– Поторопитесь, нам уже отправляться пора, а обучение займёт не менее получаса, – поторопил я.
– Вы нас ещё ни разу не подводили и не обманывали. Я согласен, но я буду первым.
– Первым так первым, – согласился я.
За десять минут я обошёл и скачал знания из шести офицеров и двенадцати унтеров, после отсева остались умения самых опытных. После чего я стал внедрять их в головы красноармейцев и командиров. Те восприняли это с немалым удивлением, но в принципе спокойно.
Конечно же я не стал сразу всех учить. Первым делом настроил "Малое чудо" и, фактически использовав половину своей маны, выжав до предела два накопителя, отчего они рассыпались в прах, – к счастью, это были накопители из кварца, так что особых потерь я не понёс, – облучил всех, кого отметил. "Чудо" вылечило не только тех раненых, что находились у поезда, но и внутри его, пайков немцев по минимуму, но хватило, чтобы утолить их лютый голод. Потом я учил около двухсот пятидесяти человек новым знаниям, и они их усвоили.
Всё проходило штатно: я касался кристаллом лба обучающегося, того сводило в судороге, и он терял сознание, потом я шёл к следующему, а над бессознательными склонялся один из медиков. Когда обучение прошли все, даже хирург Игорь пожелал получить навыки водителя и гренадёра, ко мне подошёл Дружинин.
– Даже странно: смотрю на технику немцев, и у меня всплывает новая, неизвестная мне раньше информация… Например, надо гусеницу у того танка подтянуть, ослабла, – прищурился подполковник.
Ему и ещё трём командирам я внедрил навыки ремонтника, а также знания ротного командира.
– Это нормально, так и должно быть, в течение часа все новые знания усвоятся, и вы не будете различать, где старые, а где новые, – ответил я на немецком.
– Я вас понял, – кивнул тот, ответив на том же языке.
– Кто сейчас у вас тут старший?
– Я.
– Тогда выделите мне трёх человек, я отправляюсь на склады.
– Но…
– Мы вернёмся через некоторое время с продовольствием, на этом наши договорённости будут выполнены. Что вы будете дальше делать, как я говорил, мне всё равно, у меня своих дел хватает.
Пока подполковник отбирал трёх бойцов, одного командира и двух красноармейцев, я отошёл в сторону и, достав детали одного из сборных телепортов, собрал его и, активировав, сделал настройку. Когда я встал с корточек, то услышал незнакомый голос за спиной, в нём явно преобладали нотки интереса:
– Что это такое?
Обернувшись, я увидел одного из особистов. Это был один из двух наличных. Как я понял, он был из дивизии авиаторов.
– Телепорт.
– Телепорт? – приподнял бровь особист.
В петлицах у него были лейтенантские кубари, но вроде звания у них подсчитываются по-другому. Лейтенант был в своём френче, но галифе уже немецкие, его пострадали при ранении, пулемётом кто-то прошёлся. Да и многие из раненых уже обзавелись немецкой формой с разрешения Дружинина, альтернативы-то пока нет.
– Способ перемещаться на большие расстояния.
– О, – завис тот на секунду. – То есть вы можете прямо отсюда отправиться в Москву.
– Нет, – засмеялся я. – Мне нужно сначала до неё добраться, установить там такой же телепорт, и только тогда можно перемещаться. Тем более до Москвы не доберёмся, зона действия небольшая, чуть меньше тысячи километров. У меня, конечно, более совершенные телепорты, усовершенствованные, дальность в два раза больше по сравнению с поделками магов Тории, но всё же не беспредельно. Не-е, до Москвы точно не хватит.
– Но всё равно восхитительно, – оценил особист такую новинку. – А что ещё у вас есть?
– Много чего, но болтать с вами у меня времени нет, я на склады отправляюсь.
– Разрешите к вам присоединиться? – поправив висевший на плече ремень немецкого автомата, попросил тот.
– Доберусь до складов, присоединитесь.
Подполковник уже отобрал людей, и те переминались с ноги на ногу неподалёку, поэтому я их подозвал и указал на лежавшие у вагона пустые носилки. На тёмном брезенте были видны свежезастиранные следы крови.
– Садитесь, сейчас пойдём на взлёт.
Мы вчетвером расселись на носилки, которые приподнялись левитацией на полметра, а потом на десять метров. Набирая скорость, наше странное средство передвижения полетело в сторону складов. Первую минуту я сам держал в воздухе носилки, но, пролетев пару километров, сделал отверстие в одной из ручек, подсоединил держатель, вставил в него кристалл кварца, превратив носилки в амулет, и теперь уже плетение левитации двигало их, а я только управлял.
Парни, что сидели рядом, крепко вцепились в наше транспортное средство, двое так вообще закрыли глаза, а один подвывал в ужасе, но в принципе держались.
