И все же я убедился, что не в природе некоторых просто дать Богу делать Свое дело. Люди - хотя бы и с самыми благими намерениями - пытаются спасти других своими собственными усилиями, полагая, что слова их сами по себе способны кого–то убедить и изменить сердца. Таковые нередко подвергаются Божьему вразумлению. Молюсь, чтобы Тимофею никогда не свернуть на этот путь.
Мы отплыли из Ефеса. Петр стоял у руля, наслаждаясь морским путешествием, а я тем временем вздыхал по ощущению твердой земли под ногами. Благополучно достигнув берегов Греции, мы встретились с Аполлосом.
Люди нередко трепетали перед Петром, и он умел быстро разрядить обстановку. Он не скрывал своих недостатков и неудач:
- Все мы обыкновенные люди, служащие необыкновенному Богу.
Прискилла и Акилла передали Аполлосу приветствия.
- Я перед ними в долгу, - признался Аполлос. - У них хватило смелости поговорить со мной наедине и исправить мое учение. Я понятия не имел о Духе Святом.
Я рассмеялся.
- Прискилла похожа на маму–наседку.
Аполлос ухмыльнулся.
- Точно. Она взяла меня под крылышко - и весьма твердо.
В Коринфе было предостаточно проблем.
- Многие вернулись к старым привычкам. - Аполлос хотел услышать совет Петра. - Похоже, люди не в состоянии порвать с грехом.
- Без Бога это невозможно. Даже тем, кто уверовал во Христа и принял Святого Духа, приходится сражаться со старой природой. Я каждый день бьюсь с плотскими помышлениями. - Петр похлопал Аполлоса по плечу. - Вопрос не в том, мой юный друг, как разорвать эти цепи: это уже сделал Бог. Вопрос вот в чем: готовы ли мы стать рабами Христа, который нас освобождает?
- Великий парадокс.
- Наша вера - сплошные парадоксы. Уразуметь их можно только умом Христовым. - Петр засмеялся. - Затем Бог и дал нам Духа Святого. Чтобы понимали.
Господь обещает мир сердцам и умам верующих, и в то же время христианская жизнь - это поле неутихающей битвы, ибо мир всегда враждует с Богом. Мы сражаемся против силы греха. Боремся с греховными желаниями. Воюем с собственным эгоизмом. И даже когда все делаем правильно, гордыня человеческая стремится приписать славу Божью на свой счет. Парадокс за парадоксом. Победить можно, только сложив оружие. Чтобы жить, надо умереть - отказаться жить собственной жизнью, принести ее к ногам Христа. Иисус - единственный победитель, и лишь полностью отдаваясь Ему, мы получаем завоеванную Им победу.
Петр говорил просто:
- Уповайте на Господа и Его силу и могущество…
Старейшины церкви каждый день забрасывали его вопросами, и этот, когда–то вспыльчивый, порывистый рыбак, горячая голова, отвечал на них с долготерпением, присущим его Учителю.
Часто мы слышали вопрос:
- Как нам избежать преследований?
- Иисус не бежал от креста, - говорил Петр. - Он положил жизнь за нас и призывает нас полагать свои жизни за других. - Он никогда не бросался словами. - Испытания покажут, что ваша вера - настоящая. Радуйтесь, когда вас гонят. Не просите от этого избавить, просите силы перенести.
Братья и сестры проводили нас через Коринфский перешеек. Петр не терял ни минуты, учил:
- Вместе, во Христе, мы одно тело. Ничто не может разделить нас. В испытаниях не теряйте трезвости ума. Следите за собой. Господь дал нам все потребное, чтобы себя блюсти. Не ропщите. Живите, как послушные чада Божьи. Не возвращайтесь на старые пути. Помните, Отец небесный, которому вы молитесь, нелицеприятен. У него нет любимчиков. Каждого из вас он будет судить или вознаградит по его делам. Веруйте в Него и живите достойно Господа.
