Сейчас перед ней сидел маршал-защитник Атрески Томал Юран. Ему был оказан теплый прием, и какое-то время они говорили о пустяках. Однако, несмотря на все усилия Эрин, Юран ни на секунду не расслабился. Она не винила его. Маршал все время думал о том, сколь серьезны его проблемы, и создавалось впечатление, что не все жалобы были выдумкой или хотя бы преувеличением.
Эрин поступила так же, как Джеред: сильно разбавила вино, чтобы сохранить ясную голову. Для встречи она выбрала не слишком роскошную обстановку - личную комнату для приемов в административных помещениях базилики - и надела официальную тогу. Они сидели напротив друг друга рядом с большим открытым камином - тяжелый каменный пол базилики не подходил для устройства под ним каналов для обогрева. Адвокат куталась в шерстяную шаль, чтобы уберечься от холода, угнездившегося под высокими сводами. Юран надел тогу с желтыми и зелеными полосами, цветами Атрески и Эстории, а на плечи набросил меха.
- Эту торговлю я бы очень хотела поощрять, - сказала Эрин. - Ваши керамические изделия - лучшие в Конкорде, что прекрасно продемонстрировал подарок, сделанный вами в этот визит. Я уверена, что я могла бы способствовать лучшему распространению товара на северо-запад и юго-запад. Тундарра и Бакир просто не догадываются, чего лишены их обеденные столы.
- А мы регулярно теряем наших гончаров и художников во время цардитских налетов, - напрямую заявил Юран.
Эрин ощутила напряжение, повисшее в воздухе. Юран дожидался удобного случая, чтобы начать. И получил такую возможность.
- Я знаю о твоих тревогах, Томал.
- И тем не менее, мой Адвокат, вы намереваетесь наладить торговлю со странами, которым трудно заплатить нам столько, сколько мы вынуждены запрашивать, потому что и мы, и они обложены большими налогами по требованию вашей казны. И для чего? Цардиты свободно перемещаются через мои границы, мои граждане требуют защиты, а у меня для этого практически нет средств. Я вынужден спросить, чего добились легионы в Царде, если такое количество налетчиков явно не задействовано на фронтах сражений с Конкордом и может не обращать внимания на регулярную армию.
- Ты должен помнить соглашение, которое мы с вами заключили, когда Атреска вошла в состав Конкорда.
- То было время, которое я никогда не забуду, мой Адвокат, - ответил Юран. Он говорил с таким сильным акцентом, что порой его слова было трудно разобрать. - Как не забуду и моей явно необоснованной веры в надежность и святость Конкорда.
Эрин решила проигнорировать оскорбление.
- Тогда ты помнишь, - сказала она, - что налоги пересматриваются два раза в год и что Атреска сама отвечает за оборону своей территории.
- У нас нет денег, чтобы подготовить, а тем более вооружить и содержать силы самообороны.
- Полно, полно! - снисходительно проговорила Эрин, позволив себе улыбнуться. - Право же, ты и твои граждане вполне могли бы организовать гражданское ополчение, чтобы защищать собственное имущество.
Юран изумленно раскрыл рот. Такая реакция стала для Эрин неожиданностью.
- Я не маршал-защитник Фаскара или Карадука! Судебных приставов и надежных граждан с оружием совершенно недостаточно! Я имею дело с обученными конными лучниками Царда, степной кавалерией и опытными пехотинцами. С пожаром нужно бороться встречным огнем, а у меня нет на это денежных средств. Вы обязаны снизить бремя, лежащее на Атреске, как в отношении денег, так и людей. Временно, пока проблемы обучения и размещения не будут решены.
- Позволь напомнить тебе, маршал-защитник Юран, что нет ничего такого, что я обязана сделать. Я, как всегда, выслушаю твое прошение, но я должна убедиться, что ты уже сделал все возможное, чтобы решить свои проблемы, прежде чем обратиться ко мне. В этом ведь и заключается цена местной автономии.
