Чудурский Лес. Утро дня полнолуния
Ресурс Силы, который был доступен мэтру Вигу после злосчастного эксперимента по взаимодействию эльфийской, человеческой и грифоньей магией с кошачьей слюной, был достаточно ограничен. Строго говоря, Силы было с пшик. Змей начал терять форму, едва магистр приблизился к Чудурскому лесу. Даже усиленная кормёжка на попавшейся по дороге ферме не помогла. Когда пятки Вига начали царапать землю, волшебник слез со Змея, печально пошипел гаду свои восторги, выслушал ответный затихающий шип. Подобрал тоненькую черную ниточку, бережно вернул ее в хрустальную скляночку, убрал в карман. Деловито оглянулся.
Рядом уже стоял красавец-олень с раскидистыми рогами. Он величаво опустился на колено, помогая пожилому человеку подняться к себе на спину. Мэтр охал, на каждом оленьем шагу хватался за собственную поясницу, ворчал при каждом попадании густой Чудурской растительности по своей драгоценной особе, и неизменно приближался к родному дому.
Башня возвышалась на том же месте и ничуть не изменилась за те несколько дней, которые потребовались Вигу, чтобы удовлетворить свою страсть к путешествиям. С прискорбием отметим, что прочие страсти магистра Школы Крыла и Когтя, с дополнительной специализацией… и так далее, один простой факт стабильности и неизменности жилища удовлетворить не мог.
Каким именно способом Фриолар определил, что дубасивший дверь скрюченный, хромающий, исцарапанный цин среднего роста с рассыпавшимися по плечам черными прямыми волосами и донельзя всклокоченной бородой до пояса есть его, Фриолара, работодатель - знает лишь Высший Разум. Может, и не узнал секретарь мэтра Вига, а впустил цинского бродягу лишь из милосердия и чувства сострадания. А может, сумел идентифицировать одежду (хотя то, что осталось от мантии Вига, постеснялись бы предложить даже огородному чучелу), или некоторые специфические выражения, которые сыпались с языка пожилого волшебника со скоростью сорочиного стрёкота.
- Компания придурков… Ушибленных головой, обкурившихся сушеным куриным пометом, обколотых верблюжьими колючками и придавленных одинокоспиленной сосной! Чтоб вам всем снилась задница демона У каждую среду в ночь на шестое! Сопелки косоглазые! Идиоты! Чай вам в сало! Меня - ловить??!!!!! Сволочи… какие же все цинцы сволочи… Пуговицу забрали! Любимую! Прокляну! мышей напущу! Кто их в наш мир пустил?!! Пускают всяких, а потом у нас Коты башенные пропадают!!! Да что б цинцы приподнялись да грюкнулись! Чтоб им ласточкины гнёзда жрать да нахваливать! Да разве магистров так ловят! без магической поддержки! без нюртанга!!! без уважения к сединам!!!!!! Где моя седина!!!!! - завизжал волшебник, увидев свое отражение в боку какого-то полированного кувшина. - Где моя седина! - закричал мэтр, схватив Фриолара за рукав камзола. - Верните мне мою масть, придурки! Где моё лицо??!!!! УБЬЮ!!!!! - окончательно перекосило Вига.
Он встал на четвереньки, резвенько поднялся по лестнице, добежал до рабочего стола в лаборатории, локтями и зубами открыл первый из ящиков и начал выгружать магический хлам, по-собачьи обнюхивая каждый артефакт, каждый свиток, каждый пузырёк с булькающими жидкостями или уменьшенными до игрушечных размеров зверушками, выгружая следующую порцию овеществленных магических знаний, и следующую, и…
Фриолар недрогнувшей рукой снял камзол, накинул его на поскуливающего Вига, стянул рукава двойным узлом на спине, плотно зафиксировав руки мэтра, сам сел рядом и принялся увещевать:
- Мэтр, вы спокойны… вы совершенно спокойны… Для вашего магического гения нет никаких преград… Вы совершенно спокойно достигните поставленной цели… Вы твердо знаете, чего хотите достичь… Вы спокойно и размеренно настигните любую… то есть, достигните любой цели… Вы совершенно спокойны…
- Ты правда так думаешь? - шмыгнул носом (цинским) Виг.