Прежде чем подняться на корабль, он подозвал их ближе:
- Твердо держитесь упования своего, дети. Живите в страхе Господнем, почитайте Господа, возлюбившего вас и пославшего Сына Своего умереть за грехи ваши. Уклоняйтесь от зла и любите друг друга всей душой. Молитесь…
Как же хотелось мне развернуть свиток и записать его слова! Но в тот момент это было невозможно. Однако я помню их до сих пор. Он диктовал прекрасные короткие письма. Списки у меня с собой. Написанное в них - мой щит веры, который отражает все стрелы сомнения. Воистину, всякий раз из уст Петра исходили слова, которые можно уподобить перлам из сокровищницы Божьей.
- Если мы с Ним умерли… - говорил он.
И они отвечали, как учили их мы:
- …с Ним и оживем.
- Если терпим…
- …с Ним и царствовать будем.
- Если мы неверны…
- …Он пребывает верен, ибо себя отречься не может.
Петр по очереди обнял и расцеловал каждого из них, как целовал на прощание собственных детей, с верой, что Бог будет вести и хранить их в тяжелые дни, предстоявшие нам. Я часто думаю об Аполлосе, Акиле и Прискилле, и многих, многих других, кого встретил по дороге.
И молюсь о них, зная, что они, если живы, тоже молятся за меня.
* * *
Мы надеялись сесть на корабль, направляющийся в Рим, но, в конце концов, отплыли в Тарент. Пожалуй, я привык к плаванию… Я пересекал залив Сароникос уже не бесформенным кулем, валявшимся подле вонючего ведра в трюме или свесившимся за корму. Я даже вышел на нос судна постоять рядом с Петром, хотя позже у меня была причина пожалеть об этом. Когда корабль вдруг ухнул вниз с вершины водяного вала, меня окатило волной с головы до ног, и, не ухвати Петр меня за пояс, я соскользнул бы по палубе прямо под ноги занятых делом корабельщиков. Петр раскатисто хохотал. Как я любил этого человека! Он нимало не напоминал моих знакомых ученых мужей и все же был мне как отец.
С тех пор я не был в море, но стоя у окна здесь, в Путеолах, и вдыхая соленый морской воздух, я думаю о Петре и его жене. Не о том, как они умерли, а о том, как жили и живут сейчас в присутствии Господнем. Нет больше страданий и боли.
Для них.
Пока мы были в пути, Петр перезнакомился со всеми моряками. Он разбирался в ветрах и парусах, и для них он был свой человек, морская душа. Когда иным слишком сильно мешало его галилейское произношение, я приходил на помощь и переводил. Он рассказывал им морские истории. Про потоп и Ноев ковчег! Про то, как Моисей перешел море посуху! Про Иону, которого проглотила огромная рыба! Про бурю на море Тивериадском и про то, как Иисус, Бог - Сын, ходил по воде! Иисус, распятый, погребенный, воскресший - обещающий вечную жизнь всякому верующему в Него.
Когда корабль приближался к Таренту, к Петру подошел Юнон, помощник капитана.
- Я решил сойти на берег и следовать за Господом. Как только будем в порту, попрошу Асинкрита отпустить меня и пойду с вами в Рим.
Петр обхватил его за плечи рукой, развернул лицом к морю.
- Я рассказывал тебе, как на море Галилейском мы попали в страшный шторм - а Иисус спал? Как мы разбудили Его, и Он велел ветру и морю успокоиться?
- Да.
Петр взялся за поручни.
- Мы поплыли в землю герасинцев. Не успели выбраться из лодки, как откуда–то из могильных склепов выскочил буйный сумасшедший. Он побежал к нам. Тамошние жители его много раз ловили и сковывали цепями, но ничто не могло его удержать. Я тогда был много моложе и гораздо сильнее, чем теперь, но боялся, что он повредит Иисусу. Он бранил нас с пеной у рта. Стал хватать камни. Я думал, он будет бросать их в нас. Но он принялся бить ими себя по рукам и ногам, до крови. Иисус велел: "Дух нечистый, выйди из этого человека". Всего несколько слов, негромким голосом - бесноватому, несущемуся прямо на нас. Я думал, тот бросится на Иисуса, и стал у него на пути. - Он ухмыльнулся, подсмеиваясь над собой. - Я часто пытался заслонить Его собой. Видишь ли, я тогда еще не до конца понимал, с Кем имею дело.
