"Не хватало еще, чтоб в бреду он что-нибудь ляпнул и выдал нас", – подумал Фредерик.
Климент, похоже, понял сказанное – кивнул чуть заметно и покривил лицо; видно, на кивок его рана ответила резкой болью.
– Через три дня он встанет на ноги, – низко кланяясь, сообщил знахарь Брура, поглядывая на Фредерика.
Не понравился молодому человеку этот взгляд – глазки маленькие, черные, как дырки, и никакого выражения в них, а дряблые веки – совершенно без ресниц.
"Этот Брура – интересный персонаж, – отметил Фредерик. – Возможно, один из того самого цеха знахарей, о котором рассказывал лорд Тайтор…"
– Три дня? Не мало ли? – недоверчиво спросил он у старика.
– Мои снадобья творят чудеса, – вновь поклонился Брура.
"Еще один Линар на наши головы, – усмехнулся Король. – Что ж, три дня у меня есть". И он оборотился к князю, который терпеливо ждал, пока старший брат закончит проявлять заботу о младшем.
– Я готов, мой господин, – беспечно улыбаясь, сказал Фредерик…
11
Воздух звенит от жары…
Горечь на сухих губах – от песка, что носится в воздухе…
Но еще горше – где-то в груди…
В его голосе – усталость, словно каждое слово клятвы – тяжелее камня; в глазах что-то пылает, и они из серых стали почти черными, бездонными.
Сегодня он предает свою страну. Сознательно и добровольно. Но для того, чтобы спасти. Однако, сколько бы раз ни говорил он сам себе, что это – на время, что это – военная хитрость, что это – не такая уж и большая жертва; все равно, гадкое и липкое чувство вины и отвратительное сознание того, что он поступает низко, не отпускали…
– Я, Ред, рыцарь из Южного Королевства, присягаю тебе, Хемус, князь Азарии и Эрина. Я, моя рука и мое сердце будут верны и послушны тебе, – говорил Фредерик, преклонив колено перед азарцем в красных доспехах.
Многие из воинства Хемуса собрались у шатра своего вождя, чтобы видеть присягу того, кто еще вчера сокрушал их ряды. Тысячи глаз сверлили Фредерика: одни – с неприязнью, другие – с интересом, третьи – безучастно. Да мало ли что думал каждый из людей о новом воине князя.
Сам присягавший, казалось, внимания ни на кого не обращал. И тогда, когда шел за Хемусом к его шатру, а недавние враги нехотя расступались перед ним; и тогда, когда преклонял колено перед князем и его знаменем – красным полотнищем с изображением горящего камня; и тогда, когда произносил слова клятвы…
"То же самое должен будет сделать Клим, – с тоской думал Фредерик. – Уверен: от него услышу много приятного. Впрочем, мы же клянемся не под своими именами. Уже легче…"
Хемус, дослушав присягу, широко улыбнулся, вручил своему новому рыцарю его же меч, отобранный вчера при пленении. Молодой человек вытянул клинок из ножен, поцеловал его, спрятал обратно, опустил руку с оружием и поднялся с колена. Главное – открыто и преданно смотреть на князя. Главное – не показать, что внутри все бушует…
– Рад видеть тебя, Ред, под своим знаменем, – сказал Хемус громко, чтобы все слышали и, таким образом, приняли нового воина в свои ряды. – Твои старания и заслуги не останутся без должной награды. За преданность – почести и слава…
Фредерик кивнул:
– Отлично. А для начала меня устроил бы глоток воды и кусок хлеба.
Хемус вновь засмеялся:
– Сегодня ты ужинаешь со мной. По обычаю, я разделяю со своим новым воином трапезу. Так что куска хлеба и воды тебе не видать, – и пригласительным жестом указал Фредерику на вход в шатер.
"Странно. Он весьма учтив и не соответствует тому описанию, что давал ему барон Микель и другие, – подумал Король, идя за Хемусом. – Хотя… Возможно, я спешу с выводами…"
Угроза насчет воды и куска хлеба оказалась не пустой.
В просторном княжеском шатре среди пушистых ковров с причудливыми узорами их ждал широкий, низкий стол из черного дерева. Он был совершенно укрыт серебряными подносами с необычными для Фредерика блюдами. Знакомыми оказались только фрукты и запеченное на тонких прутках мясо.
