Если этот пасквиль находился в доме, когда Михаил Евгеньевич в свой последний день читал "Мастера и Маргариту", силу из любимой книги черпая, творение Чебарова вполне могло дать наводку… Вот почему распался созданный книжным колдуном обруч, когда Чудодей пытался пройти в Беловодье.
Спору нет, у таких поделок слабенькое колдовство, но ведь бывает одной царапины достаточно, чтобы огромное стекло раскололось.
Каждый взмах крыльев бабочки имеет значение. Но каждый взмах черных крыл летучей мыши – тоже.
– Думаешь, Чебаров мог кейс стибрить? – поинтересовался Огневик.
– Нет… тут дела более давние, – покачал головой Роман и добавил: – Эмма Эмильевна, завтра же эту книгу в огонь.
– Ох, непременно! – пообещала вдова Чудодея. – На улице костер разложу…
– Кейс могли взять во время драки в Синклите, – здраво рассудил Данила Большерук. – Когда такая свара, ни одно заклинание не выдержит. В тот день что угодно можно было сотворить, и украсть тоже можно было все, что угодно. И никаких следов не оставить.
– Резонно! – кивнул Агрикола.
– Тину пригласили на заседание Синклита в особняк Аглаи, – напомнил Роман.
– Но Эмма Эмильевна оставалась дома, – тут же подал голос Огневик.
– Вот еще! – воскликнула вдова. – Почему это дома? Потому что меня не позвали? Я стояла на Ведьминской, и все видела! Видела, как особняк Аглаи рушился.
– Значит, в доме никого не было? – сурово сдвинул брови Большерук.
– Конечно.
– Роман Васильевич, вы можете найти кейс? – спросил Гавриил.
– Не могу. Это не мой вопрос! – отрезал водный колдун.
На самом деле он бы мог рискнуть, попробовать отыскать пропажу. Но если в этом деле замешан сильный колдун, и на кейс наложены охранные заклинания, то Роман лишь разобьет волшебную тарелку, а ответа так и не получит.
* * *
Колдуны гуськом потянулись к выходу, а Роман заглянул на кухню.
Тина стояла у окна.
– Никто тебя и не подозревал, поверь, это всего лишь нелепая провокация, против меня выпад, – заверил свою бывшую ассистентку водный колдун.
– Как же вы друг дружку ненавидите! – прошептала Тина.
– Что ты! Разве это ненависть?! – усмехнулся Роман. – Нормальные взаимоотношения между колдунами. Так, немного друг дружку за бока покусывеем. Не печалься, тебя скоро в Синклит примут, научишься интриги плести.
– Роман, ты знаешь, кто взял чемодан?
– Пока нет. Но я его непременно найду. Не волнуйся, тебя в обиду не дам. – И он поспешил на крыльцо.
– Какие будут предложения? – спросил Большерук. – Кого еще допрашивать будем?
– Надо проверить, не связан ли этот участок вокруг недостроенного дома с порчей, – сказал Гавриил, – мы должны его немедленно осмотреть.
– Да мы уже там раз сто бывали, – напомнил Большерук. – Дом как дом. Ну, можно выйти из него куда-то. Только никто из нас никуда не ушел. Не проверил догадку. Или испужался. Но я не думаю, что порча оттуда: Роман Васильевич на границы участка заклятия наложил, порча не должна была выйти наружу.
– С участком что-то не так с тех пор, как там сад вырос стеклянный, – покачал головой Гавриил. – Возможно, эта девочка, что заходила в сад, границу пробила и порчу наружу выпустила.
– Идемте, – сказал Роман. – Без меня вы внутрь не пройдете.
– Как это не пройдем?! – воскликнул Огневик. – Обычная девчонка проходила, а мы…
Он всегда обижался, когда кто-нибудь принижал его колдовской дар.
Но Огневика ничто не стал слушать: колдуны уже двинулись к запретному участку.
Огненный колдун первым подошел к забору, но напрасно он пытался проникнуть внутрь сквозь пролом, хотя Иринка Сафронова и Юл совсем недавно проходили здесь беспрепятственно.
С минуту все наблюдали за бесплодными попытками Огневика, потом водному колдуну на время свои заклинания снять, и огненный колдун, все еще налегавший плечом не невидимую преграду, растянулся на земле.
