За столом, застеленным красной скатертью и двумя стопками документов, сидела, глядя на него с искренним любопытством, девушка все в том же форменном университетском пиджаке. Вот у нее вид был в самый раз для выставки лучших студентов. Еще и прическа под Мирей Матье, хотя и очень темная шатенка. И большие синие глазищи в наличии. Захотелось заглянуть под стол и выяснить, какие там ноги. Для слабого пола формой одежды брюки не предусмотрены, обязательна юбка, чуть ниже колен.
Второй был мужчина хорошо за сорок, с небольшой аккуратной бородкой и в цивильном. Преподаватель. Перед ним лежала выписка о наградах и справка из Информатория о льготах при поступлении, специально для этого распечатанная.
Павел переминался с ноги на ногу у него за спиной и грустно вздыхал.
Сашка понял, что проскочить легко не удалось, и, не дожидаясь разрешения, сел на стул.
- Кирпич об голову разобьешь? - ехидно спросил мужчина.
- Смотря о чью, - внимательно глядя на соответствующий предмет собеседника, легко согласился Сашка.
Девушка поспешно уткнулась в бумаги, отворачиваясь.
- От училища в голове что-то сохранилось? - уже другим тоном спросил.
- Я работал полгода в Техцентре. Справка прилагается. Характеристика тоже.
- Предусмотрительный. А то не ясно, как такие бумажки пишутся.
Сашка промолчал. При желании можно и к столбу прицепиться. А завернут - недолго и выше пойти. Он им не мальчик после школы, свое выбьет.
- Решишь, - сказал мужчина, что-то быстро строча на чистом листе бумаги, - считай, принят без экзаменов. Как раз соответствует.
Сашка посмотрел и поднял на преподавателя удивленный взгляд. Два простейших уравнения, как бы не за десятый класс. Зря он, что ли, учебники листал. Где подляна? Слишком просто.
- Ну?
Молча взял ручку со стола и, продолжая искать подвох, быстренько написал результат. Второе было труднее, но и с ним справился. Теорию он бы непременно завалил, а здесь ничего объяснять и доказывать не требовалось. Еще раз перепроверил и, мысленно пожав плечами, кинул на стол.
- Свободен, - мельком глянув на ответы, сказал мужчина. - Двадцать пятого июля явиться в деканат. Встать на комсомольский учет. Получить студенческое удостоверение и учебники.
- Ростислав Саввович… - намекающе произнесла девушка.
- Общежития ему не надо, родственников для обеспокоенной мандатной комиссии не имеет, заслуг море, и на удивление что-то в голове сохранилось. Да и база неплохая. Надо было еще три года назад поступать, а не подвиги совершать. Смотри, - сказал уже Сашке, - будешь дурью маяться - вылетишь в момент. Легко вошел - легко уйдешь, я прослежу.
- Спасибо, - искренне ответил тот, внимательно контролируя, как девушка старательно собирает все его бумажки и складывает в папку. Очень хотелось прочесть, что там этот деятель написал на первой странице анкеты, но пока вполне устраивал результат.
- Это кто был? - поинтересовался у Павла уже за дверью.
- Карелин. - В голосе было заметное уважение. - Декан факультета информатики. Придирается по учебе - жуть, а в остальном нормальный мужик. Можно и неформально подойти, если что серьезное.
Они вышли на ступеньки у входа, и Сашка решил пока не отпускать новообретенного знакомого. Такая замечательная возможность порасспрашивать о делах прошлых и настоящих. Да и обстановка располагала. Парню явно не слишком хотелось возвращаться назад и перекладывать бумажки. На улице лето, кругом зелень и тепло. Девушки опять же в коротких платьицах, а тут сиди и ставь галочки в анкете очередного абитуриента.
- А отметить поступление у тебя время есть?
- Ты же знаешь, - неуверенно сказал Павел, - я не люблю напиваться. И ничего в этом странного не вижу.
- Но от приличного пива не откажешься? Есть в окрестностях забегаловка? Сегодня у меня праздник! Или нет, в чешский бар пошли, как его там: "У Швейка".
