Когда они достигли большого пиршественного зала, Роланд его едва узнал. Без толпы придворных он выглядел невзрачным и холодным, серебро потускнело до серого, а чернота лишь напоминала, кто правит в этом царстве. Вздрогнув, Роланд придвинулся поближе к Тому, и они пошли к дальней двери через весь зал. На полпути их остановила вопросительная нота. Роланд остановился, вздохнул и обернулся. Как он и ожидал, его взору предстала арфа, прислоненная к подножию черного трона.
- Хороший способ обращаться с сокровищем, - тихо сказал он и дотронулся в последний раз до ее грациозного изгиба. Ему была невыносима мысль, что надо оставить инструмент, к которому он так нелепо привязался. Одно дело - выскользнуть, пока никто не проснулся, совсем другое - ускользнуть с национальным достоянием. Роланд с сожалением развел руками. - Боюсь, что это прощание.
Арфа зазвучала снова.
- Я был бы счастлив взять тебя с собой.
Роланд спиной почувствовал нетерпеливый взгляд Тома и повернулся к выходу. На этот раз звук арфы был столь отчетливым, что Роланд вздрогнул и оглянулся.
- Ты же всех перебудишь, - предупредил он. И ощутив, что арфа собирает силы для нового звука, а еще потому, что сам этого хотел, он поднял ее свободной рукой.
- Это была ее идея, - объяснил он с невинным видом Тому, который сидел у дверей и бил хвостом. Из футляра в знак согласия отозвалась Терпеливая.
Том фыркнул, вышел из дверей и пошел прямо, как будто к стене. Раздался глухой звук - это кот головой ткнулся во что-то куда более твердое, чем он рассчитывал. Том моргнул, сел и стал озадаченно вылизывать переднюю лапу.
Роланд нервно стиснул руку на арфе.
- Ладно, я тебе верю. Ты думал, что получится. - Он оглянулся, и волосы на затылке у него зашевелились: он услышал - или подумал, что услышал, - некий звук. Металлический, повторяющийся где-то там, где кончался серый мягкий свет. С усилием возвращаясь взглядом к Тому, Роланд прошептал:
- Если ты знаешь путь наружу, я предлагаю выходить.
Отвергая любые попытки торопить его, Том навел последний глянец на лапу и потрогал ею стену. Хвост заходил из стороны в сторону. Том поджал его, повел головой, как змея, и зашипел.
Звук становился громче, узнаваемее. Да, металл. Шаги. Не одной пары ног.
- Том!
Кот прижал уши и зарычал низким горловым рыком. Внимание его было обращено на стену.
- Понял. Ты стараешься.
"Не верю я, что моя жизнь зависит от кота".
Под мышками стало мокро, черный шелк прилипал к коже. Роланд ощутил запах собственного страха. Почти против воли он глянул в сторону коридора.
- О черт!
Из тени вышла фигура в доспехах, похожих на экипировку всадников, только на ней было больше металла и меньше кожи. За ней на расстоянии шага шла другая такая же.
- Я думал, эта порода спит весь день! - обратил Роланд свой протест к Вселенной в целом.
"Так нечестно! Может быть, если я отдам арфу…" - Тут до него донесся запах гниющего мяса, и он понял, что этих стражников ничем не проймешь.
- Только не это! - Он попятился на шаг. В памяти всплыли ухмыляющиеся, тронутые разложением лица из пещеры великанов. - Я не могу… - он глотнул и отступил еще на шаг, - не могу опять!
Еще шаг и полуоборот перед тем, как обратиться в бегство. Из-под ноги вывернулось что-то мягкое.
Роланд вскрикнул и от страха, и от боли, потому что Том взвыл и вцепился острыми когтями в чувствительную кожу сзади щиколотки.
- Я не боец! - крикнул он коту, не проявившему к его словам никакого интереса.
Но выбора уже не было.
Уходя от первого взмаха, Роланд повалился на пол, отбросив арфу и гитару в безопасное, как он надеялся, место под стеной. Торец футляра Терпеливой задел струны арфы, и те зазвучали диссонансным контрапунктом к лязганью металла. И Роланд увидел, как летящий к нему по дуге черный меч вдруг сменил направление и ударился острием о каменный пол.
