- Они там получают пособие и отнюдь не голодают, - прокомментировал Сергей.
- Проверил?
- Сравнил статистические данные, - невозмутимо сознался, - хотя статистика - наука, имеющая много гитик. Вот у нас ВВП - почти половина от американского…
Сашка очень смутно представлял себе, что такое ВВП, и методику его подсчета. Оставалось сидеть с умным выражением лица.
- … Так если приплюсовать всех проживающих в Союзе, совсем другое получается. Это ж средняя температура по больнице. Один мертвый - у другого тридцать девять. В целом - тридцать шесть и шесть. Их пособие по покупательным возможностям на уровне нашего работающего. И при занятости в сельском хозяйстве на порядок меньше - еще и продовольствие экспортируют. В отличие от нас.
- Климат, - уверенно заявил Сашка.
- Ходят слухи, что к нам поступают не без мозгов. Вот и примени их. Не вся Россия тундра, не весь СССР находится на Крайнем Севере. Мы - мировой лидер по объему пашни и чернозема. Потенциально за счет той же химизации, механизации и автоматизации можно нарастить объем продукции сельского хозяйства в два раза. Собственно, это доказано там, за бугром. Производство продуктов питания на душу населения в девяносто восьмом году превысило показатели шестьдесят первого почти на четверть и оказалось на сорок процентов дешевле. Если бы не дикие темпы рождаемости в Азии и Африке, вполне весь мир можно накормить. Но буржуи же гуманисты. - Он хохотнул. - Наши методы контроля за дикарями им не подходят. Даже в ЮАР пытаются делать хорошую мину и говорят про разделение. Нет чтобы честно сообщить - негры у них на положении наших лишенцев и неграждан. Вся-то разница в цвете кожи. Черному не замаскироваться. Недаром мы так замечательно дружим и входим в одну враждебную демократии ось. А нам латифундии строить не требуется, давно колхозы имеются, и вполне при необходимости легко запланировать и монокультуру, и разнообразие видов, в зависимости от почвы, климата и потребности. Основная проблема - это наличие транспорта, дорог, переработки и мест хранения.
- Ну хорошо, - согласился, подумав, Сашка, - все у нас прекрасно, кроме дорог. Почему урожай низкий?
- Ты лучше подумай самостоятельно. Почему во всем мире вырос с сороковых годов, а у нас местами даже ниже стал. Особенно в Европе. Да, Павел? Как там у вас было до Союза с продуктами? Наверняка слышал.
Тот промолчал, отвернувшись.
- И железные дороги при меньшей территории намного длиннее. Я уж не говорю про автомобильные. А транспорт - это еще и своевременная перевозка скоропортящихся грузов. А вообще не мешало бы для лучшего понимания почитать работы Нормана Э. Борлоуга, лауреата Нобелевской премии мира одна тысяча девятьсот семидесятого года, на тему зеленой революции. Да и других ученых. Только на английском надо, на русский не переводили.
- Это да, - грустно подтвердил Сашка. - Мы все больше по части "Где находится штаб" и A shot or a shot? - Последнюю фразу он сказал специально. Не до каждого дойдет. Shot - доза наркотика, или выстрел. Типа "Давай дозу, а то грохну". Или даже "Дурь давай, а то моя стреляй". - В иностранных языках, - произнес с наивными глазами, - ни в зуб ногой. Разве карты по складам энтими латинскими закорючками.
- Ну, извини, - легко сказал Терещенко, - виноват. Раз уж здесь, соображаешь. Заходи - дам просветиться.
- Ведь перед нами, молодым поколением советских людей, - продолжала свое Майя, - стоит задача освоить землю, засыпанную песками пустынь и скованную вечной мерзлотой. И это не говоря уже о предстоящем освоении Луны, Марса, Венеры - всей Солнечной системы, а может быть, и иных звездных миров. И эти сложнейшие задачи требуют качественно новых решений, а машинами должен кто-то руководить, разрабатывать для них все более и более сложные программы. И этот кто-то - мы!
Зал дружно захлопал. Прозвучало хорошо. Да и судя по движениям в президиуме - все наконец завершилось.
