* * *
- Джек. - Констебль Паттон подтолкнула напарника локтем. - Вот эти двое около портье.
- Они, - согласился он. - Подходят под описание до черточки.
И они пошли через вестибюль.
- Эй, Эван!
Эван поднял голову, оторвавшись от разглядывания мраморного узора, - кончики пальцев гладили холодный камень.
- У нас тут проблема. - Роланд за многие годы на улице привык распознавать по виду слуг закона, когда они просто проходят мимо, а когда направляются именно к нему. Идущие к ним мужчина и женщина не были разозлены, но и от радости тоже не сияли.
- Можно с вами побеседовать, джентльмены?
Строго говоря, это не был вопрос. Это был, строго говоря, приказ.
- Разумеется, офицеры, - грациозно склонил голову Эван.
Констебль Паттон, испытывая непонятное ощущение, будто ей оказано благодеяние, отвела их в более спокойный угол. Они уже переработали восемь часов после смены из-за этого чертова вируса гриппа, и у нее не было никакого желания подвергаться благодеяниям со стороны какого-то юного лоботряса, как бы он ни был красив. И тут до нее дошло, как он красив, и от взгляда этих штормовых глаз затрепетало сердце, и это ее вывело из себя еще больше.
- В "Рамаде" нам сказали, что вы ходите и показываете картинку. Дайте-ка посмотреть.
Роланд считал вполне допустимым, как ответную реакцию со своей стороны, попросить предъявить ордер, но решил, что лучше не стоит, и молча смотрел, как Эван протягивает полисменам рисунок.
Констебль Брукс открыл свою папку, и констебли сравнили фоторобот с этим рисунком.
- Совпадает на девяносто процентов, - решил Брукс.
- Где вы его взяли? - спросила Паттон, помахивая рисунком.
- Сам нарисовал, - доброжелательно ответил Эван.
- Ты со мной не умничай, панк! - рявкнула она. - Этот человек подозревается в убийстве, и если ты скрываешь информацию, живо загремишь за решетку!
Роланд не знал, способен ли Эван на ложь, но проверять это не было времени.
- Мы его взяли там же, где и вы достали ваш, - быстро вставил он. К счастью, Эван промолчал.
У констебля Брукса брови полезли вверх.
- Старуха… - начал он и осекся под взглядом своей напарницы.
"Старуха? - повторил про себя Роланд. - Стару…"
- У миссис Рут.
По выражению лиц констеблей он понял, что попал в точку. Почти физически он почувствовал, как исчезло напряжение, - то есть им невдомек, что это была догадка, решил он. Полицейские все еще были не очень довольны, но перестали хвататься за наручники.
- Не знаю, чего это она поперлись к вам, - буркнула Паттон. - Вы что, вообразили себя комитетом бдительности, или как? - Она сминала в кулаке рисунок Адепта, пока не скатала в тугой шарик. - Так вот, не лезьте в это дело. А теперь уматывайте.
И они умотали.
После кондиционера в вестибюле жаркий воздух улицы обступил их стеной, и на коже выступил пот. Выхлопные газы тысяч машин укрыли улицы изжелта-серым одеялом, в горле першило. Всего в двух кварталах от Йонг-стрит шаталась туда-сюда по-летнему ярко одетая толпа, но здесь тротуары были, слава Богу, пусты.
- Даже не верится, что так отделались, - порадовался Роланд, спускаясь по трем пологим ступеням выхода из отеля.
Эван пожал плечами и засунул руки за один из своих ремней с заклепками.
- Мы были ненужным осложнением и кучей бумаг, без которых они бы с удовольствием обошлись, и на это я и сделал нажим. Ну провели бы мы несколько часов в участке, давая показания, которым все равно никто из них не поверил бы. Какая от этого польза Свету?
Роланд покачал головой.
- Слушай, я, кажется, понял. Ты не просил помощи у копов, потому что никто из них не способен ВИДЕТЬ?
- Правильно. А те, кто может, слепнут или выплевываются системой в два счета, потому что система интересуется Правосудием, но не Истиной.