Арфа. Стражниками управляет арфа. Или лишает их храбрости. Или еще что-нибудь. Роланд отполз от второго удара и ощутил, как его отбросило в сторону, - это вступил в игру второй стражник с палицей.
"Плечо! Мать твою, он мне плечо сломал!"
Но это было не совсем так, поскольку пальцы, которыми он быстро пошевелил, работали.
"Арфа! Надо добраться до арфы!"
Роланд увернулся от свистнувшего оружия, высекавшего искры из стены, где лежала арфа, упал на пол и покатился.
Колено врезалось в арфу, и острие меча, направленное ему в глаз, дернулось, чуть задело щеку, оставив тонкую ниточку боли, и исчезло из поля зрения. Здоровой рукой Роланд оттолкнулся от пола и плюхнулся на полированное дерево, поскольку что-то ударило его сзади по почкам. Ослепленный тошнотой и болью, Роланд вцепился в серебряные струны.
Адепт Тьмы слегка пошевелился, подставляя лицо солнцу. Арфа вряд ли будет больше, чем просто неудобством. Без умения на ней играть этот так называемый Бард немногого добьется. Надо быстрее с ним кончать. А то скучно становится.
Роланд, тяжело дыша, заставил себя видеть. Беспорядочный шум, который он извлекал из арфы, удерживал стражников на месте. Они слегка покачивались, скрипела черная броня, руки беспорядочно дергались. На его глазах они повернулись и начали медленно продвигаться к нему. Он замотал пальцами туда-сюда, наполнив звуками коридор. Борясь с ними, стражники продолжали приближаться.
- Парнишка, баксиком не поделишься?
Выдернутый из царства теней, Адепт Тьмы глухо зарычал, потянулся за силой - и еле успел остановиться. В его планы не входило оставлять маяк для Света. И он только обругал стоявшую перед ним одетую в лохмотья старуху. Ладно, он ее запомнит и потом с ней разберется.
Старуха щелкнула языком.
- Нет у тебя баксика, так и скажи. А грубить не надо.
Она покачала головой, что-то пробормотала насчет современной молодежи и пошла дальше, волоча протестующую тележку.
Адепт Тьмы скрипнул зубами. Он не был правителем царства теней, хотя там многие и называли его Повелителем, и восстановление контакта потребовало бы времени и сил, чего он не мог себе позволить. Придется стражникам закончить все самим.
- Надо было с этой старухи кожу заживо содрать, - проворчал он. Но и сейчас еще не поздно.
Он вскочил на ноги, огляделся…
Никакой старухи в парке не было.
* * *
Том неожиданно взвыл, и у Роланда сердце прыгнуло к горлу.
- Что? - завопил он, поворачиваясь. Когда он увидел, как кот исчезает в сплошной стене, у него отвалилась челюсть. - Ага. Конечно.
Том завыл еще раз, теперь уже где-то в глубине стены.
Один из стражников, дергаясь взад и вперед, казалось, вот-вот упадет, а другой шагал на вихляющихся ногах, но оба продолжали приближаться.
- Верно, - повторил Роланд. На решение оставались секунды.
"Ладно, все равно хуже не будет".
Подхватив Терпеливую, он ударился о стену, в последний момент закрыв глаза.
На его лодыжке сомкнулась металлическая рука.
Все смешалось в его сознании: темнота, потом серое, потом свет и рвущийся звук чего-то такого, что рваться никак не может.
Роланд приземлился на траву, теплую, сухую, чуть пахнущую пылью на солнце. Сначала он только дышал, потом с удовольствием бросился на спину и стал дышать еще. Закрывшись одной рукой от солнца, другой он провел инвентаризацию.
Щека. Плечо. Спина. Бедро. Лодыжка. Лодыжка?
- О черт!
Металлические пальцы все еще держали его за ногу.
Надо было посмотреть, но ему пришлось несколько минут собираться с духом. Наконец он, вздохнув, сел. Черная перчатка тускло блестела на солнце, а на зазубренном крае, где она оторвалась от остального доспеха, чернота была ярче. Роланд попробовал дернуть ногой. Перчатка висела.