Подбежавшие слуги быстро и ловко сняли с князя доспехи, нижнюю куртку и набросили ему на плечи, прикрытые теперь лишь тонкой белой рубашкой, просторную тунику из красного шелка, расшитую золотыми нитями. Поднесли тазы с водой для омовения рук.
Хемус сел за трапезу первым, показав, как надобно устраиваться за азарским столом: на специальную подушку, опять подвернув ноги кренделем. Кивнул Фредерику. Молодой человек, расслабив пояс, уселся точно так же. Сперва было неудобно, но чуть позже тело вполне свыклось с новым застольным положением.
Яства на подносах пахли умопомрачительно, особенно для Фредерика, живот которого уже давно был пуст. У Короля в самом деле закружилась голова, и образы сочных, истекающих жиром кусков мяса поплыли перед глазами.
Вместо кубков им подали два длинных витых рога, наполненных тягучим темно-красным вином. Хемус поднял свой "бокал":
– За твое здоровье, Ред…
И вот тут Фредерик почувствовал. Словно струя холодной воды пробежала по его позвоночнику от затылка к пояснице – "берегись"…
Это ощущение близкой опасности редко его подводило.
Чуть прикрыть глаза, ощутить, откуда холод…
Рог с вином…
Его собрались отравить? Лишено какого-либо смысла.
Зачем тогда все разговоры, торги, это представление с присягой? Чтобы дать ему ядовитого питья за обедом? Не проще ли было убить его, пока он был связан?
"Быть может, это все от голода, – успокоил сам себя Фредерик и пригубил вино. – Неплохо. Ему бы чуть сладости – и не хуже южного "Рубина"", – и выпил уже до дна.
Хемус также осушил свой рог и теперь с улыбкой смотрел на молодого человека.
– Прошу – угощайся. У тебя взгляд голодного волка, – заметил он.
Фредерик совсем успокоился. Да и вино, выпитое на пустой желудок, почти моментально ударило в голову, гася все судейские инстинкты.
Мясо на прутиках, на которое он нацелился с первого взгляда, пошло за милую душу. Ароматное, поджаристое снаружи и сочное внутри, оно словно специально было создано для голодного мужчины и его крепких зубов. Фредерик подумал, что ничто не может насытить лучше, чем такое блюдо.
– Баранина, жаренная на углях, – познакомил сотрапезника с приглянувшимся яством Хемус. – А вот – фаршированная змея…
Фредерик поперхнулся:
– Вы змей едите?!
– Больших и толстых – да. В них много мяса, и вкусного. К тому же, змеиное мясо умножает мужскую силу… Если хочешь встретиться с Тайрой, нелишним будет отведать, – засмеялся Хемус.
Что ж, нового Фредерик никогда не боялся, поэтому с жаждой познания подцепил ножом кусок предлагаемой змеи и отправил в рот.
Оказалось весьма вкусно и довольно необычно…
– Скажи мне, Ред, куда подевались все жители Ветряного? Разве могли они, с женами, детьми и поклажей, так быстро добраться до перевала? – спросил вдруг Хемус, отрываясь от смакования бараньего бока.
Фредерик пожал плечами и ответил, прожевав мясо:
– Кто их знает. Со страху и крылья за плечами почувствуешь. А они здорово напугались. К тому же я и мой брат сдерживали ваших воинов достаточное время, чтоб поселянам уйти в горы.
Хемус покивал, но этот ответ не показался ему удовлетворительным:
– И все же?
Молодой человек вновь пожал плечами, показывая, что абсолютно не в курсе хитростей горцев.
– А с чего такой интерес к этим оборванцам из Ветряного? – лениво спросил Фредерик, беря еще прутик с бараниной.
– Есть у меня сведения, что знают они какие-то ходы тайные в этих горах, – сказал Хемус. – Слишком это хлопотно для моего войска – переваливать через горы.
Молодой человек покивал:
– Да уж, было бы неплохо узнать наверняка, где эти ходы, если они есть.
– Неужто они ничего не сказали вам? Тем, кому доверили свою защиту?