"Крутая философия для человека, только что научившегося делать тосты", - подумал Роланд, опираясь на газетный стенд и тщательно оберегая голую кожу от контакта с раскаленным металлом.
- И что теперь?
- Будем ждать. Полиция уйдет - Тьма отлично сможет от них загородиться, а тогда мы…
И тут он замолчал, устремив взгляд на газету.
- Пойдем и поговорим с другими клерками?
- Нет. Это уже не нужно.
Роланд повернулся и стал изучать газету, пытаясь понять, откуда появилась эта новая нота в голосе Эвана. "Полиция усиливает поиск подозреваемого в убийстве" - гласил самый большой заголовок. "Но это мы и так знаем". Он подумал, как миссис Рут могла дать полицейским описание Адепта Тьмы, и тут заметил заголовок поменьше, почти скрытый отблеском солнца на стекле стенда: "Самоубийство горничной в отеле "Кинг Джордж"" - и забыл о своем вопросе.
- Он здесь, - произнес Эван теперь уже суровым и холодным голосом. - Пойдем. Должна быть другая дверь, где полиция нас не заметит.
- Отель большой, Эван. Как мы узнаем, на каком он этаже? В каком номере?
- Теперь, когда я знаю, что он здесь, - губы Эвана растянулись, обнажив зубы, - номер его я найду.
Они разыскали боковую дверь, совсем маленькую по сравнению с шикарным стеклянным и бронзовым главным входом, и проскользнули внутрь, стараясь незамеченными добраться до лестницы.
- В вестибюле он себя экранирует, - объяснил Эван, когда они поднимались по лестнице, - но у себя на этаже он вряд ли об этом побеспокоится. И останется след.
Роланд за каждой дверью ожидал увидеть на кремовых коврах липкие смоляные следы Тьмы, но когда Эван втащил его на шестой этаж и сказал "здесь", ничего подобного там не было: ни на ковре, ни на стенах цвета розовой лососины не было ни пятнышка. Тогда Эван протянул руку и провел по глазам Роланда, и тут Роланд чуть не исторгнул свой завтрак.
Адепт без раздумий двинулся по коридору, Роланд за ним, стараясь не отрывать глаз от его спины. И без того мелькавшее в боковом зрении было ужасно. Эван остановился, и Роланд поднял глаза. Медная табличка на двери гласила: "666".
- Ну что ж, по крайней мере у Тьмы есть чувство историзма, - шепнул Роланд себе под нос, гадая, что это: случайность, шутка или предупреждение. Если бы все это было в кино, сейчас ему полагалось бы завопить: "Нет! Не открывай!" Сквозь дерево и краску двери сочилась аура - скажем так, зла. Роланд проглотил слюну и облизал губы - от возбуждения, не от страха. Слишком нереальным все это казалось, чтобы бояться.
Эван приложил ладонь над замком, и дверь бесшумно распахнулась.
Повсюду в номере лежала Тьма. Она свисала с потолка эбеновой паутиной, растекалась лужами по полу. На стенах цвели огромные пятна плесени, в некоторых Роланду мерещились лица. Кондиционер исправно шумел, но в номере воняло стоячей водой и чем-то еще более противным.
- Ушел, - проворчал сквозь зубы Эван, медленно поворачиваясь в середине номера.
Роланд прикрыл рукой глаза, когда Эван полыхнул светом, и Свет выжег все следы Тьмы в комнате. И как ни хотел он, чтобы все поскорее закончилось, от сознания, что Армагеддон откладывается, он испытал такое облегчение, что колени задрожали. И тут раздался звук открывающегося лифта, и послышались голоса:
- Ради Бога, Джек, нам не нужно подкрепление для допроса подозреваемого. И к тому же, если он будет дергаться, я его пристрелю с удовольствием.
Копы, понял Роланд. И теперь испугался по-настоящему.
Схватив Эвана за футболку на спине, он притянул его к себе и в нескольких тщательно подобранных словах описал ситуацию. Эван не обратил внимания, и Роланд подумал о других не менее тщательно подобранных словах, которые ему хотелось произнести, хотя времени уже не было.
