Еще три выстрела из тугих южных луков – еще трое азарцев опрокинулись в седлах. Лорды Юга стреляли намного быстрее парней из Ветряного.
Оставшимся конникам удалось-таки навести порядок в своих рядах и убраться с открытого места, и тропинка на время опустела. Стрелки в засаде опустили луки – новых целей пока не было.
– Меняем позицию, – приказал Фредерик.
Они спешно запрыгали по камням, перебираясь ближе к Ветряному, когда на их оставленные позиции, а чуть позже – на спины – обрушился целый град камней. Азарцы выпустили вперед пращников, чтоб разобраться с засадой.
– В укрытие! – успел крикнуть Фредерик, бросаясь за первый попавшийся выступ.
Кто-то успел спрятаться, а кто-то, как Юно, с криком боли рухнул наземь: меткий камень из пращи попал ему в плечо.
Фредерик поднял голову, чтоб посмотреть, что случилось, но сразу же ткнулся лицом обратно в землю – у самых глаз, не шутя, свистнул булыжник. Успел лишь заметить, как из своей укромной трещины к стонущему Юно выскочил Бертрам.
У мальчика не было никаких доспехов, которые смягчили бы удар, и, похоже, ему переломило кость. Восточный Судья быстро подхватил его на руки, чтоб унести в безопасное место, но, сделав пару шагов, сам рухнул ничком, получив камнем в затылок. Даже охнуть не успел.
– О, черт! – вскрикнули Фредерик и Климент в один голос.
Оба же кинулись к упавшим. Но первым подоспел барон Микель. Он поднял Бертрама, у которого всю шею залило кровью – набежало из разбитого затылка. Судья был жив и даже в сознании – шлем спас.
– Вот вам и предсказание, – пробормотал он, пытаясь еще улыбаться.
– Молчи, – сказал Фредерик и взял его колчан; потом обернулся к Авниру и Юджи. – Парни, берите его, несите подальше – в эти ваши пещеры. Клим, помоги барону унести Юно. Отдай мне свои стрелы – я прикрою…
– Ну, уж нет! – выкрикнул Климент. – Нечего меня отсылать, как детвору! Юно не такой тяжелый, чтоб барон не справился. К тому же, я намерен поквитаться за брата.
– Ты опя-ать?! – гневно протянул Фредерик.
Очередной град булыжников не дал ему разойтись – всем пришлось броситься врассыпную и залечь среди камней.
– Ты пойдешь с ними! – проорал Король как можно более грозным голосом.
– Черта с два! – не менее грозно ответил Климент. – Ты один не справишься – все выходит из-под контроля…
– И ты – в первую очередь! – рявкнул Фредерик, выглядывая, – камнепад утих.
Пращники, выполнив свое дело, чуть отступили, пропустив вперед пехоту. Те, с мечами и дротиками наизготовку, прытко торопились наверх.
– Уходите! – крикнул Фредерик мальчикам и барону, что взвалили на себя раненых, и, встав в полный рост, послал одну за другой несколько стрел в наступавших.
В кого-то попал, другие успели прикрыться круглыми деревянными щитами, а третьи метнули в ответ дротики. Один задел Короля, ударив в наплечник и опрокинув наземь.
Климент, видя, что уже и старший кузен повержен, с устрашающим криком взвился из своего укрытия и, выхватив меч, обрушился на азарцев, словно дикий тигр.
Приземляясь, сбил ногами двоих, еще одному тут же снес голову и, бешено вращая мечом, кинулся в атаку.
– Клим! Вернись! – яростно закричал Фредерик, поднимаясь. – Вернись, гаденыш!
Видя, что юноша не слушает, а точнее – не слышит его, он прыгнул следом, кляня от души горячность и глупость кузена.
Климент тем временем столкнулся с первыми из погони. Его клинок раскроил череп одному, отсек ногу второму. Со всем своим молодым задором он рубил, колол и отбивал, показывая чудеса быстроты, ловкости и точности. Все, кто решался напасть на него, тут же превращались в окровавленные трупы, часто лишенные той или иной конечности.
– Ха-ха! – воскликнул юноша, увидав, как свистнул рядом меч Короля, разрубая пополам шлем вместе с головой одному из нападавших. – Ты жив! Здорово! Вместе мы – сила!
