– Ничего, просто интересно, – ответил я и предложил подошедшему ко внедорожнику ревизору: – Садитесь вперед, пожалуй.
Родион Леонидович уселся рядом с водителем и устроил на коленях сумку с ноутбуком; я в одиночестве вольготно расположился на заднем сиденье. Виталий направил автомобиль в медленно раскрывшиеся ворота, а когда дворы остались позади, внаглую срезал через две сплошные, перестроился в крайний правый ряд и повернул на проспект Революции.
Ревизор тотчас прилип к окну, да я и сам поглядывал по сторонам не без интереса – в последнее время появлялся в Ямгороде нечасто, и было любопытно оценить, чего тут теперь и как.
Особо, впрочем, изменения в глаза не бросались. Разве что кое-где выросли новые высотки, да еще дороги стали заметно шире, а вот деревьев, наоборот, поубавилось. И автомобили… Автомобилей оказалось столько, что жалкие три остановки мы тащились никак не меньше пятнадцати минут. По московским меркам, может, и ерунда, а вот в Ямгороде раньше такого безобразия не наблюдалось. Особенно по воскресеньям.
Ладно хоть мы сейчас никуда не торопились…
Проехав площадь Ленина, водитель свернул на боковую улочку и загнал внедорожник на платную стоянку позади высоченного офисного здания.
– Ну все, – обернулся он к нам, – дальше своим ходом.
Мы выбрались из охлажденного кондиционером салона в уличный зной, дождались сходившего к будке охранника Виталия, и уже все вместе отправились к мощенной тротуарной плиткой пешеходной зоне.
Облицованные стеклом высотки там соседствовали с отреставрированными купеческими особняками и сталинскими многоэтажками, а праздношатающуюся публику развлекали не только доносившиеся из громкоговорителей веселенькие ритмы, но и несколько команд уличных музыкантов. Ну и так, по мелочи: киоски, тиры, статуи, скамейки.
– В паб? – догадался вскоре Виталий.
– В паб, – подтвердил я.
– Подождите, какой паб? – всполошился Родион Леонидович. – Мы же просто пообедать собирались! Я вообще пиво не пью!
– В пабе отлично кормят. Закажем бизнес-ланч, – успокоил аудитора водитель, совершенно не смущаясь тем фактом, что сегодня воскресенье. – Да вы не волнуйтесь, туда даже иностранцы ходят.
– Ну тогда ладно, – успокоился ревизор и остановился перед бронзовым нищим, сидевшим на тротуаре перед отделением "Альфа-банка" с выставленной для сбора пожертвований кепкой. – Оригинально, – несколько озадаченно произнес он некоторое время спустя.
– Бывший управляющий не захотел на укладку тротуарной плитки скидываться, вот и поставили в отместку, – то ли в шутку, то ли на полном серьезе просветил нас водитель и указал на зеленый навес: – А вон и паб.
Мы поднялись на летнюю веранду питейного заведения, расположенного на первом этаже жилого дома, и улыбчивая девушка провела нас к свободному столу.
– "Очень мил бывает Кролик иногда, – опускаясь на деревянную скамью, пробормотал я давным-давно услышанный по аналогичному поводу от Напалма стишок. – С ним приятно сесть за столик. Да – да – да!"
Родион Леонидович сделал вид, будто ничего не услышал, и отправился мыть руки. Виталий с усмешкой глянул ему вслед и, снимая пиджак, тихонько пропел:
Официант закажет столик, мы присядем вместе с Толей,
Мы ему заплатим стольник – пусть идет.
– Ну или так, – кивнул я и уставился на футболку водителя: – Слушай, Виталий, ты из протестного электората или это шутка юмора такая?
На футболке черным по белому было напечатано: "Жулик и Вор".
– А, – махнул рукой парень, усаживаясь напротив, – друзья подарили.
– Родион Леонидович такого не одобрит.
– Мне-то что? Мое дело маленькое: рули себе да рули.
– Ну-ну, – хмыкнул я и отвернулся к окну.
Там – деревья, лавочки, статуя городового. Дребезжащие штангами троллейбусы, разномастные маршрутки. Симпатичные девушки и просто прохожие.