- УБЕРИТЕ ОТ МЕНЯ ЭТО!
В последовавшей остервенелой тряске перчатка зацепила арфу и отлетела.
Роланд сделал несколько глубоких вдохов.
- Твоего мнения никто не спрашивал, - буркнул он Тому, который спокойно сидел, обернув хвост вокруг задних лап, и с интересом наблюдал. Роланд кое-как поднялся на ноги. Посмотрел на перчатку.
- Пустая. А запах был наведен. Он против меня использовал мои же страх. Вонючий сукин…
Роланд замахнулся ногой, но передумал и пнул вместо перчатки травяную кочку.
Том встал, потянулся и медленно затрусил прочь.
- Ага, понял. Иду.
Роланд осторожно нагнулся и поднял оба инструмента. Со времен игры в мини-хоккей ему так не доставалось, но черт его побери, если он оплошает на глазах у кота.
Через час и семь минут они вышли на тропу. Еще через шестьдесят шесть минут тропа раздвоилась, одна дорожка вела в приятную долину, а вторая - на скалистую, обрывистую гору, которая как-то умела оставаться незаметной, пока они не вышли на развилку.
- Ага, и эту книгу я тоже читал, - вздохнул Роланд, опираясь на подходящую глыбу. - И если ты думаешь, что я собираюсь лезть на эту гору, то, значит, у тебя твоя пушистая крыша съехала. - Он пошевелился, стараясь утишить боль в побитой спине. - Хватит с меня геройских подвигов.
Том зевнул, завернув кольцом тонкий язычок.
- Сам ты это слово, пушистый. - Роланд встал, морщась. - Ладно, идем…
Он посмотрел на коварную тропу, для него опасную вдвойне, поскольку руки были заняты и при лазании не могли помочь, а арфу он не оставит. Это было бы непорядочно после того, что они вместе пережили.
Том запрыгал впереди, останавливаясь и поджидая Роланда у каждого нового препятствия с выражением превосходства на морде.
Наступила темнота, и послышался далекий звук охотничьих рогов.
Роланд попытался лезть быстрее.
Звук стал громче.
Наконец тропа кончилась. И гора тоже.
Ловя ртом воздух, Роланд качнулся на край утеса и посмотрел вниз. Далеко внизу он увидел пушистые белые пятнышки - облака, наверное.
Еще ниже, у подножия горы, виднелись фигуры в доспехах, посеребренные луной. Они привставали на стременах и орали свой боевой клич.
- И что теперь? - спросил Роланд в ночь.
Громко мурлыча, Том потерся о его колени и спрыгнул с обрыва, вытянув хвост, как вымпел.
- Ну нет. - Роланд отступил на шаг. - Я не прыгаю с обрывов за котами. И думать забудь. Ни за что.
Он рассмотрел варианты.
- Уж лучше я попробую договориться с принцессой, чем делать такую идиотскую глупость!
И перед его мысленным взором возникла шевелящаяся челюсть трупа, когда Адепт Тьмы говорил, что нет отсюда другого выхода, как только воззвать к нему. Роланд расправил плечи.
- А, черт возьми, может быть, я бы и сам это выбрал…
И как пловец, кидающийся в холодную воду, он шагнул вперед и бросился в воздух.
Арфа и Терпеливая подобрали аккомпанемент к его воплю.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
- Позвольте вам помочь?
Крупная-блондинка-дальше-по-коридору просто расцвела и позволила этому приятному молодому человеку втащить по лестнице ее магазинную тележку.
- Такая женщина, как вы, - мурлыкал он, - должна нести амфоры, как критская богиня, или цветы, как нимфа весны. А не бакалею.
Дама жеманно улыбалась, громоздясь вверх по лестнице за неожиданным кавалером, и, хотя у нее обычно не хватало дыхания, чтобы по пути вверх еще и говорить, она смогла выдохнуть:
- Муж моей сестры всегда говорил, что у меня лучшая фигура из всех, какие он в жизни видел.
Адепт Тьмы улыбнулся.
- У мужа вашей сестры прекрасный вкус. - Он терпеливо ждал на втором этаже, пока она подтянется. - Но о чем думает ваш муж, отпуская вас вот так, одну, без провожатых? - Голос его дрогнул. - В этом городе много странных людей, и опасных - тоже. Особенно для одинокой прекрасной женщины.