* * *
Сад мелодично позванивал в ночи. Будто сотни валдайских колокольчиков заливались. Вспомнилось Роману предание, будто, когда везли в Москву вечевой колокол Господина Великого Новгорода, упал он с воза и раскололся на тысячи кусочков. Обернулись те осколки крошечными колокольчиками, чтоб лететь по просторам без удержу сквозь метели и рваться вдаль, неведомо куда. Не свободу искать, а волю. Вместо чистого воздуха – метельный хмель.
– Что скажете, господа колдуны? – спросил Гавриил, осматривая чудные растения.
Гавриил извлек из тубуса мощный фонарь. Луч запрыгал по стеклянным веткам, выхватывая причудливые извивы фиолетового и голубого стекла. Земля в саду была черной, без единой травинки. Да и какая трава, скажите на милость, в такой мороз?
– Ничего не чувствую, – первым признался Роман.
– Я тоже, – поддакнул Большерук.
Огневик промолчал. Он вообще не любил высовываться.
Агрикола попробовал отломать веточку, но у него ничего не получилось.
Гавриил достал из тубуса синий кристалл.
"Источник магии определить хочет", – догадался Роман.
– Не пойдет! – остановил он Гавриила. – Здесь же открытая дверь в Беловодье, сильнее этого источника быть не может, так что кристалл тебе непременно на дом укажет.
– В этом доме вся опасность, – сказал Гавриил. – Дело недоделанное… вот что это. Вы открыли дверь волшебную – и только. Надо было ее или захлопнуть, или распахнуть.
– Распахнуть не хватило сил, – отозвался Роман.
– А захлопнуть?
– Обидно до слез.
Господин Вернон хотел еще что-то добавить, но осекся. Потому что заметил: у одного из деревьев ветка отколота. Просто так дерево стеклянное не разбить. Тут особое заклинание нужно. Тот, кто ветку отломил, заклинание это знал. Колдун двинулся дальше. Вон еще один скол. А там – еще и еще. Кто-то тут изрядно похозяйничал, как будто на костерок стеклянный собирал ветви. В одном месте даже сучок обронил. Роман поднял. Срез был идеальный, будто стеклорезом орудовали. Что в этой веточке волшебной? Боль? Ненависть? Злость?
Колдун осторожно, чтобы не порезаться, погладил срез. И сразу ему сделалось покойно и немного грустно… Отчего – он и сам не понял. Может быть, потому, что даже волшебный сад разбить можно.
"Кто изних разбил дерево, защищаясь от порчи? Юл? Или девчонка?" – Роман покачал головой.
Если девочка без труда миновала заклятия Романа, выходит, она – очень сильная колдунья. Разбила ветки, скорее всего, этого не сознавая. Когда первая волна пошла. Спросить бы Иринку, как ей это удалось. Так ведь не спросишь… В реанимации она.
Стеклянные деревья слегка позванивали. Огоньки на ветвях то вспыхивали, то гасли. Роман сделал еще несколько шагов. Приметил что-то на земле, наклонился. В ямке лежал фиолетовый длинный мелок. На темной земле темный мелок могли заметить только глаза чародея.
"Пастель", – прочел колдун надпись на прозрачной полоске, обернутой вокруг мелка, покосился на Гавриила – не видит ли – и опустил находку в карман.
Повелитель Темных сил тем временем тряс кристалл, да все без толку: синяя змейка холодного огня тянулась от вершины кристалла к черному проему в доме. Гавриил отступал к забору, светящаяся нить вытягивалась, но не прерывалась.
– Роман Васильевич, ну почему ты всегда прав оказываешься? – с показным гневом спросил глава Синклита. – Что ж нам делать?
Вопрос походил на подсказку. Похоже, Гавриил только и ждал последовавшего затем совета:
– Пойдем, поглядим, что на соседних участках творится, – сказал Роман.
Они вернулись на дорогу и направились к ближайшему участку.
Почерневшая от времени хибара был одним из немногих старых домов, что уцелели на Ведьминской. Щербатый забор едва держался на гнилых столбах. Калитка, правда, была заперта на хилый замочек, но его даже не пришлось распылять – сам лязгнул и открылся.
