- Мы узнаем… узнаем… узнаем прямо сейчас!!! - взревел старик, выхватывая серебряный браскет и пронзая красавице плечо.
Кентаврица вскрикнула от боли, ее глаза закатились, она тяжело задышала… а в следующий миг ее силуэт расплылся, конская половина заколебалась и исчезла! Прекрасная кентаврица превратилась в человека! Очень красивую молодую девушку… но с серой кожей.
- Не ложь!!! - прорычал Великий Намиб, нанося страшный удар утяжеленным концом посоха. - Чистая правда!!!
Бронзовая палица расколола череп колдуньи, словно пустую тыкву. Она даже не успела открыть рот, чтобы произнести заклинание - военный вождь кентавров убил ее на месте.
В шатер вновь влетел старший телохранитель. Он выглядел ошеломленным и испуганным.
- Крылатый Вла… - запыхавшись, поклонился он. - Крылатый Властелин, ваш Младший Таргатор, он превратился в… о-о…
Его глаза упали на мертвую колдунью, и окончания доклада не последовало. Кей-Коон и так прекрасно знал, во что превратился его второй помощник.
- Серые… - озлобленно прохрипел Великий Намиб, сжимая кулаки.
- Я жду повелений, Крылатый Властелин, - тихо сказал старший телохранитель.
Кей-Коон молча протянул ему листок бумаги.
- Всех перечисленных - прикончить таким же образом, - сухо приказал он. - Живыми не брать.
Телохранитель поклонился. Его глаза забегали по бумаге и невольно поползли на лоб - в списке оказалось тринадцать имен, причем большинство из них - весьма высокопоставленные кентавры. Крупнее Младшего Таргатора и любимой жены Великого Намиба никого не нашлось, но и прочие вызывали уважение. На последнем имени верный страж едва не зарычал от бешенства - им оказался его собственный сын.
- Нет ли здесь ошибки, Крылатый Властелин?! - с отчаянной надеждой вопросил он.
- Мы сожалеем, - сочувствующе посмотрел на него повелитель. - Боюсь, перечень точен… Не жалей их - они не те, кем кажутся, на их месте двуногие шпионы…
Телохранитель коротко кивнул и ушел, еле слышно цокая копытами. Только по хвосту, исступленно колотящему по крупу, можно было понять, какое горе и бешенство овладели старым воином.
- Печальный день для Кентавриды… - прикрыл морщинистые веки Кей-Коон. - Мы благодарим тебя за доставленное послание, юная кобылица. Твое деяние не будет забыто.
- Ваше величество, мой король просит вас… - рискнула напомнить Марадея.
- Да, мы прочли, - с легким раздражением посмотрел на нее Великий Намиб. - Но выйди наружу - в воздухе пахнет порохом и каленым железом! Казачество Забережья только и ждет, когда мы дадим слабину! Но мы не дадим ее! Мы их уничтожим!!! - взревел Кей-Коон, ударив кулаком по ладони. - Но пока еще не уничтожили… пока не уничтожили… как, как оставить границы неприкрытыми?!! Нет, юная кобылица, наш ответ - нет! Передай своему Намибу, что мы благодарны ему за услугу, и непременно при случае отплатим… но пусть он не ждет, что мы бросим нашу войну ради его!
- Ваше величество! - бросилась на колени девушка.
- Что это значит?… - брезгливо поморщился Кей-Коон.
- Ваше величество, прошу, подумайте еще! - взмолилась Марадея. - Вы же видели, что сделали серые!
- Да, и мы непременно отомстим. Но не сегодня.
- Но завтра может быть поздно!!! Разве вы не видите, что творится?! Если вы не поможете нам, Рокуш падет!… а за ним настанет очередь Кентавриды!!! Ваше величество, к нашему королю на помощь явился великий маг из Небесных Сфер, мой брат отправился гонцом к дэвкаци… неужели вы останетесь в стороне?!! Не дайте погибнуть всему Нумирадису… всему Рари!!! Молю вас!!!
Седой кентавр невольно отступил назад, ошеломленный такой горячностью. Из глаз девушки катились огромные слезы. Кей-Коон на миг заколебался, но потом седая борода медленно качнулась.