- А на самом деле, - сообщил, вставая, Терещенко, - процесс механизации и автоматизации общественного производства охватывает не только промышленность, сельское хозяйство, строительство, транспорт, связь. Он все глубже - охватывает также сферу обслуживания и торговлю, многие виды работы в государственном аппарате, научных, учебных и иных учреждениях. Если мы не догоним забугорных товарищей, которые нам совсем не товарищи, то просто проиграем соревнование двух систем. А значит, для парней с хорошими мозгами и открываются после окончания серьезнейшие перспективы.
- О да, - с сарказмом согласился Павел, - два года в дыре. Зато лейтенантские погоны.
- Надеюсь, мне не грозит медвежий угол, - серьезно сказал Терещенко. - Не хотелось бы терять квалификацию.
За дверью они вежливо попрощались и отвалили в сторону. До начала занятий было еще минут десять, в буфет идти не хотелось. Перекур. Чех остался за компанию.
- И как у него с квалификацией?
- Честно? Без всякой зависти. Очень средне. Не то чтобы тупой, но без усидчивости. Ему хорошо… - Павел был всерьез недоволен. - Папаша обеспечит место стажировки, не иначе в Генштабе, а остальным?
- Сколько у тебя диоптрий?
- Минус шесть. В бой не пошлют, а вот в тайгу - легко. Не отвертеться.
- Если запрос придет на конкретное лицо, проблем не возникнет?
- Ты внезапно стал генералом и распоряжаешься назначениями? - с надеждой спросил Павел.
- Нет, иногда гораздо важнее хорошие отношения с ответственным товарищем. Звездочки маленькие, а место хорошее. Просто у меня есть знакомый лейтенант. Такой же двухгодичник в Верном. Все-таки не Кушка. Его насильно заставили сидеть, пока смена не найдется. Как раз ему срок на дембель подойдет к следующей весне. Если правильно расписать твои достоинства, он тебя на свое место засунет. Ему хорошо - и тебе неплохо.
- Этот твой Техцентр, откуда справка?
- Он самый, и почти по специальности. Не НИИ, зато и не поручат руководить вертухаями.
- Благодетель! Скажи размер взятки! Я для тебя все сделаю!
- Глядишь, и сделаешь. Поможешь-подскажешь по программе. Только не трепись всем подряд. Мало ли, чисто эстетично мне та же Майя больше нравится. Подойдет - не смогу отказать. Да не смотри на меня таким гневным взором! Я шучу. У меня своя есть. Две девушки одновременно - путь к проблемам и скандалам. Давай не будем загадывать заранее, - сказал после паузы. - Год впереди.
Глава 17
Теракт
Сашка резво рванул вверх по рампе в брюхо транспортного "Антонова". По общедоступным данным рассчитан на три взвода парашютистов в полном боевом снаряжении, без тяжелого вооружения. В просторечии самолет называется "скотовозом" за замечательный комфорт и отсутствие нормальных условий.
Крайне не хотелось излишнего любопытства посторонних. На аэродроме кто только не болтается. В своем полярном обмундировании он смотрелся на фоне остальных не просто белой вороной, выделяясь за километр, - еще и бедной несчастной овечкой в стае волков. Все вооруженные с головы до ног, один он неизвестно в каком качестве.
Как там холодно в чреве самолета, Сашка прекрасно знал по собственному опыту и напялил на себя единственно подходящую одежку. Доставать где-то курсантскую шинель для маскировки было некогда и незачем. Майор Комаровский дал указания - для своих достаточно. Будущие офицеры-пограничники его в упор не замечали.
Армия в СССР большая. Все всех знать не могут. Другое дело спецназ. Три бригады ГРУ, одна пограничников и ОДШПБ. И все рано или поздно проходят через Афган. Лет через пять службы большинство офицеров друг друга знают. Необязательно вместе служили. Вполне достаточно третьего, общего знакомого. Вместе кончали училище или академию, кто-то рассказывал. Общие командировки и военные сборы. Любого при необходимости могут выдернуть и направить доказывать полезность, перемешивая с чужими подразделениями. Не бывает такого, чтобы никто из соответствующей компании не слышал об очередном офицере хорошего или плохого.
