– Трое баранов, замаскированных под глав добропорядочных семейств, – пояснил Наждак. – Они даже не знали, что произошло накануне. Все три волка не сопротивлялись, так что проблем у нас не возникло. Первый же допрос с использованием новейших методик чаросложения и глубокого зондирования выявил все взаимосвязи внутри сети. Надо сказать, построена она была на высоком уровне. Всех агентов готовили в специальных лагерях на территории Верхнего Клыкарга, там же накладывали обманные чары. – Майор щелкнул пальцами. Улыбнулся своей бескрайней крупнозубой улыбкой. Без сомнения, солировать он любил. – Я ожидал, что для связи с центром будет использоваться один из магических способов. Но ситуация проще и в то же время сложней. Передача данных осуществлялась через связных. Они приезжали в город и забирали пакет с донесениями. Мы выявили несколько точек, где производился забор данных. Здесь мы столкнулись с проблемой, с которой не справились даже чары…
Нарыв осклабился. То, что магия осла не сработала, его радовало. Опять личные амбиции. Видимо, в Секретной Службе борьба за место под солнцем идет нешуточная.
– Суть заключается в том, что ни один агент не в состоянии вспомнить подробно, с кем он время от времени встречался. А беседы со связными проводились помимо передачи записанных и зашифрованных посланий. Я прихожу к выводу, что неприятелем была проделана целенаправленная работа по стиранию воспоминаний у действующих резидентов. Невзирая на усилия наших магов и меня лично, агенты вспомнили только внешность связных. Небольшого роста существа, закутанные в одежды с ног до головы. Кто это, нам выяснить не удалось. Равно и то, был ли этот связной один или действовала группа… Кстати, и список членов вашего взвода, Вонючка, агент получил от такого связного. Сначала запомнил, а потом записал, чтобы не забыть. И потерял, напившись…
Тут я понял, к чему клонит майор. Напрямую спросить меня, известно ли мне что-нибудь, он не решался, чтобы не ударить в грязь лицом. Зато подробный рассказ, перетекающий в обсуждение, давал ему эту возможность.
Я решил подыграть ослу при первой возможности.
– Безусловно, противник использовал чары отвлечения внимания, после чего закреплял результат при помощи внедрения постороннего образа.
– Это не посторонний образ, майор, – вставил я. Наждак повернулся ко мне.
Так я и знал. Он почуял, что я могу прояснить ситуацию, и радовался тому, что я подал голос.
– Не посторонний?
– Эти существа реальны. Я думаю, это последователи секты Мусорщиков Санга. Либо волки, продолжающие культовую традицию сегодня, либо коты-шуары.
– Постой-постой, коты-шуары… – Осел посмотрел на потолок, вспоминая, и подергал себя за ухо.
– Они исчезли пять веков назад. Они и их культ поклонения Сангу, богу смерти, – сказал я. – Считаю, это они стоят за шпионами Клыкарга, обеспечивая им магическое прикрытие и ресурсы. Каким-то образом они заключили союз с королями зубастых. Возможно, дело в их религии…
Осел потер руки, глазки его забегали. Он учуял добычу и не хотел выпускать ее.
– Расскажите, сержант, все, что знаете, и откуда.
Я рассказал подробно, насколько мог, припоминая все детали. Осветил и связь с событиями в Похлебке, Пророчество и усилия неизвестных опорочить Бригаду, вызвать к ней недовольство мирного населения, и помешать вступить в войну. Получилось довольно стройно, для суммы отрывочных сведений.
Мое сообщение вызвало шок. Хорьки-чародеи вернулись в реальный мир и уставились на меня огромными изумленными глазищами. Только сейчас я сообразил: то, что проделали мы с Пышехвостом, могло быть результатом не усилий двух особей, а целого разведотдела за пару месяцев непрерывной работы.
Даже у Черного Свина отвисла челюсть.
– Чтоб я сдох, – прогрохотал он, – и эти вшивые недомерки хотят устроить всем тотальную бойню? Очистить местечко для…
– Ну, это только гипотеза, но она может объяснить возможный союз с зубастыми, – сказал я. – Вероятно, просто волки, воспринявшие культ, продолжили их дело.