Эван явно не врубался, а голоса были все ближе. Коридор, вспомнил Роланд, тянется прямо и широко от номера до лифта. Выскочить незаметно просто невозможно. В отчаянии он оглядел номер. Спальня или ванная? Нет, это будет ловушка. За мебелью? Ничего такого большого, что не стояло бы вплотную к стене.
Может быть, действовать в наглую?
- Дверь открыта!
В наступившей тишине звук расстегиваемых кобур прозвучал слишком громко и абсолютно определенно.
Наверное, не стоит.
Роланд втолкнул безмятежного Эвана в единственное убежище, до которого мог добраться: встроенный гардероб возле двери. Следующие несколько секунд шума и замешательства он с закрытыми глазами молился.
- Удрал, кажется, - тихо сказал констебль Брукс, склонив голову и прислушиваясь к малейшему шуму.
Роланд старался заставить сердце биться не так громко. В любую минуту, в любую секунду эти спины в голубой броне могут повернуться - и все. Их задержат как пособников убийцы, и Тьма будет действовать без помех. Голосок у него в голове, вякнул "позор!" за то, что первое его интересует больше, чем второе, но Роланд велел ему заткнуться. Пнул локтем Эвана в ребра, но ответа снова не получил.
- Ты прав, наверное, - согласилась констебль Паттон. - Но давай все-таки проверим. Пошли.
"В спальню. Поверить не могу, они пошли в спальню!" - Роланд сильнее стиснул руку Эвана и положил другую ладонь на дверь шкафа. Через оставленную им тоненькую щелку немного увидишь, и он не знал, вошли ли уже полицейские в комнату. Он заставил себя ждать, пока часы у него на руке отсчитают пятнадцать секунд - самые длинные пятнадцать секунд в его жизни, - и потом рванулся, вытаскивая Эвана из шкафа, из номера, из коридора, и не останавливался, пока они оба не оказались на лестнице в сравнительной безопасности.
Ни выстрелов. Ни криков. Ни шума погони.
Напряжение отпустило, но осталась такая слабость, что ноги подкосились. Роланд прислонился к перилам, закрыв глаза и ожидая, когда пройдет вызванная адреналином дрожь.
- Роланд! Что с тобой?
- Со мной? - Роланд широко раскрыл глаза и впечатал Адепта в стенку, вцепившись ему в плечи двумя руками. - Ты где витал, мать твою! Отрубился в самый ответственный момент!
- Я искал нашего врага, - спокойно объяснил Эван, принимая злость Роланда, но не реагируя. - Мне казалось, я поймал след, но я ошибся. А зачем я был тебе нужен?
- Пока ты там странствовал, появились копы! Ты ведь говорил, что Адепт Тьмы должен был себя от них экранировать?
Эван не обращал внимания на впившиеся в его плечи пальцы Роланда.
- Он, видно, уходя, снял экраны.
Тут его лицо смягчилось.
- Так зачем я был тебе нужен? - переспросил он.
Голос Роланда поднялся до крика и загудел на лестничной клетке, как рой разъяренных пчел:
- Да чтобы вытащить нас оттуда на фиг!
- Так это ты нас вытащил? - Эван накрыл руки Роланда своими. - Спасибо тебе.
Роланд хотел выдернуть руки, но мышцы отказались повиноваться. Сквозь тонкую хлопковую футболку он ощущал тепло Эвана, и это тепло растекалось по его телу, во рту пересохло, дыхание пресеклось, а тепло пошло ниже, зажигая в нем ответный огонь.
- Эван, я… - Он не знал, что сказать, он мог только смотреть на пульсирующую на золотистой шее жилку, не решаясь поднять глаза на Эвана.
- Нет ничего постыдного в любви или в желании любви, - мягко заметил Эван, освобождая руки Роланда. - И нет вреда в желании без обладания, если тебе так хочется. - Эван приподнял бровь. - Хотя твое тело может попытаться убедить тебя в обратном.
Роланд почувствовал, как у него горят уши. Реакция его тела была слишком очевидной. "Дух немощен, но плоть сильна".