Несмотря на зависшее в безоблачном небе солнце, под тентом было прохладно; здесь гулял легкий ветерок, и хотелось не просто пообедать, а посидеть более основательно. Холодное пиво, тихая музыка, неспешная беседа. Для второй половины выходного дня – лучше не придумаешь. Да и в программу буднего вечера такие посиделки вписались бы просто замечательно.
Вот только вернувшийся из туалетной комнаты Родион Леонидович поддерживать светскую беседу не собирался и, сделав заказ, немедленно уткнулся в свой ноутбук.
Я показал Виталию меню и отчертил ногтем строку с "Гиннессом", но парень лишь отрицательно покачал головой. У меня с досады даже возникло желание перебраться за барную стойку. Не попроси об одолжении Владимир Николаевич, точно бы на этих язвенников-трезвенников плюнул.
К счастью, заказа долго ждать не пришлось; правда, ели мы тоже в полной тишине. Виталий поглядывал то на меня, то на ревизора, но никаких попыток завязать разговор не предпринимал, я тоже помалкивал. И лишь когда и с первым и со вторым было покончено, водитель подозвал официантку.
– Девушка, – улыбнулся он, – у вас ведь ирландский паб?
– Ирландский, – подтвердила та.
– А что посоветуете из национальных дижестивов?
– Виски…
– Давайте три по пятьдесят "Джеймсона", – заглянул я в меню. – Только двенадцатилетнего…
– Я не буду! – попытался возразить Родион Леонидович, но Виталий его и слушать не стал.
– Для пищеварения, – уверенно заявил он.
– Мне пора возвращаться, – продолжил настаивать на своем ревизор. – Обед заканчивается!
– Сегодня воскресенье, – напомнил я.
– Неважно! Мою работу за меня никто не сделает!
– Хорошо, как скажете. – Виталий взял с подноса подошедшей официантки рюмку, влил в себя виски, крякнул и достал телефон. – Алло, пришлите кого-нибудь на площадь Ленина…
– Стойте! – возмутился Родион Леонидович. – Мы же сюда на вашей машине приехали!
– Я выпил, как теперь за руль садиться? – резонно заметил Виталий. – Да вы, Родион Леонидович, не волнуйтесь, пока нас заберут, все выветрится уже. А на общественном транспорте добираться еще дольше будете.
Ревизор нехотя поднял рюмку, отпил и поморщился, ища, чем бы закусить. Я развернулся и окликнул официантку:
– Девушка, нам бы еще рыбное ассорти и три "Гиннесса"!
– Я не пью пиво! – всполошился ревизор.
– Как в ирландском пабе не выпить "Гиннесса"? – округлил я глаза. – Вы меня удивляете, Родион Леонидович!
– Не надо!
– Не хотите "Гиннесc", возьмите "Леффе". Бельгийское монастырское – будете в восторге.
– Мне нельзя пиво!
– А кому можно? Мы же по чуть-чуть, чисто символически!
– Я вам русским языком говорю, – начал выходить из себя ревизор, – мне нельзя пить пиво! Врач запретил! Из-за сосудов.
– Девушка, тогда два "Гиннесса" и сидр. Сидр ведь можно?
– Можно, – сдался Родион Леонидович, – но больше мне ничего не заказывайте!
– А мы и сами больше ничего не будем, – успокоил его Виталий. – Мы же чисто для улучшения пищеварения…
Я опрокинул в себя виски, после сделал пару глотков черного горьковатого стаута и зажмурился от удовольствия. Хорошо!
Температура воздуха градусов под тридцать, организма и того более, а тут – раз и холодное пиво. Разница вроде ерундовая, всего-то градусов в двадцать – двадцать пять, но зато каков эффект! Жить сразу стало лучше и веселей…
Еще раз приложившись к бокалу, я подцепил на вилку ломтик семги, прожевал и кивнул:
– В такую жару с виски точно развезет, увлекаться не стоит.
– Виски надо пить без спешки, с хорошей сигарой, – вздохнул вдруг Родион Леонидович, баюкая в руках рюмку, – а у меня работы непочатый край. У вас такой бардак с отчетностью…
– Не, не, не, – поспешил я пресечь возможные расспросы. – Я по учебной части, с финансами дел не имею.
