И тут где-то высоко, у самой крыши, хлопнула дверь. А потом громко закричал человек - именно человек, а не людоед. Топот ног, бегущих по лестнице, снова крик. Потом рычание, короткий шум борьбы… Сама не зная, зачем, Лена на цыпочках побежала вниз. Лишь бы подальше от того ужаса, что поджидает наверху… Хотя и внизу ее ждало то же самое.
Глава третья
ПАПА МИША
На лестнице Лена насколько раз спотыкалась обо что-то, но в темноте ничего не видела. Стараясь двигаться как можно тише, с ужасом прислушиваясь к доносившимся сверху звукам - среди прочих там выл и бился о железную дверь тот, кто прежде был ее Павлом! - она добралась до первого этажа. Сюда долетали отблески от дома напротив, где все сильнее разгорался пожар. Вход в подъезд оказался просто разгромлен, железная дверь помята и сброшена с петель, толстые стекла разбиты. Все вокруг было усеяно обломками, кусками штукатурки, на пороге валялась чья-то одежда. Еще Лене показалось, что там же лежат кости ее обладателя, но она отвела взгляд.
Лена осторожно выглянула из-за косяка на улицу и лишь убедилась в том, что и так знала: бежать было некуда. Темная ночь с навсегда, возможно, потухшими фонарями, освещалась лишь пожаром. Вдали пробегали неясные фигуры, и по скорости их передвижения было сразу ясно - это людоеды. Сжимая в руке топорик, Лена стояла, не зная, что предпринять. Если оставаться здесь, ее рано или поздно обнаружит тот или те, кто сейчас рвал жертву на лестничной клетке верхних этажей. Идти вперед - верная смерть.
"А что, если прикинуться одной из них? - пронзила ее безумная мысль. - Кажется, они не кидаются друг на друга? Точно я этого не знаю, но ведь попробовать можно? Всклокочить волосы, порвать одежду и бежать… Только куда? Кроме того, придется бросить рюкзак и топорик, а больше у меня ничего нет".
И все же, скорее всего, она попробовала бы - только чтобы сдвинуться с места, шагнуть в эту страшную ночь, а там уж пан или пропал, лишь бы быстрее. Но слева, там, где жила бедная Светка, послышались выстрелы. Сердце бешено застучало в груди. Лена заставила себя сделать шаг вперед, метнулась на газон и прижалась к стволу дерева, вглядываясь в темноту. Выстрелы становились чаще, кричали многие голоса, она уже слышала топот. Спасение! Правда, какое-то странное: ни военной техники, ни тарахтенья пулеметов… Навстречу приближавшимся людям пронеслись сразу четверо людоедов, заставив Лену еще теснее прижаться к дереву. Потом еще один бывший человек выскочил из подъезда, наверное, это был тот самый, которого Лена слышала наверху. Он кинулся навстречу шуму прямо через кусты, выскочил на дорожку и тут же упал, потому что метров с пяти прямо в лоб ему выстрелил человек с двустволкой.
- Да чтоб вас!!! - Матерясь, человек быстро перезарядил оружие и тут же дважды выстрелил в набегавших людоедов. - Быстрей, не растягивайтесь, или хана нам всем! Немного осталось!
К нему, не успевшему снова приготовиться к стрельбе, подбежали еще три людоеда, но рядом оказались несколько парней, вооруженных какими-то тяжелыми дубинами. Прикрывая друг друга, они довольно быстро проломили нападавшим черепа. В это время "охотник", как про себя окрестила его Лена, пробежал еще несколько шагов, почти поравнявшись с ней, и опять выстрелил.
- Ну, быстрей же! Что там Папа Миша, где этот…
Людоедов набегало все больше, и группе приходилось тяжело, несмотря на то что к ним присоединялись новые вооруженные чем попало бойцы. Среди них Лена заметила и нескольких женщин, сгибавшихся под тяжестью каких-то свертков и пакетов. А еще она увидела… Через дорогу, от горящего дома, к ним бежали сотни людоедов. Они только-только еще показались из дворов, но можно было не сомневаться, что они прорвут цепь защитников и убьют всю группу.
- Туда, туда смотрите!! - Она, наконец, выскочила из-за дерева и тыкала топориком в сторону трамвайных путей. - Их много!