Конечно, со срочниками сложнее. Они приходят и уходят, но тут уж хлебалом не щелкай. Особенно когда всерьез прижмет. Прорваться к начальнику Барнаульского училища погранвойск и, не дожидаясь северного лиса, поспешно выложить просьбу, подкрепляя ссылками на капитана Соколовского, лейтенанта Боева, на минуточку окончившего данное заведение не далее как три года назад, попутно размахивая орденами и напирая на воинское братство, необходимо иметь высшую степень наглости. Он кой-кого и повыше назвать легко бы смог, но тут еще вопрос, в курсе ли разные полковники про Сашкино существование. То есть не могут не знать, однако время идет, и полковник про сержантов не часто вспоминает. Проще надо быть.
А что делать? Верный перекрыли наглухо. Самолеты не летают, в поезда билеты не продают. Что там случилось, толком никому не известно. Телевизор помалкивает, газеты не пишут, "Снег" обрезали. А на косвенных признаках очень смахивает на наманганские события. Сходи в ближайшую часть с бутылкой - и выяснится множество любопытных подробностей. От отмены увольнительных и отпусков до повышенной боеготовности. Войска перебрасывают на юг, и весь район объявлен военной зоной. И даже заверенная военкоматом телеграмма никого не впечатляет. Родственница? Покажи документы. Нет? Вали к той самой матери.
Курсанты садились на откидные сиденья вдоль борта и ставили перед собой огромные рюкзаки. Куда там ишакам, они бы столько не унесли. На неделю автономной жизни, включая бои. Не нравится ему подобная предусмотрительность - дурно пахнет. Хотя, казалось бы, куда уж лично для него хуже.
Сашка уселся на собственный вещмешок прямо на пол. Для него места не предусмотрено. Створки в хвосте натужно завыли и принялись закрываться. Полдела выполнено - прорвался. Теперь недолго.
Завыли двигатели, и самолет двинулся по взлетной полосе, набирая скорость. В иллюминаторе замелькали деревья, растущие за забором. "Антонов" развернулся и, набирая двигателем обороты, пошел на взлет.
Кто-то запел, и курсанты дружно подхватили. Внутри пузатой железной банки бодро понеслось нечто современное про басмачей - визитка барда Кирсанова.
Парни всерьез радовались. И не столько будущим подвигам, сколько возможности выскочить из надоевшей казарменной рутины. Знакомое дело. Всегда кажется, впереди лучше. Этих еще наверняка заставляют по "горам" ходить. Подходящих скал не напасешься, и кто-то умный придумал: можно и без них обойтись. Берется овраг - одна штука - и куча рядовых.
Подъем крутенький, а ты по нему регулярно бегаешь. Вместо зарядки. И в наказание за очередной залет. И просто так - взгляд офицеру не понравился. Вверх-вниз. Вверх-вниз. Устал? Теперь вприсядку разик. Никакого Кавказа не требуется. Обычный марш-бросок почти прогулкой кажется. А отправка в часть - освобождением.
- Герои, - сквозь зубы процедил майор. - Кто придумал посылать недоучек? Не сорок первый год!
- Вы совсем ничего не знаете? - спросил с надеждой Сашка, доставая из кармана очередную четвертушку. Лучше любых денег идет в налаживании взаимопонимания.
Майор не чинясь взял и хорошо глотнул.
- Оставьте, - отмахнулся Сашка на попытку отдать. - Я и так в долгу.
- Взрывы были, - нехотя объяснил Комаровский, - смертники, мля. Погибших много. Добралась до нас исламская мода. Это то, что довели до общей массы в приказе. А подробности на месте. Шерстить "черных" будем. Всех на уши поставим. А кто? Вот эти? Лучше бы кинологов дали. Или вертухаев. Сборная солянка с округа, мля. Выше не пошло, значит, угроза средняя. Серьезных выступлений не ожидается.
- Так в Барнауле же есть собаки, - искренне удивился Сашка, разглашая знание очередной военной тайны.