- А разве я не знаю? - Она остановилась передохнуть, прижав к сердцу руку - как пухлую колибри среди пурпурных цветов на блузке. Опустила густо накрашенные ресницы. - К сожалению, у меня нет мужа.
- Мудрое решение - не ограничиваться только одним мужчиной. Такая женщина, как вы, должна быть свободна.
Всю дорогу дальше по коридору она соглашалась с этой мыслью.
"Самовлюбленная, тщеславная и глупая, - сделал он вывод, провожая ее до дверей. - Изначально мой контингент".
- Не хотите ли ненадолго зайти? Выпили бы чаю. Или вина. У меня есть бутылка очень хорошего вина. - Она улыбнулась так, как, по ее мнению, должна улыбаться первая в мире женщина.
- Буду очень рад зайти. У меня есть на вас виды.
- Ох! Боже мой! - Она даже не смогла сразу попасть ключом в замок. От почти забытого ощущения - быть желанной - руки стали неуклюжими. К тому времени как из серванта были вынуты бокалы, он уже не считал нужным скрывать свою сущность. Она принадлежала ему.
* * *
- Давай, парнишка, открывай глаза. У меня есть еще дела, кроме как сидеть тут с тобой весь вечер.
- Миссис Рут? - Роланд попытался сфокусировать взгляд на старой тряпичнице, но ее лицо ускользало, контуры расплывались. И не стоило усилий держать глаза открытыми, поэтому он их закрыл опять.
"Что-то мне нехорошо. Хреново мне, честно сказать".
Болело все тело, но хуже всего было в правом плече, левой ноге, в пояснице и в лице. В правой щеке. Потом в левой. Снова в правой. Он не сразу - мозг болел не хуже тела, - но все же сообразил, что происходит.
- Миссис Рут… - Он облизнул губы и попробовал снова: - Миссис Рут, пожалуйста, перестаньте меня бить.
- Сначала открой глаза, парнишка.
Роланд вздохнул. Чего зря стараться. Левая щека. Правая. Левая…
- Ой! - Глаза его распахнулись. - Это же больно!
Миссис Рут сидела около него на корточках с весьма самодовольным видом.
- Для того и делалось. А теперь шевели задницей. У тебя сегодня еще есть работа.
- Где я? - вздрогнул Роланд, и старуха нахмурилась. - Ничего, не обращайте внимания. Я посмотрю.
Сжав зубы, он заставил себя приподняться на локтях. Миссис Рут загораживала ему обзор, и он осторожно повертел головой. С одной стороны в вечернем свете виднелся синий мусоросборник с пятнами ржавчины, и запах гниющих остатков сообщил Роланду, что ящик этот стоит на задворках ресторана. В другой стороне, намного дальше, мимо устья аллеи катились автомобили, слышался шум моторов. Можно было, напрягшись, разглядеть знак: "Пекинг-Гар"…
- Китайский квартал.
И тут до него дошло.
- Китайский квартал! Значит, я дома!
Он посмотрел на миссис Рут, и та кивнула.
- Дома, - повторил он, пытаясь сесть. Он все еще был одет в черный шелк и бархат, и чуть дальше вытянутой руки от него в неверном свете поблескивала арфа. Вернулись образы: великаны, дитя, лес, медведи, солнце, степь, копья, принцесса, черные доспехи и финальный ужасающий прыжок с утеса…
- Ш-ш-ш, парнишка. Тихо. - Миссис Рут сунула Роланду в руки носовой платок и потрепала по спине, утешая, - его трясло.
Он подавил рыдание, попытался овладеть собой и не достиг успеха. Судорожно, прерывисто вдохнув, он прижал к лицу квадратный кусок материи, к его удивлению, пахнувший освежителем. Память о пережитом страхе мешалась с невероятным облегчением от того, что он снова дома, и сбивала с толку больше, чем все, пережитое в царстве теней.
- Знаю, парнишка, знаю.
Это не было просто ничего не значащим выражением симпатии - похоже, она действительно знала, и это ошеломило Роланда еще больше.
