- Во-первых, когда при нашей встрече вы испугались, то превратились в очень крупную рысь, во-вторых, у вас выросла шерсть и были очень большие зубы; а в-третьих, вы прыгали на четырех лапах. Вы всегда в полнолуние обращаетесь?
- Нет, я, знаешь ли, не обыкновенный оборотень, а двусущностное создание… Тебя твои дедушки-наставники как, натаскивают в теории магии? - Мальчик в ответ отрицательно покачал головой, и я, вдохновившись его незнанием, продолжила: - Это означает, что мое морфологическое поле нестабильно и переходит из состояния Ай в состояние Бу при любом чрезмерном эмоциональном состоянии. Стоит мне испугаться или рассердиться - сразу же превращаюсь… - вдохновенно вру я. - Так, это образец зодчества варваров, живущих далеко на севере, за Большим Буренавским Лесом. Редкий.
- Чем он знаменит?
- Собственно, тем, что его построили варвары. Они, знаешь ли, племена кочевые, стройками голову себе не забивают…
- А что это за строение? - мальчик делает два шага, чтобы подойти, прочитать табличку. Читает. Безукоризненно вежливо просит пояснить, что такое "обряды бога плодородия", зачем они совершаются, и, собственно, как.
Я, непроизвольно покраснев, мямлю что-то о том, что эти обряды проводятся весной, в полнолуние… Мальчик со вздохом разочарования констатирует, что на дворе лето, и, к сожалению, придется терпеть до следующего года, если он хочет увидеть искомое действо своими глазами.
Отвлекая чадо от вопроса, в чем специализация богов плодородия, я веду его в зал панорам.
Мальчик с жадным любопытством начинает рассматривать гномью шахту в разрезе. Пока он изучает все сто семьдесят восемь слоев и триста одиннадцать ответвлений, я успеваю сбегать, принести ключи от залов с более ценными экспонатами.
- Точно, не боишься? - на всякий случай спрашиваю я.
Мальчик отрицательно качает головой. Хороший мальчик, смелый мальчик.
* * *
Заходим в зал Утерянных Цивилизаций.
Помещение оформлено в желтых, янтарных и сердоликовых оттенках, символизирующих пески и барханы, в которых две с лишним тысячи лет назад потерялась империя Гиджа-Пент. Потомки гиджей, - вещаю я, отрабатывая жалкий золотой, уплаченный за экскурсию с сопровождением, - расселились по берегам Пентийского моря, основав новые государства, самым крупным из которых, дотерпевшим до наших дней, является эмират Эль-Джалад. Хотя, разумеется, нельзя и близко ставить мумии, скульптуры, а тем более глиняные горшки древних гиджей и современные эль-джаладские подделки под архаику. Еще подерутся, а ночному сторожу потом порядок наводить…
Арден, с возрастающим изумлением и восторгом, смотрит на мумию, помещенную в переливающийся магической аурой стазис. Мумия визжит, пробует вырваться, колотит в стенки стазиса.
- Кто это?
- Главный советник одного правителя, жившего полторы тысячи лет назад. Большой был оригинал - приказал сохранить своё тело с целью последующего оживления. Когда его откопали и привезли сюда археологи, неделю бегал по городу, искал мага, чтобы, значит, его оживили. Беременные женщины были очень недовольны. Хотя он и предлагал несметные сокровища за услугу оживления…
- Сокровища? - спрашивает мальчик. Его восхищенные глаза отражают блики и свечение магического защитного полога.
- Да, зарыты, говорит, сокровища на севере пустыни, там, где начинаются отроги Южного Шумерета, под камнем, подобным верблюдице, неподалеку от Радужного водопада… Короче, если уговоришь придворного мага на эксперимент по оживлению, у тебя есть большой шанс разбогатеть. Да, кстати - твое высочество, не трогай, пожалуйста, руками вон то опаловое ожерелье.
- Проклято? - потеряв от изумления голос, сдавленным шепотом спрашивает мальчик.
- Нет, просто оно лежит на хлипкой подставке, которая постоянно ломается.
Идём дальше. Здесь образцы эльфийской культуры.
Гобелены, будто сотканные из солнечных и лунных нитей, белые стволы деревьев, образующих ажурные беседки над серебряной водой бьющего из-под земли ключа, скульптуры - настолько правдоподобные, что кажется, сейчас заговорят…
- Ах… - вздыхает малолетний принц в восхищении. - Как жаль, что эльфы вдруг ушли из нашего мира! Интересно, почему?