– Мы это выясним! – Осел ударил кулаком по своей ладони.
– Я все-таки думаю, что против нас работают сами шуары. Во-первых, сильная магия, во вторых, внешность, в-третьих, скрытность. Раньше зубастые не блистали талантами в конспирации и резидентурной работе. А теперь мы имеем вполне налаженную сеть. Сколько таких сетей существует в городах Баранхейма?
Черный выругался.
– Сержант прав, – сказал осел. – Мы не застрахованы от ошибок. Не зря мы внедрили новые инструкции для идентификации особей внутри армейских частей.
– Значит, то, что мы не смогли сесть неприятелю на хвост, объясняется тем, что они не волки? – спросил Свин.
– Уверен, – ответил я. – Если шуары перебрались в Клыкарг и выжили, за эти столетия они могли приобрести необходимый для себя авторитет. Не удивлюсь, что идея войны принадлежит им.
– Но Оракул предсказывал войну до ее начала, – подал голос Нарыв.
– Если он настоящий оракул, то он, конечно, знал, – сказал я. – Но я не специалист по таким делам. Ясно только то, что Пророчество стало сигналом к действию… Если Слизень Блохастый не врет, шуары придерживаются изложенной в книге доктрины.
– Да, хорошенькое дело, – проворчал Черный Свин.
– Кажется, сержант прав, – сказал Наждак, – почерк совпадает – в случаях Похлебки и Огурца. Те же небольшие существа, скрывающие свой истинный облик. Мусорщики Санга… Надо забрать эту книгу, чтобы снять копию. Я сам досконально исследую текст. Майор, займитесь этим, пошлите кого-нибудь в город. И пускай пропесочат библиотеку и найдут все, что касается шуаров и их культа!
Нарыву не хотелось двигаться с места, но он все-таки встал и вышел, чтобы вернуться через несколько минут.
Осел продолжал засыпать меня вопросами в своей изматывающей манере. Я подумал, что, должно быть, зубастым, которых он допрашивал, пришлось совсем несладко. Черный вставлял свои комментарии, суть которых сводилась к единственному: союзники недооценили коварство врага. Все говорили о том, что зубастые поедают пленных и мирных жителей, но никто и знать не мог, что скрывается за этим. Не просто отвратная гастрономическая привычка, продиктованная породой, а культовые действия с далеко идущими последствиями.
Свину все это очень не нравилось. Было видно, что он рвется в бой.
Мне передалось настроение Черного, и я вышел из палатки горя от нетерпения. Захват Чокнутого может удовлетворить нашу жажду большой драки. В Поместье Незабудка будет жарко.
Как только полог палатки за моей спиной опустился, туда ринулась группа нарочных с донесениями с фронтов и ставки западной группы войск. Закипело новое обсуждение. Из обрывочных фраз, долетевших до моих ушей, я понял, что в лагерь должны прибыть офицеры штаба Овценфогеля.
Я ощутил, как медленно, но неотвратимо нарастает напряжение.
Парни встретили меня вопросами. Я не стал распространяться при всех и загнал мой взвод в отведенную нам палатку. Шутки в сторону. Предстоит больше дело, вовсе не похожее на дурацкие потасовки со шпионами в Огурце.
Это первое, что я хотел донести до сознания моих свинов. Полтинник и Пегий возмутились, что нас не бросают прямо на передовую (похоже, эта тема начинает надоедать), но никто их протеста не поддержал. Какой смысл? Битых три часа я разъяснял на примере карты, в чем состоит наше задание и кто что должен делать.
Мне удалось поднять боевой дух моего взвода. Много усилий, впрочем, не потребовалось. Еще не ушло то возбуждение, какое овладело свинами при въезде в лагерь и общении с собратьями.
Я дал всем полтора часа отдыха, после чего велел готовиться к отъезду. Нам придавались двое проводников, которые приведут взвод к месту операции наиболее незаметными путями и укажут, где мы займем позиции. Мормышка подмигнул мне, намекая, что и сам знает эти места.