- Вот же ежкин блин!! - рядом оказался рослый, полный седой мужчина в тренировочном костюме. В одной руке он держал городошную биту, утяжеленную чем-то с конца, в другой - пистолет. - Оставить! Слушать команду! Сюда, в подъезд, иначе прижмут и раздавят!
Мимо, толкая Лену, тут же побежали женщины с тюками, двое детей с перекошенными лицами, задыхаясь от натуги, протащили тяжелый ящик. Прикрывавшие их бойцы образовали полукруг, постепенно стягивающийся к подъезду, из которого только что вышла Лена.
- Там людоеды! - закричала она. - Не ходите туда!
- А тут кто, по-твоему, идиотка?! - рявкнул на нее мужчина с битой и толкнул к двери. - Быстрей, отходим! Патроны беречь! Внутри сразу на лестницу, там мы их ловчее тормознем!
- Так запрут нас тут, Папа Миша! - Охотник, опять перезаряжая, задом пятился к крыльцу. - Как потом вырваться?
- Каком кверху! Делай, что сказано!
Лене ничего не оставалось, как присоединиться к толпе, вбегавшей в подъезд. Тут, в темноте, возникла давка, кто-то упал, но кроме тихих стонов не раздалось ни одного крика и ругательства: все, неспособные сражаться с людоедами, тащили на себе немало груза и просто выдохлись. Поднявшись на второй этаж, какая-то бойкая женщина с фонариком вышибла ногой общую дверь и подергала за ручку каждую дверь. Вернувшись, она крикнула на лестницу:
- Второй этаж чистый!
- Оставайтесь там пока, выше не идите! - донесся снизу, перекрывая шум переместившейся в подъезд битвы, голос Папы Миши. - Леха, возьми четверых, пройдите вверх до крыши! Но чуть серьезная угроза - назад и держать лестницу!
Женщины, дети и несколько стариков, побросав груз, уселись прямо на полу. Внизу шел бой, но они так устали, что, кажется, не обращали внимания.
- Вы откуда пришли? - спросила Лена у девушки своего возраста.
Та, в слабом отсвете пожарища, проникавшего в окошко, смерила Лену удивленным взглядом.
- Из-за угла! А ты откуда думала: из-за МКАДа, что ли? Думали до аптеки добраться, рывком, да куда там! Это отродье из всех щелей лезет.
- До аптеки? - Лене показалось, что их со Светой визит туда случился в прошлой жизни. - А зачем?
- Да хрен его знает! - Девушка устало вытянула ноги. - Командир у нас видишь, какой боевой. Папа Миша, какой-то военный отставной. Нагрузил нас всем ценным, что в квартирах нашли, съедобным, да воды, наверное, целый пруд тащим - и вперед. Оборону там решил организовать, в аптеке, на втором этаже. Отдельно стоящее здание, там же и магазинчик, и аптека, опять же. Может, оно и по уму, да только кажется, все равно нам конец.
- Типун тебе на язык, Надька! - вмешалась старушка, примостившаяся по соседству. - Папа Миша вся наша надежда. Он знает, как продержаться, пока наши не придут.
- Ваши, наши… - проворчала Надя, скорчив гримасу.
- А где та девка, что у подъезда стояла? - Папа Миша протискивался по забитой людьми лестнице наверх.
- Я здесь! - Лена вскочила и помахала топориком.
- Ты отсюда? Тут живешь?
- Да.
- А что молчишь, дура?! - Папа Миша протянул руку, больно ухватил ее за плечо и прямо по отдыхающим людям подтянул к себе. - Дверь в квартире железная? Ключи есть?
- Да. Да, есть… - Лена совершенно не помнила, куда сунула ключи, но они тут же нашлись в кармане джинсов. - Пятый этаж. Только там внутри…
- Приберем внутри, что б там ни было! Леха!!! - загрохотал голос Папы Миши по лестничным пролетам. - Притормозите, не поднимайтесь высоко! Так, все: кончай привал, марш на пятый этаж, и не забудьте ничего. А ты вперед, со мной. Эй, внизу, Степаныч! Еще немного держитесь, а по команде отступайте до пятого!
Обгоняя группу, Папа Миша и Лена со всей возможной скоростью взбежали на пятый этаж. Тут он снова крикнул Лехе, чтобы тот прикрывал лестницу на уровне шестого, и только после этого подошел к двери.