- Покажу зал Подделок, поймешь. Эльфы - они ведь тоже каким-то боком люди… Ну, ты понимаешь - бегают на двух лапах, верхние используют для труда, письменность изобретают, все такое прочее… И жутко обижаются, когда кто-то их творения копирует, да без должного тщания и вдохновения!
Мне один знакомый маг рассказывал, - поделилась я с принцем сплетней давно минувших дней, - что эльфы-де обиделись на то, что их магию уважать перестали, к советам прислушивались вполуха, а потом вообще - смеяться начали. Какой-то король принародно объявил себя эльфом да как-то себя скомпрометировал, а перед эльфийскими кланами извиняться отказался. Короче, кто их, эльфов, теперь поймет?
Но вот чего не оспоришь - так это их мастерство. Волшебство, чистое волшебство, пусть и сотворенное с обычными красками, холстами и прочими артистическими ингредиентами…
Честно говоря, сама засматриваюсь на вполголоса комментируемые шедевры. Который год сторожу Королевский Музей, а все равно посмотреть приятно…
Беру принца Ардена за руку - потому как напротив картины эльфийского художника, изображающей утреннее пробуждение лесной чащобы и резвящихся на поваленной сосне медвежат, можно стоять бесконечно, позабыв в благоговении перед естественной красотой природы о сне и еде, и веду экскурсанта дальше.
- А в следующие три зала посвящены ныне здравствующим и процветающим гномам. Здесь - образцы гномьих ремёсел. Вот художественное литьё клана Анкенштрек, вот фигурная ковка клана Данкендольф. вот восемнадцать видов молотков, которые использовал в своей работе над знаменитым "Крылом бабочки", композиции из двадцати семи сапфиров разного оттенка, мастер Ом из клана Гогенбрутт. Самого "Крыла Бабочки", к сожалению, нет. Король Иберры считает его своим национальным достоянием, не начинать же войну с соседями из-за какого-то музейного экспоната… На схеме - я разворачиваю любопытного принца к левой стене и выше поднимаю магический фонарь, - представлены сто двадцать четыре гномьих варианта стрижки бороды и усов; в этом сезоне у кавладорских кланов пользуются популярностью первый, основной, "лопата" и сто одиннадцатый - "нос поросёнка"… Ну, если тебе интересно - можешь посмотреть на оружие и доспехи. Изделия клана Шнапсштельмайер, клана Штруденгольц, а вот эта лапочка - показываю я на занимающую центр зала прекрасную баллисту, - изделие ллойярдского клана Кордсдейл.
- А пушки? - с пристрастием допытывается Арден.
- Пушки… где ж у нас тут пушки? Ага, смотри сюда, - я подвела ребенка к еще одной, небольшой панораме в углу зала, - Вот реконструкция осады города Луаза. В этой кампании, да будет тебе известно, использовались самые новейшие мортиры и бомбарды…
- Знаю, - кивает головой ребенок, - мне дедушка Лорад рассказывал.
- Какой дедушка? - не поняла я.
- Мой дедушка. Лорад Восьмой Завоеватель. Он, - просвещая непонятливую меня, Арден указал пальчиком на портрет полководца, венчающий описание крупнейшей баталии Кавладора последних сорока лет. - Жаль, что здесь, в музее, настоящих пушек нет… Я так хотел пострелять…
И в самом деле, какая жалость, что здесь нельзя пострелять из пушек!!
Я продолжаю экскурсию:
- На стенде с правой стороны ты, если постараешься, можешь разглядеть схему изготовления нюртанга. Сначала добывается нюр - крайне редкий металл. Буквально сотня гномов во всем мире знает, где располагаются его залежи…
Мальчик округляет глаза от столь близкого знакомства с Потрясающей Тайной. Угу, угу, как любил подражать уханью совы один мой странный знакомец. Сотня гномов - но зато в каждом клане! Дураки гномы, что ли, рисковать столь ценной информацией?
К тому же, если потратить восемь-девять суток и внимательно прочитать вывешенную на стенде инструкцию, написанную очень-очень мелкими рунами, можно узнать, что для приготовления одного фунта нюртанга требуется… всего один карат нюра.
Держа в уме все эти тайны, продолжаю шокировать ребенка:
- Потом нюр плавится вместе с серебром и очищенным от примесей железом - по специальной технологии, в чанах и сосудах, покрытых магическими знаками. Ну, и лет через пять-шесть упорных усилий получается нюртанг - сплав, совершенно инертный по отношению к магической энергии.