– Откуда? – спросил я.
– В ранней юности я работал на полях Завитка Густого, в качестве батрака. Местность мне знакома. – Крыс выглядел так же невозмутимо, как раньше. Та же травинка, торчащая из зубов, и шляпа, сдвинутая на затылок. Значит, Сиорий успел адаптироваться. – Какие будут предложения, сержант?
– Я думаю вот что. Если возникнет заварушка и мы попадем в окружение, будет ли у нас шанс выпутаться?
– Возможно, – ответил крыс.
Мы сидели на двух поленьях возле стены палатки, а мимо нас бегали свины
– Тогда вся надежда на тебя, Сиорий.
– Пожалуй. Надо поразмыслить. Пара-тройка часов на разведку у меня будет?
– Обещаю, даже больше, – сказал я. – Командование исходит из того, что Чокнутый сейчас пляшет под нашу дудку. Вдруг это вовсе не так и ловушка приготовлена нам, а не ему?
– Логично.
– Мы должны быть готовы к форс-мажору. После того, что мы узнали о шуарах, я вовсе не уверен, что так легко можно водить за нос военачальников зубастых. Что бы ты сделал, чтобы повысить цельность своей военной машины?
– Будь я шуаром?
– Да…
– Я бы, наверное, приставил к каждому военачальнику тайного стража. Чтобы следить за его безопасностью. И заодно дергать за веревочки, – сказал крыс.
– Именно так, Сиорий. И если у Чокнутого есть такая бдительная тень за спиной, она уже знает о том, что готовится, – сказал я.
– Ты бы рассказал об этом Черному.
– Зачем? Теперь все менять поздно. А такого случая дотянуться до Чокнутого, возможно, не будет никогда.
– Хм, но еще ничего не известно. Согласился-то он согласился, да приедет ли? У военачальников много дел.
– Да. И если учесть шуаров… Гарантий никаких.
– Ты ожидал гарантий, сержант? Ты слишком романтичен. Я вот всеми силами избавляюсь от иллюзий.
– Для тебя война – месть, – сказал я.
– А для тебя разве нет? Кто часто говорит о Чушке и необходимости отбить ее у Мозгоеда? В последнее время эту тему поднимал только ты, Вонючка.
– Я – солдат. Для меня война и служба гораздо больше, чем что-то одно…
– Ого-о, – усмехнулся крыс. – Трудно сформулировать, так я понимаю?
– Так…
Из палатки вылез кот и сел возле меня, подальше от крыса.
– Никакого времени на подготовку, – проворчал Барсик. – Ни времени, ни подходящих условий. Я не могу никуда отсюда удрать, а укромных углов не найдешь. Гнусна армейская жизнь.
– Верное замечание, – отозвался я. – Придется поднапрячься.
– Чароплетение требует сосредоточенности, – ответил Пышехвост. – В такой суматохе я не могу гарантировать результат.
– Ты никогда не можешь, – заметил Мормышка.
– Я не боевой чародей.
– Не прибедняйся, Барс, – сказал я. – До сих пор у тебя отлично получалось.
– Тем более, не могу гарантировать, если рядом будут эти, экологи.
– Иди и пожалуйся Черному, что хорьки мешают тебе работать.
– Молчи, голохвостый, – огрызнулся кот.
Крыс осклабился.
– Кстати, об экологах, – сказал он, – по мне, так им нельзя доверять.
– Почему? – спросил я.
– Горлопаны. Фанатики. Отличные следопыты, я бы сказал, но, как ты правильно заметил, сержант, слишком шумные ребята. Если они ринутся в свой крестовый поход прямо в разгар вечеринки, пиши пропало… Испортят нам все дело.
– Я говорил об этом Черному. Пусть делает выводы.
– Ну, будь он главнокомандующим, зубастым давно пришел бы конец, разве нет? – спросил Мормышка.
– Возможно.
– И Свинландия не спешит помогать своему давнему союзнику, – добавил крыс.
– Вопрос об экспедиционном корпусе еще не решен.
– Если свины за рубежом узнают подоплеку это войны, они присоединятся, – сказал Пышехвост.
