– Тише-тише, сестры, – подождав, пока они накричатся, хозяйка дома вскинула руки. – Не стоит пороть горячку. Я сказала "кажется, нашла", а не "принесла ее домой"! Помните, что было сказано про эту Печать в скрижалях? Только невинной деве под силу ее обрести! И вы помните, что мы возлагали особые надежды на ее мать Елену, ибо все другие способы себя не оправдали… Так вот, у Анны есть несколько подруг в школе… Да, назовем их подругами, пусть так! – Ведьмы дружно зафыркали, показывая, как мало они ценят то, что называется человеческой дружбой. – И одна из них как раз и обещала показать Анне старый дом, где может храниться Печать! Мертвый Дом!
– Мертвый Дом, – эхом повторила сестра Виктория. – Дом, который могут увидеть, по легенде, только невинные дети?
– Да, именно его.
Ведьмы переглянулись. Все семь Печатей были скрыты по-разному, чтобы, найдя одну, нельзя было точно так же отыскать и остальные. Семь различных загадок предлагалось разгадать. Семь тайн открыть. Четыре уже были разгаданы. Пятая Печать хранилась в доме, отыскать и проникнуть в который, заодно разрушив колдовские чары, может только невинное дитя. А каждой ведьме известно, что невинные дети не обладают колдовскими силами. Ребенок может найти Печать, но вынести ее оттуда – никогда. Ибо нет в нем пока нужных сил. А те, кто обладает нужными силами, невинными отнюдь не являются, и ни увидеть этот дом, ни проникнуть в него не могут.
– Когда я была девочкой, – промолвила сестра Агата, – я слышала историю о том, что где-то здесь есть Дом с привидениями. Про него рассказывали разные страшные истории. Мы, дети, верили. А потом, когда стали взрослыми, – а я обрела свой дар! – мы перестали в него верить.
– Но Анна…
– Да, – кивнула сестра Маргарита, – она именно то, что нужно. Она невинна…
– И бессильна, – вздохнула сестра Виктория. – Мы рискуем. Девочку надо остановить!
– Поздно. Она ушла два часа тому назад.
Словно подтверждая слова хозяйки дома, часы во всем доме стали одни за другими бить полночь. С каждым ударом ведьмы невольно вздрагивали, хотя им-то ничего не грозило.
– Анна… – вздохнула сестра Виктория.
– Не настолько и бессильна, – успокоила всех сестра Маргарита. – Я дала ей пару советов. Думаю, девочка сумеет ими воспользоваться правильно и не забудет в нужный момент.
– Но если с нею что-то случится…
Ведьма не договорила. На первом этаже послышался хлопок. Запахло грозой, а через пару минут, прыгая через ступеньки, в гостиную ворвалась сестра Клара. Она вся раскраснелась, улыбалась и выглядела довольной.
– Ну, сестры, – с порога прокричала она, – угадайте с трех раз, что произошло?
Остальные ведьмы переглянулись.
– Мы кое-что знаем, – осторожно начала сестра Виктория.
– Нет! – плюхнувшись на свободный стул, лесная ведьма обмахивалась руками. – Знаете, да не все! Я ведьмака захватила!
– Что?
– Удивились? – Она расхохоталась. – Тепленьким взяла. Сам пришел, на ночлег попросился. А уж я его уважила… Сестра Агата, помнишь, ты в его зелье кое-что добавляла? Вот теперь он у меня вот где. – Ведьма потрясла кулаком.
– Где он сейчас?
– У меня в погребе. За ним шуликуны присматривают. Ну и упрямый же мальчишка попался! Слов нет! Я к нему и так, и эдак, и лаской, и таской – ничего его не берет! Ничего, – она потерла руки, зажгла последнюю из оставшихся свечей, – поголодает – присмиреет. А и помрет от голода – невелика потеря. Одним призраком больше станет, только и всего. Будет твоему привидению, сестра Маргарита, приятель! Эй, ты! – весело закричала она в потолок. – Хочешь себе приятеля? Будете вместе ставнями греметь да половицами скрипеть.
