Нашу небольшую процессию заметили издалека; посёлок от леса отделяло широкое поле, на котором вовсю шла уборка. Ближайший комбайн остановился, из кабины на его переднюю ногу выпрыгнула человеческая фигура. Судя по ловкости, с которой комбайнёр перемещался по не предназначенным для лазанья частям машины, я сделал вывод, что он весьма молод, а по яркому алому платку на голове - что это девушка. Она спрыгнула вниз, сорвала с головы платок, помахала нам и, продолжая размахивать, как флагом, стремглав понеслась к бредущему в отдалении погрузчику. Машина держала под брюхом пустой контейнер, чтобы заменить его при первой необходимости и унести заполненную ёмкость на комбинат. Мне было видно ещё несколько тракторов; судя по всему, погрузчик вполне успевал обслуживать все.
Последовал короткий разговор девушки с водителем севшего погрузчика, и тот, опустив контейнер прямо на землю, развернул машину в нашем направлении. Буквально через пару минут лязгающий суставами железный паук оказался возле нас, резко лёг на брюхо, выпуская из своих недр ту самую девушку с алым платком и крепкую женщину лет пятидесяти. Младшая, почти ещё девчонка - едва ли больше восемнадцати лет - щеголяла в синем мужском рабочем комбинезоне из грубого полотна с мужской же клетчатой рубашкой на пуговицах, а старшая была одета вполне традиционно - в длинную юбку, подоткнутую на боках для удобства, и свободную полотняную рубаху с традиционной обережной вышивкой по рукавам и вороту.
- Нашлись мальчишки! - радостно воскликнула молодая.
- Ох ты, во имя Селея и Ласки! Бледные, худенькие… Что ж с ними сделалось?!
- Нежить напала, - ответил князь. Судя по всему, его в посёлке действительно знали и принимали за своего. - Но с ними всё будет хорошо. Марён, нам бы их до дома довезти поскорее - родители небось с ума сходят!
- Да уж как бы не сошли! - всплеснула руками старшая женщина. - Лёнка вон аж слегла со вчерашнего вечера - всё бормотала, что не увидит кровиночек своих, что сожрала их тварь лесная! Полезайте в кабину, все разместимся. В тесноте, да не в обиде. Лиска, а ты работать дуй, нечего мне здесь!
- Ну, ничего себе! - возмутилась девушка. - Я их заметила, я тебя позвала, а меня сразу обратно? Мне, может, тоже интересно, что за чернушина у нас завелась такая! Знаю я, сейчас как приедете, разговоры разговаривать будете, а я как всегда ничего не узнаю! Товарищ офицер, ну скажите хоть вы ей? - почему-то избрав меня в качестве объекта приложения уговоров (может, потому, что лицо новое, не знающее всех тонкостей местных взаимоотношений, которому можно надавить на жалость?), возмутилась девушка.
- Мы не будем никому ничего рассказывать, - улыбнулся я. - Только СОБовцам, которые около полудня должны прибыть. А вы, Алися, кстати, не собираетесь идти учиться? - в ответ на её удивлённо округлившиеся глаза, я кивнул под ноги - у девушки не было тени. Зато имелась явная склонность к стихии земли и, кажется, воздуха.
- Да вы что, - рассмеялась она. - Я уж два года отучилась. И на фронт бежать хотела, только поймали. А сейчас вон и война кончилась, нас по домам отпустили на лето - почти все деревенские, а в колхозах сейчас самая работа!
- Ну, удачи в учёбе, - отсалютовал я по уставу - как раз мальчика из моих рук аккуратно забрала Марёна, чтобы устроить его в кабине. Девушка в ответ улыбнулась и только помахала рукой. Хоть все люди с магическим даром и являются военнообязанными в случае мобилизации, и общевоинский устав ко второму курсу должны были выучить, но одно дело - выучить, а другое - жить по нему. Что ей, к слову, совершенно не надо.
Я последним нырнул в клетушку кабины, и машина с тихим железным стоном поднялась на лапы, сходу заторопившись в сторону посёлка.