Петр схватил Юнона за руку.
- Иисус отстранил меня и шагнул вперед. И пошел навстречу одержимому. - Голос Петра сделался хриплым. - А тот упал на колени и принялся кланяться и кричать: "Умоляю, не мучь меня!" Имя было "Легион". Вот сколько в нем жило бесов! - Петр отпустил Юнона. - Они начали говорить. Мы все ужаснулись. Они на разные голоса устами этого несчастного упрашивали Иисуса не отсылать их далеко. Бесы знали, кто такой Иисус и откуда Он пришел. Иисус изгнал их, когда они попросились войти в стадо свиней, которые паслись на горной круче.
Он боком облокотился на поручни и посмотрел на Юнона.
- Пастухи все видели не хуже нас и убежали. Привели с собой людей из города. К этому времени мы того человека уже отмыли и окрестили. Нафанаил дал ему рубаху с поясом, Иоанн - верхнюю одежду. Когда все горожане увидели, что он в здравом уме, они еще сильнее испугались. Стали умолять Иисуса убраться из Десятиградия подальше.
- Что за глупцы!
- Не суди так поспешно, Юнон. Есть люди, не готовые принять Иисуса сразу после первой встречи.
Эта истина была известна мне слишком хорошо.
- И что, Иисус сказал или сделал что–нибудь такое, чтобы они передумали?
Петр улыбнулся.
- Нет. Он сел в лодку.
- И отплыл?
- Да.
Внезапный хлопок паруса заставил Юнона резко вскинуть голову. Он рявкнул на корабельщиков, несколько человек рванулись исполнять его приказание. Юнон снова переключился на Петра.
- Так Иисус взял этого человека с собой.
- Нет. Не взял. Тот очень просился с нами. Иисус велел ему идти домой и рассказать всем, что для него сделал Господь. "Расскажи им, какую милость явил тебе Бог".
Юнон нахмурил брови.
- Ты же говорил, что Иисус звал людей следовать за Ним.
- Да, Юнон, но иногда следовать - значит оставаться, где ты есть. - Петр накрыл руку Юнона своей и улыбнулся. - Оставайся помощником капитана на этом прекрасном судне. Служи ему, как Господу. Куда бы ты ни отправился, Бог будет с тобой везде. Тебе теперь доверен драгоценный груз, дороже всего золота империи: Благая весть - Евангелие Иисуса Христа. Вези его к далеким берегам. Неси Слово каждому, кто встретится на твоем пути. Помни, что сказал Иисус бесноватому: "Расскажи им все, что сделал для тебя Господь и какую милость явил тебе".
- Понимаю, - мрачно сказал Юнон, - но я бы лучше пошел с тобой и с Силой.
- Ну да, а я бы лучше - сразу к Господу. - Он развел руками. - Но вот они мы: ты, я, жена моя, Сила - все служим Господу, который спас нас и призвал к Себе. Наше дело - исполнять Его волю, а не свою.
Мы пробыли в Таренте несколько недель. Петр часто виделся с Юноном. С ним приходили еще двое моряков.
- Господь - твой кормчий, - благословил Петр Юнона на прощание.
Мы двинулись по горной дороге. Сделали передышку в Помпеях, поговорили с людьми на площади. И продолжали путь на север - в Рим.
Разнеслась молва о прибытии Петра, и его пришли повидать верующие из иудеев. Были среди них и те, кто находился в Иерусалиме на Пятидесятницу, когда сошел Дух Святой.
О Павле ничего не было слышно.