– А я вообще баранку кручу, – рассмеялся Виталий и взболтал остававшуюся в бокале густую и плотную пивную пену. – Счетную палату ведь списание бензина не интересует?
– Не интересует, – подтвердил ревизор. Он хлебнул виски и задумчиво посмотрел на запотевший стакан с сидром.
Ну, какой нормальный человек в такую жару промочить горло откажется? Работа, как известно, не волк и в лес не убежит. Всегда остается завтра и послезавтра. А сегодня можно и отдохнуть. Тем более сидр – это так, несерьезно. Хоть оборотов в нем, если уж на то пошло, побольше, чем в "Гиннессе"…
Посидели в итоге очень душевно и, пока за нами ехала – о-о-очень медленно ехала – дежурная машина, успели изрядно наклюкаться. По крайней мере, я с Виталием; ревизор из врожденной вредности пил мало.
Да и мы, не могу сказать, что особо этим делом увлекались, просто мешать виски с пивом на такой жаре идея не из удачных. Это в Ирландии климат к подобному злоупотреблению располагает, а вот нас на солнышке мигом развезло…
– Может, на озеро махнем? – выходя на улицу, предложил Виталий, памятуя о том, что ревизору сегодня в НИИ лучше не возвращаться. – У нас такие озера!
– Работать! – не раздумывая, отказался Родион Леонидович. – Работать!
– Воскресенье же!
– У меня задание, мне без разницы воскресенье или понедельник. Мне работу сделать надо!
– Логично. – Я спрятал в карман чек – вот ничего себе мы погуляли! – и, покачнувшись, спустился на тротуар. – Работать так работать.
И, погрузившись в прибывший за нами дежурный автомобиль, мы покатили в институт. Там ревизор сразу убежал по делам; я зевнул и отправился на поиски куратора, Виталий поплелся следом.
Розыски начали с кабинета замдиректора по транспорту, но Шептало там не оказалось. Григорий же Петрович только глянул на нас и сразу попросил секретаршу принести две чашки крепкого кофе.
– Лишним не будет, – не стал отказываться я.
– Пожалуй, – уселся Виталий с другой стороны стоявшего буквой "Т" стола.
Впрочем, спокойно попить кофе не удалось – пару минут спустя в кабинет влетел пребывавший отнюдь не в самом лучшем расположении духа Владимир Николаевич.
– Что за дела?! – с ходу заблажил он. – Вы должны были ревизора напоить, а не сами за казенный счет накачиваться!
– Мы в норме, – и глазом не моргнул Виталий. – Так, Александр?
– Абсолютно, – подтвердил я. – А Родион Леонидович после виски с сидром такого наработает, что потом за два дня не исправит.
– Твоими бы устами…
– Да точно вам говорю! И кстати, Владимир Николаевич, что насчет билета в Сочи? А то, чувствую, стеснять вас начинаю…
– Забудь, – буркнул куратор.
– Чего еще?
– Хьюстон, у нас проблема! – догадался Виталий и тут же уткнулся в чашку, поймав недобрый взгляд начальника.
– У нас действительно… проблема, – вздохнул Шептало.
– Проблемы – это плохо, – рассудительно заметил я. – С другой стороны, проблема у вас…
– Не у вас, а у нас. У всех нас. И у тебя в том числе.
– Да ну фиг! Только не говорите, что ваши теоретики с моими выводами не согласились.
– Наоборот! Согласились и уже их подтвердили. В этом– то все и дело, – прошелся по кабинету Владимир Николаевич. – Мы подняли результаты замеров, Алена Евгеньевна свела их в единую энергетическую карту и…
– Что – и? – в предчувствии неладного насторожился я.
– …и оказалось, что аномалии отмечены почти во всех районах города…
– Какими последствиями это может быть чревато? – уточнил Грачев, для которого подобное известие стало полной неожиданностью.
– Пока непонятно.