- Да, мэтр, - с образцовым спокойным достоинством ответил Фриолар. И на всякий случай отодвинулся от старика подальше.
- Мы отомстим, - совершенно вменяемо и очень целеустремленно произнёс мэтр Виг. - Сейчас подумаем, как вернуть мне Силу, как поседеть до разумных пределов, и начнём жутко мстить тому, кто посмел меня ловить. Ты сейчас что цитировал? - Фриолар сознался. - Отличненько, значит, курс молодого гипнотизёра ты уже освоил… Сейчас мы…
- Мэтр, позвольте, но за время вашего отсутствия накопилось несколько дел, требующих вашего особого внимания… - попытался призвать волшебника к порядку секретарь. Виг фыркнул, закусил край одежки. Глаза его (по-цински раскосые и темные) блестели идеями.
- Скажи правду, алхимия: жить хочешь?
В Чудурском лесу крылатые и мохнатые примолкли, наблюдая, как крутится бешеным потоком вокруг Башни дикая магия…
Рассказ 5. ФЛОСВИЛЛЬСКОЕ ДЕЛО, или ЗАКОН ЧУДУРСКОГО ЛЕСА
Согласно официальной статистике, во Флосвилле было всё спокойно. Нюх младшего капрала Шарля утверждал обратное. О преступных деяниях не только говорили, а шептали, стенали и вопили все зеленые насаждения, все тёмные переулочки, городской фонтан с замшелой каменной статуей то ли местного лешего, то ли локального святого… В каждом втором доме маленького городка на северо-западе Кавладорского королевства полицейский, буквально вчера прибывший для прохождения первой в жизни службы, был склонен подозревать место преступления. Не доверял Шарль и кажущемуся спокойствию и степенности флосвилльцев. Раскланиваясь по пути от гостиницы до полицейского участка с почтенными мастеровыми, лавочниками, матронами, девицами и молодняком обоих полов, капрал мысленно прикидывал, каких пакостей от кого из них следует ожидать, проверял, не потерялось ли служебное оружие, и был уверен, что уж теперь-то горожане узнают, что такое настоящая охрана правопорядка.
Спустя четверть часа Шарлю представилась возможность продемонстрировать свои таланты. Как раз требовалось мужественное плечо представителя законной власти, чтобы помочь почтенной пожилой госпоже Амели с ее бедой.
Шарль старательно фиксировал протокол первичного опроса пострадавшей.
- … Спускаюсь, значитца, в подпол, где шуршало, и вижу: сидит этот гад по уши в кувшине со сливками. Я веником. Он кувшин на пол, сам под стол. Я ведром. Он в угол. Я топором. Он под стол. И говорит мне: "Мамаша, не кидайтесь, больно же". Я ему, - глазки у госпожи Амели горели огнём пятнадцатилетки, убежавшей на танцульки, - "Осёдлый тролль тебе мамаша." А он, из-под стола, и отвечает: дескать, давайте жить дружно, я вашу крысу тут ловил, упарился, орьганизьм в жидкости зануждился… занудился… Короче, бает, чтоб я его простила, он больше не будет. Из-под стола вылезает, усы распушил, мне глазки строит… Я его снова веником. Он в угол. Я ему и говорю: "Подлец ты, и орьганизьм у тебя подлячий, а жидкость ищи в колодце, может, утопнешь, и всем нам лучше будет". А он мне: "Мамаша, не кричите"… И плечиками пожимает. Я, было, успокоилась. Стану я из-за какого-то кувшина переживать. Хотя кувшин был хороший, мне его муж, покойник, привёз из столицы. То бишь, - вдруг засмущалась пожилая пострадавшая. - Он тогда еще покойником не был, когда кувшин привозил. Потом уж лесиной его придавило. И с тех пор никаких подарков от него не дождёсси…
- Понятно, - откашлялся в кулачок Шарль. - Значит, преступник украл у вас кувшин сливок, и…
- Не скрал он сливки. Он их сглотил, подлец. А кувшин разбил. Записали? Тогда дальше. Он мне: "Мамаша, не кричите". Я ему: "Ллойярдский грач тебе мамаша". И тут эта дура начала стонать.
Карандаш, которым Шарль записывал протокол, сломался.
- Какая дура? - решился задать уточняющий вопрос господин младший капрал.