Рим - город одновременно и величественный, и до крайности развращенный, высший предел того, чего способны достичь человеческие усилия и безграничное тщеславие. Мы без затруднений передвигались по городу и узнали много от евреев, возвратившихся из изгнания после смерти кесаря Клавдия. Иные говорили, что Агриппина отравила супруга вскоре после того, как он усыновил ее сына Нерона. Британник, родной сын и наследник Клавдия, скончался на пиру при загадочных обстоятельствах, оставив бразды правления Агриппине. Она воспользовалась этим и позже провозгласила императором Рима Нерона. Многим было известно, что она не выпускает власть из рук. На римских монетах ее изображали наряду с Нероном, лицом к лицу, что должно было означать их равенство.
Пришли письма из Путеол. В Италию прибыл Павел - под охраной римлян, после трех месяцев, проведенных вместе с Лукой, на острове Мелит, куда их забросило кораблекрушение. "По дороге он остановится на Аппиевом Форуме, следом - в Трех Гостиницах…
Мы с Иоанном Марком поспешили навстречу, и при виде старых друзей меня переполнила радость. Павел со смехом обнял меня.
- Даже не думал, что доведется еще раз увидеться с тобой! И вот ты очутился в Риме впереди нас! А Иоанн Марк! - Он заключил в объятия молодого человека: прошлое недоразумение было давно забыто.
- Я так понял, вы натерпелись в дороге, - покачал головой Иоанн Марк.
- Это была долгая, темная и мокрая дорога, однако полная благоприятных возможностей!
Он познакомил нас с Юлием, римским сотником, которому было поручено его охранять, потом стал приветствовать остальных, пришедших со мной. Я тем временем разговаривал с Лукой. Его больше всего заботило здоровье Павла.
- Юлий сказал, что в ожидании суда Павлу можно жить отдельно. Ты можешь это устроить, Сила?
- Да. Петр знает нескольких людей, которые предоставят жилье вам обоим. - Я улыбнулся. - Так Павел сделал христианином собственного стражника!
- Юлий этого прямо не говорит, но относится к Павлу с великим уважением, и Бог с его помощью защитил нашего друга от большой опасности. Когда корабль сел на мель недалеко от берега, воины хотели перебить всех узников, чтобы не пришлось отвечать головой, если те разбегутся. Но Юлий приказал их пощадить - ради Павла.
Лука рассказал, как Павел с самого начала предостерегал, что судно потерпит крушение, и весь груз будет потерян.
- Никто и слушать не хотел. Много дней мы шли под ураганным северо–восточным ветром. Звезд не было видно, и нельзя было понять, куда нас несет.
Чтобы облегчить судно, они сбросили за борт груз, потом частью - корабельные снасти.
- Некоторые боялись, что мы разобьемся у берегов Африки. По правде говоря, Сила, я думал, нам конец. Лишь Павел надеялся. Бог сказал ему, что он будет стоять перед кесарем, только на корабле ему ни один человек не верил. Корабль застрял между двух скал. Мы видели отмель. Кто умел плавать, поплыли на берег. Остальные цеплялись за все, что может держаться на плаву. Я наглотался соленой воды на всю оставшуюся жизнь. Павел тоже.
- Как вас приняли на Мелите?
- Весьма хорошо. Было холодно, и шел дождь. На берегу развели костер. Павла укусила ядовитая змея, и он стряхнул ее в огонь. - Лука издал сдавленный смешок. - Все думали, что он, должно быть, убийца, и получил судьбу по справедливости. Сидят вокруг и смотрят, ждут, когда умирать начнет. А он не умирает. Тогда они передумали, решили, что он бог, и отвели нас к Публию, а тот нас еще больше стал почитать, когда Павел исцелил его отца - старик был при смерти от дизентерии. Весь Метит понес к Павлу своих больных, и он их исцелял. - Он покачал головой. - Я часто задаюсь вопросом: почему же он себя самого не может исцелить: от плохого зрения и этой болезни, которая его преследует.
- Как–то он сказал мне, что это ему дано, чтобы он во всем полагался только на Божью силу.
Я отправил известие в Рим. Павел хотел повидать Петра и всех старейшин иудейской общины, кто сможет прийти.