Куратор разложил на столе цветную карту города формата А3; Грачев немедленно впился в нее взглядом, я встал сбоку и попытался разобраться в редких пятнах зеленого, синего и желтого цветов. Потом обратил внимание на протянувшийся от реки до здания госуниверситета красный овал и начал кое-что понимать.
– Здесь замеры не производились? – постучал Григорий Петрович по нераскрашенному пространству.
– Где-то проводились, где-то нет.
– А что за расцветка? – уточнил я.
– Зеленое, синее и желтое – места предположительных аномалий в зависимости от интенсивности помех, – пояснил Владимир Николаевич. – Красным отмечен обнаруженный утром сверток.
– Этого еще не хватало, – тяжело вздохнул Грачев. – Как же не вовремя!
– И не говорите, Григорий Петрович, и не говорите, – кивнул Шептало и потянул карту к себе.
Я немедленно прижал лист ладонью и попытался уловить в расположении пятен хоть какую-нибудь закономерность, но нет, никакой системы не было – будто остатки кофе из кружки выплеснули.
– Вы бы заглушили пока портал, – на всякий случай предложил я, – а то так и в Приграничье провалиться недолго.
Большие начальники обменялись кислыми взглядами.
– Сейчас нет никакой возможности перевести установку в спящий режим, – покачал головой замдиректора института.
– Пока у нас не будет полной картины происходящего, от резких движений лучше воздержаться, – поддержал его куратор.
– И откуда эта полная картина возьмется? – хмыкнул я и допил кофе.
– А вот ты нам с этим и поможешь. – Шептало выдернул у меня карту и убрал ее в папку. – Пройдешься по городу, промеришь эти свои свертки на предмет остаточного уровня магического излучения.
– Хрена! – отказался я. – Глушите установку, я в смертники не вербовался! Если в сверток энергия хлынет, пока там находиться буду, точно передозировку схвачу.
– Установку мы глушить не будем! – безапелляционно заявил Григорий Петрович.
– А с чего это такой аврал? – удивился я и гаденько улыбнулся: – А! Так вы руку в закрома Родины запустили! Ай-ай-ай, как нехорошо! И что, сильно вас Счетная палата прижала? Не получится откупиться?
– По-твоему, нам средства на развитие Приграничья отдельной строкой в бюджете выделялись? Так, по-твоему? – вспылил Владимир Николаевич. – Да, формально мы использовали финансирование не по целевому назначению, но ведь не в оффшоры же деньги вывели!
– Ну, – откинулся Грачев на спинку стула, – формально деньги ушли как раз в оффшоры… и теоретически это можно отследить. А вот их возврат отследить не получится даже теоретически.
– И много вы так прокрутили?
– Достаточно, чтобы кое у кого не выдержали нервы, – поморщился Шептало. – А у нас сроки горят! Не успеем отгрузиться, считай, все усилия псу под хвост. И за это уже точно по головке не погладят. Сам понимать должен, не маленький.
– Неужели прямо круглосуточно работаете? – задумался я, ища выход из патовой ситуации.
– Нет, конечно! – опроверг это предположение Григорий Петрович. – Самое большее часа три-четыре в сутки установку задействовать получается. В основном ночью.
– Мне нужен график на ближайшие дни. Заикнетесь о секретности, сами по сверткам лазьте.
– Это можно устроить, – решил Грачев. – Так, Владимир Николаевич?
– Думаю, не проблема.
– И карту дайте.
– Сначала определим районы, которыми займешься в первую очередь.
– Темните вы что-то… – вздохнул я и не удержался от того, чтобы не залезть начальству под шкуру: – А как дальше жить собираетесь? Даже если сейчас выкрутитесь, рано или поздно выведут вас на чистую воду. Ох, выведут…
– Мы прорабатываем вопрос финансирования из внебюджетных источников, – с важным видом произнес Грачев.
– Это как?
– Не о том думаешь, – одернул меня Шептало. – Что тебе понадобится для работы?
– Жилье, оружие, транспорт. Алексея Шарова из Сочи выдерните, нечего ему там пузо греть.
– Еще только уголовника твоего здесь не хватало! – возмутился куратор. – Нечего ему в городе делать. Опять сцепится с кем-нибудь в самый неподходящий момент.