- Что значит - "инертный"? Нет, я, конечно, знаю от дедушки Аэлифарры, что нюртанг мешает колдовать…
- Инертный - значит, не позволяющий магической энергии питать волшебную Силу мага и не разрешающий уже накопленному магическому потенциалу реализовываться в каких-то инициированных магией действиях. - Я нахмурилась, припоминая. - Собственно, понятия не имею, как этот самый нюртанг работает, но знаю, что маги его больше, чем огня и чумы, вместе взятых, боятся. Так им, магам, и надо! знаешь такую поговорку: на то и нюртанг у гнома, чтобы эльф-волшебник носом не клевал!
Я оскалила зубы в радостной улыбке, долженствующей способствовать непринужденности и живости беседы, и собралась переходить к следующей демонстрации:
- А это…
Из соседнего зала доносится истошный вопль.
* * *
У принца Ардена загораются любопытством глаза, и он сломя голову бросился на звук. Я следом. Распахиваем двери…
Четыре разбойного вида личности нападают на гнома, добропорядочно гуляющего по лесу. Гному убежать не удается, его ловят, стаскивают с него сапоги и начинают выпытывать, где он зарыл клад.
Мальчик внимательно рассматривает картину, и оборачивается ко мне за комментариями.
- Господин, или, как величали его жители Пелаверино, маэстро Брюль, ранние работы. Смотри внимательно, твое высочество.
Из купы деревьев на заднем плане картины выныривает десяток гномов, осторожно подкрадываются, и резво нападают на четырех разбойников. С анатомической точностью отсекаются руки и две головы, спасенный гном - босиком, борода встопорщена, топор хищно поблескивает - бегает за обидчиками…
Мальчик досмотрел картину до конца.
- Говорят - это всего лишь версия, которую трудно подтвердить или опровергнуть из-за давности времени, - занудным тоном дипломированного экскурсовода вещаю я, - что в первые годы своей карьеры маэстро Брюль испытывал некоторые финансовые затруднения, поэтому и нарисовал сразу несколько картин своего знаменитого "Охотничьего цикла" на одном холсте. Вот, собственно, этот холст и есть. Потом, как ты, наверное, слышал, господин Брюль прославился на весь континент своими масштабными работами. "Коронация короля Куперсмита", "Катание на санях зимой в Лугарице", "Фносский полдень", "Купание вороного кентавра", "Сожжение Вертано", посвященное завоеванию викингами герцогства Пелаверино и пожару, который они устроили там, в столице, "Нашествие леммингов", "Последний день Шан-Ду" - Шан-Ду, может быть, ты слышал, был городом в Вечной Империи Ци. Император захотел работу кисти знаменитого художника, и приказал придворным магам устроить землетрясение, чтоб картина получилась эффектнее. Для одного из самых масштабных полотен маэстро Брюль заказал - и, что не менее важно, получил три с половиной тысячи статистов-натурщиков! Вот она, эта картина: "Штурм Аль-Тораза". Нет уж, твое высочество, лучше поверь на слово: на полотне действительно изображены три тысячи воинов; и не надо их пересчитывать.
В нашем музее представлены и картины ллойярдского цикла маэстро Брюля: "Экзамен у некромантов", "Полночь на кладбище", "Портрет неизвестного с красными глазами"… Правда, детям до шестнадцати лет на них смотреть не рекомендуется.
Мальчик, слушая мои россказни в пол-уха, снова повернулся к "Охотничьему циклу" и вытаращился на полотно.
В массивной бронзовой раме тем временем разворачивалась следующая сценка. По лесу идет девушка-гном в красном чепчике, а поблизости от тропинки, за деревьями, мелькает волчья спина.
Я поторопилась увести ребенка от неподобающих зрелищ.
- А в следующей зале, - проговорила я, закрывая за собой дверь плотнее, чтобы ребенок- пусть даже такой чудной, - не увидел, чего требует волк от Красного Чепчика, и как ему за эти требования достаётся. Мне всегда искренне жаль, когда несчастное животное попадает в безжалостные лапы маньяка, - ты можешь видеть картины художника Гюрзовского. "Трехголовые змеи, пересекающие пустыню", "Кобра в шляпе", "Портрет кавладорской обыкновенной гадюки" и "Девятый удав".
- Он что, только змей рисовал?
- Нет, не только. Вот, посмотри, шедевр: "Дракон Жжогг, пожирающий быка в горах Шумерета".
Принц наклонил голову на бок, внимательно изучая художественное полотно.
