Знак я создавал непривычно долго - это должен был быть специальный режущий огненный знак, чем-то похожий на секиру, ему предстояло рассечь муравья на две части. Ударить я собирался в то самое место, где две части его тела сходились воедино - в узкое сочленение… Знак рос и раскручивался в пространстве, пока не стал светящимся диском с игравшими на острие огненными бликами. Выбрав момент, когда я буду видеть монстра со стороны особенно хорошо - выбранная позиция позволяла мне нанести только один четкий удар, - я метнул знак. Эффект превзошел все мои ожидания. Гигантского муравья в буквальном смысле разрубило на две половины и… обе они продолжали жить. Задняя упорядоченно шевелила мохнатыми лапами, словно эта часть насекомого все еще продолжала бежать вперед, а передняя вдруг развернулась и поползла ко мне. Все это муравей, а вернее то, что от него осталось, проделывал с такой упрямой сосредоточенностью - он не издавал ни единого звука, - что мне стало по-настоящему страшно: страх приковал меня к месту и я застыл, подобно бронзовой статуе короля Георга. Я стоял и стоял, пока передняя половина монстра наползала на меня, щелкая угрожающими жвалами, а потом муравей затих, завалился на бок и застыл без движения, не добравшись до моей великолепной персоны каких-то шести футов. Я приблизился, чтобы рассмотреть бездыханный труп. Творение природы и безумного алхимика Ала-рика было поистине удивительно. Я уже хотел дотронуться рукой до поблескивавшего от влаги волоска, когда муравей вдруг шевельнулся и гигантской лапой ударил меня вдоль тела. Пролетев несколько метров по воздуху, я рухнул на землю, успев разглядеть, как быстро со стороны лесного пожара наползает тьма. Потом глаза мои закатились, и я провалился в спасительный обморок.
Когда я пришел в себя, уже рассвело. Стараясь дышать как можно осторожнее - каждый вдох причинял мне страдания, - я сел и увидел останки гигантского муравья. Похоже, больше ему не придется гоняться за кабанчиками и шевелить своими массивными конечностями. Его фасеточные глаза погасли - раньше они слабо поблескивали.
Дым все еще стелился по земле. Наверное, за ночь я здорово наглотался смрадного дыхания лесного пожара, потому что меня мутило, а в голове как будто бил гигантский колокол боли…
Теперь предстояло встать на ноги, которые никак не хотели меня слушаться: они расползались и сгибались в коленях.
Просто замечательно. Интересно, как я теперь доберусь до цивилизованных мест.
Однако после того, как я все же поднялся, мне стало ощутимо лучше. Похоже, я недооценивал свои регенерационные свойства. Рана, нанесенная Каменным Горгулом, полностью затянулась и почти не доставляла мне беспокойства, но ушиб муравьиной лапой стал для моего организма новым потрясением. Я поклялся, что впредь буду вести себя намного осторожнее…
Где бы ни была вторая тварь, связываться с ней я теперь не собирался. Муравей чуть не прикончил меня. Пусть все катится в тартарары, все окружающие поселения и люди в них… Не хватало еще, чтобы я бегал в поисках огромного комара, испытывая жуткое головокружение и боль. Нет. Вернусь к хижине алхимика и скажу, что расправился с двумя насекомыми. Пусть покажет дорогу к городу. И поминай как звали.
Слегка прихрамывая на обе ноги (колени болели с тех пор, как я рухнул на них в подземном ходу), я принялся спускаться с холма и увидел, что избушка Аларика частично разрушена. Животные, в спешке спасавшиеся от лесного пожара, бежали, не разбирая дороги, поэтому снесли часть южной стены, естественно, рухнула крыша. От ограды тоже мало что осталось. Уцелел один-единственный столб с привязанным к нему Кешем. Взъерошенная птица пронзительно кричала… Перепугался, бедняга.
Алхимик сидел рядом, сжав голову руками… Когда я приблизился, он поднял на меня полные страдания глаза.
- Лесной пожар, - проговорил он.
