* * *
Проблему с заселением решил Шастель. Генерал отвёл упрямого управляющего в сторонку и что-то ему сказал. То ли пообещал пожизненную защиту от кошмаров, то ли, наоборот, пригрозил пожизненным преследованием какого-нибудь кошмара, но гостиничный бюрократ в мгновение ока превратился в гостеприимного хозяина, готового собственноручно выбросить вещи предыдущих постояльцев из номеров.
После этого единственным полицейским, который всё-таки столкнулся с трудностями при заселении, стал лейтенант О. Хотя начиналось всё вполне безобидно: О. просто подошёл к стойке портье.
- Лейтенант! - приветливо окликнул его крупный портье с лицом вежливого австралийского аборигена.
- Портье! - ответил О. приветствием на приветствие и уже собирался улыбнуться, но портье совершил нечто немыслимое - перемахнул через стойку.
"В чём, собственно, дело?" - хотел спросить О. высокомерным тоном, но вместо этого почему-то жалобно сказал:
- Это не я!
- Это вы! - сказал вежливый абориген, шаря на поясе в поисках верного бумеранга.
Не найдя личного оружия, он щёлкнул пальцами напарнику. Тот развернул монитор гостиничного компьютера к лейтенанту. На мониторе О. увидал свой поясной портрет.
- Это я, - О. постарался собраться с духом. - Но в чём, собственно…
Портье снова щёлкнул пальцами. Напарник нажал что-то на клавиатуре, и изображение на мониторе изменилось: теперь из-за спины лейтенанта торчали любопытствующие пингвиньи головы. О. вздрогнул.
- Это мне прислал кузен, - зловеще прокомментировал фото портье, - он работает портье в гостинице "Пресиденте Едуардо Фреи Монталва, Антарктида".
Лейтенант пожал плечами. Со стороны показалось, что его передёрнуло от неприятных воспоминаний. Изнутри лейтенанту тоже так показалось.
- А теперь я хотел бы знать, - вкрадчиво произнес портье, - выходили ли вы… сэр… на территорию Антарктиды, прилегающую к нашему отелю?
- Меня послали… - начал О. но понял, что получается слишком жалобно, откашлялся и повторил как мог внушительно. - Меня послали выполнять важное задание!
- Значит, выходили, - теперь руки портье нашаривали на поясе метательную дубинку. - В контакт с пингвинами вступали?
Лейтенант решил держаться до последнего, но не врать. Дальнейший диалог напоминал перебрасывание бумеранга из рук в руки.
- Не понимаю, о чём вы говорите.
- Они вас видели?
- Возможно.
- Вы их видели?
- Я видел множество объектов.
- Вы подавали им знаки?
- Я действовал в рамках инструкции.
- Вы к ним приближались?
- Я двигался в разных направлениях.
- Они вас узнали?
- Кто?
- Пингвины!
- Не понимаю, о чём вы говорите.
Портье замолчал и сочувственно улыбнулся. О. мысленно стёр пот с мозга, но, как выяснилось, рано.
- Придется вас депортировать, - сказал австралиец.
- Вы не имеете права! - отчаянно возразил лейтенант. - Антарктида - свободный континент!
- Я не собираюсь вас депортировать из Антарктиды, я же не зверь, - портье оскалился. - Мы депортируем вас всего лишь из отеля.
О. посмотрел в окно. Его взгляду предстали мерцающие снега Антарктиды и редкой красоты торосы.
- Жарковато сегодня, - сказал австралиец и оскалился ещё плотояднее.
Неизвестно, чем бы кончилось противостояние логики и кровожадности, если бы не полицейская солидарность, которая не делает различий между шовинизмом и ксенофобией.
- Отставить! - гаркнул Образцов и отставил лейтенанта на метр в сторону.
- Этот человек находится под покровительством Соединённых Штатов Америки! - заявил Джефф и приобнял лейтенанта за плечи.
Портье не ожидал такой массированной атаки.
- Сэр! Товарищ! - попытался он объяснить ситуацию, но понят не был.