- Я не заслуживаю снисходительного обращения, мой Адвокат! - Лицо Юрана побагровело. - Я заслуживаю того, чтобы ко мне относились серьезно, сочувственно и объективно. В течение всего времени, пока я был маршалом-защитником, я пытался справиться с гражданскими волнениями и восстаниями. И я подвергался постоянным набегам со стороны Царда, которые стали прямым результатом необдуманного стремления Конкорда к завоеванию слишком сильного королевства. Приграничные крепости явно не справляются с ролью первой линии обороны, и во многом потому, что большая часть их не имеет гарнизона, а само строительство - пустая насмешка. Алы, приданные легионам в Царде, полны жителями Атрески, что лишает меня людей, которые могли бы сеять и собирать урожаи, обжигать и расписывать керамику, столь высоко ценимую вами. Я и так с трудом выплачиваю суммы, установленные вашей казной. Если я привлеку дополнительных людей, чтобы создать силы самообороны, они не будут производить товары, тем самым еще больше сокращая мои финансовые возможности, и пострадает ваша же казна. И тогда, конечно же, казначей Джеред будет стучать в мои двери, требуя от меня объяснений.
Скажите мне, мой Адвокат, где мне взять людей и денег, чтобы сделать то, чего требуют мои граждане? Я прошу вас снизить бремя, наложенное на мою страну, и желательно дать мне дополнительные войска. Бакир, Нератарн, ваша собственная страна, Эстория, - они не подвергаются налетам и грабежам, которые терзают Атреску, Госланд, а теперь и Гестерн. Дайте каждому приграничному государству возможность себя оборонять. Признайте, что вы недооценили силу цардитов. Конкорд должен действовать слаженно, чтобы, как и прежде, покрыть себя заслуженной славой. Сейчас, в тяжелый для Атрески час, не отворачивайтесь и не делайте вид, будто все в порядке. - Юран сделал паузу, чтобы перевести дух. - Даже ваш человек, Джеред, знает, что я говорю правду, как знает и ваша канцлер.
Эрин ответила не сразу. Она придержала язык и мысленно повторила слова Юрана. Кратко. Гораздо короче, чем его обычные многословные мольбы. Адвокат чувствовала себя усталой, придавленной бременем ответственности и впервые немного обеспокоенной стабильностью Конкорда. С ее положения на вершине холма с трудом верилось, что в стране существует недовольство. Именно этим и был обеспокоен Джеред. Слова же, которые нашептывали ей на ухо советники, резко контрастировали с тем, что Адвокат слышала сейчас.
Но Эрин надо было знать наверняка. Приезжие из далеких областей вполне естественно могут испытывать зависть при виде дворцовой роскоши. Что не в состоянии понять такие люди, как Юран, - ей хотелось бы, чтобы и они по праву имели такие же богатства. Однако это необходимо заслужить. Успехам неизбежно предшествуют пот и кровь.
- Маршал Юран, - начала Эрин, втайне взволнованная реакцией, которую, скорее всего, спровоцирует, - я сожалею, что тебе кажется, будто ваше налоговое бремя слишком велико. Но, к счастью, как раз сейчас здесь гостит мой казначей. Я попрошу его провести полную проверку счетов Атрески за последние пять лет и оценку налога, который сборщики планируют получить, когда генастро согреет землю. Возможно, они обнаружат ошибку в вашу пользу. Возможно - нет.
- Мой Адвокат, это не…
Эрин подняла руку, ощущая прилив раздражения.
- Сейчас ты слушаешь меня, - сказала она. - Не забывайся. Ты попросил меня снизить сборы. Я проверю, есть ли для этого основания. И я поддерживаю твою идею нанять солдат из стран Конкорда. Наша структура позволяет это сделать, хоть я и не понимаю, почему ты обратился сначала ко мне.
Юран осторожно качал головой, словно не был уверен, правильно ли он все расслышал.
- Потому что у меня нет денег, чтобы платить солдатам Конкорда, так же как и на то, чтобы обучать собственных.
Он говорил медленно, словно обращаясь к кому-то, кто плохо усваивает сказанное.
