Но недаром подметила премудрая сильфида – самые неприятные вещи часто оказываются особенно полезными. Боль прошла – сила осталась. Он больше не был безвольным телом, плавающим в тумане, он стал самим собой.
Одно огорчало, поблагодарить своих спасителей он не успел. Они исчезли, растворились в белой мгле. Мужчина – мгновенно, а женщина поцеловала его на прощание в лоб и обозвала "мое прелестное дитя". Нельзя сказать, что подменный сын ярла счел это за комплимент, но стойко стерпел. Что-то ему подсказывало – имей он классический облик демона-убийцы, история эта закончилась бы гораздо более печально.
Сказать, что Меридит плакала, – ничего не сказать. Она ревела, безутешно и безостановочно, уже четыре часа подряд! И это был далеко не предел ее возможностей – дисы очень выносливые существа. За это время Ильза и Энка успели по нескольку раз присоединиться к ней – и выдохнуться, а она продолжала самозабвенно предаваться скорби. Ее любимый брат по оружию пропадал почти сутки! И ни разу не дал о себе знать! Такого с ним еще не случалось!
Она ждала час, другой, третий… Она ждала до заката. А потом решила, что станет реветь, и плевать ей на приличия и условности!
Ее не утешали, знали: если уж что решила – не остановишь. И только Эфиселия неосторожно рискнула выразить неудовольствие.
– Воину подобает скрывать свои эмоции, а не лить слезы у всех на виду, – заявила она. – Сколько можно выть? У меня уже уши заболели!
В общем, ничего особенного она не сказала, и, будь на ее месте, скажем, Орвуд, Меридит и не подумала бы обижаться… Но какое право имеет эта южная выскочка ей, дисе, указывать?!
Слезы моментально высохли на ее щеках, и даже нос, изрядно распухший от многочасовых страданий, вроде бы уменьшился. ("Будто кран перекрыли", – говаривал об этом ее свойстве любящий брат по оружию.)
– Вот я доберусь до твоего Бандароха, перережу ему глотку и посмотрю, как ты станешь скрывать эмоции! – громко, раздельно и ясно произнесла девица. Никто бы не подумал, что секунду назад она захлебывалась плачем.
– Не смей так говорить, несчастная! – Красивое лицо амазонки застыло мраморной маской. – Не то… – Пальцы ее судорожно сжали рукоять меча.
Диса вскочила на ноги:
– Не я первая начала!
– Эй, эй, девочки! Вы чего?! – попробовал было разнять их Рагнар. Куда там! Сам чуть на меч не налетел!
Тогда Энка посоветовала ему плюнуть:
– Пусть дерутся, глядишь, легче станет! Идет честный поединок! – И предложила делать ставки…
Ее инициатива отклика не нашла, слишком очевидным был результат. Первые четверть часа сражение шло на равных, потом амазонка стала заметно сдавать. Меридит, напротив, только входила во вкус, и намерения у нее были самые серьезные. Ей почти физически хотелось выместить на ком-нибудь свое горе. Бить, бить, чтобы не ей было больно, а кому-нибудь другому! Дело непременно дошло бы до смертоубийства.
Спасибо, Хельги вовремя объявился! В последнюю секунду перехватил руку сестры по оружию, уже занесенную для рокового удара, спросил по-братски нежно:
– Ты что, взбесилась?!
Меридит тут же утратила всякий интерес к недобитой противнице, повисла у него на шее:
– Хельги!!! Радость моя! Счастье мое! Наконец-то! Где тебя, демон побери, носило?! И вообще, на кого ты похож?!!
– На голодного и бледного упыря, только что вылезшего из могилы, – услужливо подсказал гном.
– Насчет могилы это ты недалек от истины! – вымолвил демон с чувством. – Что со мной было! Ужас! Щас расскажу!
Но как он ни старался, а придать своему повествованию должный трагизм так и не смог. В пересказе жуткие события почему-то казались забавными.
– Нет у тебя ораторского дара, – укорила сильфида-Правильно тебя мэтр Арчибальд ругал!
