Но Существо даже не почесалось. Вторая ипостась Урриша Проводника обладает иммунитетом к большинству боевых чар. Монстр взлетел в воздух, уклоняясь от града пуль, ударившего со стороны Ванессы, приземлился, оставив на земле несколько длинных полос от когтей, и вновь швырнул себя к цели - прямо на Креола. Он окончательно убедился, что жертва - колдун, и слегка расслабился. Колдовства Существо не опасалось нисколечко.
За деревьями послышался женский крик. Ему вторила истошно визжащая Гвениола. С момента нападения прошли считанные секунды, и она только теперь осознала, что происходит. Перепуганная принцесса бросилась в палатку, упала прямо на развалившегося Логмира, была немедленно облаплена, залепила нахалу пощечину и завизжала еще громче.
Двурукий мгновенно проснулся, сообразил, что что-то неладно, и с бешеной скоростью вылетел из палатки, едва не обрушив ее к хабовой матери. Рарог и Флейм бешено закрутились подобно вертолетным лопастям… но их помощь уже не потребовались.
Существо, прыгнувшее на Креола, ожидало от колдуна любой пакости. Но только не того, что он выдернет прямо из воздуха длинную цепь необычной ковки и от души стеганет нападающего. Противодемоническая цепь сделала то, что не смогла сделать магия. Там, где она коснулась шкуры твари, та обуглилась и почернела… а в следующий миг к ней добавился адамантовый наконечник посоха. Обсидиановое оружие пронзило Существо насквозь, а шею захлестнула ужасная цепь.
Креол заработал с бешеной скоростью. Левой рукой он удерживал цепь, извивающуюся, словно живая, правой переливал через посох настоящие потоки смертоносной магии, его губы непрестанно шевелились, опутывая чудовище чарами Слабости и Бессилия.
Существо дико заревело, не понимая, что происходит. Как мог КОЛДУН так легко его одолеть?! Его, неуязвимого для любой магии?! Урриш Проводник даже не подозревал, что нарвался на мага, владеющего Искусством, уже больше ста лет попросту запрещенном на Серой Земле.
Искусством истребления демонов.
Архимаг криво ухмыльнулся, поняв, о чем думает погибающее чудовище, нанес еще несколько ударов, не давая Существу телепортироваться прочь, полоснул его по глазам Пылью Мардука… и поставил ногу на бездыханный труп.
Еще один демон погиб от руки Креола Урского.
Моав плотно прижалась к дереву, стараясь даже не шевелиться. Волки подступали все ближе, жадно втягивая воздух. Все поглядывали на вожака, ожидая только сигнала. У стаи свои законы, и один из них - вожак всегда нападает первым.
Но вот старый волк принял решение. Он что-то утробно проворчал, фыркнул… и бросился. Моав обреченно зажмурилась. Она слышала, что смерть от волчьих зубов - одна из самых мучительных.
Но атаки не последовало. Вместо нее - оглушительный крик и сдавленный визг, переходящий в бульканье. Колдунья мгновенно раскрыла глаза, и ее взору предстал бушующий серебряный вихрь. Рыцарь в керефовых доспехах только что отрубил волчьему вожаку голову и теперь бешено работал мечом, разгоняя ужасных хищников, словно жалких щенков. На сей раз паладин уже не охотился - нет, он убивал.
Первое время волки еще пытались огрызаться. Но когда на землю упал шестой труп, до них все же дошло, что эта добыча им не по зубам. Лод Гвэйдеон нанес последний удар, разваливая очередного зверя на половинки, и опустил меч, без особого интереса провожая взглядом улепетывающих волков. Догонять их он не собирался - это не нечисть, всего лишь обычные животные.
Паладин повернулся к спасенной. Моав Ехидна стояла ни жива ни мертва, широко раскрыв глаза и тяжело дыша. Ее колотила мелкая дрожь. Сейчас она нисколько не походила на колдунью - самая обычная женщина. Лод Гвэйдеон даже позабыл о том, что данная особа - природный враг его Ордена. И он поступил так, как обычно поступал, спасая чью-то жизнь - подал даме руку и успокаивающе улыбнулся. Моав медленно протянула ладонь навстречу керефовой перчатке. На ее лице появилась неуверенная улыбка.
