К лагерю вела широкая грунтовая дорога, покрытая лужами. Дождь кончился, небо прояснилось до такой степени, что из-за туч выглянуло солнце. Наши лошади разбрызгивали копытами воду и, кажется, получали от этого удовольствие. По мере приближения к стенам лагеря, зверюги шли с большим энтузиазмом. Их почти не приходилось подгонять.
Когда до больших двустворчатых ворот, которым позавидовал бы любой город, оставалось метров пятьдесят, раздался звук рога. Трубили с одной из двух башен, что торчали справа и слева от входа. Подъемный мост стал опускаться. Залязгали цепи, заскрипели шестерни механизмов.
Мы остановились. Я сомневался, что открывают специально для нас.
– В сторону! В сторону!
Подняв голову, я увидел часового, который махал нам с башни. Козел был одет в доспехи с цветами королевской армии. Пришлось выполнить приказание.
Подъемный мост опустился, наведя переправу через ров, после чего начали открываться створки ворот. И тут снова запели рога и трубы.
– Не иначе чья-то доблестная армия отправляется в поход, – сказал Грязнуля. Я кивнул. Похоже на то.
– Переброска? – спросил Пышехвост.
– Закрутилось, – отозвался Короста. – Скорей бы заняться делом.
– Да, – хрюкнул Пегий, – как бы нас не заставили искать шпиков здесь. Я шел в Бригаду, чтобы быть на передовой…
– Заткнись, Пегий, – отозвался я. – Если ты и вправду так думаешь, я живо переведу тебя куда-нибудь, а на твое место возьму парня побашковитей. Хочешь? – Я поглядел на него через плечо. Пегий отвернулся.
В воротах показались солдаты. Большой отряд, выстроившись походным порядком. Впереди ехали конные козлы – рыцари, закованные в сталь. Над их головами развевался королевский штандарт и знамя какого-то местного владетеля, вассала Узколоба Четвертого. Обвешанные оружием, нацелив длинные копья в небо, всадники могли навести страху на кого угодно. Другое дело, что они будут делать в поле, когда начнется настоящая свалка. Впрочем, эти не казались новичками. На ветеранов у меня нюх.
Двадцать конных прошли мерной рысью. Копыта долбили по навесному мосту. Следом за рыцарями топали копейщики, тоже козлы, в тех же цветах. Тяжеловооруженная пехота. Отсутствием дисциплины они не страдали. Никакого галдежа и раздрая в шаге. Идут молча, выстроившись по трое. На бородатых физиономия одна только мрачная решимость. Знают, куда отправляются и зачем.
Шли они минут десять, не меньше трех сотен бойцов. За ними за козлами шли ополченцы, пестрая компания из баранов, козлов, барсуков и выдр. Командирам приходилось прикрикивать на них – тут не было прежнего порядка, да и вооружение похуже, чем у козлов-копейщиков.
Мы надеялись увидеть здесь свинов из гренадерских подразделений, но наши соплеменники попадались изредка. Я насчитал в рядах ополченцев только пятерых, и они не подходили на роль крутых парней. Деревенские увальни, очутившиеся в армии волей случая.
– Интересно, где сейчас парни из Чушки, – сказал Грязнуля. – На месте Черного я бы попросил Овценфогеля присоединить их к Бригаде. Вместе мы разодрали бы Мозгоеда в клочья.
– Вряд ли мы смогли бы это даже с ними, – ответил я. – Мозгоеду постоянно приходят подкрепления с юга. Зубастые ползут отовсюду и становятся под знамена Клыкарга.
Колонну замыкали медведи. Два взвода гигантов, облаченных в доспехи. Эти производили самое сильное впечатление. Они двигались под командованием своего ярла, великана-гризли в рогатом шлеме, который вселил дрожь даже в меня.
Кто-то, кажется, Полтинник, сказал, что Чокнутому крышка.
Хотелось бы верить.