- Да-да, - поспешно сказал я, - я и сам еле успел от него удрать… Но зато мне удалось убить комара и муравья, так что давай, черти схему, как выбраться из этой глухомани, и я убираюсь восвояси.
Аларик поднялся, покопался в карманах и извлек на свет божий пергаментный свиток и чернильный карандаш. Начертав в свитке несколько названий и обозначив ряд пунктов назначения, Аларик протянул мне импровизированную карту, напомнившую ту, что я нашел в кармане рясы брата Жарреро. В голову закрались смутные подозрения, что составителем той карты был тоже алхимик Аларик.
- На вот, может, куда и доберешься… - Кажется, он был безутешен.
Желая как-то компенсировать ему потерю избушки и обман, на который я невольно шел, потому что был не в силах сражаться с комаром, я отдал Аларику старую, сильно поврежденную влагой карту…
- Тут имеется некоторая неточность, - я ткнул пальцем в обитель, - можешь стереть.
Посерьезнев лицом, алхимик некоторое время читал карту, потом сказал "Спасибо!", убежал куда-то и приволок мне копченую индейку:
- На вот, в дороге пригодится.
Спрятав свиток и индейку, пожалованную мне алхимиком, в дорожный мешок, я направился прочь. Но напоследок еще раз обернулся, когда меня отделяли от хижины добрых сто шагов.
Кеш положил свою большую голову на плечо Аларика, а тот улыбался каким-то своим мыслям - впоследствии я узнал, чему он так радовался. Должен признаться, что мне стало грустно. Ведь с моим приятелем, таким сильным и верным, мне предстояло расстаться. Я опять оставался один. Всем прочим птица предпочитала своего создателя несмотря на то, что, по моему разумению, алхимик был довольно мерзким типом.
Наверное, все же восприятие сугубо индивидуально. Вот и женщины некоторые… Казалось бы, ну что она может находить в таком кретине. Ан нет! Что-то есть такое, что их привлекает. Быть может, в этом кретине проглядывает сам творец. А быть может, и сам творец был кретином.
Так, размышляя, я повернулся и двинулся прочь по дороге, которая должна была вывести меня к цивилизованным местам. Через некоторое время начал моросить мелкий дождь.
А за моей спиной, возле хижины алхимика, земля внезапно вздыбилась, и кроваво-красное нечто стало постепенно выползать на поверхность. Его размеры были поистине титаническими.
- Жа-а-а-к, - услышал я безумный жалобный крик Аларика, - Жа-а-а-ак, выручай! Кажется, у нас тут дождевой червь!
Недолго думая я припустил по тропинке прочь: мало ли что там еще выберется из земли возле хижины этого безумца. А меня ждет впереди великое будущее. Не стану же я рисковать им ради пустого - спасения жизней мерзких стариков-алкоголиков от гигантских насекомых. Еще некоторое время я слышал его вопли, а потом убежал слишком далеко…
Кошмар восьмой
Дурные стороны
История Вселенной - это движение от мира иррационального - хаотичного, жестокого, безрассудного и бессмысленного - к миру рациональному - гармоничному, прекрасному, пронизанному огромным количеством связей - точных и аккуратных. Бог - творец, стоявший у начала времен, был, по сути, помешанным - с нашей точки зрения.
Чарльз Плэтт. "Беседа с Филипом Диком"
Через некоторое время тропинка стала взбираться на пригорки, петлять между бугорками причудливо вздыбленной земли, потом пригорки превратились в холмы, которые становились все выше и выше, и я понял, что, похоже, забираюсь в горы. Избегая скалистых образований, которые местами стремились выбраться на поверхность из влажной почвы - они росли, подобно деревьям, правда, слава темным богам, не очень высоко, - я продолжал двигаться вперед, но мое продвижение заметно замедлилось.
А вскоре оно и вовсе прекратилось - я выбрался к глубокому песчаному откосу. Откос был слишком крут. Он уходил вниз почти отвесно. Чтобы спуститься, мне необходимо было изобрести что-то особенное.