– Он меня не за дар ругал, а за философский стих с верблюдом, – тихо напомнил Хельги.
Но сильфиду не переспоришь:
– Но и не хвалил ведь, правда?
Вот так, за интересными разговорами, и скоротали они вечер.
А ночью творилось страшное!
Молнии прорезали черноту зимнего неба непрерывно одна за другой. Несчастный город содрогался от громовых раскатов. Земная твердь тряслась, будто не в степи дело было, а где-нибудь на островах Аддо. Порывы ветра сметали кровлю с крыш. По пустынным улицам летело все то, что хозяева не убрали вовремя или не выдержало удара стихии, – пустые ведра и тазы, ручные тележки, обувь и вывешенное для просушки тряпье, содержимое мусорных куч, обломки досок и куски облицовки, и еще много, много разной дряни. Скорость была столь велика, что, попадись кто на пути, непременно убило бы!
А из самого эпицентра этого светопреставления – из той части города, где размещались самые богатые и роскошные кварталы, высился огромный столб холодного, мерцающего пламени. Вершиной он уходил в небеса, и черные тучи клубились вокруг него. Казалось, это гигантское древо со светящимся стволом и густой темной кроной выросло посреди города, на погибель всему живому.
– Это что за безобразие?! – проорала Энка на пределе голосовых связок. – Буря, что ли?!!
– Вой-на!!! – крикнул в ответ эльф, но порыв ветра унес его голос в сторону.
– Что?! Не слышу!
– ВОЙНА-А! Магическая битва!!!
– О-о-о! Вот здорово! – завопила Ильза. Она уже давно досадовала: что за невезение? Побывать в Средневековье и не увидеть ни одного из знаменитых магических сражений! Обидно!
И вот теперь ее тайное желание исполнилось!
Гном, конечно, рассердился:
– Ничего хорошего! Того гляди, зашибет! Бежать, бежать надо!!!
Рагнар на его слова высунул нос из укрытия возле стены, куда они успели забиться, – и остался без шапки! Сорвало и унесло в степь!
– Лучше здесь переждем! – обескураженно сказал он. – Кончится же оно когда-нибудь!
Но оно не кончалось. И гному надоело ждать.
– Хельги, ты не можешь это прекратить?! Ты же худо-бедно демон!
– Ну вот еще! Двое дерутся – третий не мешай! – крикнула за "демона" сильфида. Ей, если честно, тоже по нраву пришлась магическая буря. Когда еще такую увидишь?
Особенно интересно стало, когда над городом принялись мелькать белые и красные огненные шары – излюбленное оружие боевых магов. Падая мимо цели, они с оглушительным треском ударялись в стены городских построек и рассыпались снопами искр. Страшно, но красиво! Хотелось орать от восторга и ужаса!
Но, наверное, огненная перестрелка результата не принесла, и противники решили сменить тактику, пустить в ход нечто новенькое. Мелькание шаров прекратилось, вместо этого рядом с первым гигантским "деревом" стало стремительно вырастать второе. Ослепительно-красное, с густой кроной, раскинулось оно над гибнущим Кансалоном, ветвями почти касаясь земли. И белые молнии стали бить в его крону, а такая же белая, сияющая, вогнутая полусфера выдвинулась навстречу…
– А-а-а! – заорал Гастон Шин. – Учитель!!! Там Учитель! – Он вскочил и хотел бежать.
– Стой! С чего ты взял?! – рявкнул гном, сдернув его вниз так резко, что тот упал на колени.
– Дихотомическая фрактальная сеть! Это Учитель! Это он ее изобрел! Раньше такой не было-о! Он тут!!! Он в беде!!!
– Бежим! – скомандовал Рагнар, хватая меч.
– Куда?! – дико взглянул гном. – Зачем?!!
– Учителя спасать! Не дай боги, убьют! Что тогда?!!
Ох, как же они бежали!
Вообще-то, если честно, нужно быть совершенно ненормальным, чтобы ввязаться в поединок великих магов, имея за плечами лишь общий курс магической подготовки, оконченный к тому же отнюдь не блестяще! Но разве у них был выбор? Бывают ситуации, когда приходится действовать, не раздумывая о здравом смысле.