По моим прикидкам мимо нас прошло полтора батальона. Сколько вообще войск будет брошено против зубастых, удерживающих Козий Шарик? Мы обсуждали это с Грязнулей недавно. Он думал, что не меньше десяти тысяч. Чтобы преподать Чокнутому хороший урок, надо не просто ударить, а смести его с завоеванных позиций. А наш Грязнуля стратег, оказывается. Впрочем, он прав.
Зубастые должны заплатить за свои злодеяния.
Когда отряд покинул лагерь и двинулся по ответвлению основной дороги на юг, из ворот к нам вышли вооруженные арбалетами и мушкетами козлы.
Мы с Грязнулей подъехали ближе и объяснили, кто мы такие.
– Извините, пропустить не можем, приказ, – сказал козел, представившийся сержантом Укусом.
– И что прикажешь делать?
– Ждите. Я послал за колдуном и за вашими. Недавно сюда прибыл батальон свинов.
– Так мы как раз оттуда, – сказал я.
– Понимаю. Но у нас инструкция.
Козлы взирали в нашу сторону неприветливо. Не целились, но были готовы стрелять в случае форс-мажора.
– А в чем дело? – спросил Грязнуля.
– Зубастые могут маскироваться под наших. Теперь им, говорят, раз плюнуть. Пустишь сюда барана или свина, а он окажется собакой. Что тогда?
– Ясно, – сказал я Грязнуле, – контрразведка работает.
– Вот-вот, – поддакнул Укус.
Мы ждали минут десять, пока не появились компетентные в вопросах опознания лица. Колдун-баран и его помощник крыс. Они были в магических очках, разработанных в лаборатории Секретной Службы. Понятно – я так и думал. Но разве нельзя снабдить этими очками часовых у ворот? Это сэкономило бы время и силы.
Сержант Укус поглядел на чародеев. Крыс махнул рукой, и они с бараном отправились восвояси. Козел сказал, что мы можем проезжать. Часовые потеряли к нам всякий интерес и отправились по своим делам, кто в караульное помещение, кто на башни.
Едва мы очутились внутри лагеря, из-под земли вырос лейтенант Мокрый, командир роты, куда входил мой взвод. Мы спешились и построились, чтобы предстать перед Мокрым во всей красе. Не при параде, конечно, но выглядим мы вполне прилично.
– Ладно вам, парни, – сказал Мокрый. У него было благодушное настроение. Мы обнялись. Лейтенант поглядел на моих бойцов, Мормышка выдержал его испытующий взгляд. Котяра что-то шепнул ему на ухо, и крыс кивнул. – Да, времена меняются, – произнес лейтенант. – Кто бы мог подумать, что среди наших братьев будут чужаки…
Крыс и кот надулись, готовые, наконец, дать отпор, если речь зайдет и чести их вида. Однако Мокрый ничью честь задевать не собирался, поэтому и мне напрягаться не стоило.
"Чужаки" расслабились, но продолжали вести себя настороженно. Насчет Мормышки понятно, а что Пышехвост дергается? Барсик-то уже стал своим в доску. Или по-прежнему так не считал? Для чего же тогда были наши с ним задушевные разговоры? Есть выражение: чужая душа – потемки.
Так вот, это про Пышехвоста.
– Говорят, вы совершили много разных подвигов, – сказал Мокрый. – Сидя в Желудке, мы то и дело получали вести с юга. Вас видели там-то и там-то, вы сделали то-то и то-то. Половине, конечно, мы не верили, но кое-кто из ребят потерял достаточно монет, делая ставки и заключая пари…
– Зачем это? – спросил я.
– Ну, надо же как-то убить время. Да и потом. Ты, Вонючка, весьма популярная личность. Ты сражался, ты делал дело, когда большинство из нас покрывалось плесенью от безделья в казармах Желудка. Вам, парни, завидовали, но и радовались вашим успехам. Больше всего ставок делалось на то, доберетесь вы до Серого или нет. За и против – пополам. Потом бац – приходит ваше донесение. С Серым покончено. Особенно нам понравилось послание, отправленное Чокнутому и его щенкам! Это круто! В духе Бригады! А чтобы отпраздновать, мы устроили большую гулянку. – Мокрый расхохотался. – Мы чуть не подняли на уши весь Желудок. Повеселились на славу. Сам Черный дал слабину и выдул три бочки крепкого портера, а потом чуть не развалил городскую ратушу.