– А как тогда…
– Виталия в подмогу бери. Он на колесах, с транспортом проблем не будет.
Я глянул на тихонько сидевшего в уголочке водителя и кивнул.
– Хорошо. А с остальным что?
– Заселишься на служебную квартиру. Оружие и оборудование будешь получать непосредственно перед выходом. Устроит?
– Не-а. Табельный пистолет для постоянного ношения меня больше устроит.
– Зачем? – поморщился Владимир Николаевич. – Зачем тебе пистолет?
– Чтобы был, – прямо заявил я. – В чем проблема-то? У меня ведь есть…
– Это у тебя по месту постоянной дислокации есть, – вздохнул Шептало. – А здесь либо перед выходом на задание получаешь, либо официально через замдиректора по режиму. Но сразу предупреждаю – это та еще тягомотина.
– Ничего страшного.
– Слушай, Лед, сейчас такая запарка с ревизией, даже поручить заниматься этим некому. Ты здесь дня на три, смысл вообще возиться?
– Ладно, уговорили, – без особо энтузиазма согласился я с такими доводами.
И все же совсем без оружия оставаться не хотелось. Ножи, конечно, выбор мастеров, да только дробовик в сейфе вкупе с железной дверью как ничто другое спокойному сну способствует. И потому после недолгих раздумий я уточнил:
– Вы за моей одеждой и обувью, надеюсь, отправите кого-нибудь?
– Следующий рейс завтра утром будет. Только список составь заранее. Лучше прямо сейчас.
– Пусть тогда и оружие с патронами из сейфа прихватят. Ключ у коменданта. Разрешение на охотничье оружие ведь на всей территории нашей необъятной Родины действует?
Куратор с сомнением поглядел на меня, тяжело вздохнул и решил пойти навстречу:
– Хорошо, распоряжусь.
– Вот и замечательно, – улыбнулся я и, собрав в кучу непослушные мысли, быстренько накидал перечень. После поднялся на ноги и уточнил: – Надеюсь, сейчас свободен? Или еще чем-нибудь неотложным озадачить собираетесь?
– Да нет, иди, – разрешил Владимир Николаевич. – Мы завтра с утра маршрут подготовим, во второй половине дня к работе приступишь. Чем быстрей справишься, тем быстрей в Сочи улетишь.
– А куда идти-то? Что с квартирой?
– Виталий все организует.
Я вслед за водителем – водителем? ага, как же! – вышел из кабинета, а в коридоре парень неожиданно спросил:
– Какие планы на сегодня?
– Вообще-то заселиться неплохо было бы, – ответил я, добавив в голос сарказма.
– Собираешься в пустой квартире куковать?
– Есть предложения получше?
– Еще спрашиваешь! – подмигнул Виталий и потащил меня за собой. – Идем!
– А квартира?
– Никуда от тебя квартира не денется! Предлагаю для начала приятное с небесполезным совместить.
– Это как?
Мы спустились на первый этаж, и, отперев неприметную дверь, водитель пропустил меня в какую-то каморку.
– Держи, – порывшись в верхнем ящике, выложил он на стол связку ключей. – Пионеров-героев, дом шесть, квартира семь. Это во дворах на пересечении с проспектом Девятого Мая. Найдешь?
– Найду, – кивнул я, пытаясь соотнести адрес с цветовой разметкой на карте Шептало. По всему выходило, что поселили меня аккурат посреди зеленого пятна. Простое совпадение? Очень сомневаюсь. Нашли, блин, подопытную крысу… – Так ты чего хотел-то?
– Сегодня энергетический отдел ведет ревизоров в ресторан. Предлагаю упасть к ним на хвост.
– Реабилитироваться перед руководством думаешь?
– Развлечься за казенный счет скорее. Ты как?
– Да можно в принципе. А что за публика будет?
– Хорошая публика, тебе понравится. – Виталий вытащил из ящика бутылку армянского коньяка и коробку шоколадных конфет. – Чего ты лыбишься? Это эн зэ.
– Да понятно, чего там, – ухмыльнулся я. – Всем бы такой эн зэ…
– Так ты идешь?