Внутри действительно было весьма и весьма тесно; оставалось только радоваться кратковременности подобных неудобств. Кроме того, здесь было очень жарко, и если водительское место неплохо обдувалось через открытые технические люки по бокам кабины, то пассажирское напоминало хорошую баню. Впрочем, как раз это нас не смущало: мальчикам чем теплее, тем лучше, а мы с Лесиславом, как умеющие обращаться с огненной стихией, подобные мелочи могли перетерпеть без особых усилий. Конечно, приятного в этом процессе всё равно немного, но хотя бы нет риска получить тепловой удар.
Только теперь я нашёл момент сообразить, что мой вечный двумерный спутник куда-то сбежал. Однако предположить конкретных причин подобного его поведения не успел - путь занял у нас всего несколько минут. А потом стало вовсе не до того.
Райков забирал у нас сыновей со слезами. То ли радости, то ли - боли при виде состояния, в котором пребывали мальчики, а, вероятнее, в отцовских слезах хватало и того, и другого. Я, как и всегда в подобные моменты, чувствовал себя очень неловко: это была их личная радость, к которой я не имел совершенно никакого отношения, и потому чувствовал себя будто подглядывающим в замочную скважину.
Однако неловкость моя разрешилась очень быстро и совершенно неожиданно: боги сжалились и поторопили СОБовцев, которых мы с Лесиславом выскочили встречать, оставив танкиста с детьми. Правда, когда из двух скоростных самоходок высыпались бойцы, оказалось, что собственно службистов всего двое.
Совсем молодой альтенант, наверняка только окончивший учёбу - это всегда видно по ошарашенному восторгу в глазах и едва заметно трясущимся от волнения коленкам. Его, вероятнее всего, отправили сюда "на выгул", - посмотреть, что такое работа в полевых условия, принюхаться, осмотреться. Проще говоря, "в нагрузку". Альтенант был южной масти - черноволосый, черноглазый и смуглый, наверное, из горцев, держался очень скованно, но явно пытался с этим бороться.
А вот второй своим присутствием с лихвой заменял весь положенный состав службистов, являясь гроссмастером Оборонной службы. Оборонщики - это весьма редкие люди; не столько из-за редкости таланта, сколько по причине низкой востребованности. Это те, кто посвящает свою жизнь работе с традиционными разделами магии и ритуалами. Судя по всему, перед нами предстал если не начальник Тарасовского отделения СОБ, то уж его заместитель как минимум: из Оборонщиков часто получаются отличные администраторы и организаторы, а вот в открытом бою пользы от них мало.
Гроссмастер был человек широкий, тяжёлый и приземистый, как секретер начала прошлого века. Впрочем, он и по возрасту тому секретеру не слишком уступал - ему было лет восемьдесят. А, учитывая, что "традиционные" маги живут несколько дольше обычных людей, а выглядеть могут и старше, и моложе реального возраста, то, с таким же успехом, ему может быть от пятидесяти до ста с лишком.
В остальном группа была донельзя разношёрстой - видимо, набирали в спешке из тех, кто был под рукой. Из офицеров - мастер-оракул медицинской службы, строгая прямая женщина лет сорока пяти, с совершенно седыми коротко обрезанными волосами под пилоткой, жёсткой складкой в уголках губ, нахмуренным лбом и выцветшими серыми глазами, а также капитан-целитель, усталый и какой-то весь осунувшийся мужчина примерно моего возраста, выражением лица напоминавший старую побитую жизнью дворнягу. Ещё два командира - оба майоры, оба следователи, даже примерно одного возраста, лет под сорок, только один - из прокурорской службы, какой-то весь нервный и слишком уж подтянутый, а второй, кажется, из районного отдела милиции, насквозь прокуренный, откровенно ехидный, держащийся независимо и с непонятной флегматичной насмешкой над всеми окружающими. Такой, чувствуется, не то что нежити - Чернуха не испугается. Впрочем, ничего удивительного: в тылу нашей стремительно наступавшей по всем фронтам армии у них и работы было по горло, и насмотрелся он ничуть не меньше, а то и побольше любого командира на передовой.