Хозяйский пес, почуяв чужих, залился лаем, но почти сразу же захлебнулся и смолк, повинуясь Гавриилову запрету. В окне мигнул свет – вспыхнул и погас, натужно скрипнула на старой раме форточка, отворяясь.
– Эй, вон отсюда! – раздался старческий голос. – А то как пальну из ружа.
– Э, дед, погоди! – окликнул его Гавриил. – Дед Емельян, кажись?
– Он самый! – подтвердил дребезжащий голос из-за форточки. – А ты-то кто?
– Гавриил Черный. Я тут дворы обхожу, проверяю, нет ли где порчи, – заявил глава Синклита. – У тебя в доме никто не захворал?
– Вот еще! Кому хворать-то! Мне да бабке! Мы уж лет десять хвораем, но все скрипим, на кладбище не торопимся. Деток давно схоронили, внуков не заимели. Так что нам порча твоя не страшна. У нас святая вода да образа в красном углу.
– Тогда не боись, дед, ложись спать, – посоветовал Емельяну Гавриил.
Дом с другой стороны от запретного участка был окружен кирпичным забором со стальными пиками по верху. Стальные ворота поражали высотой. Даже без магического кристалла Гавриила Роман почувствовал: здесь что-то не так. Кольцо-оберег сдавило палец, дернулось водное ожерелье на шее, как только водный колдун толкнул ворота.
– Ого! – только и выдохнул Роман и отступил.
Гавриил на всякий случай тронул магическим кристаллом стальную створку. Мягкий синий свет тут же сменился на пронзительный, красный…
– Здесь все запретными заклинаниями закрыто, – шепнул он.
– Точно, – подтвердил Большерук. – Тут заклинаний, как заплаток на старых трениках – повсюду натыкано. Но заплатки жиденькие. Колдованы работали.
– Проверим? – спросил Гавриил и спрятал кристалл в тубус.
– Чей дворец-то? – поинтересовался Огневик.
– Заместителя мэра, господина Жилкова, – поведал глава Синклита.
– Стоит ли лезть напролом? – Данила Иванович засомневался.
– Власть нашу магию не использует! Или забыл устав Синклита? – прошипел Гавриил. – А тут неведомо что наверчено! Надо проверить.
Ярость его была неподдельна. Даже кожистые крылья хлопнули за спиной. Большерук отступил на всякий случай.
У Синклита с властями было что-то вроде соглашения о нейтралитете. Власть в дела колдунов не вмешивалась, но Синклит мэру в колеса палки не ставил и в политику не лез. Это и понятно: если кто-нибудь из колдунов захочет одного из жаждущих власти поддержать, население охмурять и всякие козни строить конкурентам, его противники других чародеев, равных по силе, под свои знамена созовут, и начнется вместо политических игр колдовская война. Политики для себя из этой драки выгоду извлечь сумеют, но колдуны только лбы друг дружке порасшибают, и все дела.
– Колдованов кто угодно может нанять в качестве охранников, – напомнил Большерук.
– Они нового мэра и всю его кодлу обсели, как навозные мухи, – огрызнулся Гавриил. – Гукин уже просил самых любимых в Синклит принять.
– Он вроде бы друг твой, этот Гукин, – Агрикола не упускал случая уязвить даже Гавриила.
– Как же! С каких это пор! – огрызнулся Гавриил.
– Конец Синклиту! – вздохнул Большерук. – Мы и так всяких придурков к себе напринимали. Сашку Веретено да Петрушу Смерча – это не колдуны, а ничтожества полные.
И Петро, и Сашка были воздушными колдунами, зачисленными в Синклит "для равновесия", практиковать пока еще не могли из-за проблем с кейсом, но Большерук обоих терпеть не мог.
– Проверим этот дом, – решил Роман. – Скажем, ищем порчу. Нам отворят. Быть может.
Он приложил ладонь к замку, развеял сталь ржавой пылью и вступил в сад. Гавриил последовал за ним. Большерук остался за воротами – караулить. Огневик пообещал участок обойти и подобраться с тыла.
Солидный трехэтажный особняк походил на крепость: стальные решетки на окнах всех этажей, стальные двери. Аура – нежилая, будто мертвый покров на дом накинули.