Как добирались они до центра города, преодолевая встречный ветер, едва уворачиваясь от летящих обломков (благо основная их масса к этому времени уже перелетела через городские стены и теперь валялась по степи), спасаясь от беспорядочно шарахающих молний, – это отдельная история. Страшно было смотреть, во что превратился еще недавно такой прекрасный город! И чем ближе к центру, тем сильнее были разрушения. Некоторые из зданий уже лежали в развалинах, другие рушились на глазах, и отчаянные вопли их обитателей врывались в мерный рев бури.
А посреди дворцовой площади, окруженные мерцающими защитными коконами, метались две человечьи фигуры, выросшие до размера хорошего тролля. С растопыренных пальцев их срывались молнии, над головами крутились вихри, а из наверший посохов вырастали те самые чудовищные дерева…
– Вот они, паразиты! – объявила Меридит, шумно переводя дух. – Которого спасать будем?
– Того, что с красным! – отвечал брат по оружию. Он единственный из всей компании знал, что такое "дихотомия" и, очень приблизительно, "фрактал".
– А делать-то что?! – крикнул им Рагнар, воинственно, но бестолково размахивая мечом.
Тут же, прячась от шальных молний за выступом стены, держали краткий военный совет. И решили, что единственный способ повлиять на ситуацию – это подобраться к врагу незаметно и нанести коварный отвлекающий удар в спину. Воинской славы они подобным поступком, понятно, не стяжают, но в честном бою с магом такого уровня им тяжело тягаться. Орвуд – тот и вовсе намекал, что желательно бы обойтись без боя. Пусть Хельги поглотит врага – и все дела. Демон он или кто?
– Забудь! – прошипел Ингрем коротко.
– Тогда возьми Странников и унеси через астрал подальше, в безопасное место. – Орвуд не мог расстаться с надеждой обойтись малой кровью. – В этом учителе прорва магии, боги дадут, не уронишь!
Идея показалась Хельги приемлемой, он нырнул в астрал… но в безумной мешанине, царящей на поле брани, невозможно было различить, где кто есть. Добрая половина города представляла собой сплошной клубок магических нитей; дернешь ненароком – быть беде!
– Самое большее, на что я способен, – это постараться пробить его защиту, – молвил он обреченно. – И то, не через астрал, а старым спригганским способом.
И снова Энка бранилась, обзывала "недоделанным демоном" и "старухой с пасьянсом". Но слова уже ничего не могли изменить…
Победа близилась – Зебет Аб-Хакал чувствовал это.
Противник был необыкновенно силен, а главное – магия его оказалась совершенно незнакомой. За полторы сотни лет практики Зебет Аб-Хакал ни разу не сталкивался ни с чем подобным! Иные силы, иной властью скованы, по-иному сплетены нити – все, все не так!
Но, видно, сама Судьба встала на его, Зебет Аб-Хакала, сторону, свершив небывалое – направив в его ловчую яму не простого демона, а Высшего! Никогда прежде смертный не держал в руках такую силу!
И в тот миг, когда из вражьего посоха выросла, раскинулась над головой невиданная огненная сеть, действующая непонятно как, но сильно и страшно, он, Зебет Аб-Хакал, не дрогнул! Знал – это самое грозное, но и самое последнее оружие из арсенала пришлого мага. От отчаяния пущено оно в ход, и надо только переждать, перетерпеть до той минуты, когда вражья сила истощится. И он сможет, выдержит, выстоит, ведь его-то мощь – Высшая – неисчерпаема!..
Удара в спину он не ожидал – некому вроде бы было нападать! Троих подмастерьев он прибил сразу, не до смерти, а так, чтобы под ногами не путались. Вон они, лежат кучкой поодаль. А других приспешников у старика-мага не было – уж он-то, Зебет Аб-Хакал, позаботился, проверил заранее, он любил действовать наверняка. Хотя чему удивляться? Просто в дело вмешалась третья сторона. Кто-то осведомленный и хитрый решил завладеть Граалем малыми силами, дождавшись, когда великие маги выдохнутся, истощив друг друга. Да только поторопился неведомый враг…
Эти мысли вихрем промелькнули в голове Зебет Аб-Хакала в те самые мгновения, когда Хельги, в меру своих скромных спигганских возможностей, старался пробить защитный кокон великого мага ударами сил стихий.