Призрак на сей раз хранил молчание.
– Ты хочешь его… умертвить?
– А что такого? Не станет мне добром подчиняться – сживу со свету.
– Дуу-у-ура! – взвыла сестра Виктория, вскакивая на ноги. – Ой, ну и дура же ты, Клара, набитая!
– А что тут такого? – захлопала глазами та.
Остальные ведьмы удивленно и возмущенно переглядывались. Сестра Клара была среди них самой молодой, ей было чуть за сорок, и сейчас она явно вела себя как молоденькая девчонка.
– А того, что мертвый ведьмак намного опаснее живого! – воскликнула сестра Виктория. – Он не упокоится после смерти, а будет мстить нам всем, пока не уничтожит! И тебя и нас! Тебя – так даже первую! Так что, дорогая сестра, хочешь не хочешь, а придется тебе его отпустить!
– Как бы не так! Я столько лет искала такого… симпатичного!
– Сломать его хочешь? Смотри, как бы он тебя в дугу не согнул и нас всех заодно!
– А сила наша на что? – не сдавалась лесная ведьма. – Если вместе собраться и…
– Ты правда хочешь это проверить? – Старшая ведьма сверху вниз посмотрела на младшую. – Ну-ну. Собираешься умирать раньше срока – пожалуйста. А вот нам жить охота.
– Но нас же тут пятеро. – Сестра Клара не собиралась сдаваться без боя. – Мы могли бы справиться…
– Нас на Лысой горе было тоже немало, – поджала губы хозяйка дома. – И там была старшая матка. А все равно его пощадить пришлось. Что ты думала, мы бы с ним не справились? Справились бы – да все и пострадали.
– Не говоря уже о том, что его собратья потом на тех из нас, кто уцелеет, сполна бы отыгрались, – пробормотала сестра Устина.
– Но ведь есть же средства, чтобы их обуздывать! – всплеснула руками сестра Клара. – Сами знаете, сестры, – он так и увивается вокруг нашей Анночки-ясочки! Не ровен час…
Ведьмы переглянулись.
– Да, – кивнула сестра Виктория, – он нам может помешать. Особенно сейчас, после того, что может свершиться этой ночью!
– А что может свершиться этой ночью? – Сестра Клара обвела глазами собравшихся.
Сестра Маргарита глубоко вздохнула:
– Анна ушла за пятой Печатью.
– Что? – Лесная ведьма вскочила, едва не опрокинув стул. – Это правда? Печать… найдена?
Четыре сестры смотрели на пятую с самодовольными улыбками.
– Будет найдена, – сказала сестра Виктория. – Если девочке улыбнется удача.
– Улыбнется! Непременно улыбнется. – Сестра Клара молитвенно сложила руки. – Анночка такая способная девочка! В нее заложены такие силы! Она может! Она справится! Я верю в это! Неужели мы обретем еще и пятую Печать? Ради такого – да, стоит отпустить этого парня. Только, – она задумалась, – как бы он нам все не испортил?
– Мне тебя учить? – вздохнула сестра Виктория. – Сделай так, чтобы он хотя бы двое суток нам не мешал. А там поздно будет!
– Сделаю. – Лесная ведьма метнулась к дверям. – Непременно сделаю!
Ее быстрые ноги легко и невесомо – даже старые ступеньки не скрипели, а только чуть постанывали – простучали по лестнице. Потом внизу послышался хлопок. Пахнуло жжеными птичьими перьями. Запах еще не успел выветриться, а остальные ведьмы стали собираться восвояси. Известие известием, но кое-кому из них надлежало поскорее вернуться домой к людям, которые мирно спали в своих постелях, не подозревая ни о чем.