Внизу сперва мелькали верхушки деревьев, потом промелькнула набитая немцами дорога, те, наверное, минут десять ещё стояли с открытыми ртами, а мы летели дальше по прямой в сторону складов, и буквально через пять минут вдали показались нужные строения, а я снизил скорость и высоту, но не остановился.
"Глаз" уже в течение минуты докладывал мне об обстановке на складах и подсчитал, сколько немцев там находится. Было их сорок семь. Причём треть принадлежала не новой охране и интендантам складов, а колонне из семи машин, что загружалась у явно продуктового склада. В руках грузчиков были ящики с консервами и мешки с крупами.
– Вот сволочи, моё добро вывозят! – возмутился я до глубины души.
– Что делать будем? – спросил выделенный мне командир.
Он был в немецком френче, но, как мне стало известно, звание у него было старший лейтенант, а должность – командир мотострелковой роты.
– Да ничего, всё уже. Все немцы спят, рядом никого. Есть небольшая группа окруженцев, но они в двух километрах севернее. Вон там. Шесть человек, несут раненого на самодельных носилках.
– Помочь надо.
– Расстояние и где они находятся, я сообщил, – пожал я плечами, направляя носилки к отдельному административному зданию.
– Егоров, слышал?
– Да, – кивнул один из бойцов.
– Сейчас на землю вернёмся, беги к окруженцам и веди их сюда.
– Есть.
Как только мы приземлились, боец вскочил и на негнущихся ногах направился к выходу, у которого лежал в пыли часовой, но потом размялся и побежал, не тронув немца. Кстати, интересная особенность: те танкисты, которых я освободил из плена, немцев кололи штыками охотно и с огоньком, а вот восстановленные раненые, когда я велел ликвидировать их, замялись. В их понимании стрелять и убивать врага через прицел винтовки в бою – это одно, а беспомощных – совсем другое. Может, с моральной точки они были и правы, война ещё не дошла до того беспредела, когда немец становится абсолютным ВРАГОМ, но мне они были не нужны.
В общем, я оставил всё на совести Дружинина, думаю, особисты надавят на то, что их требуется убрать как свидетелей.
– Значит, так, – стал я командовать двумя оставшимися бойцами. – Я пока разворачиваю портал, чтобы сюда перешло около сотни помощников от санитарного вагона, а вы зачищаете помещения… Ясно, не хотите, да? Тогда вон оборону займите да оружие немецкое соберите отдельной кучкой. Это мои трофеи, не ваши… Моралисты хреновы.
Быстро собрав портал, я запустил его, синхронизировал со вторым, тем, что находился у поезда, и, дождавшись, когда появится зеркало перехода, перешёл на ту сторону, застав картину "Не ждали". Двое автоматчиков, которые охраняли портал, и стоявший рядом особист смотрели на меня выпученными глазами.
– Ну и чего ждём? Там со складов многое вынести нужно, бегом за мной! – скомандовал я, развернулся и нырнул обратно в портал.
Отойдя немного в сторону, я понаблюдал, как сперва неуверенно, а потом уже стройно потянулись командир и красноармейцы. Перешедший шестым Дружинин сразу же стал отдавать приказы, а я, махнув на них рукой, – разочаровали, честное слово, – направился в административное здание. Нужно было изучить документацию и снять слепок памяти с местных интендантов. Мне требовались координаты складов не только тех, что оставили отходящие советские войска, но и немецких.
Особист и трое бойцов с трофейными автоматами не отходили от меня, то ли охраняя, то ли конвоируя, главное, не мешали, а то, что с интересом изучали, что я делаю, меня не волновало.
Когда я закончил и вышел из отдельного строения, – туда притащили всех офицеров, обнаруженных на территории складов, – то обнаружил, что появились новенькие, видимо, те окруженцы, которых я засёк неподалёку, и что наглые бойцы Дружинина вынесли почти целый склад, бегая через портал с ящиками и тюками новенького обмундирования.
– Всё, хватит грабить мои склады! – возмутился я. – Вас там всего триста, а вы на два батальона натаскали! Выбросите же всё!
– Больше нас, ещё двести человек присоединилось из тех окруженцев, на которых вы указали, – сообщил подкравшийся со спины особист. – Да и вот новенькие появились.
– Ну-ну.
– Не желаете ли их вылечить, там трое раненых?
– Не желаю. Лютова вылечит, пусть руку набивает.
– Позвольте вопрос… граф… Куда вам столько вооружения и имущества?
– Да оно мне сдалось, как собаке пятая нога. Продовольствие пригодится, а вот остальное… Вам же и продам.
– Не понял, – мотнул головой особист.