– Я думаю: они просто не успели, – начал было Фредерик, но слова внезапно застряли у него в горле, словно кто перехватил удавкой шею.
Хемус заметил это и посмотрел на сотрапезника с интересом.
Фредерик ничего не понимал. Он хотел выдавить из себя хотя бы злое "черт", но и это оказалось невозможным.
Потом стало еще хуже – по его телу, лучами расходясь от живота, стала разливаться боль. Жгучая, острая, словно вместо крови в жилах побежало кипящее масло. Когда она достигла головы, терпеть стало невозможно.
С глухим стоном Король Южного Королевства опрокинулся на спину. В мозгу словно одна за другой взрывались бомбы. Те самые, что мастерил Линар. Все вокруг он теперь видел сквозь красную пелену, которая становилась все гуще и гуще, будто он погружался в кровавый туман. Ужасно было и то, что мысли бездействовали. Какие-то их обрывки беспомощно тонули в нахлынувших волнах боли… И такой боли он еще не испытывал…
Тут горло слегка отпустило, и Фредерик смог выдавить желаемое "черт".
– Смотри-ка, как интересно, – сказал Хемус, подходя к простертому на коврах воину. – Стало быть, ты мне лжешь…
– Нет, – ответил Фредерик.
– Как же нет? Когда зелье говорит об обратном? – усмехнулся князь. – Эй, Брура!
Старичок-знахарь в одно мгновение явился на зов, как обычно, мелко кланяясь по дороге.
– Посмотри, как славно сработало твое варево. – Хемус указал на Фредерика.
– Что это? – прохрипел тот, чувствуя, что сердце вот-вот лопнет от раздирающей боли.
Брура, не отразив на лице никакой эмоции, вновь поклонился и быстро заговорил:
– Это зелье правды. Когда человек лжет, в его крови появляются особые капли. А мое зелье, выпитое таким лгуном, заставляет эти капли гореть. Вы ведь чувствуете, как горит ваша кровь?
– Какая чушь, – не сдавался Фредерик, пытаясь подняться, но его тело тут же скрутили жестокие судороги.
Хемус поцокал языком, покачал головой:
– Воин Ред, этим зельем я проверяю каждого, кто вступает в мое войско. Я хочу знать – правду ли говорят люди, когда клянутся мне в верности. Простая проверка, но ты ее не выдержал.
Князь наклонился, схватил Фредерика за грудки, притянул к себе и зашипел прямо в лицо:
– Теперь, жду ответа на вопросы: кто ты и зачем здесь?
– Все уже сказано, – ответил молодой человек.
– И ни слова правды, – ухмыльнулся Хемус. – Ишь, как тебя корчит. Сколько же в тебе лжи?
– Столько же, сколько и толку в этом чертовом зелье, – выдохнул Фредерик.
Только одна мысль не утонула в его горящей голове: "Если лжешь – лги до конца!" Тем более сейчас, когда эта ложь была спасением. Все еще можно повернуть назад, даже теперь, в кровавом тумане, что засасывал, затягивал…
– Кто ты и зачем здесь? – с угрозой в голосе повторил вопрос Хемус, встряхивая Фредерика.
– Я – наемник Ред из Южного Королевства, – процедил тот сквозь зубы и заскрежетал ими, чтобы не застонать.
– Я прикажу пытать тебя, – ухмыльнулся Хемус. – И боль, что ты сейчас чувствуешь, покажется женской ласкою по сравнению с той, которую тебе может устроить Брура.
– О, да, – засмеялся Фредерик, – под пыткой я сознаюсь в чем угодно. Даже в том, что пришел с луны, чтобы покрасить хвост твоей лошади…
Хемус, было видно, от этих слов слегка растерялся. Но ненадолго.
– Он твой, Брура, – кивнул князь знахарю. – Выжми из него правду. Только костей не ломать и мышц не рвать. Что бы там ни было, а такой воин мне нужен.
– Жди, как же, буду я за тебя воевать после этой отравы, – захрипел Фредерик, скручиваясь в клубок – так почему-то было легче терпеть боль.