– И Бригада не потеряла народную любовь?
– Куда там? Мы ее укрепили, когда на следующее утро, с похмелья, вздернули банду воров, которая досаждала местным несколько месяцев… Мэр отблагодарил Черного бочонком золотых пистолей. Словом, вы герои. Все знают про вас.
Я кивнул, смирившись с этим фактом. Слава эта, в конце концов, нам может выйти боком. Шуары дважды пытались нас уничтожить – в Похлебке и Огурце – и вряд ли есть основания думать, что они откажутся от своих планов. Подкорректируют, но не отложат до лучших времен.
Вряд ли мы единственная помеха, которая стоит у Мусорщиков Санга на пути к очищению мира, но одна из главных точно. Следует, думаю, ожидать покушений на членов командного состава союзных сил. Что, интересно, собирается делать по этому поводу Секретная Служба?
Надо бы почаще оглядываться через плечо и не упускать из вида всех, кто похож на маленькое существо, закутанное с ног до головы в тряпки…
– Так какие планы, лейтенант? – спросил я. – Мы участвуем в ударе по Шарику?
– Участвуем, – ответил Мокрый. – Сам Черный здесь.
Упоминание имени бригадира заставило свинов подтянуться. Условный рефлекс, понимаешь.
– Он будет лично нами командовать. Овценфогель дал ему карт-бланш на самостоятельные действия. Так же свинам обязаны подчиняться любые подразделения союзников, если возникнет такая необходимость. Но перед Шариком у вас будет еще одно задание.
– Какое?
– Мы идем к Черному. Там ты все узнаешь. Пошли.
По широкой центральной улице лагеря мы двинулись в расположение свинского батальона. Нашим отвели юго-восточный угол, места, где недавно жили козлы-копейщики, те самые, что покинули лагерь несколько минут назад.
Повсюду вокруг нас наблюдалось оживление. Лязгал металл, ржали лошади, звенели кузнечные молоты, скребли точильные камни. Солдаты занимались починкой обмундирования, чисткой и смазкой оружия и доспехов. Пахло дымом и готовящейся едой. Сновали взад-вперед ординарцы, новички ополченцы тренировались на специально отведенных площадках. Там строевая подготовка, здесь стрельба из лука или мушкетов, там фехтование или конный бой. Командиры не тратили времени зря, используя каждую минуту для повышения боеспособности армии.
Я уловил взгляд Мормышки. Он был потрясен. Пышехвост, тоже не встречавший раньше ничего подобного, не далеко ушел от крыса. Одно дело видеть на параде тысячу рыл Свинской Бригады, другое – очутиться в лагере, вмещающий в себя в десять раз больше солдат. Пегий и Короста что-то объясняли Мормышке и Барсику, на свой лад, конечно. Вряд ли парни что-то поняли после обвала информации, который обрушился им на голову.
Я усмехнулся и последовал за Мокрым, который лично показал нам, где устроиться. Была свободна большая палатка, куда поместились все мы. Мормышка забился в самый дальний угол ее и отказался вылезать даже на обед. Кот сам принес ему еду, чем до колик рассмешил моих свинов. Я посоветовал всем попридержать язык. Ребятам надо освоиться, пусть делают что хотят.
Свины из разных подразделений собрались перед полевой кухней и стали упрашивать нас рассказать о том, что с нами случилось за последнее время. Им нужны были подробности, как можно больше. Нам пришлось выдержать нешуточную атаку свинского любопытства.
Лично меня спас Мокрый. Лейтенант пробился сквозь толпу, рявкнув "Смирно!" и сказал, что меня зовет Сам.
