я же просил оставить этого типа в покое. Он очень опасен и запросто мог вас обеих пристрелить.
- Так ты и это знаешь?
- Конечно.
Тереска недоверчиво поинтересовалась:
- Ты что, в милиции работаешь?
- Совсем нет. Работаю ассистентом на химическом факультете Политехнического института. Иногда ещё кое-чем занимаюсь, но к милиции это прямого отношения не имеет. Зато есть у меня жуткое хобби: во все вмешиваться.
- А нам не разрешаешь…
- Я могу себе это позволить, а вы - нет. Да чего уж там, расскажу вам все честно, иначе ведь не отстанете. Ещё одну оладью можно?
- Кончай подлизываться! Хоть все бери, только начинай рассказывать.
- Ну хорошо, - начал Робин не торопясь, тщательно подбирая слова. - В конце войны, когда немцы драпали с награбленным добром, нашлось трое молодчиков, решивших воспользоваться ситуацией. Дело своё они знали хорошо и нападали с умом - только на тех офицеров, у кого было что взять. Засады организовывали тщательно, действовали наверняка. Ну и разжились добром. Воспользоваться им собирались после войны, пока же надо было хорошенько припрятать свою добычу. И спрятать так, чтобы все осталось в тайне, желательно, сразу же после нападения. Вот они и прятали…
Робин перевёл дыхание. Девчонки слушали как зачарованные, не сводя с него глаз.
- Здесь спрятали? - почему-то шёпотом спросила Шпулька.
- Да, в этих краях. Под теми же каменными пирамидками. Им казалось - очень подходящее место, о мелините же они ничего не знали. Ясное дело, друг другу эти типы не доверяли, и поэтому каждый раз после удачного налёта делили награбленное на три части, не обязательно поровну, и каждый прятал свою долю в только ему одному известном месте. Сущест-
вовала такая старая партизанская карта, на которой были обозначены тайники партизан. В них они хранили взрывчатку, оружие, снаряжение, боеприпасы. И мелинит в том числе. Бандиты раздобыли эту карту и пользовались ею, отмечая на ней свои тайники собственными знаками. Шифром, так сказать. Карта была так потрёпана, на ней было столько всевозможных условных обозначений и непонятных значков, что постороннему человеку прочитать её просто не представлялось возможным. И все-таки позднее, когда военные занялись разминированием территории, она очень пригодилась. Слушавшая с огромным вниманием Тереска вдруг беспокойно зашевелилась:
- Что-то слишком много ты пропускаешь. Как именно пригодилась? И у кого она все-таки была: у военных или у тех бандюг?
- Сначала у бандюг. Но один из них в самом конце войны погиб, и при нем нашли ту самую карту. То есть, если в хронологическом порядке: сначала карта, естественно, была у партизан, потом, очень недолго - у этих… военных грабителей, а потом её заполучила наша армия. Вся эта грабительская эпопея разыгралась под самый конец войны, длилась всего несколько недель во время панического отступления немцев и в жуткой неразберихе, вот никто ничего толком и не знал. Из троицы разбойничков один, как я уже сказал, погиб, второй угодил в тюрьму за разбой вскоре после войны и умер в заключении. А третий, самый молодой, пропал.
- Как это пропал?
- Точно неизвестно. Может, удрал за границу, может, сменил фамилию, во всяком случае, никто не знает, что с ним сталось.
- Вряд ли это наш, - вмешалась Тереска. - Слишком молод.
- Да, ваш уже четвёртый. Он как-то пронюхал о закопанном добре, узнал, так сказать, из вторых рук. История довольно запутанная, но по всей вероятности, дело обстояло таким образом. Кое-что удалось восстановить. Тот грабитель, что умер в тюремной больнице, перед смертью открыл свою тайну соседу по койке. Соседом оказался старый опытный вор со сломанной ногой. Сломал он её, удирая от погони после очередной кражи, был схвачен и угодил прямиком в тюремную больницу. Вышел на волю только через несколько лет, мечтал, конечно, завладеть сокровищами, но оказалось это не так-то просто. Во-первых, умирающий не мог точно назвать места, где зарыл награбленное, ну, во-вторых, мешал возраст и негнущаяся нога. Годы прошли, пока этот вор смог найти подходящего человека. Ведь не всякому же можно довериться? Доверился, значит, и сразу умер…
- Своей смертью? - тут же подозрительно спросила Шпулька.