Мормышка ничего не ответил, потеряв интерес к разговору. Пышехвост поворчал, вторя моим пессимистичным мыслям. Верил я тогда в успех операции? Не знаю. Однозначного ответа у меня нет.
Просто еще одна ситуация между жизнью и смертью. Если служишь Свинской Бригаде, это твое обычное состояние.
Я оставил крыса и кота препираться и дальше, предупредив, чтобы они были готовы как только я свистну. Мормышка и Пышехвост были поглощены процессом, упражняясь в красноречии. От некоторых выражений, которые я успел уловить краем уха, покраснел бы и фонарный столб. И что с ними прикажете делать? Вот в чем еще смысл традиции, которая не позволяет брать в Бригаду на службу чужаков. Биологическое единство разрушается, а следом за ним приходит в упадок и все остальное. Надо будет поразмыслить над этим на досуге.
Когда досуг, наконец, появится.
Мы выдвинулись из лагеря через три часа. Взяли вместо наших обычных лошадей пони, выносливых и резвых. Нагрузили их самым необходимым, взяли самое лучшее оружие, запаслись провизией. Проводниками оказались два хомяка, неотличимые друг от друга, толстые, мордатые, вечно сонные. Всю дорогу они что-то грызли и с нами не разговаривали, лишь показывали направление, куда ехать.
Сделали мы всего одну остановку, на ночь, и прибыли к линии фронта к полудню завтрашнего дня. Хомяки вели наш отряд тайными тропками, видимо, очень тайными, чем произвели впечатление даже на Мормышку. Однажды мы таились на дне лощины, скрытые чарами, сплетенными Барсиком, и слышали, как мимо по дороге проехал кавалерийский отряд. Зубастые. Они не спешили, а значит, не имели понятия, что мы находимся метрах в тридцати от них.
– Эта дорога ведет к владениям Завитка. Наверное, этот отряд из гарнизона, – сказал Мормышка.
– Чем меньше их там будет, тем лучше, – отозвался Грязнуля.
Хомяки посмотрели в нашу сторону, пошептались и повели отряд дальше. Нам пришлось сделать приличный крюк, проехать по краю болота, выдержать натиск несметного полчища комаров, и только после этого оказаться возле условленного места.
Наконец один из хомяков заговорил писклявым голосом, со мной:
– Здесь будете ждать до темноты, а потом двинетесь за холмы. За ними будет западная граница владений Завитка. С той стороны меньше всего кордонов. А дальше вы знаете, что делать. К тому же, у вас есть следопыты. – Взгляд в сторону Мормышки и Чертополоха. Свин теребил в руках губную гармошку, но нарушить мой приказ не смел.
Пышехвост вытащил чаромер и стал крутить на нем кольца со значками. Проверял, нет ли кого поблизости.
Хомяки уехали, скрылись в лесной чаще, а мы стали располагаться и ждать темноты.
Глава 11
Схватка у Незабудки
Я поднес подзорную трубу к глазам. В поле зрения попались два часовых, волки, сидящие на невысокой поленнице. Покуривая трубочки, они занимались тем, что травили байки. Изредка до нас долетал их рычащий смех.
Ветер приносил к нашим позициям запах врага, от которого начинала шевелиться шерсть на затылке.
– Итак, они ведут себя спокойно, – прошептал я. Мой наблюдательный пункт находился возле опушки леса, в трехстах метрах от стен поместья и ста пятидесяти от внешней линии патрулирования.
Мы провели почти сутки возле бывших владений Завитка. Все это время Мормышка, Пышехвост и Чертополох ползали по окрестностям, выясняя обстановку. Данные разведки не подтверждались. В Незабудке не было трехсот воинов. Мы насчитали около сотни пехотнцев и взвод кавалерии, не больше.
Возможно, они просто ушли, как тот отряд, с которым мы чуть не столкнулись, а возможно, это призвано усыпить нашу бдительность.
Слишком легко, думал я.
– Слишком легко, – озвучил я свою мысль.