Больше этим вечером ничего интересного не произошло.
Глава 21
Они могут сколько угодно называть себя повстанцами, но мы-то знаем, что это обычные террористы!
Хорд
- Хе-ле-ли-ла! Хе-ле-ли-ла! Хе-ле-ли-ла!
Уже несколько часов из обветшавшего холомо [40] доносились заклинания. Старый Вером-Паньге, лучший знахарь всего Ингара, изгонял злого духа из бесноватого. На стенах висели кусочки древесной коры с изображениями изгоняемого существа, в жаркой печи пылал огонь, мерцающий зеленоватым светом, а под потолком раскачивалась трещотка, сделанная из моржового клыка. Вером-Паньге высасывал больное место, чтобы извлечь духа, напевал заклинания, а в самый ответственный момент, когда злое существо наконец покинуло тело человека, метнулся к заржавленному мушкету, стоящему в углу, и выстрелил в распахнутую дверь. После этого старик выбежал наружу с мушкетом наперевес, с силой дунул и закричал:
- Уходи за горы, за море! Уходи, не возвращайся! Не рады здесь тебе!
Он еще раз погрозил мушкетом, а затем швырнул вслед улепетывающему духу тяжелый булыжник.
Когда Вером-Паньге вошел обратно в холомо, бесноватый уже приподнялся на локтях и смотрел на него совершенно спокойным незамутненным взглядом. Исцеление прошло удачно. Знахарь удовлетворенно кивнул, положил на лоб больного мокрую тряпицу и дал ему выпить "кла-кла" из глиняной бутыли. На щеки охотника набежал румянец, и он задышал ровно - лекарство подействовало, окончательно завершив сеанс излечения.
Старик снова кивнул и начал пересчитывать беличьи шкурки - за изгнание духа он брал девять штук, и ни единой меньше. Но здесь оказалось только восемь. Знахарь недовольно нахмурился, повернулся к пациенту и сурово заметил:
- Одной не хватает.
- Не держи гнева на меня, Любящий Рыбу, - слабым голосом сказал бесноватый. - У меня не хватило шкурки, я не смог добыть. Подожди всего пять закатов, и я принесу тебе не одну, но две шкурки.
- Я подожду только четыре заката, и ты принесешь мне не две, но три шкурки, - строго приказал знахарь. - Иначе я сделаю так, что дух, которого я изгнал из твоего грешного тела, вернется, да еще прихватит с собой трех братьев. И изгнать их будет уже нельзя.
Больной охотник закрыл ладонями лицо - знак согласия. Добыть трех белок всего за четыре дня - небольшая проблема для здорового, но сложная задача - для только что поправившегося и еще слабого. По счастью, у Гоньке есть родственники - может, не оставят в беде, помогут вернуть долг знахарю.
- Теперь же спи, - задернул полог Вером-Паньге. - Сегодняшний закат ты должен провести под моей крышей - дух еще сердится, он ищет тебя, хочет вернуться к тебе в тело. Будь сильным. Заалеет заря - он уйдет за далекие горы и больше тебя не потревожит.
Старый знахарь приоткрыл дверь, глядя на заходящее солнце. В холомо знахаря всегда должно быть две двери - одна на закат, другая на восход. Утром и днем можно пользоваться только восточной дверью, вечером и ночью - западной. За другой в это время притаились злые духи, таятся от солнца в тени холомо.
Здесь, на полуострове Ингар, в холодной тундре, зима долгая - больше полугода земля покрыта снегом. А лето совсем короткое, прохладное, заморозки бывают даже в июле. Деревьев нет совсем - до самого горизонта расстилается бескрайняя равнина, покрытая зеленовато-серым лишайником. Недавно начали раскрываться первоцветы и полярные маки - их чудесные цветы выдерживают даже местные морозы.
Вером-Паньге прислушался - с противоположной стороны холомо доносились тяжелые шаги. Сюда шло что-то очень большое, да не одно, не два - целых три огромных существа. Старый знахарь недовольно скривился и резко захлопнул дверь. Он знал, кто к нему идет, но не желал видеть здесь этих людей.