К тому времени я прикончил вторую тарелку каши (понемногу поправлялся, надо заметить) и выпил клюквенного киселя, поэтому не возражал. Мои парни остались на растерзание любопытным.
Довольный жизнью, я отправился в палатку Черного, но перед этим, как мог, привел себя в порядок.
Глава 10
Охота на Чокнутого
В палатке находились старые знакомые. Нарыв и Наждак. Оба выглядели угрюмыми. Видимо, непрерывный полусуточный допрос шпионов выжал из них все соки. Так же в углу пристроили два мрачных хорька, по виду явные чародеи. Еще, помимо Черного Свина, тут были Храп и Полено. Адъютант вел записи, пристроившись за отдельным столиком сбоку.
Я вошел и отрапортовал по всем правилам. Черный оторвался от созерцания большой карты, разложенной на круглом грубо сколоченном столе, и расхохотался.
– Ну здорово, сержант, здорово! Живой все-таки!
От рева Черного Свина заколыхалась штабная палатка. Полено посмотрел на качающиеся столбы, подпирающие свод, и поморщился. Хорьки-чародеи не пошевелились, а Наждак с Нарывом переглянулись. Походили эти двое на заговорщиков. С чего это вдруг между ними такой мир образовался?
– Ну, расскажи, как добрались? – спросил Свин. – Повезло тебе, приятель! Завидую… Свиноматерь свидетельница, я хотел бы снова стать сержантом и заниматься вовсе не копанием в бумажных отвалах…
Только присутствие союзников удержало Черного от смачного плевка. Это вряд ли понравилось бы контрразведчикам Узколобого и двум хорькам-истуканам.
– Да, в общем, все нормально, бригадир. Жаловаться не приходится! – ответил я самым бодрым голосом.
– Настоящий боевой свин! Когда разбросаем эту кучу дерьма, представлю тебя к награде! – Он пожал мне руку. – А мы тут кое-что планируем, – сказал Черный, указывая на карту и подводя меня к столу. – Хотим, чтобы ты и твои ребята поучаствовали.
Проклятье, ребятам это не понравится!.. Особые задания у них уже поперек горла. Я вздохнул.
Видимо, пришло время нам всем сменить настрой, с которым мы подходим к делу. Мы – отдельный разведывательно-диверсионный взвод, а значит, наши прямые обязанности и состоят в том, чтобы ползать в пыли в поисках следов, вынюхивать и высматривать противника. Что же еще? Ничего. Черный возлагает на наш взвод большие надежды. Это ли не повод покориться судьбе, зная, что лучшей не будет?..
Свины любят рассуждать о долге. Я не исключение. Свин – существо обязательное, вопреки домыслам. Следовательно, нытьем ничего не исправишь. Приказ есть приказ.
Я поглядел на карту. В центре ее был нарисован город и стояла надпись "Козий Шарик". Тут и там пестрели отметки, обозначающие расположение войск, стрелки, указывающие на действительные и предполагаемые маневры. Западнее Шарика я увидел надпись над схематично нарисованным домиком. Домик назывался "Поместье Незабудка".
– Командование западной группой войск перебрасывает силы к Козьему Шарику. Вчера наши отряды форсировали ручей здесь, тем самым дав зубастым понять, что мы настроены серьезно. Наша группировка там уже насчитывает более двенадцати тысяч мечей, – сказал Черный Свин. – После нескольких мелких стычек с бандами зубастых мы укрепились на холмах к северу от Шарика. Разведка боем в настоящее время продолжается. Стороны не предпринимают ничего кардинального. Овценфогель считает, что нам нужно большей войск, поэтому переброска продолжается. Не будем обсуждать, что лично я думаю по этому поводу… – Грохнул Черный. – Не в моих правилах давать противнику копить силы, чтобы встретить наш удар во всеоружии. Ладно. Теперь ближе к делу. При помощи чар и усилий разведки союзников мы выяснили, что послезавтра Чокнутый появится здесь. Это поместье Незабудка, принадлежало оно убитому в начале войны графу Завитку Густому. В поместье располагается небольшой гарнизон зубастых, место не особенно примечательное, до недавнего времени, конечно. Секретной Службе Его Величества удалось путем сложной, многоступенчатой дезинформации заманить Чокнутого в ловушку. К этому делу мы подключили и Экологическое Сопротивление. Легенда такова – некие высокопоставленные хорьки из культа собираются передать в руки Чокнутого важную стратегическую информацию, касающуюся западной группы войск. Детали тебе не будут интересны, Вонючка. Главное вот что: твой взвод должен заняться захватом Чокнутого. Если наша затея сработает, Чокнутый приедет тайком и с малым количеством охраны. Это задание несложное для вас, сержант.