- Анхен, доченька моя ненаглядная. А подлец, как услышал, сразу уши торчком, спина горой, глазищами на меня моргает и говорит: "Мамаша, кто это у вас в доме страдает? Может, помощь требуется?" И так бочком, тишком, к ступенькам, к лестнице из подпола. Я ему: "Трухлявый пень тебе мамаша! Пшёл, говорю, вон, пока мужнину дубину об тебя не сломала". А эта дурочка… - госпожа Амели заплакала. Слёзы ее, как струйки дождевой воды, побежали по морщинистым щекам. - Сама пришла. И подлецу этому…
- Не плачьте, сударыня. Может, водички? - сочувствуя, предложил Шарль. Прочие служители закона - капрал Стопик и капрал Жиль, невольные свидетели работы "специалиста прямиком из столицы", резво подали стакан воды. Госпожа Амели, всхлипывая, отпила пару глоточков.
- Стоит, значит, Анхен на пороге. А подлец к ней подбирается. Я его и веником, и топором, и ведром… Ему, кобельцу, всё ни почем. А она ему песни распевает. А она ему улыбается… Я быстрей к лестнице. Думаю, успею увести мою девочку от этого совратителя. И… - тут уж отдельные всхлипы перешли в спорадические рыдания. - На разлитых сливках посклизнулась да хряпнулась… Пока поднималась, спину разгибала, они вдвоем в дом сбежали. Ой, что они делали!.. Что вытворяли! Занавески мне подрали, буфет оскоромили, посуду вместе с полками побили… Я их и ведром, и водой, и дубиной, и свёкровой рукой… Только перец помог. Он, сволочь, расчихался, да от Анхен отстал. Да ведь и моя ненаглядная тоже расчихалась… Беру ее на руки - она, милая, так дрожит, так дрожит… Мамочку свою не признала, укусила меня… А этот: "Мамаша, меня на руки возьмите! Я тоже хочу!" и как на меня прыгнет!..
У Шарля сломался и второй карандаш.
- И что? - задал он вопрос. Положа руку на сердце, надо признать, что Шарлю в тот момент представились заголовки столичных газет: "Доблестный полицейский спас старушку от маньяка".
- Юбку мне когтями своими подрал. Я ж не стерпела. Кричу: "Рогатый демон тебе мамаша", да в него, что в руках было, и кинула… - Завсхлипывала госпожа Амели дальше.
- Постойте… - спохватился Шарль. - Погодите. Какими когтями?
- Острыми, - высморкалась старушка; спрятала комочек носового платка в левый рукав. - А юбку мне покойница маменька еще дарила, когда я…
- Постойте-ка! Вы мне про когти объясните, мамаша!..
- Дракон казённый тебе мамаша, - откликнулась госпожа Амели. Высморкалась еще раз, спрятала платок теперь уже в правый рукав. Потом стрельнула в полицейского глазками и по-старушечьи зарделась скромным румянцем. - То есть, конечно, мы со всем уважением, но маменьками вашими, господин капрал, становиться не могём… О чем я, бишь, говорила?
- О юбке. Нет, о демонах. Нет, о преступнике! Вы ж его видели, разговаривали, значит, узнать должны! Или он был в маске? - ухватился за исчезнувшую было нить разговора Шарль. - Вообще, в чем он был одет, рассказать сможете?
- Конечно, смогу. Я ж не дура какая. Без ничего он был. Таков, как есть, по подполу шастал. Наверх когда пробрался, он занавеской прикрывался. Но потом, когда на меня полез…
Рассказ пожилой горожанки так захватил Шарля, что он не услышал, как сзади подошёл его нынешний начальник. Господин Иво грузно опустил свою тушу… Пардон, своё дородное тело в придвинутое к столу нового подчиненного кресло, выпустил облачко табачного дыма из маленькой (и вонючей) трубки, и грозно спросил:
- Ты, Амели, мне сотрудника не пугай. Он у нас человек новый, еще с населением тутошним познакомиться не успел. Ты сразу говори, чего пришла.
- Комьпеньсацию получить, - с охотой, бойко ответстовала пожилая дама. - Вот, у меня тут всё записано, - откуда-то из недр платья Амели достала смятый клочок бумаги. - И порванные занавески, и посуда, и…
Господин Иво на бумажку хмыкнул.