Кроме того, имелось трое сержантов и десяток рядовых, тоже из разных ведомств - и караульная служба, и пограничники, и кадровая пехота, и танкисты.
- Ну, здорово, бойцы, - поприветствовал нас тяжело отдувающийся после спуска по крутой узкой лесенке гроссмастер. Я отсалютовал и попытался, было, доложиться по всей форме, но меня оборвал взмах его руки. - Да полноте, голубчик! Чай, не на приём ко мне пришёл, а официально меня тут и вовсе нет, - он насмешливо хмыкнул и задумчиво пожевал губами. - Так ты, стало быть, тот бузотёр, что нам кипёж поднял?
- Товарищ гроссмастер, так я же… - попытался начать я, но так и не смог придумать внятного оправдания, тем более что не вполне понимал, в чём именно меня обвиняли.
- А, молодёжь, - он вновь махнул рукой. - А, Лесислав, и ты тут? Будь здоров, - с этими словами он пожал руку хитро улыбающемуся в усы леснику, и вновь переключил внимание на меня. - Сам-то не понимаешь что ли? Когда такое сообщение приходит, ни много ни мало, от обермастера-огневика, тут и до паники недалеко! - хмыкнул он. - А он, гядите-ка! Живёхонький тут стоит.
- Я бы не сказал, что это моя заслуга, - рискнул вмешаться я.
- Да уж доложили, доложили, - он опять неопределённо махнул рукой. - Хорошо, что сразу сам собрался идти; раз тут умёртвия, то мне и отдуваться придётся, коль жрецов позвать не подумал. Вон, видишь, какую компанию тебе собрал? - он широким жестом указал на разбирающих снаряжение бойцов. - Всех, кто под руку попался. Одну только Велью Стапановну вот из госпиталя выдёргивал, можно сказать, прямым распоряжением. Цени, от важных дел лучшего специалиста по твою душу отвлёк!
- Самон Самоныч, довольно уже балагурить, - недовольно поморщилась оракул. - Вы, во-первых, товарища гвардии обермастера уже, кажется, довольно ошарашили, во-вторых, время напрасно тратите и, в-третьих, умёртвия - это, мягко говоря, веская причина, чтобы оторвать меня от работы. Скажите, господа офицеры, здесь далеко идти до места, где вы с ними повстречались? - она строго посмотрела на нас с лесничим. Кажется, даже он в этот момент почувствовал себя нерадивым учеником, поленившимся выучить урок, и стоящим теперь перед строгой учительницей, краснея ушами.
- С полчаса быстрым шагом, - за меня ответил князь. - Если напрямки через лес.
- Ну, учитывая, что до леса здесь недалеко, самоходки лучше оставить, - распорядился так и не представившийся гроссмастер Самон Самонович. Впрочем, я, кажется, был единственным, кто его не знал. - Пойдёмте, что ли, помолясь. Эх, ну чисто - цыганский табор, - сокрушённо покачал головой он, оглядывая нашу пёструю компанию.
- Погодите ещё минуту, - бесцеремонно оборвав старшего по званию, оракул пристально глянула на дом, у которого мы стояли, и обернулась к сопровождавшему её капитану. - Татьев, там, в доме, ваша помощь, как мне кажется, будет куда более ценной. А у нас… ну, полагаю, с обмороками, рвотными рефлексами и прочими стрессовыми реакциями я и сама справлюсь.
- Так точно, - кивнул целитель без какого-либо намёка на эмоции и с всё той же усталой миной на лице ушёл в дом.
- Третьи сутки дежурства, устал мальчик, - покачав головой, сообщила оракул. Почему-то показалось, что обращалась она лично ко мне. Почему - я предпочёл не задумываться; оракулы - очень странные люди. - А теперь - в путь, господа. Не стоит ждать ночи, хоть у нас и есть при себе специалист-огневик, - оракул едва улыбнулась уголками губ, и первая двинулась в нужном направлении. Кому-кому, а ей проводник точно был не нужен.
В итоге нас, конечно, всё-таки вёл князь. Общее направление мастер Оракул знала, но вот на предвиденье оврагов, завалов и молодых ельников тратить её силы никто не собирался.