Результат был примерно тот же, как если бы он надеялся проломить крепостную стену колотушкой для мух. А все потому, что камни он взял слишком маленькие, размером не больше фасолины, чтобы Меридит не сердилась и не говорила, что он себя гробит…
И все-таки новый противник хоть и не приносил большого вреда, но начинал надоедать Зебет Аб-Хакалу. Досаждал, будто зудящий над ухом комар. И поступил он так же, как обычно поступают с комаром, – постарался прихлопнуть. Метнул пучком чистой силы в том направлении, откуда шла чужая магическая волна.
Он не мог промахнуться! Пучок силы – это не капризная молния: бьет на порядок слабее, зато наверняка. Он не сомневался, что враг уничтожен. В той стороне, куда был нацелен удар, не должно было остаться никого живого. Всякий, кто не имел мощной защиты, сравнимой с той, что окружала самого Зебет Аб-Хакала, был обречен…
Так думал он, но реальность оказалась иной. Раздражающие толчки не прекратились, наоборот, стали сильнее. Защитный кокон начал неприятно подрагивать.
Он ударил во второй раз… и получил ответный удар, еще более ощутимый! В третий… и чуть было не пропустил выпад пришлого мага! А кокон его содрогался все сильнее…
Когда на них стремительно покатился шквал холодного, белого огня, Гастон Шин и Аолен (из всей компании только они знали, что это такое) решили: все, конец! Но случилось чудо! На миг окутав их сияющим шлейфом, огонь прошел дальше, не причинив ни малейшего вреда! Докатился до ближайшей стены, той самой, что только что служила им укрытием, ударился в нее… И надежная, прочная кладка обрушилась грудой битого камня!
А вслед за первым шквалом уже шел второй и третий… Но друзья как заговоренные проходили сквозь огненные магические струи, будто те были не опаснее простого тумана! А позади все рушилось и гибло…
И наступил момент, когда Зебет Аб-Хакал понял – новый противник вовсе не так прост и слаб, как показалось вначале! И бой придется вести на два фронта, а это уже намного сложнее…
Вот тут маг и просчитался! Да не он один.
Второго фронта не получилось. Наемники-то воображали, что будут помогать Учителю сражаться, отвлекая внимание на себя, – и только!
Как бы не так! Стоило Зебет Аб-Хакалу отвлечься на минуту – и профессор Лапидариус поспешил воспользоваться передышкой. Как же он бежал! Позабыв о несчастных полумертвых учениках, о собственном почтенном возрасте, несся он по развороченным улицам Кансалона, степным сайгаком перемахивая через груды битого камня и разверзшиеся трещины мостовой. Лучшие сехальские гонцы-скороходы не смогли бы соперничать с ним! Страх, безумный, леденящий душу страх потерять свое сокровище, а вместе с ним – вожделенное бессмертие, гнал его вперед, умножая физические силы в десятки раз. Или это Грааль волею судеб помогал своему хранителю?
Так или иначе, но он сбежал. А спасители его остались лицом к лицу с разъяренным магом! И бежать им было никак не возможно, потому что трое юных Странников лежали на площади, беспомощные, но пока живые. И смерть их сулила гибель всему миру – так гласило пророчество…
Зебет Аб-Хакал был отличным, многоопытным боевым магом. Даже не зная причин этого загадочного явления, он скоро сообразил: на нового врага не действуют именно те силы, что были взяты накануне от высшего демона! Что ж, в его арсенале имелись и другие средства…
О нападении речи больше не шло. Сколько могли Хельги, Аолен, Гастон Шин и Энка удерживали собственную немудреную защиту, растянув ее над друзьями и недругами.
А потом магу надоела эта "детская возня", и он просто призвал дворцовую стражу, всех, кто уцелел.