- Как нельзя более. Было ему уже за семьдесят, и здоровье никуда не годилось. А достойным доверия как раз оказался этот ваш тип. Очень достойный преемник, несколько раз уже сидел в тюрьме, в том числе и за разбойное нападение. Выйдя последний раз на свободу, немного переждал и приступил к раскапыванию камней. Результаты его деятельности вам известны. Вот и вся история с начала и до самого конца.
Тереска со Шпулькой долго молчали. Подумав, Тереска категорически заявила:
- И вовсе не вся. Ты и половины не объяснил. Вот этот… участник разбойного нападения. У него же был сообщник. Где он? Какова его роль в этом деле?..
- А ты откуда знаешь, что был сообщник? - прервал её Робин.
- Как же, ведь тогда на озере разговаривали двое.
- С чего ты взяла, что разговаривали именно они? Могли быть совсем посторонние люди.
Тереска не стала с пеной у рта доказывать свою правоту.
Ведь допустили же они со Шпулькой ошибку, считая сообщником аристократа. Могли и снова ошибиться…
- А кто тут шуровал в наших кастрюлях? - воинственно вскричала Шпулька. - Вчера, у палатки. Дух усопшего вора?
- Вот именно! - оживилась Тереска. - Кто?
- Ох и настырные же вы! - пробормотал Робин, слегка смутившись. - Ладно уж, так и быть, скажу. Вашими кастрюлями занялся я сам. И вовсе там не шуровал, просто бросил камень. Надо же было как-то отвлечь вас от этой ямы хоть на минутку.
Тереска смертельно обиделась.
- Ну, знаешь…
Шпулька тоже осуждающе посмотрела на Робина. По её мнению, он выглядел до неприличия довольным. И совсем не похоже, что раскаивается в своих поступках.
- За содеянное надо расплачиваться, - вынесла она приговор. - Тереска права, слишком многое тут непонятно. Откуда у аристократа карта? Кстати, она - та самая?
- Та самая.
- Где же он её взял?
Казалось, Роберт смущался все больше по мере допроса.
- У моего отца, - вынужден был он признаться. - Я вам уже говорил, мой отец сражался в этих краях. А военные пользовались этой картой после войны. После разминирования она уже была не нужна, вот и отдали её отцу на память… К нему обратились уже потом, когда всплыло дело о сокровищах. Ведь он отлично знал эти края и был тут во время войны, и вскоре после неё. Ну, а отец как бы делегировал меня, ведь мне здешние места знакомы не хуже. С самого детства мы вместе с ним часто здесь бывали и изучили каждый клочок берега, без малого каждый камень, дерево, каждую лужу…
- Ты права! - огорчённо бросила Тереска подруге. - С самого начала он нас за нос водил. Это же надо! Все знал и ни в чем не сознавался! Да ещё теперь пытается прикинуться невинной овечкой! Нет, голубчик, теперь-то уж ты нам все расскажешь! Я хочу знать, какова роль аристократа. Почему он лез в окно в свою собственную комнату и ловил рыбу испорченным спиннингом?
Робин рассмеялся.
- А вот здесь как раз и начинаются ваши неоценимые заслуги. Аристократ… то есть доцент Копшиц был самым горячим сторонником, можно сказать - энтузиастом поисков! Он, конечно, очень опытный эксперт, но сам напросился сыграть роль как бы подсадной утки. Ваш искатель сокровищ мог подумать, что пан доцент болтается по озёрам по собственной инициативе, а не по заданию милиции. Мог подумать, что тот просто путешествует, во всяком случае, его приходилось остерегаться. Ваша информация о том, что пан доцент лез в окно собственной комнаты, оказалась чрезвычайно важной. Ведь это был вовсе не Копшиц, а его подопечный, который решил забраться к искусствоведу, чтобы попытаться выяснить роль последнего. Сам же доцент в это время преспокойненько сидел внизу, в гостиной Салеров. Преступник обнаружил в комнате доцента карту и убедился в том, что за ним таки следят. Возможно, конкуренты… О драгоценной карте ему доводилось слышать, он её узнал, но с собой не забрал - иначе выдал бы себя, - а сфотографировал. И наверняка страшно радовался, ведь эта находка существенно облегчала его работу. Нам пришлось на ходу перестраиваться и менять план действий. В соответствии с планом пан Копшиц вынужден был изображать безнадёжного идиота, чтобы усыпить подозрения противника. А его странная удочка - вовсе и не удочка, а перископ.
- Что?! - вскричала Тереска.
- Кто-то сидел в воде под лодкой? - воскликнула Шпулька.