- Ты прошел через ужасы, которые мало кто может вообразить. Но как бы плохо ни было тебе сейчас, ты станешь лучше как Бард - потом.
Тут из ее голоса исчезло сочувствие, и она заговорила обычным своим тоном "хватит чушь молоть".
- Потом будешь в этом копаться. Сейчас есть люди, которым ты нужен.
- А что с Томом? Он выбрался?
- Конечно. Он же кот!
Роланд понятия не имел, что значит быть котом и какое это имеет отношение к делу, но на всякий случай кивнул. И стал уговаривать свое разбитое тело встать.
"Две ночи до Ивановой. Две ночи. Всего две".
Эван без конца повторял эти слова, они завладели его мозгом, всем его существом, заставили забыть о земных радостях. Он знал - люди, живущие на Земле, в большинстве своем тяготеют к Свету. Тьма зачастую вызывает у них состояние тревоги и непредсказуемости.
Душная, липкая жара сникла под струями дневного дождя, и город сейчас жадно вдыхал запахи воспрянувших растений. Эван при всей своей нелюбви к городам к этому относился с почтением. В нем существовало разумное равновесие, не позволявшее принижать обитающих здесь людей.
Вот вспорхнула стайка детишек и понеслась дальше по улице; их смех наполнил вечер Светом. Эван улыбнулся им вслед - тихое благословение. Одна девочка остановилась и с озадаченным лицом уставилась на него. Она не могла понять, что ее привлекло. Эван начертил в воздухе между ними знак, и девочка ответила ему улыбкой и протянула руку - прикоснуться к тонким чертам Света.
- Мэриан, побежали!
Их глаза встретились, и Мэриан кивнула ему, но вдруг спохватилась и вприпрыжку побежала догонять друзей.
"Вот почему надо остановить Тьму". - Эван снова начал обдумывать решение задачи.
Он не мог до конца понять, что произошло между Ребеккой и Адептом Тьмы. Когда Эван прибыл, отделавшись от очарования, которое наложил на него противник, битва уже закончилась. Осталась только Ребекка и следы силы.
- Часы на витрине отстали, Эван, - сообщила Ребекка, удивленная его неожиданным появлением. Но по следам силы Эван увидел, что Тьма напала и что-то ее остановило. Это "что-то" лишь шевельнулось, и Тьма была повергнута.
Сегодня, когда он провожал Ребекку на работу и шел обратно, он обнаружил еле заметный след, оставленный бежавшим Адептом Тьмы, слишком сильно потрепанным, чтобы замести его как следует. Сегодня вечером он выследит Тьму до самого логова.
"Две ночи до Ивановой. Две ночи. Всего две".
- Где тебя черти носили?
- Долгая история, - вздохнул Роланд, откидываясь на перегородку в клетушке Дару и поправляя на плече арфу.
- Пусть она лучше окажется убедительной. Ребекка чуть не заболела от волнения. - Дару оглядела его с головы до ног и проворчала: - Вырядился, как на бал-маскарад.
По лицу Роланда пробежала тень.
- Нет. Не совсем на маскарад.
Дару стала мягче. У нее сложилось впечатление, что Роланд за последние сорок восемь часов слегка повзрослел. В глазах появилась какая-то глубина, которой раньше не было.
- Что у тебя с лицом?
- Да ничего. - Он коснулся тонкой линии, оставленной острием черного меча, и провел пальцем вдоль алых бусинок засохшей крови. - Не хочу рассказывать.
- Ты сцепился с Адептом Тьмы, - сказала Дару. Это не было вопросом, но Роланд все же кивнул. - Все нормально?
Роланд вздохнул.
- Был момент, - медленно сказал он, - когда я был на волосок от сумасшествия. Я, пожалуй, и сейчас еще не вполне нормальный.
Он с усилием выпрямился, не обращая внимания на боль в почках.
- Миссис Рут сказала, что мы с тобой должны немедленно ехать к Ребекке.
- Миссис Рут сказала?
- Совершенно верно.
- Подруга Ребекки, старая сумасшедшая тряпичница?
- Опять верно.
Дару нахмурилась и обвела рукой заваленный бумагами стол.