Анна добралась до ограды нового кладбища вовремя и без приключений. До угла ее все-таки проводила тетя Маргарита. На прощанье пожилая дама поцеловала племянницу в лоб, чего до этого не делала ни разу, погладила по голове, прошептала: "Удачи, моя милая!" – и ушла, растворившись в темноте осеннего вечера. Девочка осталась одна. Стиснув в кулаке висевшую на груди ладанку с корнем тимьяна, – на сей раз в нее был зашит еще имбирь и птичий череп для пущей охраны – она огляделась по сторонам.
Улица была темна и пустынна. Фонари горели только за поворотом, там, куда скрылась ее тетя. А ограда кладбища была погружена во тьму. Но девочка не боялась. Была уверена, что с нею ничего не случится. Ее волновало другое – а что, если одноклассницы не придут? Что, если родители не выпустили их из дома? Что, если все это обман и они сейчас мирно лежат в своих постелях и хихикают над дурочкой, которая им поверила? Или, пуще того, затаились где-то в темноте и наблюдают за нею?
А, не все ли равно? Как там говорила Калерия? Дом в низине? За старой стеной, где течет река Лебёдка? Найдем! Пусть хоть там, за стеной, настоящий дракон сидит!
– Я – ведьма, – прошептала Анна. – Со мной ничего не случится!
Звук собственного голоса придал смелости. Девочка решительно повернулась к освещенной улице спиной и зашагала вдоль кладбищенской ограды мимо обычных деревянных домов, которые отличались от обычных деревенских только тем, что тут заборчики часто были выкрашены яркой краской, а в палисадниках росли не только зелень и пряности, но и цветы. Большая часть живущих тут людей уже ложилась спать. За ставнями не везде виднелись огоньки свечей. Некоторые дома уже погрузились во тьму. Несколько раз девочку провожали потявкиванием дворовые собаки. Но она проходила мимо, не задерживаясь, и псы замолкали.
Добравшись до угла кладбищенской ограды, девочка остановилась. К тому моменту глаза ее привыкли к темноте. Да и тетя Маргарита перед тем, как выпустить племянницу из дома, дала ей выпить настой, усиливающий зрение. Так что она довольно четко видела примыкавшие к кладбищу невысокие убогие домишки. Лишь со слов сестер-ведьм зная городскую историю, девочка помнила, что тут когда-то были большие улицы, но в Смутное время, когда Дебричев взяли ляхи, большая его часть выгорела. И здесь было одно сплошное пепелище. Многие тогда убежали из города, так что долгое время здесь вообще ничего не строили. Лишь после того, как ляхов прогнали, пустырь понемногу начал застраиваться, но заселяла его в основном городская беднота и жители из окрестных деревень – выкупившиеся у помещиков бывшие крепостные, продавшие все до последней нитки и ушедшие в город потому, что в деревне у них отныне не было ни кола ни двора. Оттого и домики тут от века ставились маленькие, неказистые, с большими при них огородами, с которых в основном городская беднота и кормилась.
В темноту уходила разбитая дорога. Если пойти по ней, наверное, можно добраться до старой стены. Но идти туда одной? А как же девочки? Стоит ли их подождать или нет?
Анна была почти уверена, что ей придется топать дальше в одиночку, когда в ночной тишине послышались шаги. Вернее, сначала разразились лаем цепные псы. Обернувшись, девочка увидела приближающийся огонек. Недолго думая она метнулась к забору и присела на корточки, почти полностью сливаясь с темнотой.
Их было четверо – три девочки из их класса и мальчишка-подросток лет четырнадцати-пятнадцати, несущий фонарь. Мальчишка остановился первым, подняв фонарь повыше:
– Ну и что дальше? Куда идти?
– Никуда. – По голосу Анна узнала Калерию и удивилась, как это ей удалось ускользнуть из дома незамеченной. – Если она не явилась…
– Всем привет! – Девочка выпрямилась и сделала шаг навстречу. – Вы опаздываете. Я вас тут давно уже жду!
Одноклассницы сначала хором вскрикнули, но быстро замолчали – орать ночью посреди улицы значило привлечь ненужное внимание посторонних.