- Там питомник. На племя разводят. А обучают в Ташкенте и Фрунзе. Мабыть и пришлют, - ответно раскрыл тайну майор. - Хорошая псина дорогого стоит. Уж дороже тебя, - он хохотнул, - и нормы питания одинаковые. Это же ты, красавец, продовольственный склад в девяносто девятом в Герате обнес?
- Клевета, - равнодушно отказался Сашка, - офицерские байки. Вот и делись с ними после этого найденным на дороге бесхозным имуществом, - добавил нагло.
- Вот, - наставительно сказал майор молодому лейтенанту, сидящему рядом и внимательно прислушивающемуся. - Мотай на ус. Училище - одно, армия в боевых условиях - совсем не тот коленкор. Правильно понимающий службу солдат обязан с начальством поделиться. А тот - его прикрыть. Взаимовыручка в действии. В жизни всякое случается, и панибратства не будет. Каждый должен знать свое место и соблюдать субординацию. А солдаты чем дольше служат, тем больше наглеют, без правильного воспитания готовое чэпэ. Трибуналы и гауптвахты остаются в тылу. Солдат сам прекрасно знает, когда виноват, и песца примет спокойно.
Ну да, подумал Сашка, на боевых выходах только попробуй не исполнить приказа или струсить. А вот в расположении совсем другие порядки. Бухай, закидывайся, сачкуй, и если хватает смелости - посылай. Главное, не попадайся. Не за то отец сына бил, что играет…
- Не накажешь - не научишь. Тут важно палку не перегибать, а то недолго и пулю в спину словить. Было, а? - спросил майор Сашку.
- У нас - нет. В спецназ отбор жесткий, неподходящие быстро отсеивались. Говорили разное, да тоже все больше болтовня. Кто сделает, про такое помалкивает, если с головой дружит.
Из кабины появился летчик и позвал майора. Под заинтересованными взглядами они слегка побеседовали. До остальных доносились в основном общеармейские выражения. Без контекста не понять. Может, это они обмениваются мнениями по поводу красивых кучерявых белых облаков за бортом?
- Военный аэродром не принимает, - сообщил Комаровский вернувшись. Собственно, во фразе содержалось гораздо больше слов, но смысл был именно таков. - Будем садиться в гражданском. - Он посмотрел вопросительно на Сашку.
- На машине до центра Верного минут пятнадцать, - выдал тот справку. - У железнодорожного разъезда, ну на военном, до сих пор грунтовая взлетно-посадочная полоса. "Антонов" сядет, вертолеты тоже, но не лучший вариант. А в Толбухине ВПП с асфальто-армобетонным покрытием. Там и тяжелые транспортники приземляются. Четыре с лишним километра длина.
- В город пойдешь самостоятельно, - пожевав губами, вынес вердикт майор, - мне теперь разбираться с транспортом и искать начальство.
- Какие вопросы? Я и так не рассчитывал. Спасибо за помощь.
Он добрался нормально. На аэродроме был привычный бардак, когда все носятся взад-вперед, толком не зная, кто еще входит в сводную группу и где расположены штаб, туалет и его собственное подразделение. Делай морду кирпичом и шагай целеустремленно - никто тебя не остановит. Если на выход. На вход документы спрашивают.
Потом пришлось идти пешком. Проситься на машину не стоило, да и ездили по дорогам все больше колоннами, не особо проявляя желание тормозить на поднятую руку. Проще было чапать по обочине, залегая в канаве при появлении очередных автомобилей с мигалками. Приятного мало, да береженого Бог бережет. Не хватает еще угодить на фильтрацию и долго объясняться.
В городе стало проще. То есть на больших перекрестках присутствовали БТР, а чуть ли не на каждом углу торчали патрульные, но имеющихся документов и паспорта хватало, чтобы его не трогали. Временная прописка по здешнему адресу давала легитимность присутствия в городе. Второй лейтенант-проверяльщик в сопровождении трех солдат (автоматы при этом были с боевыми патронами) даже проводил до гарнизонных домов. Ему развлечение, и Сашке легче.