Грязнуля молчал. Я посмотрел на него, лежащего в полуметре от меня, в небольшой впадине, скрытой кустом. Даже с такого расстояния в темноте свина можно было не заметить. Камуфляж, который мы использовали раньше, действовал превосходно: специальные костюмы из поглощающей свет ткани, чары маскировки и заклятья, не дающие нас учуять. Барсикова работа. Здесь он ни разу осечек не дал.
– По-моему, зубастые просто расслабились, – сказал Грязнуля. – Не думай о них. Меня интересует Чокнутый. Скоро должен появиться – согласно плану…
Я усмехнулся и снова стал осматривать позиции противника.
Поместье напоминало замок. Старинное, громоздкое, но без крепостной стены, без вала, безо рва. Может, поэтому зубастые взяли его так легко. На стенах во многих местах я заметил следы от попадания пушечных ядер, отверстия от мушкетных пуль. Половины стекол не было. Могу представить, что устроили зубастые внутри. С их-то стремление гадить и портить все, что попадалось под руку.
Конюшня и хозяйственные постройки на территории, примыкающей к Незабудке, уцелели, хотя частично пострадали от недавнего пожар. По сути, здание торчало посреди большого пустого квадрата, ограниченного развалившейся оградой. С той стороны, где были мы, забора вовсе не осталось. Грязнуля предположил, что зубастые разобрали его и утащили железные прутья на перековку. Наверное, так.
С другой стороны поместья когда-то был живой лабиринт, теперь вырубленный зубастыми под корень. Видимо, на растопку, или опять из желания уничтожить чье-то творение. Здесь была своя извращенная логика: если идет война на уничтожение, для чего все эти безделушки? Ведь скоро, по замыслу этих дикарей, на земле не останется Мусора, ни одного живого существа. Оставался невыясненным в свете этой религиозной доктрины один вопрос: что будут делать победители друг с другом? Они же сами представляют из себя Мусор…
Мне очень хотелось поймать кого-нибудь из этих веселых часовых и спросить у них о планах на будущее.
Я навел трубу на дом, отмечая, что с нашей стороны на втором и первом этаже горят почти все окна. Оттуда не долетает ни звука. Тихо и спокойно. В темноте трещат сверчки, небо ясное, серп луны висит над верхушками деревьев.
Ночная идиллия. В любое другое время она бы вызвала во мне романтические чувства и томление, но не сейчас. Каждый мой нерв вибрировал. Ожидание стало сводить меня с ума. Лично у нас все готово. Интересно знать, как дела обстоят у тех, кто должен организовать нападение на Поместье.
Мы уже знали наизусть окрестности, на сто раз обговорили очередность действий… И нам надоело питаться всухомятку!
В темноте еле слышно заворочался Пышехвост. Его быстрая фигурка, похожа на сгусток ночи, оказалась рядом.
– Начинается. Хорьки прибыли. Пятеро жрецов Эко. Сейчас разговаривают у ворот с командиром, – доложил чародей.
Так, значит, первая группа актеров на месте. Пока все по плану. Мне нужно передислоцироваться в другое место, поближе к воротам, чтобы видеть центральный вход в здание.
– И еще, – прошептал кот. – В воздухе копится магия. Я чувствую ее. И чаромер реагирует.
Я испугался.
– Это наши?
– Не знаю пока. Но им уже пора быть поблизости.
Да, пора бы, подумал я, складывая трубу и убирая в сумку на поясе.
– Смотайся по окрестностям. Если наши подходят, ты их увидишь, только не суетись…
– Фирма веников не вяжет, начальник. – Пышехвост не обиделся. Когда он погружен в дело с головой, его невозможно задеть.
Кот испарился в темноте.
Караул сменился по графику. Раз в два часа. Два волка ушли, два пса пришли. И занялись тем же. Наверное, хвастались друг перед другом своими подвигами.
Я оставил Грязнулю контролировать его участок, а сам пополз туда, где мне по плану и надлежало быть. В эти минуты мои парни наблюдали за поместьем с четырех сторон. По дороге я проверил посты. Если бы не голосовой отзыв, я бы не нашел расставленные мною же секреты.
Ладно, в моем хозяйстве все более-менее.