- Там еще проломлена стена в ванной комнате, - вспомнила запыхавшаяся Лена. - Вот в ту сторону. Но мы там были, двери закрыты, все в порядке.
- Так это отлично, - пробасил Папа Миша, убирая пистолет в карман и половчее хватаясь за биту. - В соседний подъезд теперь выход имеем. Давай, открывай, что стоишь как дура?
Он вставил в рот включенный фонарик и изготовился. Лена, прикусив губу, вставила ключ в скважину, и в тот же миг в дверь тяжело ударилось тело, раздалось страшное рычание. Она замерла.
- Давай быстрей!! - невнятно приказал Папа Миша. - Там, мля, люди гибнут, а ты тут сиськи мнешь!
Она повернула ключ, распахнула дверь и тут же отскочила в сторону, отвернулась. Зажмурившись, она считала удары. Ей показалось, что Павел упал после второго, потом Папа Миша добил его еще тремя уже лежачего.
- Когда умеючи-то, да один на один, да в узком месте и при подходящем оружии… - бормотал он, оттаскивая тело в сторону от входа, - когда так, то враз их, гадов, мочить можно. Но когда много и со всех сторон, тут уж не устоять.
Лена заставила себя не смотреть на второй раз умершего Павла. Она вслед за Папой Мишей, снова державшим пистолет наготове, вошла в квартиру. Тут все было как и прежде, вот только мертвая Света больше не лежала посреди спальни. Все, что от нее осталось, оказалось разбросанным по всей комнате.
- Ну, это бабы приберут и в окошко вместе с ковром, - только и сказал Папа Миша. - За гигиеной надо следить. Где пролом-то, говоришь? Ну, вы тут и понагородили! Зачем, если там двери закрыты? Помоги разбросать эту дурь!
Они растащили баррикаду. Когда он, опять взяв в рот фонарик, отправился исследовать соседскую квартиру, сквозь дверь уже потянулись женщины со своим грузом. Потные, раскрасневшиеся, они расходились по комнатам молчаливым, мрачным табором. Лена, скинув с плеча рюкзак, привалилась к стене и только смотрела. Папа Миша вернулся, о чем возвестили разлетевшиеся со звоном тазики под его ногами.
- Ну, отлично, все чисто. - Папа Миша, грубо всех расталкивая, прошел к дверям. - Леха! Заводи своих, быстро! Значит, ваша квартира соседняя, найди там ключи и будь готов. В комнате не убрано, ну, сам знаешь, что делать.
Леха, рослый парень и, по всей видимости, сын Папы Миши, кивнул и вместе со своими друзьями отправился в пролом. Людей в квартире становилось все больше. Общее количество группы, вместе со сражавшимися на лестнице, где людоеды не могли их обойти, Лена определила бы человек в пятьдесят. А ведь немало их, должно быть, погибло при попытке прорваться к маленькому зданию с "Аптекой", магазином и почтой.
- Как вы собрали такой большой отряд? - спросила Лена у о чем-то задумавшегося Папы Миши. - Нас только трое было, пока не…
- Твое какое дело? - Папа Миша говорил без злобы, просто удивился. - Твое дело маленькое: слушать и выполнять. Или имеешь сообщить что-то важное?
- Я… - Лена смутилась. - Я не знаю важного. Вот Павел… Ну, который… Он говорил, что, возможно, людоеды огня боятся. Они там, через дорогу, пожара боялись, только внизу бегали, а сверху были люди.
Папа Миша посмотрел на нее, скептически скривив губу, потом пожал плечами.
- А что бы и не проверить, прямо сейчас. Животные же боятся огня, могут и эти твари бояться. Степаныч! Годи отступать, держись еще маленько! Варвара Батьковна, розжиг, что в квартирах нашли, у тебя?
- У меня, кажись! - отозвалась та старушка, что желала типуна на язык Наде. Она порылась в рюкзаке. - Вот, Михаил Сергеевич, все на месте.
Папа Миша взял жидкость для розжига углей и, быстро оглядевшись, сорвал со стены деревянную полочку. Вниз посыпались керамические фигурки, брелоки, сувениры - приятные мелочи, которые иногда покупал Павел, чтобы порадовать свою Леночку. Выйдя на лестницу, Папа Миша щедро полил полочку жидкостью, подождал, чтобы она немного впиталась, и спустился на пролет вниз.