В прошлый раз я шёл сюда один, и мне было страшно. А сейчас получилось что-то вроде увеселительной прогулки по лесу - шли развёрнутой цепью, больше похожей на толпу неопытных грибников. Группками по два-три человека, разговаривая, шутя, изображая бдительный контроль окружающей местности.
- Илан, - позвал меня знакомый голос из-под ног. - Отстань немного, я хочу тебе кое-что сказать.
Учитывая, что я плёлся в хвосте процессии, к тому же один, проблем это не составило - я просто остановился прикурить.
- Что случилось? Ты где был? - поинтересовался я вполголоса.
- Искал, откуда твари вылезли. Приходилось быть осторожным; создания ваших богов опасны даже для меня. Но не это главное, нашёл я. Там, в овраге, где мы и предполагали, просто под землёй и очень качественно замаскировано. Я к чему, собственно. Не ходил бы ты туда, а?
- Если ты просто за меня переживаешь, не стоит - самое страшное позади, - я хмыкнул. - А если нет - обоснуй.
- Переживаю, только не за твою жизнь, - поправил Тень. - Таких опасностей, чтобы эти не справились сами, там нет. Просто… не стоит на это смотреть. И даже рядом стоять. Правда, не стоит.
- Всё настолько плохо? - я вздохнул.
- Хуже, чем ты можешь себе представить, - тихо откликнулся он. - Даже мне стало плохо, - от того, как это выглядит, и от сопутствующей ауры. Кроме того, подозреваю, там ещё и запах соответствующий. Мне заранее жалко следователей, которым во всём этом предстоит копаться: боюсь, спокойно употреблять пищу они после этого долго не смогут.
- Я тебе верю, но ты же сам прекрасно понимаешь, что в любом случае я пойду. Во-первых, моя помощь может пригодиться. А, во-вторых, будет нехорошо, собрав такую толпу, по-тихому сбежать, согласен?
- Согласен, - он вздохнул. - Я, честно говоря, и не надеялся, что ты послушаешься. Просто… как вы, люди, это называете, "захотелось выговориться".
Я вдумчиво кивнул и, испепелив окурок, рысцой двинулся догонять остальных.
В оставшееся до оврага время было, о чём подумать.
Мне с каждым шагом всё меньше и меньше хотелось продолжать путь. Тени я верил полностью и безоговорочно, - на этой войне он видел всё, что видел я, и под столь сильным впечатлением от увиденного не бывал никогда. С другой стороны, присутствовало любопытство - извечная человеческая черта, в данном случае даже постыдная, но ничего поделать с ним я не мог. Впрочем, если не получится его удовлетворить, я не расстроюсь.
В итоге решив положиться в этом вопросе на волю Вехи, я постарался переключиться на другую тему. В частности, прикинуть, по какому маршруту продолжать свой путь домой. Получалось, что продвигаюсь я значительно быстрее запланированного, несмотря на все неприятности по пути, и имею все шансы попасть в родной город где-то в течение месяца-полутора. Даже не знаю, радоваться этому поводу, или огорчаться. Конечно, и там можно дела найти, но, боюсь, через пару недель гражданской жизни, да ещё на одном месте, могу затосковать и захотеть обратно. Но на такой случай тоже есть идея: путешествовать по окрестностям в поисках всё тех же тварей, каких я встречаю в изобилии по дороге. Под Приасском такие бои были, что "ничего не быть" там не может просто по определению.
Расскажи кому о моих мыслях - не поверят. А если поверят, то удивлённо возразят, мол, не навоевался, что ли?
Однако, всё довольно просто, и даже, наверное, немного смешно. Я вполне навоевался - более чем! Мирное время настало, и наконец-то, и давно пора, и хоть бы вовсе её не было, той войны. Просто… Стыдно признаться, я ужасно боюсь добраться-таки до родного города. Боюсь, потому что совершенно не представляю, как можно жить "на гражданке". Вернее, теоретически-то, конечно, знаю, но сам никогда не пробовал, и потому - боюсь.