Однако выбора у него не было. Через несколько минут дверь отворилась, и на пороге появились трое, одетые в долгополые медвежьи шубы. За их спинами виднелся темно-бурый шерстяной холм, длинные желтоватые бивни и нечто вроде толстой извивающейся змеи.
Хобот мамонта.
Три незваных гостя смотрели на знахаря недружелюбно. Их взору предстал беззубый морщинистый старик с изуродованной нижней губой - из нее словно бы вырезали кусок в форме равностороннего треугольника. Вером-Паньге грыз окостеневшими деснами копченую рыбину и сурово взирал на ингарцев, без спросу явившихся в его холомо.
Вождь вождей Айюки кашлянул, закрыл за собой дверь и молча уселся на циновку, скрестив ноги. Тоньголе и Лщаледа, младшие вожди, последовали его примеру. Несколько минут вожди племен и знахарь молча смотрели друг на друга.
- Мы пришли к тебе, Человек с Двумя Именами, - хрипло сказал Айюки. - Помощь твоя нужна Ингару.
- Помощь, кха? - оставил в покое рыбу знахарь. - Разве я и без того мало помогаю Людям Мамонтов? Чего еще вы хотите от меня?
- Ты лечишь наших воинов, да.
- Но берешь за это шкуры и еду! - дополнил Тоньголе.
- И этого мало нам теперь, - завершил Айюки. - Союз племен хочет прогнать насовсем людей с Бесснежных Земель.
- Вижу, у тебя есть их оружие! - обвиняюще ткнул пальцем в мушкет Тоньголе. - Откуда ты взял его?
- Обменял на шесть больших рыб, кунью шкуру и амулет из моржового клыка, - невозмутимо ответил знахарь. - Что-то имеете против вы? Так говорите, слушаю вас я.
Вожди смущенно отвели глаза. Вером-Паньге - лучший знахарь всего Ингара, все остальные знахари с почтением слушают его слова. Обидь старика - и добрая треть полуострова плюнет тебе в бороду.
Вером-Паньге удовлетворенно усмехнулся, догадавшись о их мыслях. Он внимательно переводил взгляд с вождя на вождя. Айюки - невысокий, коренастый, на первый взгляд кажется туповатым, но на самом деле отнюдь не дурак. Тоньголе - еще ниже, тощий, с выпученными глазами, очень злобный и вспыльчивый. Лщаледа - огромного роста, толстопузый и безмозглый, но зато лучший воин всего Ингара.
- Помощь твоя нужна Ингару, - повторил Айюки. - Договорились мы с серокожими знахарями из-за моря вместе воевать с южанцами, но не доверяю я этим чужакам - чувствую, обмануть хотят племена, злобу таят в карманах. Нужна нам мудрость Вером-Паньге, чтоб вовремя раскусить все хитрости, не поддаться на уловки серокожих.
- Кха. Так, да? - усмехнулся старик. - А что, мало знахарей других в ваших холомо? Что с Пасть-Арьха?
- Убили его, - мрачно отозвался Айюки.
- Жаль, жаль. А Темьба-Ворен?
- И его тоже убили.
- Но это уже не мы! - торопливо добавил Лщаледа.
- Жаль, жаль, совсем нехорошо… - мрачно покачал головой Вером-Паньге.
Старик недовольно закачал седой головой, отвернул угол циновки, открыл люк, свесился в погреб и достал несколько кусков квашеного мяса. Моржатина. Ингарцы режут добытого моржа на огромные куски в половину человеческого веса, крупные кости удаляют, сворачивают кусок так, чтобы со всех сторон на поверхности была только шкура, и зашивают. Полученный "мясной тюк" помещают осенью в глубокий погреб, выложенный камнем и очищенный от земли. За зиму мясо заквашивается, как капуста, и в начале весны его уже можно есть. Хранится в таком виде оно очень долго - Вером-Паньге уже целых два месяца питался только копченой рыбой и квашеной моржатиной.
Впрочем, еще раньше в его рационе вообще была одна только рыба.
- Нехорошее мясо, не сварено, - проворчал Тоньголе.
- Я больше люблю сырое, - холодно улыбнулся Вером-Паньге. - Как твоя жена, Айюки, здорова?