- Ты ж сама говорила, что твоя Анхен в разгроме тоже поучаствовала. Теперь поди, докажи, что это он всё один разбил… Нет, за это компенсация тебе не положена. Вот за кувшин, да за сливки - может быть.
- Кувшин хороший был! Вместительный! и старый. Этот, как его… Аньтикварьят!
- Где черепки? - с дотошностью бывалого служителя закона спросил господин Иво. - Предъяви черепки, наши сотрудники проведут экспертизу. Если не врёшь…
- Не вру, не вру… - закивала головой старушка. - Так я пойду за черепками. Я, дура, их на помойку скинула, пойду, поищу…
- Всего хорошего! - попрощался Иво. Шарль кивнул головой, не в силах подобрать адекватных выражений.
В растерянности обернулся… Чтобы увидеть, как давятся от смеха Жиль и Стопик. Повернулся к начальнику.
Слова с трудом продирались сквозь пересохшее горло:
- а… Как же… Это, как его… Вы что, знаете, кто преступник? Вот так, без расследования, без погони, даже не глядя на улики?..
- Конечно, знаю. - Попыхтел трубкой Иво. - И ты бы знал, если б не второй день у нас жил. Это Черно-Белый развлекался. Она, - кивнул господин начальник на дверь, захлопнувшуюся за посетительницей, - неделю кругами вокруг участка ходит. Я ребятам запретил ее пускать, чтобы время попусту не тратить. Подумаешь, кошки в порыве страсти мебель поцарапали… Если б Амели пускала свою Анхен погулять, как все нормальные люди делают, ничего бы не вышло. А то тряслась она над ней, тряслась… Дескать, "уникальная окраска", "цинская порода", "смотрите, какие у нее глазки голубые", "муж, покойник, такой подарок на старости лет отмудрил"… Тьфу. - Подытожил Иво. - Я вообще кошек за зверей не считаю, особенно таких мелких, комнатных… Вот рысь там, или барс какой - да. А это… Баловство одно. Рыбу на них переводят, да и…
- Анхен - кошка? - в ужасе осознал действительность Шарль. - Это что же получается?! Он - с кошкой?..
Стопик упал на пол, визжа от хохота. Иво похлопал нового подчиненного по плечу. Плечо прогнулось.
- Он хочет сказать, что Черно-Белый тоже кот. И, пока ты размышляешь над следующим вопросом, отвечу: да, он, подлец, разговаривать умеет. Маг научил.
- Вот зараза… - уныло протянул Шарль.
* * *
Хотя Шарль и знал, что в любом коллективе розыгрыши и шутки над новичками являются обыденным, привычным делом, хоть и простил он доржавшихся до выговора от начальника Стопика и Жиля, а всё равно неприятный осадок от происшествия остался. Шарль немного поразмышлял и решил: во что бы то ни стало добиться успеха на профессиональном поприще. Добыть преступника. Раскрыть что-нибудь. Разоблачить козни врагов.
Добыл. На свою голову. Ну, не голову…
Три часа просидел в засаде на задворках птичьей фермы (о, что за ферма во Флосвилле! Всем фермам кряк, всем окрестностям га…). Под лопухами скрывался от моросящего дождика, шепотом ругал шмякающихся на капральский загривок мошек-паучков. Едва не проглядел преступника: сгущались сумерки, а тот, коварный, пробирался тихонечко, буквально стелился над травой, росточку оказался небольшого, чуть больше обычной собачки, и масти был невнятной, почти не различимой в тени. Капрал бросился на вора, не пожалев ни штанов, на которых явно отпечатались зелёные следы подавленной растительности, ни собственных рук. Последнее оказалось ошибкой: пойманный на месте преступления зверь явно был чемпионом Флосвилля, а то и всего Чудурского леса по царапанью. За полторы секунды он обработал младшего капрала до ажурного состояния, укусил за всё, что не смог истончить когтями, и матерно оттявкал. Самое главное: когда в порыве сыщицкого азарта Шарль и зверь катались по травке, их угораздило влететь в забор. А потом и вломиться на территорию фермы.
Ферма, как оказалась, охранялась не только рьяными слугами закона. И, что обиднее всего, глупые птицы, услышавшие шум, тоже хотели защищать родные кормушки-насесты от непрошенных гостей.