- Тогда ты должен ввести режим экономии, чтобы высвободить средства. Гестерн создал легион для обороны именно таким образом.
Юран ударил обеими ладонями о стол и встал. Один стакан зашатался, упал и раскололся на мраморной крышке.
- Будь ты проклята! Ты связала мне руки за спиной и приказываешь взбираться на гору! Ты что, не слышишь меня, женщина? У меня нет денег, нет защиты, и твои легионы оставили меня открытым. Я пытаюсь сохранить единство Конкорда под напором Царда, и на каждом шагу ты чинишь мне препоны. Можно подумать, ты хочешь, чтобы я потерпел неудачу, а Атреска была захвачена!
Тут он, казалось, вспомнил, где находится и к кому обращается. Судорожно вздохнув, Юран сделал знак Всеведения и, закрыв глаза, с пылающим лицом рухнул в кресло.
Позади Эрин дверь в комнату стремительно распахнулась, и два стражника уже добежали до середины комнаты. Не оборачиваясь, она сделала им знак уйти и дождалась, чтобы дверь за ними закрылась. Адвокат смотрела на Юрана, чье смущение не позволяло ему поднять взгляд. Она ощутила короткий укол вины за то, что спровоцировала эту вспышку, и решила не прибегать к официальному выговору, хотя и была разочарована его несдержанностью. Отчаяние маршала оказалось намного более сильным, чем она ожидала. Видимо, именно в этом ей и хотелось убедиться.
Эрин заговорила негромко и медленно и увидела, как при первых же ее словах маршал поднял голову.
- Я сделаю все, что смогу. И поверь мне, я горюю о каждом гражданине, умирающем на клинке цардита. Но в течение этого дуса вы должны научиться сами себе помогать. Действуй совместно с легионами, находящимися в Царде. Поставь людей на стены приграничных фортов, пусть даже необученных. Поощряй горожан создавать свою оборону, если у тебя больше никого нет. Меры пресечения действуют даже против налетчиков из Царда.
И прежде чем ты уйдешь - а ты уйдешь, не сказав больше ни слова, - позволь мне напомнить тебе три вещи. Во-первых, Конкорд существует потому, что все входящие в него государства прилагают усилия, чтобы помочь общему делу. Всем пришлось пройти через то, что ты испытываешь сейчас. И все добились успеха, потому что верили и были готовы действовать, когда сталкивались с врагами, бывшими когда-то торговыми партнерами или даже друзьями.
Во-вторых, трудности в настоящем часто бывают ценой, которую надо уплатить за благоденствие в будущем. Я вижу, что у тебя на пальцах и на шее достаточно ценностей, чтобы финансировать немалую часть обученной обороны, которой ты так жаждешь. Возможно, тебе стоит подумать о личных жертвах, а не о том, чтобы требовать их от своих граждан.
И в-третьих, я не женщина. Я - маршал-защитник Эстории, высший глас ордена Всеведущего и Адвокат Эсторийского Конкорда. Тебе следовало бы подумать, кого ты проклинаешь. - Эрин выдержала паузу и добавила: - Ветер сегодня холодный. Не забудь плотно закрыть за собой дверь, когда будешь уходить.
* * *
Казначей Пол Джеред шагал по великолепной, украшенной колоннами дороге, которая вела от дворцового комплекса. Несмотря на теплые гетры, шерстяную поддевку под кожаной кирасой и подбитый мехом плащ, в который он плотно закутался, Джеред в полной мере ощущал глубокий холод ночи дуса.
Казначей часто и с удовольствием ходил этим путем. Холод бодрил его. Фонари, прикрепленные к колоннам и деревьям, создавали озерца света на булыжнике, который звенел под стальными носками сапог и подкованными каблуками. Таверна Алькарина, где его ждал Васселис, была определенно лучшей в Эсторре - и это при немалой конкуренции. Великолепное мясо, самая свежая рыба из Тирронского моря и чудесные соусы, при одной мысли о которых начинает выделяться слюна.