- Нет… - тихо ответил он.
- Ваше величество! - вспомнила о королевском наставлении Марадея. - Еще мой король велел сказать вам: "Вспомни о пятерых, погибших в пещере!"
А вот эти слова подействовали на Кей-Коона, как удар грома. Он на миг замер, ошалело раскрыв рот, но потом старческое лицо словно осветилось изнутри. На губах кентавра заиграла молодая улыбка, и он ностальгически вздохнул.
- Проклятый двуногий… - фыркнул Кей-Коон. - Он все-таки рассказал…
Марадея не решилась спросить, что все это означает, но в ее глазах стояло такое любопытство, что Великий Намиб понимающе усмехнулся и поведал:
- Когда я был совсем молод, маленькая кобылица, я дружил с одним из ваших. Я тогда был всего лишь младшим побочным сыном дальнего родича тогдашнего Великого Намиба, служил в тимариотах. А он был лейтенантом гренадеров. Его звали Бокаверде Хобокен. Нас обоих отправили проходить службу в Ларии… была тогда такая программа, направлять младших детей учиться за границу… У нас в Лепрегаде тоже тогда служили ваши… да и сейчас еще иногда бывают. Дело было в Сталибах. Мы с Хобокеном гнались за парой мародеров, но они ушли… Ночь застигла нас в горах, и мы решили переночевать в пещере… Но случился обвал… и меня едва не придавило спящего. Хобокен успел вытолкнуть меня из-под удара… но сам лишился руки. Всю оставшуюся жизнь он проходил с крюком вместо пятерни… Тогда же я поклялся ему, что всю жизнь буду помнить о пятерых, погибших в пещере… Проклятый двуногий не забыл клятвы… - снова фыркнул Кей-Коон. - Жаль, он так и не узнал, что я стал Великим Намибом… не дожил…
Старик замолчал. И все остальные тоже замолчали. Никто, даже он сам, не обратил внимания, что во время рассказа Кей-Коон позабыл о непременном для кентавридских монархов множественном числе. Великие Намибы всегда называют себя "мы".
- Мы помним, что обещали Хобокену, - угрюмо произнес Кей-Коон. - Слово кентавра благородных кровей нерушимо! Можешь передать своему Намибу, что ты добилась своего, маленькая кобылица. Завтра же мы начнем переговоры с казаками о перемирии… и если переговоры окончатся успешно, исполним обещанное. Когда Рокуш ударит на серых с востока, Кентаврида откроет второй фронт с запада! Кентаврида явится!!!
- Ваше величество, но как же я передам… - пробормотала Марадея.
- Ах да, конечно… Сти-Глер!
- Я слушаю, Крылатый Властелин! - немедленно откликнулся кентавр, дотоле тихо стоящий в углу.
- У нас есть для тебя одно поручение…
Глава 35
В соке "Любимом" целых десять яблок! И это еще только в банановом! А представляете, сколько их в томатном?!
На правах рекламы
Ванесса чистила зубы. Прошла уже целая неделя со дня отбытия Креола, Шамшуддина и лода Гвэйдеона, и она постепенно начинала беспокоиться. По ее подсчетам, перелет от Зингенцефельда до Каббасианы как раз и занимает неделю или чуть больше. Следовательно, если завтра-послезавтра учитель не вернется… тогда надо беспокоиться еще сильнее.
Сначала Вон опасалась, что жить в средневековом дворце окажется ужасно неудобно и некомфортно. Но выяснилось, что дворец, во-первых, совсем не средневековый, а во-вторых Рокуш мог похвастаться многими техническими новинками, сильно опережая даже ближайших соседей - ларийцев.
Взять хотя бы зеркало, в которое она сейчас смотрелась. Драво Стузиан изобрел способ озеркаливания стекла серебром вместо ртути, благодаря чему зеркала стали почти такими же, как на Земле двадцатого века. В покоях, выделенных Ванессе, имелись все необходимые средства гигиены - зеркало с резной дубовой рамой, фаянсовая ванна, серебряный рукомойный прибор… правда, вместо унитаза простой керамический горшок.
Причем на внутренней поверхности - инструкция по применению!