Именно тут теперь шла битва. Уставшие бойцы плечом к плечу стояли на узкой лестнице, а снизу толпой напирали людоеды. Любопытная Лена, пошедшая следом за Папой Мишей, в испуге прижалась к стене. Кровью, кишками и мозгами было забрызгано все. Она не могла понять, как же хватило у защитников сил выдержать напор чудовищ, но тут один из людоедов вдруг прыгнул вверх, одолев сразу половину пролета. Две дубины, одна с примотанной саперной лопаткой, встретили его на лету. С рассеченным лицом, оглушенный, людоед скатился под ноги к своим товарищам, которые тут же начали его рвать.
- Папа Миша, отводи людей! - попросил Степаныч, тот самый "охотник" с двустволкой, которого первым увидела Лена. - Чего ждем? Семь человек только на лестнице полегло! Давай запираться!
- Годи еще!
Папа Миша чиркнул зажигалкой, и полочка понемногу разгорелась. Перегнувшись через перила, он бросил пылающий снаряд в самую гущу людоедов. С диким визгом они разбежались в стороны, запрыгивая друг на друга. Степаныч обернулся и с удивлением посмотрел на командира.
- Едренать, Папа Миша, ну ты голова! Как мы сами-то…
- Отставить разговоры! - Папа Миша хищно улыбался. - Для начала: шестеро идут в квартиру и первым делом тащат сюда диван! Полейте, чем найдете, хоть водкой, хоть маслом! Заслон будем делать! А потом книги несите, там за проломом у соседей книг несколько шкафов! Эй, бабоньки, да не строевые! А ну выходи обратно на площадку с вещами!
- Что опять-то? - недовольная Надя первой показалась из квартиры. - Мы и отдохнуть не успели, опять тащить?
- Прикажу - раком потащишь! - рявкнул на нее начальник. - Исполнять приказ, быстро! Очистить квартиру, не мешать бойцам!
Без суеты и мата командира конечно же не обошлось. Ворчали и подчиненные, пробухтел что-то и невысокий парнишка, который, по всей видимости, очень устал и постоянно потел. Этому Папа Миша вместо ответа просто врезал тыльной стороной ладони по губам. Паренек упал, нелепо взмахнув своим оружием: куском арматуры, на загнутом кончике которого закрепили несколько свинцовых пластин. Остальные мужчины, злые и усталые, команды выполняли в целом молча. Прямо тут, в нескольких метрах, на их товарищей наседала толпа оборотней, и не время было разбираться с командиром. Лена внутренне была согласна с ними, но когда этот парень, совсем мальчишка, худой и жалкий, упал рядом с мертвым телом Павла, она помогла ему отползти в сторону. Там, у стены, машинально гладя заплакавшего доходягу по плечу, она и осталась, глядя, как ноги выносящих диван ступают прямо по тому, за кого она всего несколько часов назад была готова отдать жизнь. А теперь ей не хотелось кричать и кидаться на них с кулаками, нет. Слишком много мертвых тел было вокруг. Им, как и Павлу, не суждено было получить могилу, они станут пищей для чудовищ, ставших хозяевами в городе.
- Отходи, отходи! Степанычу помогите!
Последние бойцы перелезали к своим через уже начавший гореть диван. Густо повалил дым, сразу же распространившись по всему колодцу лестницы. Этого Папа Миша, как видно, не ожидал.
- Вот черт! Всем наверх, кроме прикрытия! Вы книги тащите из квартир, кидайте в огонь. Там вода внутри есть! - вспомнил командир. - Тряпками лица обмотайте, а то угорите тут! Леха, где ты? Беги вверх со своими, вышибайте все окна по пути! Часть дыма должна уйти. Остальным наверх, сбить замок с люка и на крышу!
Люди толпой пошли наверх, почти все кашляли, и Папа Миша, оказавшийся зажатым среди отряда, явно занервничал: в таких условиях командовать трудно.
- Еще! Леха и этот, как тебя… Вадик! Собери группу, надо вытащить на крышу как можно больше дров и над каждым выходом, у каждого, то есть подъезда, костер развести, вы поняли?!
- Так прогорят же быстро! - пробасил кто-то сверху, возможно, Вадик.
- А что делать? Дрова будут гореть, а мы посменно прорываться вниз и новые таскать! - Папа Миша не привык отчитываться, и теперь, стараясь это сделать, обильно пересыпал речь матом. - Не дошли до аптеки, там удобней было бы, маленькая крыша и один выход, но там и дров нет почти! Тут много выходов, найдем способы для вылазок! Но нужна именно крыша, тут угорим, а наверху огнем их остановим!