- Тамбовский конь тебе сэр! - рявкнул Образцов.
- На вышках в ГУЛАГе твои товарищи! - гаркнул Джефф.
Бедный абориген почувствовал себя большой, но глупой страной, напросившейся на помощь международного миротворческого контингента. Он повернулся с намерением то ли бежать, то ли очень быстро бежать, и наткнулся на налетевшую Мари.
- Где я была сегодня весь день?! - прорычала она. - По минутам! Отвечать честно и подробно!
Даже тренированная психика гостиничного портье имеет свои пределы прочности. Австралиец закатил глаза и шмякнулся на пол.
- Слабак! - сказал Образцов.
- Лузер! - сказал Джефф.
Лейтенанту на миг показалось, что сейчас русский "даст пять" американцу, но этого редкого события не произошло. Зато Мари, поняв, что свидетель ушёл в глухой отказ, перенесла огонь на О.
- Где я была весь день?! Отвечать быстро!
- С самого утра или с момента прибытия в этот отель? - быстро спросил лейтенант.
Мари потёрла лоб и чертыхнулась.
- Чертых! Ты же меня не видел!
Она собиралась наброситься на напарника поверженного портье, но Образцов ухватил девушку за локоть и потребовал объяснить, что тут творится. Мари предельно сжато сообщила о сестре-авантюристке, поехавшей именно на ту конференцию, которая подверглась нападению; об обнаружении пустого номера сестры; о необнаружении самой сестры; о звериной тупости персонала, который не может понять, что Мари - не Ирэн…
- Когда вашу сестру видели последний раз? - сделал попытку перевести начинающуюся истерику в конструктивное русло Образцов.
- Когда она входила в зал… - лицо девушки потемнело. - А было это за тридцать минут до нападения кошмара.
- Так может, - с замиранием сердца сказал О. - Она там… среди… статуй?
- Что я, свою сестру не узнаю?! - закричала Мари на лейтенанта. - Не было её среди статуй! Но в зал она входила! А те, кто её после этого видели, все превратились в окаменевших болванов!
- Не все, - сказал О. и на всякий случай испуганно моргнул. - Я же говорил, один учёный ушёл за двадцать минут до нападения. Ну Эдуард, который в шоке…
Мари посмотрела на него стеклянным взглядом и рванула с места так шустро, что майор, капитан и лейтенант прозевали момент старта.
- Как мы узнаем сестру очаровательной сержанта? - спросил Джефф на бегу.
- Они близняшки, - ответил О.
- Ух ты! - удивился Джефф. - А как мы их не перепутаем?
- Мари в форме, сестра - без, - успокоил его Образцов.
Лейтенант чуть было не представил Ирэн без формы, но любопытный американец уже задавал следующий вопрос:
- А если они поменяются одеждой?
- Тогда всё, - сказал О.
Добежав до лифта, Мари резко затормозила, развернулась и рявкнула:
- Где он?!
О. понял, что сейчас самый женственный в мире сержант начнёт жёстко выколачивать информацию из собственного напарника, поэтому он не стал задавать глупых вопросов типа: "Кто?" или "Эдуард, что ли?". Вместо этого лейтенант выпалил на одном дыхании, не останавливаясь даже на знаках препинания:
- Он в номере 111 это вон там налево по коридору!
Тут одно дыхание закончилось и пришлось срочно открываться второму, чтобы догнать Мари, а также Джеффа и Образцова, которые следовали за очаровательным взбешённым сержантом, как телохранители за спринтером-миллиардером.
Номер 111 оказался закрыт… на какое-то время, потому что спонтанное российско-американское сотрудничество вынесло дверь с первого пинка.
Беглый, но энергичный осмотр доказал, что Эдуард в номере живёт, но не прямо сейчас. Прямо сейчас он - зараза такая! - где-то шляется.
- Прочесать отель, - скомандовала сержант лейтенанту, капитану и майору. - О. - первый этаж. Образцов - второй. Джефф - третий. Я - все остальные.