– Пришла? – Девочки переглянулись.
– Не струсила, – подбоченилась Анна. – А вы вот без охраны не можете?
Она кивнула на паренька. Тот повыше поднял фонарь и показал зажатую в другой руке суковатую дубину:
– Госпожу Анастасию велели до места проводить и обратно в целости доставить!
– Вот как? – удивилась Анна. – Ты, значит, все родителям рассказала?
– Ну, – смутилась та, – кое-что. Я сказала, что к тебе в гости собираюсь. Вот они и разрешили.
– А я никому ничего не стала говорить, – подбоченилась Калерия. – Просто через черный ход вышла – и все.
– А меня нянька остановить хотела, – добавила Конкордия. – Чуть за мной не увязалась. Но я ей пригрозила, что нажалуюсь отцу, что она тайком его наливку из шкафа пьет, – она и отстала.
– Тогда что? Пошли? Только вы показывайте дорогу, а то я не знаю, где тут эта Лебёдка!
Калерия и Конкордия переглянулись с таким видом, что, не будь кругом темно, можно было подумать, что они подмигивают друг дружке. После чего все девочки и сопровождавший их мальчик зашагали по обочине дороги.
Чем дальше они шли по окраинной улице, тем вокруг становилось темнее и как будто холоднее. Анна была одета довольно легко и начала мерзнуть.
– Долго еще? – проворчала она. – У меня руки замерзли!
– Скажи уж, что испугалась! – Калерия шагала впереди, парень с фонарем шел рядом, освещая дорогу. – Посматривайте за нею, девчонки, как бы не сбежала в кусты!
Девочки тут же окружили ее – Конкордия пошла справа, а Анастасия – слева. Чувствуя себя под конвоем, Анна обиделась и замолчала.
Ночь и правда была прохладной. Задул ветер. Он завывал так, что Анна, хоть и не имела большого опыта, сразу догадалась – это не просто так. Где-то веселятся и развлекаются ведьмы. "Сестры" ее тети или другие? Разве ж угадаешь?
Звезды были скрыты облаками, и свет давал только фонарь в руках паренька. Дойдя до конца улицы, все пятеро свернули к огородам, с трудом пробираясь через заросшие бурьяном межи, неровные ряды старых грядок, на которых еще кое-где торчала неубранная капуста и валялись кучи свекольной и морковной ботвы.
Дебричев стоял на холме, который со стороны реки Дебрянки был довольно крутым, а с противоположной стороны постепенно понижался до равнины. Именно здесь был вырыт ров, и из выкопанной земли насыпан городской вал. Когда-то давно он был достаточно велик и даже укреплен, но ляхи, придя в Смутное время, сровняли большую часть вала с землей. Остатки вала и сам ров, превратившийся в заросший овраг, сохранился только здесь. В прежнее время у подножия его протекала речка, впадавшая в Дебрянку, но сейчас захилела и заросла травой и она. В памяти народа осталось только ее имя – Лебёдка.
– Пришли. – Голос Калерии дрогнул. – Дом внизу, если спуститься.
– Провка, ступай вперед, – распорядилась Анастасия. – И смотри, чтоб мы в кустах ноги не переломали!
Парень с фонарем направился к оврагу. Девочки – за ним. Деревья встречали их шуршанием последних листьев и скрежетом сучьев. Они стояли стеной, как деревянные стражи, а за ними царила непроглядная тьма – словно там, за стволами, не было уже ничего. Ощущение пустоты было таким сильным, что невольно перехватило дыхание, как от удушья.
– Мне страшно, – прошептала Конкордия.
– Молчи! – цыкнула на нее Калерия.
Анастасия ничего не сказала, но придвинулась к Провке поближе.
Анна первая решилась сдвинуться с места. Добралась до крайнего дерева, обхватила руками ствол, прильнула к коре.