Однако в этот тихий вечер, когда звезды густо осыпали небосклон, а на улицах почти не было прохожих, Джеред ощущал неприятное беспокойство. Беспокойство из-за аудиенции, на которую его вызвала Адвокат. Разговор оказался на редкость односторонним. Эрин многословно высказала ряд пожеланий. Она начала с новой перепроверки налогов Атрески, потом попросила оценить количество войск в Царде и на неспокойных границах, а закончила требованием, чтобы он обратился к канцлеру за подробным изложением взгляда ордена на настроения граждан и религиозное образование по всему Конкорду.
Но не только это - хотя по крайней мере одно из поручений было весьма неприятным - так испортило Джереду настроение. Дело заключалось в необыкновенной рассеянности Эрин в течение всей встречи - и не потому, что ее мысли улетали к новому любовнику. Это просто очередной красавчик, которому суждена кастрация и ссылка во дворец Адвоката в Фаскаре, если его семя даст плод чреву Адвоката.
Эрин глубоко взволновало нечто, услышанное при встрече с Васселисом. По правде говоря, Джеред ни разу не видел, чтобы она так плохо сосредотачивалась на насущных вопросах. Вопросах, которые были крайне важны для Конкорда. Острота ума и решимость добиваться процветания Конкорда, которое Эрин ставила выше всех личных целей, - вот некоторые из многих качеств, которые уважал в ней Джеред.
Адвокат не пожелала говорить о том, что сказал ей Васселис, но вызванная этим тревога окрашивала каждое ее слово, каждое движение. Эрин только один раз встретилась взглядом с казначеем и сказала:
- Ты ему друг, так ведь? Ты уважаешь и любишь его как брата?
И это прозвучало почти как обвинение. А когда он ответил, что действительно ужинает с Васселисом этим вечером, у нее на глазах выступили слезы.
- Он доверяет так всецело - и ему могут понадобиться те, кому он доверяет. Ты в их числе. Я тоже. И почему я не уверена, что он не ошибся, доверяя?
Адвокат больше ничего не стала говорить, так что Джеред остался в смятении и недоумении. После того как он распрощался с Эрин, ее загадочные слова заставили его поспешить к себе в комнаты, а оттуда в таверну. И сейчас его рука в перчатке уже сжимала ручку дверей. Казначей открыл дверь - и его захлестнула волна тепла, света, шума и запахов чудесно приготовленной еды.
В таверне было многолюдно. Тесно занятые столы, освещенные свечами, располагались среди тонких колонн из черного мрамора, поддерживавших низкий деревянный потолок. На верхнем этаже находился еще один, такой же людный, зал. Джеред привык к тому, какое впечатление производило появление его внушительной фигуры и всем известного лица в подобном заведении. Уже на пороге казначей был замечен одним из посетителей, и все разговоры смолкли со скоростью распространения степного пожара, а лица стали поворачиваться к нему или, наоборот, отворачиваться в сторону. Люди нервничали по причинам, над которыми Джереду не хотелось задумываться.
Движение привлекло внимание хозяина таверны, который поспешил к казначею с радостной улыбкой на лице, приветственно протягивая изящные руки. Он сжал левую ладонь Джереда неожиданно сильными пальцами.
- Казначей Джеред, вы так давно не снисходили к нашему скромному застолью! Добро пожаловать! Добро пожаловать!
Джеред заставил себя улыбнуться. Разговоры в таверне возобновились.
- А я скучал по благословенному Богом вкусу ваших блюд, мастер Алькарин.
- Есть новые творения, которых вы еще не пробовали, - сообщил Алькарин, отпуская его руку и пробираясь между столами. - Я принесу вам кое-что из них. Маршал Васселис сидит в той стороне.
Радостно посмеиваясь, он вел Джереда через таверну. Джеред остро ощущал, как возвышается над всеми. Как автоматически пододвигаются стулья, чтобы он мог пройти, как кивают в знак уважения и приветствия головы, как следуют за ним взгляды. В таверне было два приватных кабинета, в один из них Джеред с радостью удалился.