Ванесса прополоскала рот, с отвращением сплевывая остатки зубного порошка (он отличался на редкость едким вкусом и щипал десны), и завинтила кран. Водопровод в Королевском Дворце тоже имелся, хотя и без горячей воды. Для принятия ванны горничные приволакивали чан с кипятком.
Одна такая горничная прямо сейчас стояла в дверях, обиженно теребя передник. Ее приставили к "иностранной зеньорите", но оная оказалась весьма капризной особой - требовала каких-то непонятных вещей (вроде "геля для ванной") и возмущалась по совершенно пустяковым поводам. К примеру в первый же вечер, когда бедная служанка всего лишь хотела помочь благородной зеньорите раздеться ко сну, та на нее прикрикнула, заявив, что всякими гадостями не увлекается. Девушка попыталась было объяснить госпоже, что это самая обычная процедура, не имеющая ничего общего с "ларийскими забавами". Ведь всем известно, что по этикету одевать и раздевать господ должны слуги. Делать подобное самостоятельно… это все равно как если крестьянин будет сам тащить телегу вместо лошади…
Маркиза Ли внимательно выслушала сбивчивые объяснения, глубокомысленно кивнула и велела идти к некоему "черту". Что это за зеньор, и зачем к нему нужно идти, она не уточнила.
- Хуби, что у нас на сегодня? - спросила Вон, вытирая руки.
Оставшись без хозяина, Хубаксис впал в глубокую депрессию. Креол все время орал на него, дубасил, один раз даже отрезал крыло, но он первый раз его БРОСИЛ! Раньше брал с собой всегда и везде. А теперь бросил!
- …сволочь… - не переставая бурчал джинн.
- Хуби, заткнись! - прикрикнула на него Вон.
- …скотина…
- Хуби, я тебя сейчас стукну!
- …зловонная отрыжка Нергала… а-ай!!! Вон, за что, больно же?!
После продолжительных и очень увлекательных опытов Ванесса выяснила, что обычные предметы Хубаксису вреда не причиняют - он либо пролетает сквозь них, либо просто не реагирует. Чтобы джинн заорал от боли, нужно лупить его руками хозяина, чем-нибудь волшебным… или какой-нибудь медяшкой.
Например, вот этим медным половником, стыренным на дворцовой поварне.
- Надо поприсутствовать на церемонии пробуждения принцессы, - угрюмо зачитал Хубаксис, глядя в блокнотный листок размером с него самого. - Она вчера приглашала. Потом королевский обед. Король вчера приглашал. А потом сопровождение короля и барона Джориана на Рокат-Каста. Барон…
- …вчера приглашал, - закончила Ванесса. - Помню, помню. А где наши парни?
- Логмир еще не вернулся из борде… библиотеки! - торопливо поправился джинн. - Индрак на поварне - завтракает. Но их тоже на обед пригласили.
- Класс.
- А меня не пригласили…
- Высший класс.
Ванесса пристегнула кобуру и поправила кафтан, чтобы скрыть пистолетообразную выпуклость справа. Вопреки всем требованиям этикета, она носила мужскую одежду. В первый день, правда, надела туалет, приличествующий даме ее положения… но повторять опыт не стала.
Во-первых, на одевание пришлось затратить почти два часа.
Во-вторых, в этом платье, сверх всякой меры покрытом гирляндами лент и бантов, кружевными оборками, рюшечками и прочей мишурой, она чувствовала себя расфуфыренным фазаном.
В-третьих, под этими бесчисленными слоями материи оказалось до безумия жарко - пот тек градом, а кожа немилосердно чесалась.
В-четвертых, корсет из китового уса едва не выдавил бедной девушке кишки.
В-пятых… ну, в общем, местная мода эмансипированной американке не понравилась.
Уже на следующее утро Ванесса вытребовала себе мужской дворянский костюм - нижнюю рубаху из тончайшего батиста, кафтан, штаны, шерстяные чулки, башмаки с пряжками. И все. Просто и удобно.