Имея в качестве балласта три безжизненных тела, серьезного сопротивления сотне отборных воинов не окажешь и далеко не убежишь. Битва была проиграна безнадежно и бесславно. Оставалось радоваться, что сразу не убили! Отволокли в сырую, холодную дворцовую темницу и бросили там дожидаться скорбной участи. Ведь именно на них Зебет Аб-Хакал свалил всю вину, списал те жертвы и разрушения, что приключились в Кансалоне. А сам он якобы только защищал город от нападения грозных пришлых магов…
Торжественная казнь была назначена на следующий вечер.
В этом вопросе мнения придворного мага и кансалонского хайдара разошлись.
Зебет Аб-Хакал настаивал, чтобы приговоренных лишили жизни без промедления. Маг не знал, с кем имеет дело. Противников своих он даже не видел в лицо. Солдаты сразу уволокли их в темницы, спускаться туда после изнурительной битвы не было ни сил, ни желания. И все-таки смутные и невнятные предчувствия тревожили его.
Но хайдар не уступил. Слишком любили в Кансалоне посмотреть на хорошую казнь. Чтобы при полном параде, да на публике, да в багровых лучах заходящего солнца, когда кровь кажется особенно яркой и, прячась в длинных темных тенях, подле трупов копошатся мелкие гули, слизывают красные брызги своими раздвоенными, как у змей, язычками…
Разве мог хайдар отказать своим несчастным и без того пострадавшим подданным в таком чудесном развлечении, разве стал бы лишать их радости отмщения?..
В Кансалоне в ту пору бытовала мода казнить путем усекновения главы…
– Ты намерен нас вытаскивать или как?! – спросила Энка, сердито громыхая кандалами.
– Так стены желтые! Песчаник! – ответил Хельги бестолково. Его здорово треснули по голове мечом, спасибо, что плашмя. Но соображал он пока замедленно.
– Не о стенах речь, а об астрале! – пояснила девица с раздражением.
Ее угнетало замкнутое пространство темницы. Абсолютно замкнутое – без окон, без дверей. Только отсыревшие, покрытые живописной плесенью стены, высокий потолок и скользкий от водорослей, сильно покатый пол. На нем даже сидеть было невозможно – помещение оказалось затоплено холодной водой, в самом мелком месте она достигала середины голени. Видно, устроители специально позаботились, чтобы последние часы жизни приговоренным медом не казались. Трудно сказать, было это издевательством или, наоборот, своеобразным проявлением гуманизма: дескать, так будет легче с ней, с жизнью, расставаться. Имелся, правда, один относительно сухой участок, у самой стены, но на него пришлось сложить бесчувственные тушки Странников. Остальным оставалось только стоять, не ощущая собственных ног, в сырости, затхлости и темноте. Единственным источником света и воздуха в этом каменном мешке был зарешеченный люк в потолке, такой маленький, что голова не пролезет. Сквозь него проглядывал лишь клочок ночного неба, окрашенного заревом близких пожаров в тревожный огненный цвет. Тоскливо, хоть вой!
– Надоело мне здесь! Вытащите меня! – теребила демона сильфида.
Но тот вдруг огорошил ее – да и остальных тоже! – ответом:
– Не могу! Здесь нет выхода в астрал!
– Как это – нет?!
– Вот так и нет! Защита стоит! Один я, может, и пробил бы, а с грузом – никак!
– И что же теперь? – пробормотала Ильза упавшим голосом. – Мы умрем, да?
– Нет. Сбежим, когда на казнь поведут.
– Значит, нам тут чуть не сутки киснуть?! – протестующе завопила сильфида, и стены отозвались ей гулким эхом.
– А ты что предлагаешь?
– Думать! Искать другие варианты!
– Прекрасно! Думайте! Только мне дайте поспать хоть немного, а? – взмолился демон. Последние события окончательно добили его, спать хотелось больше, чем жить.
– Как же ты собираешься тут спать? В воде-то? – удивился Рагнар.
– Стоя. Как лошадь, – ответил ему Хельги и задремал, прислонившись к стене.