– Могу пояснить, мне не трудно, – пожал я плечами. – Зная историю и как примерно будет идти эта война, я уверен, немцы до Москвы дойдут, хотя саму её и не возьмут, сил уже не хватит. По идиотскому приказу ваших генералов-предателей все запасы вооружения и боеприпасов, включая продовольствие, складировано здесь, у границы, включая вооружение для мобилизации, и оно всё досталось немцам. Вооружать вам формирующиеся из ополчения дивизии нечем уже сейчас. Со складов ещё царского режима им раздаются древние японские винтовки и берданки. О пулемётах и пушках уж и говорить не стоит. Всё современное и новейшее вооружение у вас или погибло в приграничных боях, или досталось трофеями, как эти склады, немцам. Вам нечем воевать, а тут я утащу складов как можно больше и приду к вашему лидеру…
– Товарищу Сталину, – кивнул лейтенант.
– Ну да, к нему. Так вот, приду и скажу: вооружения у меня много, хотите купить – отдам за полцены. Плату возьму драгоценными природными камнями. Думаешь, он откажется? Ещё благодарить будет, уверен. Это вооружение, форма и боеприпасы вам на войне ой как пригодятся!.. О, смотри, здесь на полках и тюки с зимним обмундированием есть.
– Хм, интересная информация. До Москвы немец никогда не дойдёт, не верю я в это, а вот остальное следует обдумать.
– Вот и обдумайте, когда прорываться к своим будете. Всё, разграбление закончилось, идём.
Указав на последних запоздавших и на трёх часовых, что уже снялись с постов и бежали к порталу, у которого стоял Дружинин, последовали и мы туда же. Благополучно перешли через портал и оказались у поезда. Там я разобрал телепорт, убрал его в баул и, заметив, что особист подаёт бойцам какой-то знак, просто перешёл на склады, используя своё умение телепортироваться. Там я оставил метку, так что теперь могу перемещаться сюда сам. У поезда народу действительно прибавилось, и было там около батальона, порядка шестисот человек, так что, заметив тот странный взгляд и жест, поспешил ретироваться. Мало ли что особист сделать хотел, да и чуял, что просто так отпускать меня не хотели и собирались впрячь в ещё какие-то их дела. Пусть сами их решают, у меня свои есть. Лютова вон уже освоилась с медицинским магическим оборудованием, пусть лечит. Если не шиковать, его надолго хватит.
– Ну что ж, приступим. – Потерев руки в предвкушении, я посмотрел на все шесть складов, стоящих с открытыми воротами, да на десяток грузовиков, у которых разлеглись в разных позах немцы. – Где тут продовольственный склад, пора пополнить свои запасы. Продовольствия-то у меня как раз и нет, надо ликвидировать этот недостаток.
Москва, кабинет наркома НКВД Берии Лаврентия Павловича
Восемь дней спустя
После вышедшего секретаря в кабинет к наркому прошёл невысокий, но крепкий командир госбезопасности. При каждом его движении под формой перекатывались бугры мускулов. Да и по движению было видно, что он очень серьёзный и опасный боец, однако занимал должность отнюдь не боевика, а аналитика. Видимо, наркому не доводилось ранее видеть на лице этого командира столько озадаченности, поэтому он удивлённо поднял брови:
– Что случилось, Сергей? Новый прорыв, или ещё один из армейцев, "проверенных революцией", к немцам переметнулся?
– Нет, Лаврентий Павлович, тут другое. В последнее время участились случаи перехода линии фронта окруженцев, которые несли всякую чушь. Они все говорили, что встречались с магом из другого мира и тот их наделил разными способностями.
Устало слушавший подчинённого нарком, красные глаза которого показывали, что он не спит уже продолжительное время, спросил:
– Померещилось?
– В том-то и дело, что нет. Я отправил запрос всем частям, не многие смогли ответить, сами понимаете, как сейчас со связью при отступлении, но получил ещё несколько дополнительных фактов. Я их зачитаю… "Двадцать шестого июня под вечер к нашим пробилась на трофейной технике моторизованная группа лейтенанта Архимова, после допроса у особистов, несмотря на то что лейтенант и часть его бойцов были опознаны, он сам и двенадцать его подчинённых были расстреляны как немецкие агенты. Ситуация там так сложилась. Был получен сигнал на отход, две дороги порезаны, а что с этими делать, не знали, вот и расстреляли. Те утверждали, что немецкому языку и знаниям немецкой техники они обучились у мага из другого мира".
– Это единичный случай расстрела свидетелей?
– К сожалению, нет, первый из трёх.
– Продолжай.