– Точно: колдованов внутри полно, – усмехнулся Роман.
Ничего больше он сказать не успел, почти одновременно вспыхнули лучи прожекторов, и грохнул выстрел. Оба колдуна растянулись на земле. С громким хлопком раскрылись черные крылья Гавриила. И вовремя – иначе бы пуля угодила Роману в плечо.
– Не зацепило? – шепнул Гавриил.
– Вроде как живой…
Вспыхнул прожектор.
– Суки, бля! – взревел из-за стены света голос.
– Мы тут с медицинским обходом! – крикнул Гавриил. – По предписанию Минздрава. У нас удостоверение…
– А ну вали! – заревел в ответ все тот же голос.
– У вас больных нет? – поинтересовался господин Вернон.
– Убью! – услышали "медики" в ответ.
– Судя по всему, все здоровы, – шепотом сказал Роман.
И оба колдуна принялись отступать к калитке.
Незваные гости выползли по-пластунски и кинулись бежать. Однако так легко колдуны сдаваться не собирались. И засевшие в доме колдованы – тоже. Из калитки следом за беглецами выскочил человек, принял стойку, как в тире. Вновь хлопнули крылья Гавриила, прикрывая обоих от пуль.
– Большерук! – рявкнул глава Синклита.
Но воздушный колдун уже и без призыва все понял. Поднялся вихрь, сгребая мусор, песок, ветки, обломанные недавними ураганами, пустые пакеты и даже пластиковые бутылки, и все это швырнул стрелку в лицо. Тот нелепо взмахнул руками – глаза ему запорошило. А вихрь уже собрался в мини-торнадо, закрутился вокруг охранника.
Гавриил и Роман остановились, не сговариваясь, обернулись, любуясь происходящим.
– Поднимет его наш Данила или не сдюжит? – спросил Роман.
– Не сдюжит! – фыркнул Гавриил.
Но Данила сдюжил: приподнял стрелка и швырнул его на сломанные ворота. Лязгнули створки, клацнули стальные челюсти, закрываясь.
– Пошли! – заорал водный колдун и устремился в пролом.
А за ним понеслась, поднимаясь и закручиваясь спиралью, вода из канав и колодцев, из прудиков и прудов, из речки Темной, собираясь во вращающийся водный столб, идущий к дому. Два пролета кирпичного забора снесло, кирпичи полетели снарядами. А водный смерч, сдирая с участка песок и траву, устремился к дому.
Вот он уже достиг крыльца, пошатнулись столбы, полетели во все стороны балясинки резных перил. И вдруг столб накренился и стал обходить дом по кругу, срывая кусты роз и зеленые свечки туй.
Роман в первую секунду не понял, что произошло: смерч должен был снести угол дома вместе с крыльцом и дверью.
Водный колдун оглянулся. В воротах стоял Большерук и двумя руками направлял свою стихию: воздушный поток сбивал водный смерч и отводил в сторону. За спиной повелителя воздуха маячил Агрикола, помогал Даниле Ивановичу по мере сил.
Роман стиснул зубы, пытаясь пересилить Большерука: смерч качнулся, ударился о стену, зазвенели, осыпаясь дождем, стекла. Следом полетели обломки враз проржавевших решеток. В доме закричали сразу несколько голосов. Роману послышался среди них женский.
Гавриил устремился к дому, хлопнули крылья, поднимая повелителя Темных сил в воздух. Оттолкнувшись ногой от стены, Гавриил нырнул в окно и скрылся.
Крушить дальше дом не имело смысла. Роман отпустил на свободу смерч, вода обрушилась на землю, покорно устремилась к ногам своего повелителя. Вскипая бурунами, поволокла за собой добычу: обломки садовых скамеек и скульптур, что еще пятнадцать минут назад украшали сад Жилкова, ведра с веревками, ворот с уцелевшей металлической ручкой, полуразложившиеся трупы кошек – начинку опустошенных колодцев на близлежащих участках. Все это было сдобрено мусором: разнокалиберными бутылками, ботинками, кастрюлями и мисками – всем тем, что по причине мистической таинственности русской души, окрестные жители набросали на протяжении осени, зимы и весны в окрестные канавы.