- Да, хорошо все, да овеют добрые ветры твои ноги, - смущенно пробормотал вождь вождей.
Прошлым летом старый знахарь исцелил его молодую жену - ни один знахарь не брался, все говорили, что бедная Мальдах умрет. А Вером-Паньге взялся, изгнал злых духов и даже лица красавице не попортил - а ведь часто после такой хвори у больного выпадают зубы или отваливается нос.
Именно поэтому Айюки чувствовал себя сейчас так неловко.
- Все хорошо, в тягости она, нового хорошего воина носит, - сухо ответил Айюки.
- Воина? А откуда знаешь, что то будет мальчик?
- Чужеземный знахарь сказал.
- Серокожий? - насторожился Вером-Паньге.
- Да.
- И вы верите словам серокожего знахаря?
- Нет. Потому и просим тебя вернуться в племя, помочь людям Айюки своей мудростью.
- Помочь, кха? - ехидно прищурился Вером-Паньге. - Помощь тебе, Айюки?
- Рыбы и шкурок мы не пожалеем.
- Кха, думаешь, мне нужны только шкурки? Нет, Айюки, не прав ты.
- Так что же тебе нужно?
- Правда.
Вожди недоуменно нахмурились. Вером-Паньге ухмыльнулся беззубым ртом, продемонстрировав окостеневшие десны, уже много лет успешно заменяющие ему зубы, проглотил последний кусок рыбы и неторопливо поднялся на ноги. Три пары глаз уставились на старого знахаря, не понимая, что он собирается делать.
- Погадаю я вам сегодня, - объявил Вером-Паньге. - Бесплатно погадаю, просто так.
Он отдернул шкуру, прикрывающую костяной сундук, буквально веющий волшебством, и осторожно поднял тяжелую крышку. Вожди зачарованно следили за его действиями - о искусстве предсказания Вером-Паньге ходили настоящие легенды.
Старик разложил на циновке горсть разнообразных предметов и хитро усмехнулся, глядя на вытянувшиеся лица гостей.
- Устроим большое гадание, кха? - вопросительно кашлянул он, беря в руки горсть ровных гладких шариков, выточенных из мамонтовой кости.
Вером-Паньге работал довольно долго. Сначала он раскладывал по кучкам костяшки, проводя с ними какие-то непонятные манипуляции - то выстраивал их линиями, то вновь ссыпал в общую кучу. При этом он не произносил ни слова.
Результат его не удовлетворил. Более того - ужасно огорчил. С помрачневшим лицом знахарь вынул из сундука клетку с живым леммингом и проткнул зверька длинной костяной иглой. Грызун еле слышно пискнул и затих. Старик невозмутимо выпотрошил трупик костяным же ножом, буквально вывернув его наизнанку. Костлявые пальцы очень долго копались во внутренностях, но в слезящихся старческих глазах все сильнее отражалось разочарование. Окончив копошиться в трупике, он разорвал его на части и бросил в печь. Дым пошел густой и темный, без единого острого конца. Очень плохое предзнаменование. Гадание по жертвенному животному окончилось полной неудачей.
- Очень плохо. Очень все плохо, - цокнул языком Вером-Паньге.
- Погадай еще, Человек с Двумя Именами! - взмолился Айюки.
- Нет, больше не буду гадать вам. Даже не просите.
- Просим тебя!
- Хорошо, погадаю еще.
Знахарь поскреб изуродованную губу, подумал, а затем взял жбан с холодной водой и кусок воска. Воск он растопил и в жидком виде влил в жбан, где тот и застыл на поверхности воды. Вером-Паньге долго что-то бормотал себе под нос, внимательно следя за движениями восковых капель, но в конце концов расстроенно покачал головой. Он аккуратно вынул весь воск и опустил в тот же жбан две иглы, натертые салом и моржовым жиром. Иглы мгновенно пошли ко дну, и старик едва не закричал от ужаса.
Вожди нервничали все сильнее.
- Нет вам доброго гадания, - вынес суровый вердикт знахарь. - Ничто не предвещает доброго исхода. Все плохо у вас будет. Кха!