– Сейчас же отходи! – зарычал на него Фредерик, страшными по силе ударами отгоняя наседавших азарцев. – Немедленно! Бегом за остальными! Я прикрою.
– Вот еще! – возразил Климент, делая выпад и нанизывая врага на клинок. – Еще чуток, и мы их опрокинем.
– Если будем живы, я сам тебя убью! – рычал Фредерик, укладывая врагов по обе стороны от себя. – Отходи!
– Но мы можем…
– Еще немного, и мы ничего не сможем! – Фредерик, разозлившись окончательно, схватил вдруг Климента за шиворот, рванул и отбросил юношу далеко за свою спину. – Чтоб через секунду тебя тут не было! – и принял на себя удары вражьих мечей. – Как же вас много! – узкое пространство тропы помогло ему отбиться и уложить на вечный покой еще нескольких особо яростных противников.
Фредерик видел, как подлетают на подмогу к пешим азарцам всадники. И у них в руках замелькали столь проблемные пращи. "С мечами я еще совладаю, но с камнями", – мелькнула вполне разумная мысль.
Рядом вновь появилась ставшая уже просто невыносимой рожа Климента:
– Фред! Я…
Договорить не успел – свистнули в воздухе камни, и один попал аккуратно в голову юного сумасброда. Хоть он и был в шлеме, но исправно опрокинулся на спину.
– Черт! – вырвалось у Фредерика. – Насчет такого нас не предупреждали…
То, что произошло, не облегчило ему обороны, а как раз наоборот: пришлось одной рукой подхватить с земли тяжелое и ничем не могущее помочь тело кузена, а другой – продолжать отбиваться от врагов. Хоть его фехтовальное мастерство и было одним из лучших в Южном Королевстве, но силы он черпал не из бездонных источников. Фредерик начал уставать.
Он на миг обернулся, чтоб увидеть, что ж там с беглецами, не зря ли они сейчас с Климентом разоряются. Успокоился, видя, что барон и мальчики уже скрываются где-то высоко средь каменных нагромождений.
Фредерик, оборачиваясь, пропустил удар ножом в бок. От ранения спасла кольчуга, но его почти сбили с ног. Пришлось выпустить Климента и обороняться обеими руками, подключив к мечу свой кинжал. Его клинки вновь бешено замелькали, цепляя и раня врагов, и азарцы даже отступили, ошеломленные таким шквалом ударов.
"По крайней мере, продамся как можно дороже!" – с такими мыслями, оскалившись, он кинулся в отчаянную атаку, убивая всех, кто попадался на пути. Его меч легко разрубал кольчуги азарцев – брызги крови летели фонтаном, тела падали ему под ноги, и Фредерик поскальзывался на них, но, памятуя о важности равновесия, моментально находил опору и продолжал убивать. Его тело должно было забыть об усталости, и оно послушно согласилось с тем, что сейчас надо работать, отдавать все, что только можно, чтобы не умереть…
Его уже окружили, и он не видел, куда можно отступить – со всех сторон были только острия вражьих мечей и копий…
Вновь свистнул камень.
Фредерик увидал летящий прямо ему в голову булыжник, успел прикрыться рукой, защищенной боевым браслетом и напульсником. Камень больно ударил в предплечье, кинжал выскользнул из внезапно онемевших пальцев, а самого его опрокинуло на спину. Подняться не удалось – в грудь, плечи, шею уперлись красные копья.
– Брось меч, – сказал кто-то. – Брось. Я не хочу сердить Великого Воина, убив тебя.
"Великий Воин – божество, которому поклоняется князь Хемус", – сообразил Фредерик, поднимая глаза на того, кто предложил ему сдаваться.
Перед ним высился конник в латах красного цвета, богато украшенных золотом. При взгляде на его рогатый шлем, Фредерик невольно подумал о майских жуках. Рядом – на тонконогой вороной лошади крутился еще всадник – в причудливых доспехах из тонких вороненых пластин, скрепленных позолоченными скобами и в закрытом круглом шлеме, украшенном по бокам странно длинными красными перьями, похожими на ленты. В правой руке этого воина висела праща, в левой было длинное копье с тяжелым массивным наконечником, украшенное алыми кистями, и это копье воин воткнул в землю у головы лежащего.