– Вы что, одурели оба? – прошипел Большерук за спиной Романа. – Это хоромы зама Гукина! Завтра нас всех выпрут из города на хрен!
Роман не ответил, шагнул к крыльцу, но Большерук ухватил водного колдуна за руку:
– Не пущу! Ты что, не понимаешь? Колдованы, будь их там хоть сотня, порчу навести не могли! И чемоданчик наш им без надобности. Они его разве что со злости укусить могут. Да и в дом Чудака колдован пробраться не мог. Не та сила для этого потребна. Тут настоящий колдун старался. По ложному следу идем!
Роман вырвал руку, но и только.
Прав был Большерук: пустить темную волну по городу даже сотне колдованов не под силу. Подлинный дар для этого нужен.
Но там внутри был Гавриил. И еще неведомо, чем ему грозила встреча с охраной Жилкова. Роман шагнул к крыльцу. Но сделать больше ничего не успел: с крыши рвануло стальную черепицу, и в образовавшуюся дыру, кувыркаясь, вылетел Гавриил. Впрочем, крылья его, похоже, в этот раз не пострадали, он ловко их расправил и спланировал даже не на участок, а на дорогу за забором. Большерук и Роман, не сговариваясь, устремились следом. Впрочем, граница у этого сада была теперь, прямо скажем, условной.
– Колдованы. Настоящее гнездо, пробовал глаза им отвести, да без толку – на них подобные штучки не действуют. – сообщил, переведя дыхание, глава Синклита. – А этот придурок Огневик сбег, как школяр с уроков.
– И правильно сделал! Гукину сам будешь объяснять сегодняшние художества! – Большерук, повернувшись, зашагал по Ведьминской, немного ссутулившись и косолапя. Агрикола поспешил за ним.
– Из настоящих колдунов там никого не было? – как бы между прочим поинтересовался Роман.
– Не нашел. А вот Медоноса встретил.
– Это он тебя сквозь крышу проводил? – невольно рассмеялся водный колдун.
– Если бы Огневик не сбежал. Да и вы могли бы подсобить, а не стоять, разинув рот и наблюдать!
– Собери послезавтра Синклит, надо разобраться, что к чему. Сообща кейс найдем. И с Медоносом сообща разберемся. А теперь домой и баиньки, – сказал Роман. – Утро вечера мудренее.
– Погоди, разговорчик есть! – Гавриил придержал Романа за руку, давая Большеруку уйти вперед, чтобы повелитель воздушной стихии не мог их услышать.
– Скоро наговоримся. На Синклите, – усмехнулся водный колдун.
– Ты уже даровал своим ученикам ожерелья? – Гавриил как будто и не слышал последней реплики.
– Рано еще. Ребята только-только начали кое в чем разбираться. И потом, эта порча. Сейчас вообще нельзя – может такую наводку дать…
– Даруй! – прервал его Гавриил.
– Что за причуда! Невозможно! Я же сказал: не знаю, что из птенцов выйдет.
– Роман Васильевич, нам всем вот-вот кирдык будет, – выдохнул Гавриил Роману в самое ухо, и от этого жаркого шепота водному колдуну стало тошно.
– Не могу, – сказал господин Вернон глухим голосом. – Я ребят поломаю. Не выдержат.
– Никто из троих? Неужели все трое ни на что не годны? Вон Юла ты одарил…
"Зачем ему новички? Они же ничего не умеют…"
– Юл – другое дело. У него цельный дар. А этих на что угодно направить можно. Разве что Олег…
– Ну, так ему хотя бы даруй! – сказал Гавриил почти зло.
Роман нахмурился: представил, как трое его учеников обнаружат, что один среди них избранный, а остальными учитель пренебрег. Какой удар по самолюбию новичков! Он почти ощутил их обиду и унижение.
– Это так серьезно?
– Не просил бы…
Гавриил хотел было ускорить шаги и двинуться за Большеруком, но теперь Роман удержал его:
– Гавриил, как ты думаешь, что с нашими знаками? Их могла коснуться порча?
– С чего ты вообразил такую лажу? – хмыкнул глава Синклита.
– Знаки слабых могли распасться.