Правда, это вызвало шепотки и косые взгляды придворных дам… но кое-кто из них, наоборот, поглядывал с завистью! А вчера молоденькая графиня Шкеран шокировала всех, также появившись в мужской одежде. И судя по разговорам, ходящим среди портних и модельеров, некоторые ее подруги тайком заказали и себе нечто подобное. Не настоящий мужской кафтан, конечно… но нечто в схожем стиле. Семена, посеянные Ванессой, упали на благодатную почву.
- Да, вот так и рождается новая мода… - задумчиво поглядела на себя в зеркало Вон, дополнив туалет широкополой шляпой. Привыкла за время путешествия по Каабару.
Горничная в очередной раз попыталась устроить зеньорите Ли косметический сеанс. Ванесса в очередной раз вежливо отказалась, ласково сказав какое-то слово на букву "f". В Рокуше благородные дамы используют два основных средства косметики: чистый мел, превращающий лицо в белую безжизненную маску, и мазь на основе свекольного сока, делающая щеки красными, как помидоры. У Вон эти крайности вызывали ассоциации с клоунской раскраской - мим и "рыжий". Поэтому она по-прежнему пользовалась старой доброй косметичкой - тут мазок, там мазок, и лицо готово.
За прошедшую неделю Ванесса успела обжиться в Королевском Дворце Владеки. Она уже давно переняла от Креола образ поведения, позволяющий чувствовать себя комфортно в любом месте. А именно - гляди на всех сверху вниз и веди себя так, словно ты везде самый главный.
Несложное правило. Но очень эффективное. Креол придерживался его всю жизнь и уже плохо помнил то время, когда еще не был где-то самым главным. В древнем Шумере отношения императора и Верховного Мага напоминали сложный и запутанный симбиоз. Конечно, Верховный Маг - вернейший из подданных императора и обязан во всем повиноваться властелину. С другой стороны, если император вдруг надумает казнить вернейшего из своих подданных… далеко не факт, что ему это удастся. Поэтому Верховный Маг исполняет любую просьбу императора… а император в свою очередь воздерживается от просьб, которые Верховный Маг может вдруг не захотеть исполнить.
В общем-то, система довольно шаткая. Неудивительно, что она так часто разваливалась. Когда маги вдруг влезают в политику, или политики начинают командовать магами… государство ожидают серьезные потрясения. Как, собственно, и произошло с Шумером после смерти последнего из великих императоров-полубогов - Лугалькиаги, прапраправнука Гильгамеша. В двадцать пятом веке до нашей эры империя Шумер распалась на множество крохотных царств, а великое Искусство магии начало печальный путь к упадку и забвению.
Впрочем, Креол умер на пятьсот лет раньше.
- Доброе утро, барон! - махнула рукой Ванесса. - Как спалось?
- Утро доброе, маркиза, - приложил два пальца к виску Джориан, шествующий по дворцовому коридору подобно важному бронетранспортеру. - Передайте мои извинения его величеству - к обеду опоздаю. В северной крепости какие-то проблемы…
- Обязательно.
Стражи покоев Гвениолы Янтарновласой при виде маркизы Ли низко поклонились, не сделав даже попытки задержать важную гостью. Ученица мага успела зарекомендовать себя решительной особой.
- Доброе утро, Гвенни… то есть, ваше высочество! - поздоровалась Ванесса, входя внутрь.
На нее тут же возмущенно зашикали. Начиналась Церемония Пробуждения Принцессы - настоящий спектакль в несколько действий. Исполинская кровать - почти такая же, как та, что осталась в замке Ставараф, - на эти минуты превращалась в сцену, стоящую посреди зрительного зала-опочивальни.
Ванесса появилась к самому концу первого действия - первая камеристка только что разбудила ее высочество, и сейчас две служанки заканчивали расчесывать и укладывать великолепные золотистые волосы. Гвениола широко зевала и терла глаза, не обращая внимания на присутствующих.
Первая камеристка резко отдернула полог, открывая расчесанную принцессу взглядам зрителей. Первая красавица Ларии милостиво зевнула и опустила ноги на пол. Среди белоснежных пуховиков она напоминала солнце, встающее среди облаков. Длинные светлые волосы ниспадали по лилейной шейке, словно солнечные лучи. Камеристки начали умывать госпожу… но отнюдь не водой, а дорогими духами с запахом лаванды и роз. Первая камеристка обула крохотные ступни принцессы в туфельки, а главная костюмерша помогла ей снять сорочку и накинула на плечи халат - "промежуточная" одежда.