Через несколько дней по прибытии Павла в Рим, знатные иудеи собрались в снятом им доме, послушать, что он имеет им сказать.
- Я нахожусь в узах за то, что верю, что надежда Израиля - Мессия - уже пришел.
Они покачали головами.
- Мы не получали о тебе никаких писем из Иудеи, и никто из приезжавших сюда ничего не говорил о тебе. Знаем об этом учении одно - что его повсюду осуждают.
Это была правда. Нас осуждали многие, чьи сердца так затвердели, что в них невозможно было заронить семя истины. И иудеи, и язычники. Мы беспрерывно молились, чтобы нам было дано время проповедовать Благую Весть в Риме, ибо все дороги ведут в этот великий город. Эти же дороги поведут христиан во все станы мира.
Назначили еще встречу. Явилось много больше слушателей. Павел проповедовал целый день, с утра до вечера, приводя доказательства из Пятикнижия Моисеева и Пророков.
Когда он закончил, старейшины иудеев встали.
- Мы обсудим это между собой.
Безразличие, прозвучавшее в этих словах, повергло меня в отчаяние. Я понимал, что вера тех, кто поверил сейчас, не настолько сильна, чтобы они вернулись еще послушать. Прочие же в своей упрямой высокомерной гордыне не допускали мысли, что Мессия предпочел умереть, а не призвать ангельское воинство, чтобы избавить Израиль от римских угнетателей. Они не удовлетворялись меньшим: их Мессия должен был восстановить их царство, как во времена Соломона. Им нужен был воин, царь Давид, а не Князь мира, Царь Иисус.
Поднялся и Павел, лицо его пылало, глаза метали молнии.
- Дух Святой правильно сказал отцам вашим: "огрубело сердце людей сих, и ушами с трудом слышат, и очи свои сомкнули…"
Они ощетинились.
Он успокоился, но продолжал возвещать истину с дерзновением, безо всякого намека на компромисс.
- Да будет вам известно, что спасение Божье послано язычникам, и они услышат.
Они удалились. С самого начала Писание провозглашало Иисуса Господом всей земли. Всякий, кто обратится к нему, будет принят. Бог обещал праотцу Аврааму, что сделает его благословением для других, что благословит через него все племена и роды земные. Мессия же придет из иудеев.
Если бы только они приняли Его!
Я часто плачу о своем народе. Молюсь, чтобы они обратились сердцами к Богу, возвратились к Нему. И буду молиться об этом до последнего вздоха.
Конечно же, Павел продолжал принимать посетителей и учить в снятом нами для него доме. Он радушно принимал всякого, кто приходил к нему, говорил истину и обратил ко Христу многих, включая и Юлия, которого, в конце концов, перевели на новое место, нам неизвестное. Каждый день мы молились, чтобы Бог сохранил его. Случился пожар, и большая часть Рима выгорела. Явились римские стражники с предписанием отвести Павла в императорскую темницу. Мы знали, что конец близок.
Нерон, дорвавшийся до власти, вел себя, как взбалмошный ребенок, и приговаривал к смерти всякого, кого заподозрит в заговоре против него. Эта участь постигла и его собственную мать, Агриппину, хоть я и считаю, что это справедливый исход для женщины, столь же порочной, как жена царя Ахава, Иезавель, склонившая к идолопоклонству такое множество израильтян. Она провозгласила своего убитого мужа Клавдия богом, а себя - его верховной жрицей, хотя после ее смерти этот культ быстро сделался в Риме предметом шуток.
Погибли Сенека и Бурр, а вместе с ними - надежда на справедливость. Ныне Нерон прислушивается к советам Тигеллина, возродившего закон об измене. Многие знатные римляне казнены по подозрению в заговоре против императора. Никто не может укрыться от опасности. Лишена жизни даже Октавия, отвергнутая Нероном жена благородных кровей, а новая императрица Поппея тем временем тешит свое раздутое тщеславие.
Истину говорит пословица: "Когда на престоле восседает зло, добрые люди укрываются".
Только христиане имеют уверенность в небесном.