Жалко, здесь не было канатной дороги - я как-то видел такую в Вере. Схватился за перекладины, разбежался - и на огромной скорости слетаешь вниз. Дорога всем была хороша, только время от времени кто-нибудь из горожан забывал, что держаться надо крепко, отпускал руки и падал на мощенную булыжником мостовую. Вот смеху-то было, когда его потом отдирали от камня и собирали по кусочкам, чтобы похоронить… Да, а однажды крепление каната наверху расшаталось, а потом развалилось, канат оборвался, и несколько спускавшихся вниз и крепко державшихся за перекладины горожан приложились о булыжник. Получилось тоже весьма забавно. Те, что стояли внизу, животы надорвали. Разумеется, не те, которых зашибло упавшими, а те, что стояли подальше… В общем, канатная дорога - развлечение во всех отношениях веселое…
Здесь канатной дороги не было. Жаль. Значит, придется придумывать что-то особенное.
Я обвел взглядом окружающее пространство. Меня обнадежил тот факт, что внизу, среди непролазной лесной чащи, виднелась широкая дорога. Не звериная тропка и даже не вытоптанная случайными людьми поросшая травой тропинка, нет, это была самая настоящая дорога, по которой много и часто ходили люди. Немного севернее я разглядел блестящую воду большой реки, излучина терялась в густом ельнике и зарослях дикого есеня.
Вот чертов алхимик, про обрыв он ничего не говорил, похоже, я снова доверился тому, кому не следовало. Хорошо бы его сожрал тот самый гигантский дождевой червь. Теперь становилось ясно, чему он так радовался, когда стоял в обнимку с птицей и провожал меня. Наверное, подозревал, что лесной пожар моих рук дело.
Спуститься вниз мне могла помочь только магия. Я стал припоминать уроки ведьм, стараясь нащупать в памяти какое-нибудь подходящее случаю заклинание, но голова моя за время путешествия порядком опустела. Казалось, кто-то большой и грузный схватил меня, перевернул вверх ногами и вытряс все полезные и нужные знания. Потом что-то мелькнуло, меня осенило, я вспомнил слова и горловые звуки, которые использовала Габи, чтобы поднять в воздух бревно, на котором я делал пируэты.
Слегка потренировавшись, я пощелкал пальцами и спел несколько нот. Голос у меня, конечно, не то что у Габи, но тоже очень даже ничего… Наконец я решился, нараспев выкрикнул каббалистическую тарабарщину, подражая Габи, и принялся плавно проводить в воздухе линии, а напоследок выставил ладонь в сторону основания обрыва. Через некоторое время воздух загустел, стал фиолетово-черным с прожилками красного, а потом что-то полыхнуло, меня сбило с ног, даже показалось, что я подхвачен черным вихрем, мгновенно слетаю с обрыва вниз и оказываюсь прямо под ним, на опушке. Однако уже в следующее мгновение я стоял на том же самом месте, где и прежде, причем в самой нелепой позе.
- Тьфу ты! - с досадой выкрикнул я…
Я мог бы поклясться, что внизу какая-то бойкая фигурка, одетая в коричневый жилет и темные штаны, нырнула в лес и исчезла. Еще секунду назад там никого не было… Что за странное предчувствие неприятностей…
Заклинание не сработало. Теперь это стало очевидным. Расстроившись, я направился вдоль обрыва, и, о чудо, за рощицей вдруг открылся почти горизонтальный спуск. Зачем я расходовал силы и творил заклинание - надо было всего лишь пройти чуть дальше. Здесь обрыв просел под тяжестью скалистой породы, и насыпь позволила мне спрыгнуть в песок и быстро спуститься вниз, увязая по самые щиколотки…
Оказавшись на опушке леса, я остановился как вкопанный, потому что у деревьев меня поджидал некто, чья внешность поначалу показалась мне очень знакомой, а потом жутко испугала меня.