Данную достопримечательность Сашка успел обнаружить, рыская по городу в поисках собственной квартиры. И то и другое находилось почти в центре. Заходить не стал, не до того было. Зато сейчас самое время. В Прагу уже не попасть в ближайшие годы, а в чешский бар имеет смысл.
- Я не настолько богат, - выворачивая пустой карман для обозрения, сознался Павел.
- Приглашаю. Раз в году можно, последний раз я отрывался на Новый год. Отказа не принимаю. Я тебя накормлю, напою, а ты мне поведаешь о делах местных. Оторвался я от здешней жизни. Вон, - показал, - на машине прокатимся. Сходи, отпросись. Не каждый день случается.
Тут он бил наверняка. Впечатление достаточно четкое. Стеснительный тюфяк, на котором все старательно ездят. От начальства до сокурсников. Недаром вместо сачкования по месту жительства в приемной комиссии заседает. Общественная нагрузка всегда валится на самых честолюбивых, желающих продвинуться, и таких вот безответных.
Еще и не виделись три года - любые непонятки легко спишутся за счет нахождения в местах чужедальних и на армейские заскоки. Самое то для тихого врастания в студенчество и консультаций.
Глава 16
Начало новой… опять новой жизни
Сам бар был расположен в подвальном этаже, но посетители внутри не задерживались. Неизвестно как зимой, а летом душно. Поэтому все моментально перебирались на летнюю террасу наружу. Глазеть на прохожих - замечательное занятие в ожидании официанта, и не так скучно. Тем не менее и там тоже было не слишком людно. Коммерческие заведения очередями редко отличаются. Сюда заворачивают по большим праздникам: уж очень цены бьют по карману.
Зато и ждать долго не пришлось. Минут десять - и все заказанное очутилось на легком деревянном столе. Чешский бар - это отнюдь не стандартная стекляшка с разбавленным напитком и сушеной воблой, принесенной с собой. Подозрительных бутербродов тоже не имеется. Практически ресторан с меню.
Павел молчал, выбитый из колеи всем происходящим. Его жутко впечатлил "Русич". Пришлось даже сказать, что машина не вполне Сашкина. Его женщины. Оказалось еще хуже. Павел теперь смотрел с восхищением во взоре. Судя по всему, со слабым полом отношения у вечного отличника не складывались. Слишком стеснительный.
- Фирменный салат, - сообщил с гордостью официант, выставляя на столик тарелки.
По виду блюдо относилось к хорошо известному всем жителям СССР оливье. Берешь остатки от всего на свете: картошку, вареную колбасу, яйца, соленые огурцы, зеленый горошек и вообще все, что осталось в холодильнике, режешь мелкими кусочками, тщательно перемешиваешь и заливаешь майонезом. Прекрасная закуска. Тут еще присутствовала редиска с горчицей, и на вкус вполне оригинально.
- Что ты так смотришь подозрительно?
- И здесь профанация, - с тяжким вздохом поделился Павел. - В правильную рецептуру оливье должны входить рябчики, телячий язык, паюсная икра и отварные раки с пикулями.
- Пикули - это что? - подозрительно спросил Сашка.
- Смесь разнообразных овощей. Баклажаны и цветную капусту здесь и вовсе не достать. Еще и готовить надо уметь. Не просто сварил и в кучу.
- Ясно, - согласился Сашка. - Книга о "Здоровой пище". Издание девятьсот лохматого. Для обычных людей дворянского происхождения. Ты реально когда паюсную икру в последний раз употреблял? А рябчиков? Наверняка вареную картошку в общежитии за счастье считаешь. Или у вас в Праге не только буржуи рябчиков с ананасами употребляют?
- Между прочим, - наваливая себе полную тарелку раскритикованного салата, поделился Павел, - снабжение у нас гораздо лучше здешнего. Европа! В Новосибирске давно уже талоны на масло, мясо, колбасу и сахар ввели. Должен помнить. А в прошлом году еще и на яйца, мыло и стиральный порошок. Одна радость: перебои в поставках прекратились. Хотя купить можно, вот в таком коммерческом за две цены, да стипендия не позволяет.