– Они мой пленники, – сказал он неожиданно женским голосом, слегка коверкая слова.
– Разве?
– Камень мой, пленник мой, – женщина-воин ударила себя в грудь латной перчаткой. – Я свалить их.
– Не согласен. Они положили много моих воинов, – отвечал красный конник.
Черная всадница издала что-то вроде возгласа досады и вырвала свое копье из земли.
– Хорошо. Они – твой, – сказала она глухо и отъехала в сторону.
Фредерик невольно вспомнил свои же собственные слова "попасться бабам страшно" и с облегчением перевел дух.
10
Король Южного Королевства испытывал огромное желание пнуть Северного Судью Климента ногой хоть куда-нибудь. Но руки Фредерика были крепко связаны за спиной мудреными узлами и прикручены к шесту шатра, заставляя сидеть, неудобно скрючившись, на земле, а еще недавно не в меру деятельный кузен лежал рядом, без сознания, с разбитым лбом, тоже исправно связанный.
У Короля болело плечо, которое задел дротик, и рука, ушибленная камнем. Это не добавляло теплоты в мысли о Клименте…
Однако, время для гнева было явно неподходящим, и Фредерик стал лихорадочно соображать, что делать дальше. Попасться в плен – в планы как-то не входило, умирать – тем более. Где-то далеко у него есть сын, есть женщина, которой он обещал вернуться. А обещания Король всегда выполнял. И теперь тоже надо постараться, ну, может быть, чуть больше, чем обычно.
Любую ситуацию можно перевернуть себе на пользу. Так Фредерику говорил Судья Конрад, чуть позже – Судья Гитбор…
Молодой человек сделал пару глубоких вздохов, чтобы прогнать раздражение и злобу на Климента, что клокотали где-то за ребрами. Хоть руки и связаны, но мозги-то никто в клетку не запер и веревками не скрутил. И он начал в голове прогонять все возможные партии, которые можно было разыграть в сложившейся ситуации.
Но для начала требовался толчок.
"И он есть, – подумал Фредерик. – Нас не убили, хотя возможность была. Значит, впереди – серьезный разговор с Хемусом о том, почему мы еще живы. И про Великого Воина он не зря сказал…"
Опять в голове бывшего Западного Судьи замелькали фрагменты огромной мозаики, на которые временно рассыпалась действительность. Это он любил – складывать из версий и мыслей общую картину того, что происходило вокруг. Постепенно отбрасывая лишнее, переставляя главное в центр, затеняя мелочи и детали, а когда надо, концентрируя внимание и на них.
Окинув мысленным взглядом получившееся, Фредерик в который раз самодовольно отметил – голова варит и неплохо. Недоставало, правда, нескольких деталей, но теперь все зависело от времени. Именно с его прошествием они должны были появиться. А пока, видя перед собой примерную картину, можно сделать кое-какие вполне правильные выводы и подготовиться…
Полог шатра откинулся, зашел воин в красных доспехах – князь Хемус. Он был без шлема и без оружия.
На его краснокожем и худощавом лице четко выделялись узкие, но пронзительные черные глаза под густыми бровями и большой нос хищной формы, напоминавший клюв орла.
Хемус, поймав взгляд пленника, улыбнулся в свою густую курчавую бороду – блеснули мелкие, острые зубы. Посмотрев на Климента, громко щелкнул пальцами – в шатре тут же появился, как из-под земли вырос, невысокий сухонький старичок, лысый, с жиденькой седой бородой. Он был облачен в длинный черный балахон, а на поясе носил кучу мешочков. "Без сомнения, лекарь", – догадался Фредерик.
– Посмотри парня, – приказал старичку князь.
Врачеватель сперва несколько раз поклонился, быстро-быстро, как неваляшка, и подбежал к Клименту. Со знанием дела начал осматривать голову раненого.
– Поаккуратней там, – буркнул от своего столба Фредерик и вновь взглянул на Хемуса.
– Не волнуйся, Брура свое дело знает, – отвечал князь, все улыбаясь. – А мы пока поговорим.