- Устремленное на меня желание не ранит мои чувства и не оскорбляет меня. - Эван улыбнулся гораздо мягче, без того ослепляющего жара. - Скорее даже наоборот.
Облизав губы, Роланд выдавил в ответ что-то вроде улыбки и медленно уронил руки вниз.
- Я только хотел приложить тебя головой о стенку. - Голос его дрожал. - Ты мне предоставил вытаскивать нас из дерьма одному.
Эван отбросил с глаз прядь волос.
- И ты оправдал мое доверие, - ответил он, уважая желание Роланда притвориться, хотя бы внешне, что ничего сейчас не случилось.
- Ну ладно, - Роланд поднял голову и расправил плечи, - давай выбираться, пока копы не стали обыскивать лестницу.
Эван кивнул, и они пошли пешком с шестого этажа. Знает ли Эван, подумал Роланд, как близок он был к тому, чтобы отбросить в сторону двадцативосьмилетний опыт социального и сексуального воспитания. Как это Эван сказал: "Нет вреда в желании без обладания". Хотелось надеяться, что Адепт прав: с желанием он еще кое-как мог смириться, но обладание - это уже выше его сил. С другой стороны, еще сутки назад он отрицал и желание. А не случится ли так, что еще через сутки…
На четвертом этаже на пожарную лестницу вышел человек в форме служащего и протопал, не глядя, мимо Роланда, мимо Эвана и лишь в некотором отдалении, но так, чтобы его наверняка услышали, буркнул:
- Опять эти пидоры на лестнице.
Если у него и было, что к этому добавить, оно потонуло в бешеном хохоте Роланда.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
- Так куда же он делся? - спросила Ребекка, подавая высокие бокалы с равным количеством бледно-зеленой жидкости и кубиков льда.
Роланд осторожно отхлебнул и скривился: травяной чай со льдом. Прекрасно. Собирался же он прихватить на обратном пути пару банок пива; вот теперь и расплачивается за провалы памяти.
- Он переехал в другой отель? - Ребекка устроилась на полу, прислонившись спиной к дивану и устремив взгляд на Эвана, сидевшего на подоконнике.
- Вряд ли. - Эван отпил длинный глоток с видимым, как отметил Роланд, удовольствием. - Наверное, поселился в частном доме.
Ребекка выкатила глаза.
- Но кто ж его пустит?
Эван вздохнул.
- Ты не представляешь, Леди, сколько людей были бы рады его принять. Он может прикидываться очень приятным.
- Предоставь мне комнату для гостей, и получишь свою долю, когда мы их сделаем! Так, что ли? - предположил Роланд.
- Что-то вроде этого, - кивнул Эван. Он повернулся к окну и тихо произнес: - "Опять берет Его диавол на весьма высокую гору, и показывает Ему все царства мира и славу их, и говорит Ему: все это дам Тебе, если падши поклонишься мне".
Эван вздохнул, посмотрел на присутствующих, и глаза его затуманились.
- Ничего он, конечно, не даст, но смертные этого никак не поймут. А что я могу предложить взамен?
- Свою яркую личность? - предположил Роланд.
Эван удивленно глянул на Роланда, но тот лишь пожал плечами.
- Тошно смотреть, как сидит Адепт Света и сам себя жалеет, - объяснил он. На секунду подумал, не слишком ли далеко зашел, может быть, не так понял настроение Эвана. Но вряд ли - такое выражение лица он слишком часто видел в зеркале, чтобы ошибиться.
Эван скривился, хотел что-то ответить, но вдруг передумал и улыбнулся.
Роланд почувствовал, как расслабляются у него мышцы, - он и не знал, что они напряжены.
Ребекка, склонив голову, задумчиво жевала кончик своих волос - она не была уверена, что понимает разговор двух мужчин.
- Я в тебя верю, Эван. - Она протянула руку и нежно коснулась его колена.
Он накрыл ее руку ладонью.
- Это дает мне и силу, и радость, Леди.
Роланд, заворожённый переплетенными пальцами на переливающейся ткани джинсов Эвана, потянулся за гитарой. Этой музыке надо было дать голос. Зазвонил телефон.