Ну это не новость, отметил Сашка. В Верном тоже половина продуктов по талонам. Как завезут, так очередь на три километра. Впрочем, для него было проще. Блат - великое дело.
- Зато НГУ ваш Пражский кроет легко, - сказал вслух. Обсуждать сложности снабжения желания не было. Надоели эти вечные разговоры, и интересовало его в данный момент совсем другое. - И посмотри на стол. Идеальное место - уютно, приятно и вкусно кормят.
На отдельной тарелке лежал теплый хлеб, не иначе испеченный только что, и отдельно благоухало "жаркое по-домашнему". В глиняном горшке мясо, картошка и лук. И все это залито соусом. Что в него входит, Сашка не понял, но понравилось.
- Жаль, - отодвигая тарелку, сознался, - не часто бывает. А скоро совсем не будет.
- Это почему?
- Потому что стипендия сорок пять рубликов, а оплачиваемый отпуск по беременности и родам - пятьдесят шесть плюс пятьдесят шесть дней (до родов и после). Плюс можно с ребенком сидеть до года без оплаты, с сохранением места. А жить на что? Детям не объяснишь про отсутствие денег. Они кушать просят. Перейду на картошку в мундирах. Ее для того и придумали, чтобы бедный хоть с кого одежку снять мог. У самого давно отсутствует. В комиссионку отнес.
Павел отложил вилку с грустным выражением лица.
- Брось! - усмехаясь, сказал Сашка. - Лишних три рубля погоды не сделают. Загоню "Русич" - на пару лет хватит. Или на вечерне-заочный переведусь. Работать пойду. Вполне на хлеб с маслом хватает.
- Деньги не главное. После получения диплома и категория другая, и возможности намного больше. Да и не деньги это - сто рублей.
- Потому и поступал. А дальше жизнь покажет. Думать надо на пару ходов вперед, не заглядывая за горизонт. Все равно правильного ответа нет. Его ни у кого нет. Вот и выходит: лучше выкладываться на всю в каждый момент времени, не откладывая какое-либо дело на следующий раз. Если не сделать сразу, то в будущем появится меньше шансов данное дело когда-нибудь вообще закончить. По мне, лучше сделать и жалеть, чем не сделать и жалеть. А ныть и жаловаться задним числом смысла никакого. Сам решил - сам сделал. Себя и обвиняй.
- Это ты про армию?
- В том числе. На чужих ошибках никто не учится. Даже на своих не любят. Вот и послушай один раз. Захочешь, мимо ушей пропустишь, а лучше все-таки усвой на будущее. Не жалей и не завидуй, глядя на дураков вроде меня. Мне повезло. Наверное, я счастливчик. Даже Галю встретил, чего в другой ситуации могло и не произойти. А бывает совсем по-другому. Слишком я много насмотрелся. Никогда, - сказал с нажимом, - никуда не просись добровольцем. Не стоят того "сопли" на погоны. И звездочки не стоят. И государственные награды, вкупе с повышением категории, не стоят. Ничего хорошего там, куда вызывают, тебя не ждет. Хочешь выжить - не высовывайся. Понадобится - назначат и мнения не спросят. Вот тогда не зевай, а проявлять энтузиазм предоставь другим.