– Да уж, пожалуйста, пусть свое дело как след делает, раз взялся. Брат мне дорог, – кивнул Фредерик. – Что с нами будет после?
– Все зависит от нашего разговора. Точнее – от твоих ответов на мои вопросы. – Хемус сел, подвернув ноги кренделем, напротив пленника. – Я – князь Азарии и Эрина – Хемус. А кто вы? Зачем пошли против моего войска?
– Мы наемники из Южного Королевства, – отвечал молодой человек. – Мы защищали жителей Ветряного от врагов. Врагами оказались ваши люди.
– Наемники? Значит, жители деревни наняли вас? И сколько же они положили таким славным воинам? Не думаю, что ваши услуги мало стоят.
– Их плата нас устроила.
– Я спросил потому, что хотел предложить вам вдвое больше того, – улыбался Хемус. – Потери моих солдат – двадцать семь человек. И это – за несколько минут рукопашного боя, что вы провели на тропе.
– Под впечатлением? – самодовольным тоном спросил Фредерик.
– Точно, – еще шире улыбнулся князь. – Я воин с малолетства, я поклоняюсь Богу-воину, и я знаю, кто чего стоит в бою. То, что я видел сегодня, – это великолепно. Так сражался, должно быть, Лунный Змей в песне о Войне Богов…
– Понятия не имею, кто это. Но не думаю, что ты хотел меня оскорбить, – ответил Фредерик.
Хемус даже рассмеялся:
– Сколько самоуверенности! А ты ведь прекрасно знаешь, что в любой миг я могу тебя убить…
– Этот миг мог быть еще тогда, когда меня камнем свалило. Раз он тогда не наступил, то и сейчас ему рановато, – возразил пленник.
Хемус вновь расхохотался, а Фредерик улыбнулся в ответ: играть так играть, правдоподобно. От игры зависит его жизнь, жизнь Климента, что валяется сейчас на земляном полу, успех их рейда в Эрин и вопрос – быть или не быть войне в Южном Королевстве…
– Да ты еще и приятный собеседник, – довольным тоном говорил князь. – Как же твое имя? Мое-то ты знаешь.
– Меня зовут Ред, – не стал долго думать над именем Фредерик. – Это – мой брат, Ким, – кивнул в сторону Климента, которому шустрый Брура уже сделал перевязку и теперь пытался влить в рот что-то зеленоватое из маленькой фляжки.
– Не слишком вы похожи, – хитро прищурился князь.
– У нас мамы разные – папа баловался, – невозмутимо ответил молодой человек.
Хемус опять засмеялся:
– Клянусь Копьем Мира, твой язык так же шустр, как и твой меч, – и достал из-за пояса кривой нож с богато украшенной рукоятью.
Фредерик довольно улыбался, пока Хемус резал ремни, что связывали его руки. Что ж, пока все складывается именно так, как он запланировал. Надо вести партию дальше.
– Не боишься? – спросил он князя.
– Я ведь сделал тебе выгодное предложение. Если ты в наших краях, чтобы заработать, думаю, оно тебя заинтересует, – отвечал Хемус, вновь присаживаясь напротив освобожденного пленника. – А торговаться я люблю на равных.
– Что ж, поторгуемся, – кивнул Фредерик, потирая ноющие запястья. – Сразу соглашаться я не стану, потому что думаю: ты скупишься, князь.
– Вот как? – Тот чуть нахмурился и погладил свою бороду. – Обвиняешь меня в скупости?
Фредерик пожал плечами:
– Правитель мог бы дать больше, чем в два раза против нищих горцев.
Хемус ухмыльнулся:
– Вполне разумно. Сколько ж вам обещали горцы?
– Двадцать золотых – по десять на брата, щедрое пропитание и своих дочек, коль захотим.
– Ха, – хлопнул себя по колену князь. – Тогда я положу вам по пятьдесят золотых на брата в месяц, не менее щедрое пропитание, лошадей и снаряжение. Только, не взыщи, дочек у меня нет – не успел пока. – И он снова засмеялся.
Фредерик сделал вид, что серьезно задумался.
– Что ж, раз нет дочек, стоит тебе, князь, накинуть еще по десять монет каждому, – чуть сощурившись, подобно заправскому ростовщику, ответил Король. – Наши мечи того стоят.