- Чертвозьмитвоюматьнахрен!
Ребекка подскочила и удивленно замигала на Роланда. Она не любила, когда телефон разрывает на клочки мирную тишину. Но не знала, что и у других это вызывает те же чувства.
Телефон зазвонил опять.
- Наверное, это Дару, - сообщила Ребекка, вытягивая телефон из-под дивана. - Она всегда звонит в понедельник вечером, и я в понедельник, когда прихожу с работы, включаю телефон. Алло? - Ребекка отодвинула от губ микрофон. - Это Дару.
Роланд опустил лицо в ладони - музыка, дразня его танталовыми муками, танцевала уже в недосягаемости.
- Конечно, - буркнул он. - Кто же еще?
- Она сегодня не придет.
- Как? - Он поднял голову. - Дай-ка мне телефон.
И почти выхватив трубку из рук Ребекки, он гаркнул:
- Что значит - не придешь? Мы собираемся, чтобы мир спасти, а не гребаную партию в бридж сыграть!
- И отлично. - Голос Дару обрабатывал слова, как отточенная сталь. - Этим и займитесь. Вы идете спасать мир. А я пытаюсь спасать в нем людей!
И Роланд едва успел отодвинуть трубку от уха, когда Дару бросила свою с такой силой, что стук разнесся по всей комнате. Даже Том поднял голову от миски.
- Она, э-э, сегодня не придет, - сообщил Роланд, вешая трубку.
- Так я же это уже сказала.
- Ага. - Он запихнул телефон обратно под диван. - Я помню.
Ребекка повернулась к Эвану.
- А что мы будем делать без Дару? - озабоченно спросила она. У них все планы были рассчитаны на четверых.
- Роланду придется пойти с нами.
- К маленькому народцу?
- Да.
- Нет! - Роланд вскинул руки, когда взгляды серых глаз Эвана и карих - Ребекки остановились на нем.
"Им как что в голову взбредет, - рассуждал он, - они уже от этого не отступят. И их пристальное внимание начинает немножко утомлять".
Пока не появился Эван, Роланд не понимал, каким образом простота Ребекки может оказаться силой. Теперь он не понимал, как мог этого не понимать.
- Я не буду таскаться на разговоры с обитателями кустов и водостоков. Буду по прежнему плану слушать на улицах.
- Не хочется мне оставлять тебя одного, - сказал Эван, совершая одно из своих незаметных превращений в Эвантарина, Адепта Света.
- Дару одна, - напомнил ему Роланд.
- Зачем же подвергать опасности вас двоих?
- А Дару в опасности? - спросила Ребекка.
- В одиночку каждый из нас легкая добыча Тьмы.
- Снова печенье с предсказанием, - решил поиздеваться Роланд.
Эван прищурил глаза.
- И тем не менее это правда.
Послушай, если я тоже буду один, то у Дару шансы вдвое лучше, потому что он может отправиться за мной!
Теперь оба стояли, наклонившись вперед и оскалив зубы.
- А если он придет за тобой?
- Сможешь сразиться с ним за мое тело.
- Роланд, это не смешно!
- А я не шучу.
- Драться друг с другом вам нельзя! - Ребекка встала между ними. - Перестаньте немедленно!
Она так посмотрела на обоих, что они не решились продолжать.
- Прости меня, - первым сказал Эван. - Я не хотел тебя огорчить.
Роланд сделал долгий, прерывистый вдох.
- Я тоже не хочу тебя огорчать. Но я с тобой провел целый день. Мне надо хоть немного побыть одному. - В его голосе звучала просьба к Эвану - понять.
Неожиданно он нашел понимание у Ребекки.
- Иногда любовь к человеку так тебя расстраивает, что с этим трудно справиться, правда?
"Любовь? Неужто? И в самом деле это больше, чем просто сексуальная тяга?"
С любовью он, может быть, и сумеет справиться. Роланд заставил себя улыбнуться и срывающимся голосом ответил:
- Да.
Эван только вздохнул, но сказал всего лишь:
- Будь осторожен.