Лена шла в толпе рядом с дрожащим пареньком, которого, так уж вышло, вроде взяла под опеку. Он спотыкался о ступени, ей приходилось поддерживать его, другой рукой натягивая футболку на лицо, - дышать и правда было трудно, глаза тоже резал дым.
"Мы же так не дойдем, тут шестнадцать этажей!"
К счастью, приказ Папы Миши разбить все окна оказался не лишним, часть дыма уходила наружу. Рядом шумно, со стоном, дышала старушка Варвара "Батьковна", но не оставляла груз - две большие бутыли питьевой воды. За спиной у нее висел рюкзак, тоже набитый нужными вещами. Лена вспомнила, что свой забыла в квартире, вместе с топориком, ей стало стыдно.
- Как тебя зовут? - спросила она мальчишку.
- Костя… - наполовину простонал, наполовину прошептал он. - Костя я…
- Костя, всем трудно, но ты же мужчина и не должен так расклеиваться. Давай у бабушки воды заберем, видишь, как ей тяжело? Ты и я, ну?
- Я не могу… - Ласковые слова ничуть не сподвигли Костю на подвиги, наоборот, он собрался присесть и отдохнуть прямо в дыму. - Я не могу больше, я весь день арматурой махал, а я ведь болен, я…
- А ну встал!!! - рявкнула Лена так, что от нее отшатнулись. - Слюни распускать будешь, когда до крыши доберемся! Встал и взял у бабушки бутылки, обе!
- Да я ничего… - Варвара "Батьковна" пропустила вперед Надежду, которая, несмотря на усталость и какой-то ящик на плече, с интересом покосилась на Лену. - Я потихонечку…
- Нет! - И снова Лена вспомнила мать, из детских воспоминаний всплыл ее сердитый голос: "В походе каждый сам несет свой рюкзак!" - Давай, Костя, взял воду и пошел, ты тоже можешь "потихонечку"! Варвара, не знаю вашего отчества, давайте ваш рюкзак…
Постепенно они втроем оказались последними. Ближе к крыше дым все еще лез в нос и глаза, но угроза погибнуть от угара миновала. Снизу доносились голоса группы прикрытия, они, закончив с созданием стены огня, теперь догоняли отряд Папы Миши. Вот уж кому досталось - пришлось работать в самом дыму, почти ничего не видя.
"Им всем надо к врачу! - сокрушалась про себя Лена. - Но где взять врача? Может быть, в группе есть? Ведь половина из арьергарда не доживет до утра, а я даже не знаю, что делать…"
На пятнадцатом этаже им пришлось остановиться, и Костя, поставив бутыли на ступени, сел на лестницу и просто уткнулся головой в стену. Лена только плечами пожала - совсем раскис! Усадив рядом с ним уставшую, но державшуюся не в пример лучше бабушку Варвару, Лена спросила у Нади, верхом присевшей на свой ящик, что случилось.
- Сама не слышишь? - Надежда вежливостью не отличалась. - Мебель рубят и таскают в люк. Сначала приказал на крышу идти, а уж потом вспомнил, что топлива много нужно. Тут ведь у вас сколько подъездов-то? Десять или больше? Вот столько надо костров. Теперь тут все двери повышибали, благо было чем, и работает бригада чудо-грузчиков с топорами. Вроде и в другие подъезды группы послали.
- Я могла бы помочь.
- Отдыхай, пока есть возможность, помощница! - Надя зло хихикнула. - Подожди, сперва тяжести потаскаешь, а как мужиков повыбьют, Папа Миша и тебе дубину вручит! И так до самого конца…
- Кто он, этот Папа Миша? - решила сменить тему Лена.
- Да хрен его знает, отставник какой-то. Горло драть умеет, зато не умеет сомневаться в своем уме. Что ж, сейчас такой командир и нужен, иначе перебили бы поодиночке… - Надя вздохнула. - Эх, закурила бы, да в горле и так першит. Я ведь его помню, этого Папу Мишу. Как домой иду - а он все со своей машиной возится, на сына орет. Прямо на газоне ставил, жлоб, и никто его согнать не мог. Повезло ему, сын здесь, живой.