– Повоюешь, – улыбнулся, склонившись к нему, Хемус. – Ты ведь присягал мне, ты теперь под моим знаменем…
– Присяга тому, кто травит своих вассалов, недействительна, – нашел силы возразить Король.
– Не забывай, что у меня в руках еще и твой брат, – успокоительно заметил князь. – И я заметил – он тебе дорог.
На это Фредерик мог только проскрипеть зубами. Его глаза уже не могли видеть, а голова – что-либо соображать. Последние взрывы боли в ней, казалось, медленно, по кускам убивали сознание. И обморок пришел долгожданным спасением…
– Бери его, Брура, и старайся как следует, – выпрямившись и оборотившись к знахарю, сказал Хемус. – Если у этого язык окажется крепок, возьмешься за его брата.
Шустрый старичок кивнул, низко поклонился и громко щелкнул пальцами.
На этот звук в шатер зашли два угрюмых битюга, абсолютно похожих и одетых в одинаковую черную одежду, подобную балахону Бруры. Знахарь указал им на Фредерика, который уже не подавал никаких признаков жизни. Только пальцы на руках молодого человека мелко-мелко дрожали.
Один из прислужников-близнецов легко поднял скрюченного воина, взвалил себе на плечо и вынес из шатра.
– Ты знаешь, что делать, – сказал Хемус знахарю, когда они остались одни. – Он должен сломаться. Именно духом.
– Вы хотите, чтобы я применил…
– Точно!
– Это сложно и долго готовить…
– А я тебя не тороплю. Сперва вытяни из него правду, а уж потом – вливай свои зелья.
Брура помолчал, что-то обдумывая, потом сказал:
– Мой князь, вы ведь знаете – с этим долго не живут.
– Сколько же у него будет времени?
– Точно не скажу. Тут все зависит от человека. Ред, по всему видно, крепок и здоров… Возможно год, возможно чуть больше.
Хемус задумался, поглаживая бороду:
– За год я выжму Реда, как лимон. На время войны мне его жизни хватит. Кстати, он может и воинов моих обучить своим боевым секретам. Он ведь не забудет их?
– Не должен, – отвечал Брура. – Память тела очень сильна.
– Хорошо, – кивнул князь. – Иди, старайся. Знахарь поклонился уже в который раз и вышел из шатра.
12
"Открой глаза! Сейчас же!" – "Не могу…"
"Валяться без сил в стане врагов?! Вставай!" – "Не могу…"
"Встать!" – проревел в оба уха Судья Конрад, сверкая глазами.
Именно так он возвращал Фредерика "к жизни" после того, как сбивал его с ног во время занятий. Если крик не помогал – за ним следовал сильнейший пинок. И лучше было подняться после крика, потому что после пинка подниматься вдвойне тяжелее-Как же больно… Каждое движение, даже вздох, что приподнимает грудь – это уже боль.
"Сейчас ты досчитаешь до пяти – и боль уйдет, и ты откроешь глаза", – сказал он сам себе.
Раз… Это нужно твоей стране.
Два… Это нужно твоему сыну.
Три… Это нужно Марте.
Четыре… Это нужно Клименту.
Пять… Это нужно тебе…
Вперед!
Он открыл глаза.
Боль прошла. Только слабость осталась, будто он тяжело работал последние пару часов. Но слабость – это пустяк. Еще пара минут, и тело вспомнит, что надо делать. Пока необходимо осмотреться.
Он опять лежит на полу в каком-то шатре. Руки крепко связаны за спиной.
Сумрачно. Только слабый свет – от масляной лампы, что стоит на низком столике. За столиком – топчан, на нем – матрац, набитый сеном, а уже на сеннике – неподвижно лежит Климент с перевязанной головой. "Снова вместе. Неплохо", – всплыла мысль.
Фредерик повернул голову чуть в сторону – рядом на полу сидит азарец, огромный, в черном балахоне. Он спит, чуть похрапывая. Его бычья шея наклонена в сторону. Что ж, очень удобно для одного хитрого приема…
Король выбросил вперед ноги, зажал шею здоровяка меж голеней и перекрутился, словно волчок, стараясь переломать хребет беспечному стражнику. Человек, ясное дело, проснулся, ухватился руками за ноги напавшего, попытался освободиться. Пару минут оба пыхтели, добиваясь каждый своего.