- Будто и не ты…
- Я это. Прошел особый университет и слегка поумнел. Армия - это школа жизни. Ничем отношения не отличаются от гражданки. Правильный солдат желает спать, жрать и сачковать. И это нормально. Очень развивает умение втирать начальству, прятаться от него же и готовность любыми способами раздобыть пищу. Если потребуется, за чужой счет. А офицеру, сиречь начальнику, первая задача - заставить работать и кормить в меру. Чтоб не голодный, но и не сытый был. Тогда солдат энергичен и инициативен. Хочет получить недостающее и старается. Все остальное от ситуации. Есть вещи, которые мне и вспоминать неохота. Противно. А в целом ничем это не отличается. Вот как у тебя с однокурсниками… С большинством отношения нормально-товарищеские, с кем-то дружишь, а кого и терпеть не можешь. Сказки агитпропа - дружный армейский коллектив. Просто там все это обострено до предела. Уйти некуда, и пожаловаться некому. Не дашь в грызло - будут все три года ноги об тебя вытирать. И это годно для любого коллектива. Ничто не изменилось на гражданке. Просто пришел момент, когда нельзя сказать: "А плевал я на все", - повернуться и уйти. Ты уже не один. На тебя надеются и в тебя верят. Приходится оправдывать. А рецепт одинаков. Семья важнее всего. Встретишь человека, без которого нельзя обойтись, - поймешь.
Зал обрадованно принялся рукоплескать. Бурные аплодисменты, переходящие в овации. Крайне сомнительно, что студентов привела в восторг длинная и никому не интересная речь об их светлом будущем, в свете новейших решений правительства, из уст председателя парткома. Скорее, обрадовались уходу с трибуны очередного оратора. Судя по количеству присутствующих на сцене, еще одно-два выступления, не больше, - и можно будет с чувством исполненного долга разбежаться по аудиториям.
- Ты прямо с самолета? - удивленно спросил Павел.
- Угу, - подтвердил Сашка. - Ночью прилетел. Не дождался. Без меня рожать будет.
Они сидели в самом конце актового зала. Искать однокурсников Сашке совершенно не хотелось. Познакомиться толком ни с кем не успел, и вообще на фоне этих дитяток он ощущал себя много пожившим пожилым человеком. Не по возрасту - три года разницы не так и много. По опыту. Увидел знакомого и подвалил. Заодно пора сходиться со старыми приятелями. У Павла на курсе человек десять, помнящих его по старым временам. Не хотелось бы хлопать глазами при появлении очередной довольной физиономии. В компании проще. Страка ему алиби обеспечит.
Партиец в хорошо пошитом костюме, намекающем на профессорское звание, отправился к остальным, за длинный стол на сцене. Шел он не торопясь, с большим достоинством. Наверняка пребывая в уверенности в своем предназначении. Не каждый способен сорок минут рассказывать о невозможности стать хорошим специалистом без политической подкованности и идейной устойчивости.
- А сейчас выступит Майя Волжанская - руководитель комсомольской организации нашего факультета, - сообщил залу ректор.
На трибуну красивой походкой отправилась та самая девушка из приемной комиссии. Даже издалека смотрелась замечательно. Все необходимое выпукло, все положенное изгибается красиво. Есть на что посмотреть и пощупать.
- Большой общественный деятель?
- Она как раз хорошо соображает, - сердито заверил Павел. - Отличница.
Сашка невольно покосился на него - уж очень забавна была горячность. На факультете информатики девушек было одна к десяти парням. Ничего не поделаешь, у них мозги по-другому устроены. Зато если уж попала, внимание мужской половины наверняка обеспечено. Особенно если еще и на лицо не ужасная.
- Давно ли сам выступал на собраниях?
"А я тоже речи любил толкать? - с ужасом подумал Сашка. - Ну да - правильный. Как без лозунгов…"
- Повзрослел, - кривясь, сказал, - понял одну простую вещь. Меньше языком болтать спокойней жить. Не собираюсь делать карьеру через идеологический отдел. Да и некогда мне.
- Мы смотрим вокруг себя, - страстно говорила Майя с трибуны, - и мир меняется на глазах. Не так много времени прошло, а трудоспособное население превратилось из сельского в промышленный пролетариат. И процесс идет дальше. Автоматизация и механизация вытесняют все больше и больше процесс ручного труда.
- Спорим, не позднее октября все дружно отправимся в колхоз на битву с урожаем, невзирая на возросшую механизацию, - заговорщицким шепотом сказал сосед.
Еще один с четвертого курса. Мальчик-красавчик, прямо просящийся на широкий экран кинотеатра. И форменная одежда не скрывает, насколько он неплохо живет. Часы-то импортные, и не дешевые. Да и ботинки обзавидуешься. Отнюдь не фабрика "Скороход".