- Быка не вижу, - пожаловался мальчик.
- Бык уже внутри, - пояснила я. - Хотя ты прав, у Гюрзовского на редкость однообразная тематика произведений. Буренавец, что ты хочешь! У них каждый четвертый житель - оборотень, вот оставшиеся три четверти усиленно подделываются, страсть к животным изображают… И безопаснее - сосед не покусает, и вообще…
- Мама говорит, что оборотни намного дольше живут. Это правда?
- Я откуда знаю?
- Но вы же, госпожа Ядвига, оборотень!
- Ты что, спрашиваешь меня о моем возрасте? - я рассердилась и непроизвольно зарычала. Мальчишка поспешил исправиться:
- Нет… да… Я только… А папа говорит, - принц спешно придумал новую, как ему показалось, тему для разговора: - что король Буренавии Мирмидон хочет стать оборотнем, чтобы жить подольше. Но королева Ефрасея и придворные маги ему запрещают.
- Буренавец, - протягиваю я скептически, показывая, что даже такой профессиональный оборотень, как я, не чужд пониманию сложной человеческой натуры: - что ты хочешь - у них на севере зимы холодные, долгие, смотришь, как метель сугробы наметает - всякая чушь в голову лезет…
Мы с принцем внимательно изучаем развешенные на стенах полотна разнообразных художественных школ, степенно сравнивая достоинства пейзажей, портретов и натюрмортов. И вдруг…
Мимо нас пробежало что-то небольшое, локтей двух с половиной ростом, зелененькое, чешуйчатое, с редкой шерсткой на плюгавенькой голове, с оттопыренными острыми ушами и равномерно-пронзительно визжащее. Его высочество вежливо спросил меня, что это.
Компактное, чешуйчатое, зеленое, ушастое и громко орущее пронеслось мимо нас в обратную сторону.
- Гоблин. Чучело стоит в коридорчике рядом залом Минорных Магических Народностей: понимаешь, алхимики никак не договорятся, куда ж его определить. Магическими способностями, кроме надоедливости, гоблин не обладает. А ставить его в зал куда-нибудь к разумным существам - немного стрёмно. Чучело все-таки…
Гоблин промелькнул мимо нас в третий раз.
Патологически вежливый и самоубийственно любопытный ребенок заинтересовался моим компетентным мнением, является ли гоблин разумным существом.
Гоблин проскочил мимо нас в четвертый раз. От крика и топота закачались картины, вазы и инициировалось дребезжание статуэток.
- Лично я согласна с мнением мэтра Питбуля из Уинс-Тауна, что…
Гоблин появился в пятый раз, музейная пыль за ним вилась нестройным хвостом, и я не выдержала.
С рёвом прыгнула на чешуйчато-зеленую тварь, успевая перекинуться в полёте, прижала тщедушное тельце к паркету и грозно зарычала.
Гоблин немедленно прикинулся мёртвым.
Несколько секунд сохранялось статус-кво - я прижимала чешуйчатую заразу к полу, зараза вполне правдоподобно прикидывалась тушкой, мальчик скрупулезно изучал нашу скульптурную композицию. Первым не выдержал и нарушил затянувшуюся музейную тишину мальчик.
- А можно, я задам ему несколько вопросов?
- Зачем? - удивилась я, бросив гоблина лежать, где упал, и вернувшись в человеческое обличье. Встала, отряхнула полы мантии. Гоблин упорно не двигался.
- Чтобы выяснить, разумный ли он.
- Мальчик, - мурлыкнула я. - Верней, твое высочество! Посмотри внимательнее - это же чучело. Оно уж точно не может быть разумным.
- Как - чучело? - любознательность и пытливость принца Ардена поистине умиляют. - Он же только что бегал и вопил?!
- И что? Непроизвольные мышечные сокращения, всего-навсего.
Мальчик помолчал минутку. Я заворожено следила за тем, как протекал мыслительный процесс в детской голове. Вот сейчас до него дойдет, и он задаст сакраментальный вопрос:
- Но разве у чучел есть мышцы? - осторожно поинтересовался мальчик.
Я постучала себя по лбу согнутым пальцем. Звук получился глухим.
- Ну, подумай сам, твое высочество. Это же чучело - у него не может быть мышц. - Я подняла с пола чучело гоблина, поставила его в угол, чтобы не мешалось. - Просто он настолько глупый, что не понимает, что двигаться и издавать звуки не может! Чего ты, в конце концов, хочешь от гоблина!
Мальчик похлопал карими глазенками.