– "Следующие несколько дней среди окруженцев не встречалось никого, кто бы сообщал о маге, а вот после двадцать девятого июня они пошли валом. По примерным прикидкам, линию фронта перешло около ста двадцати групп, которые встречались и, главное, общались с неизвестным магом. Общая численность красноармейцев и командиров около двенадцати тысяч. Что странно, теперь все они говорят на немецком языке не хуже самих немцев и знают их уставы и технику. Были проведены множественные проверки для опознания, и в большинстве случаев всё подтвердилось. Простые бойцы и командиры, которые и русский-то не очень хорошо знали, – это о тех, что из Азии и Кавказа, – начали говорить на немецком или проявлять буквально чудеса военного искусства. – Но это ещё не всё. – Тридцатого июня через линию фронта прорвалась и влилась в одну из отступающих колонн группа окруженцев под командованием подполковника Дружинина". Пока ещё идёт проверка, но, по утверждению наших людей, что находились в группе Дружинина, маг действительно был и продал врачам санитарного эшелона, который волей судьбы оказался на оккупированной территории, магические предметы и вылечил всех раненых. Он же снабдил их техникой, продовольствием, вооружением и униформой.
– Где сейчас эти врачи?
– Нам удалось их эвакуировать, и сейчас они летят под прикрытием звена истребителей к нам. Через час должны сесть на нашем аэродроме под Москвой. Все магические предметы находятся в опечатанном сейфе.
– Что они делают?
– По сообщению наших людей, лечат. Лечат всё. Был случай, по бойцу проехал танк, фактически разделив его на две половинки, так этими амулетами, как их называют, его вылечили, и уже через пять минут он вернулся в строй. Свидетелей этому больше двухсот человек. Более того, один из наших сотрудников заснял этот момент на свой фотоаппарат и везёт снимки. Он сопровождает медиков.
– По прибытии провести полное расследование, опросить врачей и провести анализ этих, хм, магических предметов с практикой, потом доложите мне.
– Кхм, – прочистил горло командир. – С практикой не получится, практически все магические предметы разряжены. Во время четырёхдневных отступлений с колоннами окруженцев под ударами авиации противника, пока мы не смогли их эвакуировать, врачи использовали все возможности выкупленных ими у мага средств для лечения. Их тогда взял под своё крыло начальник медицинской службы фронта и, осознав, что попало ему в руки, заставил лечить раненых. Причём только командиров, из-за их острой нехватки.
– И как?
– Восемьдесят шесть командиров в тот же день вернулись в строй, но магические предметы разрядились. Сейчас происходит зарядка, на это требуется ещё пять дней. Всё это было в рапорте на ваше имя от нашего сотрудника.
– Его данные?
– Лейтенант Волошин, особист в истребительном полку двенадцатой армии генерала Червиченко. Был ранен во время прорыва немецких мотоциклистов с бронетранспортёром к КП полка. Прорыв был ликвидирован, всех раненых, включая Волошина, отправили в тыл, ему посчастливилось попасть в этот эшелон.
– Выяснили, почему этот маг исчез на столько дней?
– Да. Ещё от расстрелянного Архимова, потом Волошин подтвердил. Он был ранен и лечился. Раны не физические, что-то у него там своё было.
– Описание имеется?
– Даже несколько снимков, сделанных незаметно для мага, но их ещё везут, будут чуть позже. Словесное описание такое. На вид лет шестнадцать-семнадцать, невысокий, стройный, черты лица правильные. Короткостриженый шатен, карие глаза, полные губы. По словам двух бойцов осназа, которые оказались среди вылеченных раненых, по движениям очень опытный боец. Ходит в странной униформе со множеством карманов и явно армейской панаме, имеет оружие на боку неизвестной системы, но пистолет – точно, представляется всем графом Арни ки Соном, магистром боевой магии. По докладу подполковника Дружинина, он сбил яркими светящимися шарами шесть немецких бомбардировщиков, которые летели над ними в сторону фронта, и помог захватить моторизованную колонну немцев из нескольких единиц бронетехники и десятка грузовиков. В плен попало около двухсот немцев. Тот их просто парализовал, так что они не могли пошевелиться. Маг велел уничтожить всех немцев. Но его приказ не был выполнен. Выжившие и восстановленные политруки говорили, что это неправильно, убедив большую часть бойцов и командиров, что испортило их отношения с магом, и тот просто исчез. Только чуть позже по приказу Волошина немцы были ликвидированы.
– Это всё было в одном рапорте?
– В тридцати трёх, я проанализировал все доклады, что шли наверх, и приказал доставить их ко мне как можно быстрее из штаба фронта. Но более полный и развёрнутый был доклад именно Волошина. Он смог его передать через подбитого лётчика-истребителя. Тот сел из-за небольшой поломки в поле и чинился, когда на него наткнулась одна из наших отходящих колонн. К тому моменту я уже отправил запрос сообщать обо всех подобных случаях, так что через два дня рапорт лейтенанта был у меня на столе. В докладе Волошина также сообщается, что планы мага распространяются на те наши армейские склады, что остались на оккупированной территории и не были уничтожены.
– На что они ему и как он их собирается вывозить?