- Терещенко. Сергей, - правильно поняв взгляд, представился.
Ага, понял Сашка, это наша золотая молодежь. Знакомая фамилия. Любопытно, в старые времена я им сразу в рыло давал или как? Классовая ненависть детдомовца к богатеньким.
На этот счет чех его своевременно просветил. На каждом курсе имелось несколько одинаковых групп, нередко не в лучших отношениях между собой. Каждая считала себя особенной и наилучшей из возможных. Вечные победители разнообразных олимпиад, окончившие то самое техническое Новосибирское училище, дающее право на льготное поступление и неплохие знания, парочка после армии, пяток пробившихся после школы и в обязательном порядке несколько человек хорошо подготовленных при помощи репетиторов. Наличие высокопоставленных родителей давало преимущество, не из сельской школы прибывали - экзамены сдавали в лучшем виде.
Информатика НГУ - факультет престижный, и в дальнейшей жизни диплом пригодится. Папа у Терещенко человек не маленький - достаточно известная фамилия. Нет-нет да засветится в прессе. Вечный посол в Западной Европе. Лет двадцать как минимум. Из одной столицы Запада переводят в другую. То Франция, то Великобритания. Во времена его золотого детства служил в Италии.
Еще про кого-то Павел говорил, дочка министра среднего машиностроения, еще одна дочка великого поэта, сын знаменитого певца и внучок милицейского генерала. Та еще шобла. Мальчишки и девчонки имели практически все необходимое для замечательной жизни и развлечений: фирменные джинсы и магнитофоны, "видаки" и супермодные заграничные диски с фильмами и журналы. Они сызмальства привыкли получать все, что им хотелось, и после окончания университета наверняка уже поджидало теплое место.
Майя вроде как раз из простых, но примыкающих к компании. Правильные комсомольские убеждения нисколько не мешали красиво отдыхать в замечательном коллективе. Она даже умудрялась попутно учиться, а не получать зачеты за общественную деятельность. Павла это страшно напрягало - несложно догадаться по обмолвкам, но противопоставить, кроме замечательных успехов в учебе, ему нечего.
- Низин. Саша, - ответно представился, пожимая руку.
- Я так и подумал, - вальяжно откидываясь на спинку кресла и почти не понижая голоса, подтвердил Сергей. - Майя говорила, вы с… - судя по выражению лица, он явно хотел обозвать Павла, но передумал, - … знакомые. Так вот… автоматизация, механизация, а каждый год в колхоз. Бороться за урожай едем. И кончится это точно не завтра. Зато погуляем, - он мечтательно улыбнулся, - на полях таджики вербованные пашут, за пайку и три рубля в день. Мы все больше по части механизации. Права есть? Уже легче, - прокомментировал кивок. - Дадут грузовик. А вечером танцы и пьянка. Отдыхаем.
- В развивающихся странах процесс только начался, - вещала Майя с трибуны.
- Еще неизвестно, где он медленнее, - пробурчал Сергей. - У нас или в какой Бразилии.
Возражать не тянуло. Если уж в Афгане можно было купить лэптоп, пусть и дорого, неизвестно, как с этим в более приличных странах.
- … Это закономерный и прогрессивный процесс. Однако именно в условиях капитализма такой прогресс покупается жуткой ценой. Далеко не всегда автоматизация и механизация производства идут на пользу трудящимся. На смену людям приходят машины, и они упраздняют миллионы рабочих мест. Это настоящая трагедия, касающаяся и их семей. И по-другому не бывает при капитализме. Пока сохраняется частная собственность на средства производства, раз неизменным оказывается эксплуатация труда человека во имя получения владельцем капитала прибыли, то сохранится и неравноправие. Людям придется искать работу не в промышленности, а в других отраслях. Смогут ли они найти ее? Смогут ли использовать свою квалификацию в дальнейшем? Девять процентов работоспособного населения США сегодня зарегистрированы на бирже труда.