Противник попался сильный. Он чуть было не освободился от захвата, но Фредерик, рыча, усилил давление на шею врага. Используя изгиб собственной ноги, как опору под рычаг, сделал еще пару толчков и почти с радостью услыхал долгожданный хруст ломающегося позвоночника.
– Есть! – не удержался от того, чтоб шепнуть любимое в таких случаях слово, и расслабился.
В глаза у Фредерика потемнело – сказывалось сумасшедшее напряжение, которое надо было выдержать, убивая такого великана. Ноги вообще казались ватными.
Теперь – несколько секунд отдыха, восстановить дыхание и продолжить работу по собственному спасению.
Откуда-то из живота вновь плеснуло болью, как из почти потухших углей взметывается временами огонек пламени.
Проскрипев зубами, он заставил себя не чувствовать этого и в который раз взбодрил тело. "Болеть будешь потом – в безопасном месте".
Перекатился на живот, встал на колени, потом – на ноги. Легкий прыжок через связанные руки, и они – впереди. Впился зубами в веревки, еще секунда – свободен!
Молодой человек растер онемевшие запястья, покрутил ими, чтобы разогнать кровь и вернуть гибкость сухожилиям. После наклонился к убитому, вытащил у него широкий кривой кинжал в простых ножнах, сунул его за свой пояс. "Отлично. Теперь – разобраться с кузеном".
Климент что-то бормотал в своем то ли сне, то ли забытьи. Пришлось без особой нежности похлопать его по бледным, впалым щекам:
– Вставай, братец.
– А? Что? – разлепил глаза раненый. – Фред!
– Тихо. – Король закрыл его рот ладонью. – Говорить – только шепотом. Но лучше – попробуй встать. Нам надо валить отсюда.
Климент кивнул, упер руки в топчан, подталкивая не очень послушное тело вперед. Фредерик помог, поддержав его спину.
– Так, отлично, – забросил руку кузена на свое плечо и поволок его к выходу из шатра.
– Что случилось? Мне казалось – все под контролем, – зашептал Климент.
– Мне тоже так казалось, – отвечал Фредерик – Но кое-чего мы не учли. Точнее – не предусмотрели. Еще точнее – мы понятия не имели, с чем столкнемся.
Прислонив кузена к одному из столбов палатки, он выглянул наружу, остался доволен увиденным и сказал:
– Снаружи – ночь глухая. Похоже, Брура не рассчитывал на то, что я приду в себя так скоро, – ухмыльнулся Король. – А уже тем более не рассчитывал, что я сверну шею его амбалу… Там недалеко – лошади. Взваливаешься на одну и скачешь в горы. Куда-нибудь на север…
– А ты? – спросил Климент.
– Я еще дела не сделал.
– Какие дела? – зашипел юноша. – Надо сматывать удочки и быстрее…
– Мы собирались убить Хемуса…
– Может, каким-нибудь другим способом? Я тебя одного не оставлю.
– Снова за старое? – прорычал Фредерик. – Забыл, что из-за тебя мы в кашу попали?! Сейчас будешь делать то, что я скажу! И без разговоров!
Климент виновато опустил голову.
– Отлично. Пошли, – и Король взялся тащить кузена наружу.
Там было тихо и безлюдно. Военный лагерь Хемуса, разбитый на склоне гор, спал. То там, то тут горели сторожевые костры, и, ориентируясь по ним, Фредерик прикинул, как велик стан князя. Получалось, что весьма велик.
Держась в тени палаток, беглецы подобрались к привязанным у столбов лошадям. Вновь оставив Климента, Фредерик отцепил поводья крайнего жеребца, успокоил его и подвел к раненому.
– Садись и скачи. Север – там, – махнул рукой в сторону темных вершин. – Главное – не останавливайся.
– Фред, едем вместе…
– И слушать не желаю! – оборвал юношу Король. – Мой план еще не до конца рухнул. Я хочу доиграть.
– Ты проиграешь, – сокрушенно покачал головой Климент.
– Может быть. Но у меня столько же шансов выиграть, – тряхнул головой Фредерик. – Не хочу это упускать.