Одетый в точно такой же жилет и бархатные штаны, как и у меня, некто очень похожий на вашего покорного слугу глядел на меня со странным выражением в темных глазах. Лицом он напоминал меня, но, несомненно, его черты были куда резче и агрессивнее: между бровей у него залегла глубокая морщина, скулы заметно ходили вверх-вниз, а крылья носа напряженно раздувались. Потом он сделал шаг вперед, приложил руку к груди и слегка поклонился…
- Мое почтение, повелитель, - сказал он. Голос у него оказался утробный и низкий, он даже немного порыкивал, этот странный субъект.
- Ты кто? - Я испуганно приблизился, внимательно всматриваясь в его лицо.
Происходящее начинало меня пугать все больше и больше. Если все, что со мной случилось раньше, носило вполне реалистичный характер и было замешано на физиологии и религиозной почве, то теперь я, ко всем прочим злоключениям, умудрился встретить самого себя. Похоже, правда, что в этом я целиком и полностью был виноват сам, перепутав заклинание темной магии.
В целом лицо двойника мне понравилось, хотя он был довольно лохматым. Взгляд, пожалуй, слишком насмешливый и колкий, и горбинка на носу великовата, но вообще-то мой двойник был весьма симпатичным юношей. Вот только агрессия, которая читалась в его осанке и выражении лица… Волосы его были темнее, чем мои, и еще я уловил, что в его глазах таилось что-то очень и очень неприятное и чем-то мне угрожавшее.
- А кто бы ты думал я есть? - вопросом ответил он на мой вопрос. - Теперь я везде буду тебя сопровождать… Я воплощение твоих дурных сторон. Обычно колдуны вызывают меня, чтобы использовать для защиты.
- Для защиты? - озадаченно переспросил я.
- Я тебе еще пригожусь, вот увидишь, повелитель.
- Чем ты можешь мне пригодиться, - самодовольно сказал я, - я и сам очень неплох в деле.
К тому времени уверенности в собственных силах у меня было уже столько, что она буквально выпирала наружу, на лице моем читалось выражение безграничной гордости собой любимым, я ощущал могущество и необыкновенную ловкость.
- Ну да ладно, - внезапно передумал я, - как там тебя звать?
- Поскольку я несколько неполноценен, - признался мой двойник, сжав губы (наверное, это признание далось ему нелегко), - и получился в некотором роде благодаря тебе, можешь звать меня просто Ж.
- Просто Ж? - переспросил я.
- Именно, - он сложил руки на груди, - я же что-то вроде малой части твоей широкой натуры, Жак, воплощения твоей натуры. Посему я Ж, и больше никто.
- Хм, Ж, а что ты умеешь? Ловкий спутник мне бы вполне пригодился…
- Я умею, например, определять направление, я хорошо знаю, куда нужно идти, чтобы добраться до цивилизованных мест. - Он помолчал, выжидающе на меня глядя, словно знал, что мне необходимо как воздух. - К тому же у меня куда больше силы, чем у обыкновенного человека, так что я легко разберусь с любыми…
- Направление… - перебил я его, - отлично, считай, что ты принят в команду…
Он улыбнулся одним уголком рта: получилась довольно зловещая ухмылка, но все же лучше, чем выражение каменного лица, пугавшего меня своей неподвижностью и веющей от него агрессией.
- Итак, куда нам идти? - спросил я.
- Смотря куда нам нужно, - ответил он в тон.
- Я бы предпочел оказаться в крупном городе.
- Это должен быть город живых или город мертвых?
- Ты что это?! - вскрикнул я. - Город живых меня бы вполне устроил, и чтобы дамочки были поаппетитнее… и тоже живые…
"Ценное уточнение. А то придем в город, где все живые, кроме дамочек…"
- Я понял, повелитель, - он опять поклонился мне и указал куда-то через лес, - ты предпочитаешь живых мертвым и аппетитных неаппетитным… Ты питаешься людьми?
- Да нет же… Я просто хочу в нормальное цивилизованное место.