Не всем так везло. Дважды мимо проследовали грузовики, набитые арестованными, и с ними не слишком церемонились. Во дворе школы прямо на земле сидело не меньше двух-трех сотен человек. Поза хорошо знакомая. Руки за головой, у некоторых, отделенных на спортивную площадку, еще и черные мешки на головах. Между ними лениво гуляли военные, регулярно раздавая пинки и угощая ударами прикладов. Издалека петлиц не рассмотреть, но в воротах торчали вертухаи. Все это были "черные", и никакого негодования по поводу происходящего зрелище не провоцировало. Тем более сейчас.
По лестнице вниз спускалась смутно знакомая бабка в черном. Сашка автоматически поздоровался и прошел мимо. Бабка за спиной что-то невнятно забубнила и принялась креститься.
Дверь была открыта, и в воздухе висел неприятный запах чищеных сапог и сивухи. Сашка, не раздеваясь, прошел внутрь на невнятный разговор. К его облегчению, толпы не наблюдалось. Если и приходили официальные товарищи с казенно-постными лицами, давно отправились по другому адресу. Народу и без них хватало.
Титаренко с женой, Ольга с матерью, Игорь с Гретой в обнимку на диване и парочка соседей. Он кивнул всем и, не задерживаясь, двинулся в спальню. Надя вскочила с диванчика и кинулась к нему. Машинально погладил девочку по голове, отметил аккуратный вид (кто-то постарался) и красные от слез глаза и отправился дальше. Потом, все потом. Тихо закрыл дверь, сел на кровать и уставился на лежащего на спине спокойно спящего ребенка. Он еще слишком мал, чтобы беспокоиться.
- Здравствуй, Костя, вот я и приехал, - произнес, пытаясь понять, что делать дальше. Пока рвался вперед, была цель. А теперь что? Где брать молоко и как обращаться с новорожденным? Жуть. Ни малейшего представления. Как пеленки-то крепятся? Или их узлом завязывают?
В дверь тихонько стукнули, и, не дожидаясь ответа, вошел Игорь. По квартире он ходил без своей палки.
- Садись. Выкладывай. У меня информации ноль.
- Три заминированные автомашины. Две в гарнизоне, одна на базаре. Почти два десятка погибших. Госпиталь полон раненых. Титаренко только недавно сменился. Они там сутками сидят. Она, - Игорь замялся, - сразу умерла.
- Это утешает, - со злостью сказал Сашка. - Сам так говорил неоднократно.
Игорь странно посмотрел и повторил:
- Сразу. Мину начинили шарикоподшипниками. Как косой по очереди у Военторга прошло. Там всегда толпа в это время, прекрасно знали, на кого ставили. Не на военных. На баб. В вашем доме трое погибших.
- Почему не дождались?
- Всех сразу хоронили. Указание сверху. За счет государства и памятники поставят. Да и не знал никто, когда вернешься и сможешь ли. Весь район намертво закрыли. Пока военное положение ввели, в восточном округе натуральный погром был. Тут через несколько часов казаки с окрестных станиц начали прибывать с оружием - и устроили веселье. А гарнизонные стояли и смотрели. Они бы и сами с удовольствием поучаствовали, да у офицеров хватило ума придержать. Оцепили, и все. А внутри кольца любого без документов раком ставили. Народ злой до ужаса. Террористов нам еще не хватает.
- Тебя можно поздравить? - помолчав, спросил Сашка. - В "Юности" в следующем месяце повесть напечатают. Нет, - хмыкнув, сообщил на озабоченное заглядывание в лицо, - я пока нормален. Головой о стенку биться не тянет и глотки резать тоже. Пусть этим занимаются специалисты. У меня теперь другая задача. В нее не входит необходимость давать показания в прокуратуре за превышение полномочий. Жизнь не кончилась, и Костю я никому не отдам. Мне надо позвонить в Новосибирск.
- Междугородка уже работает. Мы думали, позвонишь.
- А я приехал, - вставая, отрезал Сашка.
Он не успел появиться в комнате, как Надя кинулась к нему и вцепилась в рукав куртки.
- Не уходи! Не бросай нас! - взмолилась девочка. - Я буду стараться, я все сделаю. Ты ж знаешь, я самостоятельная и за братиком присмотрю. Только не уходи!