Вожди переглянулись. Суеверный ужас боролся с жаждой войн и крови. Их с детства приучили не пренебрегать предзнаменованиями и пророчествами, но им до жути хотелось отправиться на юг, в земли мягкотелых людей со светлыми волосами. К тому же предсказания старого знахаря в любом случае ничего не решали - слишком большие силы пришли в движение, их уже не остановить кишками лемминга и воском в холодной воде.
- Отвечай, Человек с Двумя Именами, ты поможешь или нет? - угрюмо проворчал Тоньголе.
- Нет. Не будет вам моей помощи.
Вожди несколько минут сидели молча, медленно жевали квашеную моржатину и словно бы разговаривали друг с другом одними взглядами. В воздухе все усиливался отдаленный шум, пол под ногами еле заметно подрагивал.
- Ты слышишь эти звуки, Человек с Двумя Именами? - нарушил молчание Айюки.
- Слышу, - благожелательно кивнул старый знахарь.
- Ты знаешь, что они означают?
- Знаю.
Вожди снова замолчали. Их лица недовольно кривились. Вером-Паньге повернулся к ним, грустно улыбнулся беззубым ртом и тихо сказал:
- Не нужно так много думать. Что задумали сделать - делайте.
Айюки, Тоньголе и Лщаледа угрюмо кивнули и одновременно сунули руки за пазуху, извлекая на свет толстые костяные трубки. Вожди синхронно поднесли их ко рту и дунули.
Старый знахарь упал, как подкошенный. В его шею вонзились три одинаковых стрелки с костяными наконечниками, смазанными черной вязкой смолкой. Вожди кивнули друг другу - они выстрелили одновременно, никто не сможет сказать, чья именно стрела принесла смерть старику. Разгневанный дух не отыщет убийцу - грех разделен между троими, а карать трех человек за одно убийство нельзя.
И теперь они трое повязаны еще крепче - дороги назад им уже нет.
Тоньголе и Лщаледа молча вышли из холомо. Айюки двинулся за ними, но его остановил слабый стон:
- Айюки… Айюки… - прохрипел старик. В нем еще теплилась капля жизни, чародейские силы не давали так легко уйти на тот свет.
Вождь вождей заломил руки в суеверном ужасе - неужели знахарь перед смертью успеет наложить проклятье?! Он хотел было выскочить за дверь, но сообразил, что уже поздно. Айюки на негнущихся ногах подошел к умирающему.
- Айюки, будь осторожен, не верь серокожим… - еле слышно сказал Вером-Паньге, хватая вождя за полу шубы. - Лишь тьма и предательство в их сердцах, не вижу от них добра я племенам Ингара… Берегись их, Айюки, берегись…
- Я… - еле выдавил из себя Айюки.
- Не верь им… не верь… И… Айюки, береги дочь…
- Дочь?! У меня будет сын!
- Нет, серокожий ошибся… или солгал… У тебя будет дочь… Великая судьба ожидает ее… береги ее… Помни мои слова, Айюки… Когда пролетит над Ингаром пятнадцать весен, скажи ей… скажи… ска…
Вером-Паньге замер с раскрытым ртом. Сердце старого знахаря остановилось.
Айюки вышел из холомо, озабоченно потирая лоб. О чем хотел предупредить Человек с Двумя Именами? Что ему нужно сказать дочери, когда минет пятнадцать весен? В том, что у него будет именно дочь, он не усомнился ни на миг - прорицательным способностям лучшего знахаря Ингара он верил больше, чем какому-то серокожему из-за моря.
Одно утешило Айюки в этом предсмертном пророчестве - если Вером-Паньге хотел, чтобы он что-то кому-то сказал через пятнадцать весен… значит он, Айюки, проживет еще как минимум пятнадцать весен. Немало, если учесть, что ему уже больше полусотни.
- Почему задержался, Айюки? - покривился Тоньголе, взбираясь по канату с узлами.
- Так… - рассеянно ответил вождь вождей, хватаясь за другой канат.
Мамонты Ингара - крупные звери с могучими хоботами и крепкими бивнями. Сидеть на них верхом человек не может, так что на спинах у них стоят маленькие домики для лучников. Взбираются туда по специальным канатам.
- Берегись, Айюки! - крикнул Лщаледа.
- Ай-я-я-я-я!!! - раздался истошный визг.