Спешно вызванному на место преступления господину Иво фермер предъявил для опознания тело в кровоточащих шрамах, занозах и клочках ткани, дохлого утёнка со следами человеческих зубов на шее, пистолет служебного образца, гордую пойманной добычей свору терьеров и смущенного, растерявшего половину пушистой шубки лиса. Шарль, вздрагивая и громко сглатывая слюну, приготовился к раздраженному начальственному ряву, к отеческому внушению о недопустимости утраты личного оружия, к очередной порции смешков за спиной… К тому, что господин начальник велит подчиненного отвести к мистику - как-то нет. И к тому, что флосвилльский лекарь окажется приверженцем новаторских методов лечения и профилактики с использованием приспособлений для введения вакцин против бешенства внутрь мышц - тоже.
В конце концов, всё обошлось. Но от маленьких собак Шарль начал шарахаться.
Добрейшая госпожа Тонья, хозяйка гостиницы, расщедрилась на персональную подушечку, так что сидеть Шарль попытался. Вяло ковырял вилкой в увядшем салате, смотрел на засыпающее пламя камина, и думал, что прожитый день не был самым счастливым в его, Шарля, младшего капрала службы охраны правопорядка, жизни.
О чем и поведал подсевшему за столик нежданному собеседнику. Этот парень был, судя по одежде и акценту, мелкий купчишка из Пелаверино. Шарль, погрузившись в думы о том, какие обидные прозвища ему завтра придумают Жиль и Стопик, рассказал о том, как арестовал лиса при попытке обокрасть птичник.
- Теперь гуси могут спать спокойно, - смеялся Смит. - Кавладорская полиция не дремлет, спасёт их от лис, медведей и прочей живности!..
Захмелевший от горя по загубленной карьере Шарль покачал головой:
- Я ж кота хотел поймать…
- Что, и мыши тоже теперь в твоей юрисдикции? - фыркал Смит в пивную кружку.
- Нет, мне на мышей начхать. Меня кот волнует. Понимаешь, они тут привыкли… А преступление всегда остаётся таковым, даже если его совершает наш старый знакомый, и по мотивам, которые мы считаем достаточными… Понимаешь?
Смит понимал.
- Я ведь, правда, подумал, что на старушку маньяк напал.
- Какую старушку? Какой маньяк?
- С топором. Он ведь, паразит, говорящий… Волшебник, говорят, научил…
- Ну, маги они такие… - Смит выцеживал из кружки последние капли пива. - А что, в этом забытом богами городке есть маги? И где живут? Чем занимаются?
* * *
После долгого задушевного разговора с новым знакомцем у Шарля осталось странное ощущение. Какой-то неясности, какой-то недосказанности… Ощущение это звало на подвиги.
Проигнорировав намёк начальства, что после боевых ранений даже младшим капралам полагается денёк отдыха, который можно использовать в личных целях, вежливо и гордо отказавшись от помощи, которую предложил жизнерадостный Жиль, Шарль отправился выполнять служебные обязанности. В данном конкретном случае - довести до сведения ответчика, некоего Вига, магистра Школы Крыла и Когтя, что на его имущество (обозначаемое в дальнейшем Черно-Белый Кот, или ЧБК) поступила жалоба и требование о возмещении материального ущерба. К некоторому удивлению Шарля, жалоб оказалось девяносто семь штук. Жиль - чернявый парень с живой, быстроменяющейся мимикой и острым языком записного балагура, охотно объяснил ситуацию. Оказывается, мэтр - учёнейший человек, постоянно занят научными изысканиями и прочими магическими экспериментами, так что отвлекать его по пустякам соседи, то есть жители Флосвилля, не считают нужным. Подумаешь, котик пошалил… Бывает. Дело житейское. Вот мэтра и беспокоят раз в полтора-два года… Очень хорошо, что Шарль сам вызвался проведать старика-мага. Заодно и познакомятся, а то следующего случая ждать долго придётся…
Предложение Стопика воспользоваться служебной кобылой Шарль принял за утонченное издевательство. Вежливо отказался, подивился флосвилльской моде - украшать головы лошадей просторными соломенными шляпами, да и пошёл на поиски мэтровой башни.