Если кто из офицеров и собирался возмутиться нарушением субординации, Мари ему такого шанса не дала. Не успели её последние слова достичь ушей собеседников, как сама она достигла конца коридора. Американец и русский произнесли краткое резюме (каждый на своём языке) и последовали за девушкой. Лейтенант притормозил. Во-первых, второе дыхание тоже не резиновое. Во-вторых, он хотел, чтобы незаконное вторжение принесло максимум пользы, и попытался найти в номере хоть что-нибудь полезное для расследования.
Кое-что полезное лейтенант обнаружил, но прочесть не смог. Все салфетки, счета, рекламные проспекты, часть обоев, книги и журналы были исписаны аккуратными каракулями формул с неаккуратными пометками на полях. Даже на DVD с фильмом "Назад в будущее" (коллекционное издание) красовалось сакраментальное: "E = mc2? А E = mc3 не хотите?!"
Больше ничего интересного в номере не было - стандартный комплект "Командировочный-холостяк-гостиница": носки, телефон, тапочки, чистые носки, майка, стол, стул, галстук, спортивный костюм и далее в том же духе.
О., как мог, прибрал в номере после обыска (раскидал как было), аккуратно прислонил дверь к косяку и пошёл прочесывать этаж, уже заселённый полицейскими. Об Эдуарде никто не слышал, но услышав, тут же начинал интересоваться.
- Свидетель, - туманно намекал лейтенант. - Ценный. Но вы не обращайте внимания, отдыхайте.
Через пять минут этаж гудел: полицейские рыскали по коридору и пытались выяснить друг у друга, не видел ли кто ценного свидетеля Эдуарда? А если видел, то где? И как он, чёрт побери, выглядит?
Убедившись, что теперь Эдуарду деться некуда, О. отправился в конференц-зал. В нём все-таки теплилась надежда… нет, теплилось опасение, что Ирэн где-то среди окаменевших учёных.
"Ну и что, что её парализовало? - лейтенант пытался подавить панику и мыслить позитивно, как учили в одной умной книжке. - Зато теперь она мне точно не откажет! Правда, и не согласится… Но для красивых девушек это типично. Поставлю её в прихожую, буду покупать красивую одежду…"
О. вошел в конференц-зал, и его настроение резко ухудшилось - Джефф и Образцов уже проводили инспекцию учёных истуканов, время от времени восклицая: "Нет, не она!"
- Зря вы без меня начали, - ревниво сказал лейтенант, - я единственный из вас, кто знает Ирэн в лицо.
- Дурачок ты, - ласково оскорбил его русский.
- Волнуется, - добродушно вступился за О. американец. - Вот и тупит.
"Спелись, - подумал О. - империалисты!"
И двинулся перепроверять статуи. Чтобы настроить себя на позитивный лад, лейтенант представлял, как Образцов и Джефф сходятся на почве оскорблений его, лейтенанта. Начинают дружить. Образ врага рушится грудой обломков. А под грудой историки находят его, неприметного лейтенанта маленькой страны…
- Ничего не понимаю, - сказал Образцов, бдительно осмотрев последнего окаменевшего учёного. - Не съел же он её!
- Кошмары людей не глотают… - в голосе Джеффа послышались тревожные нотки. - По крайней мере, я такого не слышал.
О. понял, что настал его звёздный час. Он расправил плечи, выпятил подбородок и сказал настолько небрежно, насколько позволяла поза:
- А я слышал… видел… ощущал.
Лейтенант добился своего - майор и капитан с интересом на него уставились.
- Собственно говоря, - О. достиг вершины скромного достоинства, - меня-то как-то раз и проглотили. Про Омордня слышали, коллеги?
Коллеги слышали. Причём слышали что-то очень громкое, потому что Образцов присвистнул и сдвинул фуражку на затылок, а Джефф крякнул и сдвинул кепи на лоб.
- Так ты что, - с уважением сказал Образцов, - тот самый курсант, который Омордня на тряпки порвал?..
На долю секунды лейтенанту до дрожи в погонах захотелось сказать "Да", но природная честность победила природное честолюбие.