Теперь задумался Хемус, поглаживая свою бороду.
– По пять еще накину, – кивнул он через пару минут. – Пока что твой брат ничем не может быть мне полезен. А как на ноги встанет да в силу войдет, там посмотрим: может, и больше пожалую. И от службы еще все будет зависеть… Что ж, по рукам? – и протянул Фредерику открытую ладонь.
Король еще для порядка посомневался, будто пересчитал в голове выгоды, и подал князю руку с залихватским:
– Ну, слад!
Хемус широко улыбнулся, кивнул Бруре, и тот поспешил разрезать веревки, что опутывали Климента.
– Да, еще одно, – будто спохватился Фредерик. – Та девица, что камнями швыряется знатно. Как бы с ней поквитаться?
Князь захохотал пуще прежнего, даже за бока схватился.
– Это – Тайра, капитан Черной дружины, – отвечал он. – И с ней поквитаться нелегко. Хотя, это будет славно – увидеть ваш поединок…
– Поединок? Я думал о другом, – ухмыльнулся Фредерик.
– Про другое забудь, – продолжил смеяться Хемус. – Капитан Тайра, как и каждая из ее воинов, девица. И уж если решит перестать ею быть, то сама выберет того, кому доверит такое важное дело. Так уж у них принято…
Фредерик только хмыкнул. А в голове отметил еще один пункт, который требовал проработки – что же такое девичья Черная дружина, откуда взялась и чем опасна.
– Пойдем, воин Ред, присягнешь мне на верность перед войском, – сказал князь, поднимаясь.
– Присяга? – насторожился молодой человек.
– Да. Таков обычай.
"Черт" – это слово чуть не сорвалось с губ Фредерика. Именно нечистого он поминал тогда, когда в чем-то спотыкался.
Присяга в его понимании означала многое. Это уже был вопрос чести. И давать клятву, заведомо зная, что ее нарушишь, – как-то не вязалось такое с принципами Короля Южного Королевства. Впрочем, как и с принципами простого честного человека…
В голове пронесся вихрь мыслей. И отнюдь не приятных…
Не время думать о вопросах чести. Потому что теперь он в ответе за жизни многих. И, как сказал ему однажды Судья Гитбор, он не простой человек и не может позволить себе такую роскошь – жить и поступать, как обычный человек.
Итак, расклад: на одной чаше весов его гордость и честь, на другой – судьба нескольких стран и жизни тысяч людей, и его жизнь в том числе. Осталось – выбрать и не ошибиться.
"Ты четко поставил цели перед собой, отправляясь в Эрин. И ты знал, что средства для ее достижения могут потребовать многого, – сказал сам себе Фредерик. – И теперь, когда все пошло строго по твоему плану, ты позволишь всему рухнуть? Только потому, что твоя честь боится получить пару царапин? Что такое честь Короля по сравнению с благополучием Королевства? В данном случае? Или ты хочешь, чтоб и на твоей земле сжигали дома вместе с людьми?.."
Все эти выводы и решения не заняли и доли секунды – так быстра была мысль Фредерика. И Хемус не заметил бури, что отразилась на лице его нового воина.
Король еще раз глянул на кузена, который стараниями знахаря Бруры уже приходил в себя, но, судя по крайне рассеянному взгляду, еще не соображал, что вообще происходит. Только увидав Фредерика, зашептал что-то мало разборчивое. Его лицо белее январского снега – потерял много крови…
Вот еще пара мгновений, чтобы подумать. Под видом заботы о младшем брате. Хотя он ведь в самом деле обеспокоен его здоровьем, и уже не злится на его молодую горячность, что подставила их обоих.
"И выполнить задуманное сейчас никак нельзя, – с досадой думал Фредерик. – Убей я Хемуса прямо здесь… а это легко, клянусь честью, которая пока при мне и пока чиста… но что тогда? Я не спасу ни себя, ни Климента от азарских клинков, что запросят мести… Скорей бы он встал на ноги…"
– Привет, братец, – пробормотал молодой человек, подходя ближе к кузену. – Лежи и молчи – тебе нельзя разговаривать.