Так сложилось, что единственные мои годы без армии - это детство в приюте. Потом был ГУБМ; вроде бы учебное заведение, но дисциплина практически казарменная, даром что в мирное время почти все выпускники отправляются в запас, работать по второй, невоенной специальности. Я вот по второй профессии сварщик.
После Университета началась военная служба, и за все эти годы я настолько привык жить по уставу, что без него жизнь представляю весьма смутно. Даже сейчас я - кадровый офицер, пусть и в отпуске. Пока я еду, мирная жизнь ещё не началась. А вот потом…
Но долго раздумывать о будущем не получилось: до места добрались сравнительно быстро. А если учитывать габариты и телосложение гроссмастера-службиста, то даже невероятно быстро; меня вообще терзали сильные сомнения, что он не сможет дойти самостоятельно. Дополнительное подтверждение известного правила "внешность обманчива", а уж внешность гроссмастера-оборонщика - особенно.
Оракул тут же указала место в стенке оврага, где находился вход в искомое подземелье, по её словам - довольно небольшое, и скромно отошла в сторону. После короткого совещания вскрывать решили со всеми предосторожностями. Делать это должен был сразу вызвавшийся Лесислав, лучше всех из присутствующих владеющий магией земли, под нашим с гроссмастером прикрытием.
Некоторое время мы ждали, пока грузный неторопливый старик нанесёт необходимые символы, разожжёт небольшую походную жаровню, достанет все нужные ингредиенты… В общем, обычная подготовка к ритуалу. Все ритуалы и обряды всегда похожи, поэтому, не зная тонкостей, понять их невозможно. Я тонкостей не знаю, поэтому даже не пытался наблюдать.
Умёртвия попытались присоединиться к нашей тёплой компании минут через пять, совершенно безразличные к солнечному свету, но в этот раз их встретили слаженные очереди опытных бойцов, заранее выставленных с этой целью по периметру. Сейчас твари выглядели не грозно и не страшно; даже отвратительными их назвать не получалось. Скорее, жалкими.
После получаса подготовки оборонщик скомандовал "в атаку!", и все, подобравшись, заняли свои места. Часть бойцов остались бдительно охранять внешний периметр (а вдруг тут ещё какая гадость кроме умёртвий, на которую хорошо действует свинец из автоматного магазина?), ещё двое встали напротив предполагаемой двери с оружием наготове. Лесислав, кряхтя, улёгся на спину на краю оврага над самым проходом, - с землёй удобнее работать именно лёжа, особенно если нужно аккуратно сделать что-то сложное.
Не знаю уж, что нашаманил Самон Самонович, но теперь и я чувствовал силу, скрывающую подземелье: пузырь, закрывающий сам вход, уходящий стенками куда-то в глубь земли. Судя по всему, сеть заклинания была сплошная и закрывала нору со всех сторон. Я встал рядом с этой плёнкой так, чтобы не перекрывать линию огня бойцам с автоматами, и тоже приготовился.
Земля разверзлась бесшумно и быстро, как и положено разрушаться сложной иллюзии. И в тот же момент мы, одновременно вздрогнув, обернулись на неожиданный звук.
Кричала оракул. Опытная, прошедшая войну, холодная и решительная женщина.
Да нет, не кричала… Это был переливчатый, срывающийся, леденящий душу вой, который, казалось бы, просто не способно издать человеческое горло. Бледная, страшная, с впавшими щеками, тёмными кругами вокруг глаз, в которых застыла смесь ужаса, боли, ненависти и боги знают, чего ещё. Через несколько секунд она обмякла, потеряв сознание. К счастью, рядом оказался успевший среагировать молодой службист, подхвативший женщину.
А потом уже все почувствовали идущий снизу запах тлена и гниющего мяса. Мы с автоматчиками переглянулись. Сержант, мой ровесник, рыжеволосый здоровяк трёх аршин ростом с рваным шрамом от виска к подбородку, нервно усмехнулся, а его напарник шумно сглотнул.
- Итак, господа, кто желает составить мне компанию? - я тоскливо вздохнул и оглядел присутствующих.