В палаты вошло еще несколько дам, а также парочка кавалеров - принцесса уже не нагишом. Появилась массажистка, парикмахерша, лакеи. Все они изящно раскланивались перед госпожой, невнятно бормоча слова приветствия. Первая камеристка взяла зеркало, а парикмахерша начала наносить на венценосное личико пудру и румяна. Массажистка тем временем массировала спину и плечи красавицы.
Два дюжих лакея встали спиной к принцессе, загораживая ее от публики, а костюмерши тем временем сдернули с нее "промежуточный" халат и начали облачать в сегодняшний костюм. Туфельки также сменились другой обувью. Служанка поднесла принцессе вчерашний костюм, чтобы та переложила содержимое карманов в сегодняшний. Другая подала серебряный поднос с четырьмя носовыми платками - на выбор.
И, наконец, последнее действие. Принцесса уже при полном параде, к ней подходит жрец Единого, принимает утреннюю молитву - краткую, всего в несколько слов. Гвениола Янтарновласая улыбается, подает руку франтоватому хлыщу - герцогу Змекелену, очередному фавориту (за эту неделю принцесса меняла уже третьего). Служанки за ее спиной торопливо застилают постель.
Ванесса наблюдала за этим фарсом подчеркнуто спокойно. Хотя удерживаться от хохота было ужасно трудно. Тем более, что она знала, что в этот момент точно такой же спектакль (даже еще пышнее), разыгрывается в спальне королевы. А вот король уже давно на ногах - его величество спит очень мало, пробуждаясь чуть ли не самым первым. Да и будят его гораздо проще - Обелезнэ Первый в привычках отличается аскетизмом и недолюбливает бесполезный церемониал.
Правда, следует упомянуть, что почести, отдаваемые Гвениоле Янтарновласой, по этикету полагаются только правящим монархам. Дети короля Обелезнэ - принц и две принцессы - подобных спектаклей не удостаиваются. Но поскольку Гвениола осталась последней из ларийского королевского рода… ее статус стал довольно двусмысленным. Меньше королевы, но больше принцессы.
- Маркиза, мы идем на обед к его величеству, - любезно сообщила Гвениола, подходя к Ванессе. - Вы составите нам компанию?
Герцог Змекелен глупо ухмыльнулся и что-то промямлил. Принцесса наконец-то подобрала себе фаворита под стать - лицо ангела, стать молодого платана и ум… отсутствует. Барон Джориан в свое время высказался о герцоге так: "Если бы мозги мужчины весили столько же, сколько то, что прячется в штанах, Змекелен затмил бы самого Стузиана". Тот ужасно обиделся, даже хотел вызвать Джориана на дуэль… но все-таки вовремя одумался. Вспомнилась история с графом Пеймовеаном.
Довольно поучительная история, между прочим. Пеймовеан был едва ли не лучшим фехтовальщиком Рокуша. А еще - мужем графини Пеймовеан, пользующейся особой "любовью" Джориана-критика. Граф долгое время терпел, но в конце концов вступился за регулярно оскорбляемую супругу. Однако беседа получилась на удивление короткая: "Вы негодяй, барон!" - "Кто, я?!!".
Свой вопрос Джориан сопроводил ударом в зубы.
- Ладно, Златовласка, пошли, - снисходительно взяла принцессу за руку Вон.
- Как-как вы меня назвали? - заинтересовалась та. - Злата…
Ванесса запоздало вспомнила, что ни в одном из рарийских языков нет слова "золото". Данный металл в этом мире настолько нераспространен, что его до сих пор никто не находил.
- Проехали, - махнула рукой она.
Король Обелезнэ жил по твердому распорядку, не изменяя ему никогда. Обедал он ровно в полдень - ни часом раньше, ни часом позже. Причем если королевский ужин всегда был многолюдным пиршеством, на которое являлись сотни людей, а завтрак, напротив, проходил в тишине и покое (даже слуг было всего двое), то королевский обед - нечто среднее. На него монарх приглашал семь-восемь человек - тех, кого он желал сегодня видеть.