За дверью находилась богато украшенная комната. Обшитые деревом стены были покрашены в темно-красный цвет. Два зелено-золотых кресла с откидными спинками стояли под прямым углом друг к другу, рядом с ними - уставленный едой и винами стол. В камине, облицованном резным мрамором, ревело пламя. Васселис в кремовой с желтым тоге стоял у огня и, сцепив руки за спиной, смотрел через единственное окно на замерзшую улицу.
Алькарин удалился, а Джеред пригнул голову и вошел. В комнате ощущалась тревожная и нервная атмосфера, так что он не сумел улыбнуться, когда Васселис обернулся. Вместо этого казначей нахмурил брови, испытывая неуверенность. Васселис казался не просто взволнованным - скорее испуганным. Взгляд встревоженный, уголки рта неуверенно приподняты. Маршал был не намного старше Джереда, но в этот вечер казался усталым и измученным. Что же произошло во время его встречи с Адвокатом?
- Если ты не возражаешь, я уже сделал заказ для нас обоих, и Алькарин сказал, что хочет предложить нам на пробу какие-то угощения.
Васселис приглашающе указал на одно из кресел, а сам занял второе. Он сел прямо, беспокойство не позволило ему откинуться на спинку и расслабиться. Джеред чувствовал себя неуютно и почти не испытывал голода, хотя блюда на столе выглядели аппетитно. Он налил себе кубок вина, сел так же, как Васселис, и сделал большой глоток.
- Я уверен, что ты, как всегда, сделал мудрый выбор.
- Я не уверен, что всегда бываю мудрым, - почти шепотом отозвался Васселис.
- Ладно, - решительно проговорил Джеред, запуская обе руки в волосы, - я не собираюсь играть с тобой в кошки-мышки, как сегодня с Адвокатом. Что произошло? И если ты откажешься мне рассказать, то я уйду прямо сейчас и унесу эту еду с собой.
Васселис пристально посмотрел на него. Джеред видел, как тот взвешивает в уме, следует ли доверить старому другу то, что он хотел сказать. Неужели дело зашло так далеко, чтобы такой вопрос вообще возник? Маршал-защитник пригубил вино. Рука у него дрожала.
- Пол, я либо принял самое смелое за всю свою жизнь решение, либо совершил самую крупную ошибку. И от этого зависят жизни почти всех, кто мне дорог.
Повисла пауза.
- Это серьезное заявление, - проговорил Джеред, преодолевая глубокое, как бездна, молчание. - Не хочешь его пояснить?
- Странно, - после недолгого размышления сказал Васселис. - Я ехал из Карадука в полной уверенности, что поступаю правильно, абсолютно правильно. Но при этом я знал, что, возможно, навсегда останусь в Эсторре. Из-за этого мне трудно было сказать Нетте и Ковану "до свидания". Но я был полон отваги и гордости от сознания важности своей миссии. Я отрепетировал речи и ответы на любые вопросы. И я был счастлив потому, что думал об интересах моих граждан, и да примет меня Бог в свои объятия - я был готов, как готов и сейчас, пойти ради них на костер.
Но в тот день, когда я поднялся на перевал Горн и увидел, как на холме развеваются флаги, я почувствовал, как отвага покидает меня. И сейчас я сижу перед тобой, словно ребенок, которому приходится признаваться в постыдном поступке.
Джеред выдохнул: его переполняло желание понять, в чем источник тревоги Васселиса. Однако, как всегда, он понимал чувства этого человека.
- Легко быть мужественным за пять миль от битвы, - сказал он. - Гораздо труднее броситься на нацеленные в тебя пики, когда ты видишь лихорадочный блеск в глазах врага. Однако же сам факт твоего присутствия здесь неоспоримо свидетельствует о твоем мужестве.
- Ты говоришь так, не зная, что я должен тебе сказать.
- Я стоял на поле боя перед врагами, которых уважал за храбрость, - ответил Джеред. - А теперь хватит уверток. Вспомни - я твой друг. Скажи мне то, что должен сказать.