– Почему? – спросил я. – Ведь там, как вы сказали, гарнизон. Они что, не будут защищать своего командующего?
– В вашу задачу входит провести диверсию, устроить панику в расположении части и, пользуясь шумом, выкрасть Чокнутого. Вам помогут хорьки-жрецы. Кроме того, будет организовано нападение на Незабудку с целью отвлечения внимания солдат.
– А сколько солдат в гарнизоне?
– Триста пятьдесят мечей. В основном, псы из Нижнего Клыкарга. Смотри, Вонючка, в приближении, план таков.
Пока Свин разъяснял мне детали операции, Нарыв и Наждак что-то обсуждали вполголоса. Я не улавливал смысла, но сложилось впечатление, что результатами захвата и допроса пленных зубастых они довольны. Вот что, оказывается, сблизило их. Значит, мы работали не зря.
– Какие у тебя вопросы, Вонючка? – спросил Черный.
Объяснил он толково, и план показался мне вполне осуществимым. Сейчас, по крайней мере, в лагере, в штабной палатке. Намерения и результаты в нашем деле не всегда совпадают.
– Вас будут поддерживать и чародеи из контрразведки, но на свой стадии операции. Вы с ними не встретитесь, – добавил Свин.
Хорьки ожили, когда услышали, что говорят о них. Позже я подумал, что эта парочка постоянно поддерживала с кем-то магический контакт и именно поэтому вела себя так странно, не подавая признаков жизни. Что я, собственно, знаю о чародеях? Да ничего, кроме одного-единственного очевидного факта: у большинства из них не все дома.
– Это Фазер, а это Мазер.
Черный указал на хорьков. Те встали и поклонились с зубастыми усмешками на вытянутых мордах (выражение, которое мне всегда не очень нравилось). А потом вернулись на место, подключившись к невидимой линии связи. Ну и хорошо – мне нечего было им сказать. Наверное, нужно было взять с собой Пышехвоста.
Обсуждение продолжалось еще долго. Первоначальное понимание ситуации стало затеняться, как всегда случается при большом количестве дополнительной информации, но я не заострял на этом внимание. Все вернется на свои места. Мне нужно было знать основное – свою часть операции, что я должен делать, шаг за шагом.
Это я усвоил.
– Значит, в таком виде план и утверждаем, – сказал Свин, выслушав мои мелкие замечания. – Если больше ничего, ты свободен. Готовьтесь, вечером выезжаете к месту. Вам надо будет освоиться на территории.
– Позвольте, бригадир, – подал голос Наждак. Он долго ждал момента обратиться ко мне.
Черный кивнул и направился к столику, на котором стояли кувшины с вином. Налил себе большую кружку.
– Все знают, что лишь благодаря бойцам Вонючки мы сумели провести операцию по нейтрализации шпионской сети в Прохладном Огурце. Сержанту интересно будет узнать подробности, – сказал майор-осел. – Так?
– Да, майор, – отозвался я. В свою очередь, ему приятно будет узнать то, что известно мне.
– Мы накрыли почти всех. Сегодня утром в наши руки попали трое последних. Они не смогли прибыть на место сбора потому, что семейные обстоятельства не позволяли…
Черный хмыкнул.