- Тогда нам туда, но, я полагаю, что ты предпочел бы идти по дороге…
- Да уж, по дороге было бы лучше…
- Тогда нам следует идти по дороге…
- Ну идем…
- Идем, повелитель… - Он по-прежнему стоял на месте и не двигался, пока я не понял, что он хочет, чтобы я шел впереди.
Как только я пошел к дороге, Ж зашагал следом.
- Ты не мог бы идти рядом со мной? - попросил я. - Мне не очень нравится, когда кто-то находится у меня за спиной.
- Конечно, повелитель…
Он пошел рядом. Некоторое время, сохраняя молчание, мы вышагивали по дороге, пока я не стал замечать, что у него довольно странная походка. Он словно пританцовывал при ходьбе. Постепенно это стало меня сильно раздражать.
- А чего ты так странно ходишь? - спросил я.
- Это твоя походка, повелитель…
- Да? - Я стал приглядываться к своему шагу и понял, что он абсолютно прав: я пританцовывал точно так же.
Тогда я стал идти более прямо, старался ставить ступни ровнее, однако мне быстро надоело следить за своей походкой. Идиотское занятие, скажу я вам.
Дорога становилась все шире, и вскоре мы увидели впереди вкопанный неглубоко в землю указатель. Он немного покосился и теперь почти наверняка был неточен, и все же этот первый признак цивилизации был явным предвестником того, что мы движемся в нужном направлении. На указателе черной краской кто-то вывел "Танжер". Насколько я знал, Танжер - не самое плохое место. Там можно было выгодно устроить личную и общественную жизнь.
- Ну вот, похоже, от тебя есть толк, - я обрадованно хлопнул Ж по плечу.
В ответ он хмыкнул и хлопнул меня по плечу так, что я едва не упал.
- Ты что это?! - сердито выкрикнул я.
- Пытаюсь походить на тебя. - Он важно надул щеки и задрал вверх подбородок…
- Очень похоже… - ворчливо проговорил я, - ладно, пошли дальше… Путь неблизкий.
Мы продолжили наше путешествие… Между тем оно становилось все более тягостным. Мой спутник излучал темную и неприятную ауру. Распространяясь вокруг, она наполняла меня раздражением. Казалось бы, все в нем было обыкновенно, но почему-то он вызывал жуткую неприязнь. Может, походка? Или выражение самодовольного лица? Или все вместе. Не знаю, чем закончилось бы наше путешествие. Может, я поджег бы его и он убежал через лес, может, еще что-нибудь сделал с ним, настолько он был невыносим, но вдруг на дороге послышался стук копыт, а потом появился рыжеволосый всадник на крупном жеребце вороной масти. Он был одет в темные пыльные тряпки, наверное, давно был в пути, а за плечами у него развевался плащ, настолько дырявый, что края его напоминали бахрому…
Всадник уставился на нас с нескрываемым любопытством. Он подъехал и осадил коня.
- Эй, близнецы! - гаркнул он, раздувая волосатые ноздри.
- Да, - поспешил ответить Ж, приближаясь к нему.
Он замер возле всадника, вглядываясь в мясистое жесткое лицо. Всадник в свою очередь рассматривал его. Так они глазели друг на друга некоторое время.
- Как я могу проехать к людям? - спросил наконец воин.
- Гляди, я покажу… Во-он там… - Ж сделал жест рукой за спину всадника, так что тот невольно обернулся…
Мгновенным движением Ж вдруг выхватил меч из привешенных к луке седла ножен и всадил длинное лезвие в живот несчастного. Все это мой "близнец" проделал с такой бешеной скоростью, что я не успел даже вскрикнуть от неожиданности.
Всадник все еще держался в седле, когда Ж проворачивал лезвие, наматывая на каленый металл кишки. На лице его при этом отражалась стойкая сосредоточенность. Потом рыжеволосый незнакомец захрипел и повалился на землю, словно мешок. Кровь струей хлестала из развороченного живота, а Ж весело захохотал и принялся размахивать над головой оружием, с которого в разные стороны полетели густые брызги.
- Ты что, свихнулся? - заорал я, вытирая испачканное лицо. - Ты что наделал, черт тебя дери?