Сестра Клара учила ее, что у деревьев есть душа. Не такая, как у людей. Души деревьев слагаются в единую Душу Леса. По отдельности большинство деревьев бездуховны и все равно что мертвы. Лишь отдельно стоящие самые старые дубы и сосны-великаны обладают чем-то вроде собственной души. Те, у подножия которых еще тысячу лет назад совершались старинные обряды и жертвоприношения. Эти деревья были отмечены древними богами и духами. Они могли разговаривать.
Но деревья, росшие на краю и по склонам этих оврагов, таковыми не были. Обычные клены, ясени, липы, березы. Под рукой девочки как раз была кора клена. Анна прижалась щекой к коре, зажмурилась, мысленно прося дерево о помощи. Она точно не знала, какими словами просить – лесная ведьма не торопилась обучать ее заклинаниям, – просто очень пожелала… И получила ответ. Дерево тихо задрожало под ее рукой, одна из нижних веток шевельнулась, поворачиваясь и указывая на склон оврага. Анна присмотрелась…
– Тут есть тропинка, – прошептала девочка. – Она ведет вниз.
– Откуда знаешь? – ревниво ответила Калерия. – Ты тут уже бывала?
– Нет. Я ее просто увидела. С этого места она заметна очень хорошо! Идите сюда! Видите?
Одной рукой все еще держась за ствол, другой она указала вниз. Провка подошел первым, посветил лампой.
– Кусты одни, – сказал он. – И крапива… А, нет! Тут впрямь можно пройти! Давайте, барышня! – Он протянул руку Анне, но девочка отступила.
– Помоги лучше этим, – кивнула на девчонок. – Я пойду впереди.
– Фонарь-то хоть возьмите! – Подросток сунул его прямо в руки.
Отказаться было невозможно – не бросать же вещь! – и как сказать, что она прекрасно видит в темноте?
Одной рукой цепляясь за кусты, маленькими шажками, подняв фонарь повыше, Анна начала спуск. За нею по пятам шли девочки. Анастасия цеплялась то за Провку, то за Конкордию. Та в свой черед постоянно хваталась за локоть Калерии. Девочки вскрикивали, попискивали, напряженно сопели, спотыкались, хватались за кусты, по очереди шикали друг на друга и на Провку. В общем, вели себя чересчур громко. Анна стискивала зубы, злилась, но помалкивала. Обернулась только один раз, когда Конкордия оступилась и шлепнулась на землю, заорав от неожиданности во все горло.
– Рот закрой!
– А! А! А… вдруг… А вдруг я себе что-то сломала? И юбка вся в грязи…
– А вдруг мы сейчас из-за тебя никуда не пойдем? Давайте вернемся!
– Нет! – чуть ли не хором воскликнули девочки, поднимая подружку и принимаясь ее отряхивать в четыре руки.
Спуск продолжался несколько минут – тропинка то шла круто вниз, то вилась вдоль склона на нешироких террасах, где идти было не в пример удобнее. Кусты и молодая поросль тормозили путь. Приходилось внимательно следить, куда ставишь ногу. Тут обильно росла колючая ежевика и высокая, тощая от недостатка света крапива. Кусты цеплялись за одежду, крапива жалила руки. Даже Анне пару раз попало – она ведь шла первая.
Старый дом спал, но сон его был неспокоен. Он был голоден. Очень голоден. Хорошо, что во сне голод ощущается не так сильно. Он спал, и во сне видел свежую плоть и юные жизни. То, что нужно для существования. Рано или поздно он их получит. Он всегда получал их.
Старый дом ждал…
Они спускались во мрак – свет фонаря выхватывал пространство не более пяти-шести шагов. Дальше начиналась темнота. Но постепенно впереди стала вырисовываться громада темнее ночи. Деревья качались над головами, скрежетали ветвями, поскрипывали стволами, и казалось, что они о чем-то переговариваются. Сестра Клара сразу бы разобрала их речь, но Анна лишь по интонациям угадывала, что деревья спросонья обсуждают чужаков. Они сердиты, недовольны, напуганы, но пока еще не настроены враждебно.