- Нет, я лейтенант, - признался О. - это Мари была курсант. Я уже в Омордне был к тому моменту. А Мари и Ирэн побежали в разные стороны…
- Т-с-с! - вдруг зашипел Джефф.
Лейтенанту стало очень стыдно. Ирэн пропала, а он стоит тут и хвастается. Американец и русский от такого бесстыдства даже дар речи потеряли и теперь стояли, отвернувшись от О. и напряжённо глядя на сцену.
Лейтенант хотел уже было провалиться под землю (точнее, сначала под пол, потом под три километра льда, а потом уже под землю), но тут услышал, что за кулисами кто-то возится.
- Ирэн? - с надеждой прошептал О.
Со стороны сцены раздался трубный звук, как будто высморкался маленький слон.
"Не Ирэн, - огорчился лейтенант. - Но тогда кто?.. Василиск?!"
Американский капитан и русский майор беззвучно двинулись к сцене. О. застыл на месте, каждой клеточкой тела ощущая собственную неловкость.
"Только бы не чихнуть… - нос лейтенанта тут же отчаянно зачесался. - Сейчас мы его возьмём, сразу же разрежем, из его живота выскочит Ирэн, живая и красивая…"
Образцов и Джефф, двигаясь плавно, как ленивцы в глицерине, синхронно взобрались на сцену, где по-прежнему празднично светились лиловые шары.
"Ой! - спохватился О. - А как же мы возьмём-то его? Это же василиск! Ядовитые клыки, когти и дыхание! А взгляд?! Сейчас как выглянет - все мы и окаменеем! И кто тогда Ирэн спасет? Может, все-таки шумнуть? Ну, в смысле позвать подмогу…"
Если старшим коллегам лейтенанта и были ведомы подобные сомнения, то охотничий инстинкт глушил их, как динамит рыбу. Они обменялись энергичной спецназовской жестикуляцией, взялись за края кулисы, с треском её сорвали и бросились вперёд, накрывая затаившийся кошмар.
- Ура! - не удержался лейтенант и взлетел на сцену.
- Попался, ирод, - довольно сказал Образцов, придерживая слабо копошащееся под кулисой чудовище. - Петрович, тащи мою дубину, сейчас оприходуем клиента.
- Вот что я вам скажу, парни, - торжественно начал Джефф. - Когда настоящие копы делают настоящее дело, никакие геополитические…
- Э-э-э… - послышалось из-под кулисы как-то уж слишком по-человечески.
Американец и русский перестали улыбаться и откинули кулису. Под ней обнаружился не уникальный кошмар, считавшийся вымершим, а банальный учёный в очках с огромными линзами. Он, правда, тоже мог вымереть, если бы у майора при себе была дубина, но чего не произошло, того уже не случилось.
- Тьфу! - плюнул Образцов. - Не того взяли.
- Э-э-э?.. - произнес учёный.
- Это Эдуард, - сказал О.
- А! - повеселел русский. - Значит всё-таки немного того.
- Приносим извинения, мистер, - сказал Джефф, поднимая и отряхивая ученого, - но вы очень важный свидетель, и мы не могли допустить, чтобы с вами что-то случилось до того, как вы дадите показания.
Лейтенант не был уверен, что какие-либо показания удастся получить. Учёный выглядел точно так же как днём, - отсутствующий взгляд, заторможенные реакции, бессвязная речь. Неясно было лишь, что это: продолжающийся шок от зрелища окаменевших коллег или новый шок от внезапного накрывания кулисой.
- Сейчас мы зададим вам несколько несложных вопросов, - продолжал деликатничать американец, - вы на них ответите, и мы вас отпустим…
Но этому разумному плану сбыться было не суждено. Дверь заднего хода распахнулась, и на сцену ворвалась Мари.
- Это он? - крикнула она и сама себе ответила: - Он! Попался! Держите его, капитан.
Джефф с профессиональной сноровкой сменил отряхивание пиджака Эдуарда на простоватый, но надёжный захват за воротник.
Сержант встала напротив учёного и, глядя ему прямо в очки, отчеканила:
- Сейчас вы без увёрток и обиняков, прямо и честно ответите на мой первый вопрос.
- Э-э-э… - сказал Эдуард.
- Вот видишь, он до сих пор в шоке, - вздохнул О.
- Э-э-э… - сказал Эдуард. - А в чем… э-э-э… собственно… э-э-э… вопрос?
После чего вытащил из кармана платок и трубно высморкался.
- Ой, - сказал лейтенант. - Так он и не был в шоке…
Мари метнула на напарника взгляд, которому позавидовал бы матёрый василиск, и вернулась к ценному свидетелю.
- Вы меня сегодня видели?
- Э-э-э… Нет.
"Ну вот, - огорчённо подумал О., - столько старались…"
- Но я видел… э-э-э… девушку, которая на… э-э-э… вас похожа. Полагаю, что… э-э-э… это ваша сестра-близнец.
"Ничего себе! - поразился лейтенант. - С виду полный ботаник, а как всё просёк. Учёный!"
Мари прищурилась:
- А почему вы решили, что это была не я, а моя сестра?
- Ты в форме, а Ирэн в костюме, - подсказал О.
- Э-э-э… нет. Потому что…э-э-э… она сейчас не здесь.
Сердце лейтенанта ёкнуло.
- А где же она сейчас? - пугающе спокойным голосом спросила Мари.
- Э-э-э… там, - сказал Эдуард.
И показал на лиловый шар.
Пространственно-временной континуум
Из любой ситуации есть два выхода.
И на одном из них написано "Вход".
Из трактата "Дуалистическая природа двойственности"
Чтобы понять учёного, попытайтесь встать на его место. Сверхсовременная лаборатория, высокая зарплата, тебя никто не понимает, поэтому все уважают. Понятно теперь?
Из черновиков речей нобелевских лауреатов
С одной стороны, Мари понять было можно. Когда на простой вопрос "Какого двинутого фарадея ты без моего разрешения засунул мою сестру в свой кретинский шар?" тебе отвечают, что это не… э-э-э… шар, а автономный пространственно-временной континуум - тут кто угодно взбеленится.
С другой стороны, очки Эдуарду можно было и не бить.
С третьей стороны, кто ж знал, что они слетят с учёного носа от средней силы встряхивания за лацканы и угодят под ноги полицейских, кинувшихся спасать Эдуарда.
В общем, сторон было много, и чтобы хоть как-то избежать их столкновения, Образцов и Джефф встали в заградительный кордон, разделив сцену на две части. В правой разъярённая, как укушенная сусликом тигрица, металась Мари. В левой части лейтенант О. следил, чтобы Эдуард не сбежал.
Впрочем, учёный попыток к бегству не предпринимал, ничего не утаивал, ответы давал подробные, короче - охотно сотрудничал со следствием. Вот только следствие оказалось не очень готово к сотрудничеству со свидетелем, который без запинки мог произнести что-то вроде "Темпоральная антипарадоксальность континуума амбивалентна", но на простых словах спотыкался как пьяный на тёщином пороге.
Наводящие вопросы только тормозили дознание, а прорваться через кордон и ускорить учёного Мари пока не удавалось. Поэтому, услышав подсказку, Эдуард всесторонне рассматривал предложенное слово и произносил что-нибудь вроде:
- Э-э-э… нет, думаю, скорее не… э-э-э… трибуна, а… э-э-э… кафедра.
Только когда полицейские перестали подгонять учёного, процесс слегка ускорился и история немного прояснилась.
Во время утреннего доклада Эдуард провёл демонстрацию своего изобретения - декоративных шаров, которые на самом деле были пространственно-временным преобразователем.
Тут надо заметить, что слова "пространственно-временной преобразователь" только начинали название изобретения, сразу же вылетевшее из полицейских голов. О. взялся записать, но на седьмом слове сбился. В дальнейшем он, как и его товарищи, обходился терминами "штуковина" и "шары".